В первой декаде сентября партия разделилась. Большая ее часть перекочевала на новый участок. Туда же через несколько дней должен был подойти и очередной караван с продовольствием.
Меньшая часть партии, в которой был и Роман, осталась, чтобы во главе с начальником поискового отряда завершить исследования на прежнем участке. Работы здесь было еще на три-четыре дня, на столько же дней им оставили и продуктов питания.
Но, вдруг начались дожди, не позволявшие работать. Все продукты, кроме макарон, закончились. Появилось бесчисленное множество грибов – маслят, но не было ни растительного ни сливочного масла, чтобы их поджарить. И тогда начальник отряда предложил всем работать, невзирая на дождь.
Три дня им пришлось бродить по тайге, принимая на себя не только льющий с неба дождь, но и потоки воды с промокших кустов и ветвей деревьев. Через мокрую одежду вода попадала на тело и стекала по нему в сапоги.
От переохлаждения постоянно била дрожь и самой большой мечтой каждого было поскорее закончить маршрут и вернуться в лагерь, чтобы переодеться в сухую одежду и поесть горячих макарон. В такую погоду рыба не ловилась, выводки птиц не встречались, а сил у геологов оставалось все меньше и меньше.
Закончив предпоследний маршрут, Роман и Василий стали подниматься на водораздел, который предстояло перевалить, чтобы вернуться в лагерь. Моросил дождь и подступали сумерки. И тут Роман, шедший первым, заметил метрах в двадцати перед собою, выше по склону, очень крупного глухаря, который, как индюк, покачиваясь, шел меж деревьев, пересекая их путь.
Взрослый глухарь – очень осторожная птица; он увидел Романа, но не взлетел, поскольку его оперение за неделю дождей насквозь промокло.
Роман был без ружья, так как патроны у него давно закончились, а вот Василий упорно продолжал носить свою одностволку с единственным оставшимся у него патроном, заряженным картечью.
Не спуская глаз с глухаря, Роман почти инстинктивно протянул правую руку назад, к Василию и, быстро сжимая и разжимая кисть, показал этими хватательными движениями, что ему нужно ружье.
Василий птицу не видел, но жест понял и сунул свою одностволку Роману в руку. И, как только глухарь появился в двухметровом просвете между огромными соснами, Роман выстрелил.
Порох был дымный, в значительной мере отсыревший, и первое время после выстрела ничего нельзя было разглядеть. Потом дым рассеялся, но в сумерках глухаря нигде не было видно, хотя, Роман был уверен, что он не мог промахнуться.
Насквозь промокшие, замерзшие и обессиленные – они минут десять упорно ползали на коленях по мокрой земле и руками прощупывали все укромные уголки под ближайшими кустами. Наконец, рука Романа наткнулась на лежащего в лазейке под кустом раненного глухаря, и он ухватил его за ноги, а затем, с неподдающимся описанию победным восторгом, извлек из тайного укрытия!
Рюкзак вконец измотанного Василия сразу же потяжелел килограммов на пять-шесть, но тот, немного подумав, все-таки согласился с Романом, что такая тяжесть – приятна.
Вечером, после ужина, все утверждали, что ничего более вкусного им есть еще не приходилось. Мало того, каждый из них просто физически ощутил прилив свежих сил.
Через день они, закончив работу, вышли к новой стоянке, где их уже ждали продукты: хлеб, мясная тушенка, крупы, сливочное масло, сгущенное молоко, и, конечно же, патроны. Привезли и несколько бутылок хорошего вина, так как у старшего геолога партии был день рождения.
Дождь прекратился, потеплело и выглянуло солнце. Развьючивая лошадей, Роман боковым зрением увидел пролетевший стороной выводок глухарей. Он схватил ружье, патроны и минут через двадцать принес к праздничному ужину двух молодых птиц.
После нескольких дней жизни впроголодь геологи выпили по стакану вина и позволили себе наесться до отвала, а потом единодушно пришли к выводу, что жизнь все-таки хороша!
Роману, в связи с этой ситуацией, вспомнился анекдот о мальчике, который, рукой удерживая собачку за хвост, вращал ее в вертикальной плоскости.
Собачка визжала, а народ, проходя мимо, интересовался у шалуна, зачем он ее обижает?
Мальчик же отвечал, что он и не думал ее обидеть. Таким способом он хочет показать ей, когда отпустит, как это замечательно – просто бегать, пока тебя за хвост никто не крутит!
Не зря же древние философы говорили, что все познается в сравнении, добавлял юный мудрец.
Несмотря на очень скромное количество вина, доставленного по заказу именинника, неугомонный Григорий и один из рабочих, имевший уголовное прошлое, после ужина затеяли безобразную драку. А так как, на ногах они почему-то совершенно не держались, то «состязание» между ними шло в положении лежа и особых увечий друг другу, к счастью, они нанести не могли.
Пользуясь случаем, Роман взял слово и во всеуслышание отметил что праздник удался на славу! И, имея ввиду как раз это «состязание», обратил внимание всех на то, насколько «талантливо», следуя «замечательной русской традиции», Григорий и его «партнер» исполняют этот, всем известный «старинный праздничный обряд».
Далее, он позволил себе усомниться в том, что присущие этому исполнению «вдохновение и самоотдача» могли быть, инициированы всего лишь одним стаканом вина, которым каждого из них угостил именинник.
Отсюда, заключил Роман, следует вывод, что конюх Григорий, возможно «злоупотребляет» своим «особым служебным положением», а именно, – тайно, вьючным транспортом доставляет «неучтенные» спиртные напитки как для себя лично, так и для лиц в своем ближайшем «творческом» окружении.
Нужно отметить, что не прошло и месяца, как это шутливое предположение Романа было подтверждено «неопровержимыми вещественными доказательствами».
Иллюстрация: Природа Забайкалья