Что не говори, а жизнь порой выкидывает такие кренделя, что современные, высосанные из пальца, снятые под одну копирку сериалы, бледная тень тщедушной спирохеты. Диву даёшься, как удаётся одному человеку выдержать невзгоды, которых хватило - б, если не на сотню, то десяток жизней - точно. И откуда, он, порой невеликого росточка, и виду вовсе плюгавенького, находит силы перенести всю эту напасть?...
Другой - богатырь, богатырём... А ненароком соскочит некое подобие прыщика, в виде немудрёной болячки - сразу раскисает и расползается по швам, что та, навозная куча по весне, отравляя всю округу смрадными причитаниями.
Думается, что всё в стержне человека - внутреннем, то бишь духовном здоровье, помноженном на настоящую, начисто лишённую эгоистической ржавчины - любви. И не столь важно кого ты любишь: женщину, родных и близких, Родину или просто жизнь...
Просто-о-о-о... Ох, как непросто она даётся, когда жуткие обстоятельства непреодолимой преградой восстают на пути элементарного бытия. Каждый год, месяц, день, да что там - минута, мучительно выстраданные - прессуются свежим глотком воздуха, окрыляют уставшую душу, будя надежду на ещё один глоток. Как знать, может и последний...
Ромка никогда не был тщедушным. Рост, а это повыше батиного, и сила, были его верными союзниками. Что насчёт духа?... Да и где испытаешь его по настоящему - на войне разве. Но перед ребятами не пасовал и свои, не хилые кулаки, в случае надобности, пускал в ход - по делу.
В будущем это приходилось делать чаще, ведь они с Ритой, вернее их дружба с первого класса, давно переросшая в нежную и чистую любовь, а её нужно оберегать и пестовать - иногда с кулаками.
Рита, высокая, красивая девушка, с легкомысленной копной кучерявых волос, всегда привлекала вожделенные взгляды Ромкиных соперников, которые стаей мух вились в надежде отбить дивчину у бдительного одноклассника. Не давая повода и сама девушка, тактично отшивала воздыхателей. Более настырные имели дело с Ромкой.
В широко распахнутые окна спортзала, растекаясь по тёмной степи и будя её раньше срока, плыл вальс - последний - школьный. Раз - два - три-и-и... Раз - два - три-и-и-и... Неловко выдерживая немудрёный такт танца, Ромка, едва удерживая порхающую бабочкой Риту, плыл в медленном потоке выпускников, счастливо сжимающих аттестаты об окончании школы.
- Рит?... Ты не против, добавить к этим двум корочкам, ещё одну - общую?... А-а-а?...
Девушка с лукавым прищуром слегка рассмеялась.
- Так ведь, тебе в Армию скоро?
- Одно другому не мешает, - Ромка широко улыбнулся, - Ох, боюсь, что не дождёшься меня, поклонников - пруд пруди...
- Надо обдумать предложение, оно и впрямь интересное... Вы тоже, ещё те жуки... Вон, Виталий Хохлов, уходил в Армию чин - чинарём... Галя честно прождала - даже на танцы, на "ту сторону", не ходила. И что-о-о-о?... Привёз ведь Виталька армейскую кикимору, которая задаёт ему жару по полной программе... И поделом! Хотя нет, приму наверно твоё предложение, чтобы с тобой не случилось подобное...
А вальс всё плыл и плыл, унося вчерашних школьников во взрослую жизнь, казавшуюся такой интересной и безмятежной.
Ромка с Ритой и впрямь, через месяц после выпускного поженились. Ещё через два, молодого муженька забрили в Армию. Как убивалась и плакала Рита, с едва округлившимся животом, это нужно было видеть. Ромка крепился как мог - завтрашний солдат и защитник ведь. Оно конечно можно было отмазаться, но как потом жить с таким позором - вроде и не мужик будешь - то.
Пока Роман честно служил, Рита окончила медицинское училище, благо оно было в городе. В перерывах между ожиданием любимого и учёбой, родила девочку. Девочка была уже большенькой, когда папа впервые предстал пед нею в дембельской форме. И ни как кроха, не могла понять, что этот дяденька в непонятной одежде, со значками на груди и есть её геройский папа, который защищал её и маму от происков многочисленных врагов.
Первая, школьная любовь не оказалась банальной влюблённостью и не пожухла в круговерти армейских будней, а наоборот переросла из жгучего, ненасытного чувства, в более спокойное, но нисколько не меньшее чувство. Это, как неширокая и неглубокая, горная речушка, с стремительным течением и неожиданными порогами впадает в спокойное, глубокое русло величавой и широкой реки. ъ
Как и везде, изредка сгущались и на их жизненном небосклоне тучи, перераставшие в кратковременные грозы. Но они быстро уносились под напором ветра настоящей любви и взаимопонимания, заставляя затем беззлобно смеяться над их смехотворной незначимостью.
Рита работала в местной районной больнице - медсестрой. Роман, продолжая дело отца, кропотливо и любовно отстраивал родной город. В не частые, семейные прогулки, он с гордостью и подолгу рассказывал о новых зданиях в которых придётся жить людям.
Дочурка, из крохи превратилась в симпатичного подростка - вся в маму. Даже волосы, упрямо повторяли её причёску. Училась хорошо, знания давались легко - играючи. Единственное, что омрачало её детство, это отсутствие братика или сестрёнки. Мама, как и все женщины, грешила на себя, видите - ли, не берегла здоровье по молодости - вот и дали о себе знать модные капрончики и тоненькие сапожки на рыбьем меху, и это в наши, нешуточные, северо - казахстанские зимы с сорокаградусными морозами, многократно усиленные настойчивым постоянством ветра.
Да ещё... У Романа, детское баловство к рыбалке, с годами переросло в серьёзную, если не страсть, то в стойкое увлечение. Все атрибуты рыбацкого хозяйства, начиная с надувной лодки, были аккуратно развешаны в гараже и никто не смел покушаться на их меркантильную сохранность.
Жизнь, споро шла своим чередом - счастливо. Казалось, так будет всегда.
Беда грянула оттуда, откуда её и не ждали...
- Рит, а Рит, что - то левая нога донимает, особенно по ночам - посмотри-и-и-и... Ты - ж, без пяти минут доктор как ни как...
- Да какой я доктор, Ром. Та-а-ак... Укол вашему брату в мягкое место всадить... Ну капельницу - перевязку. Да мало - ли что приходится делать... - соглашалась Рита с доводами мужа, осматривая ногу. Пальцы ноги не понравились и её балагурное настроение, как корова языком слизала. - И давно это у тебя?...
- Да нет, терпимо ведь...
- Терпимо!... Всё у вас так... Что за наплевательское отношение к своему здоровью - хоть намекнул - бы. Ох, Ромка - Ромка, что - то не нравится мне твоя ноженька - завтра - же к врачу - я договорюсь...
Не подвели недобрые предчувствия жёнушки, болячка оказалась запущенной и вердикт сурового врача был кратким и неумолимым - "Резать"!...
- А вы что хотели?!... Дай Бог отделаться одной стопой!... Терпимо... Прихрамывал малость... - грубо передразнил он Романа. - Ну ладно он, бестолочь в наших делах... Но куда смотрела ты-ы-ы, Рита? - кипел доктор.
Рита плакала, даже не пытаясь оправдываться. Только сейчас она поняла, какая опасность широко распахнула свои чёрные крылья над их семьёй, их счастьем, её любимым.
Лютая болячка не остановилась на достигнутом, коварно и ненасытно пожирала живую плоть Романа. Вскоре пришлось удалить ногу по колено. Затем и вовсе...
В самом начале заболевания, он ещё пытался работать - начальство пошло навстречу. Начальник бетонного узла, невесть какая должность, но всё - же легче, да и на людях. Роман Петрович, теперь его так, и ни как иначе, называли на работе - нос не вешал. Без ноги, стало совсем худо и с работой пришлось распрощаться.
- Благо, что у меня две ноги... - успокаивал он себя ранее, - Прорвёмся... А теперь - то как быть, совсем без них?...
Нет, не стал он искать утешения в горькой, хотя, не раз ловил на мысли залить печаль и беду водкой. Но всегда решительно пресекал минутную слабость, видя, как страдает любимая жена и беда гнетёт подросшую, такую жалостливую дочку. В праздничных кампаниях Роман вёл себя на равных и не комплексовал из - за своей ущербности. Пил ровно столько, чтобы легко контролировать поведение. Что не говори, но вечно терроризирующая болезнь сделала его характер вспыльчивым и весьма резким.
Так получилось, что со временем, стал тяготеть к одиночеству. Теперь рыбалке, он отдавался всей душой.
Оставаясь один на один с природой и величественным Ишимом, ему было легко - душевно. Никто не задерживал на нём сочувствующего взгляда. Никто не жалел и фальшиво не ободрял. Здесь он был самим собой и даже пел. Пел, когда занималась утренняя зорька, робко мазнув околотки дальнего горизонта первым лучом. Пел вечером, глядя на утопающее солнце в реке, остуживающее красные лучи в багряной воде. Тихо мурлыкал под задумчивый треск угасающего костра, когда лупоглазые звёзды, многообещающе подмигивали с тёмных и величественных небес. Особенно полюбилась обворожительная луна. Кинув ему навстречу златотканую дорожу, чувственно будила в нём что - то давнее, тайно дремавшее. В эти минуты, он особенно легко находил потаённые слова, которые, увы, начисто забывались с рассветом. Именно здесь, насквозь пронизанный первозданной величавостью природы, понимал и чувствовал, какое счастье жить, любить, видеть этот чудесный Мир и при небольшом желании - растворяться в Нём - без остатка...
Увы!... Со временем, болезнь беспощадно расправившись с одной ногой, споро взялась за другую. Идя по проторённой дорожке, она доконала глупую плоть намного быстрее и проще...
Дочь, уже совсем взрослая, вышла замуж и стала жить отдельно. Сказать что Роман с Ритой были в восторге от брака - не скажешь. Но что не сделаешь ради любимой и единственной дочки, у которых сразу что - то не заладилось - не было детей. На семейном совете решили удочерить, брошенную в роддоме мизерную девочку. Так и сделали. И тут, видя добрые намерения, Бог наконец смилостивился - родился и у них прелестный карапуз - мальчик. Но не зря неглянулся в самом начале семейной жизни зятёк. Поганенькое, с червоточинкой нутрецо, стало показывать свою сущность. Вначале тайно - исподтишка, он начал гнобить приёмную дочь. Дальше больше...
Узнав от чужих об этой проблеме, Роман завёлся с пол оборота.
- Что, думайте раз у меня нет ног, так я не смогу постоять за дочь и внуков?!... Рита, дай телефон...
Через пол - часа, он летел с друзьями в ушатанном "Жигулёнке" к коварному зятьку. Ещё через пять минут, зять беспомощно трепыхался в руках бравых друзей.
Вмазав пару раз по недоверчиво ухмыляющейся роже, Роман грозно присовокупил:
- Ещё, хоть раз услышу нечто подобное, сам знаешь, что будет и не смотри, что я такой. Мои ноги и руки, это верные друзья, которых у тебя никогда не было, прощелыга. Запомни - ещё раз!...
Верно говорят: - "Пришла беда отворяй ворота"... Теперь она - поганая, пристроилась с другой стороны, найдя ещё одно слабое место.
После рождения мальчика, у молодой матери начались осложнения - стали отказывать почки, они и свели бедняжечку ранёхонько в сырую землицу.
Не описать, да и нет наверно слов способных выразить горе безутешных Риты с Ромкой! Но видимо не всю доленьку своего лиха выпила несчастная, но несломленная чета. Поганец - затёк, забрав сына, тайно, боясь скандалов - утёк, в одночасье бросив приёмную дочь. Пришлось деду с бабой впрягаться в её воспитание.
Но и здесь Роман не сломался и не замкнулся в горюшке. По - прежнему у него было шумно от приезжающих друзей, которые словно сговорившись, приезжали ещё чаще.
Единственная заметная перемена - стал ещё чаще ездить на рыбалку. С ранней весны и до поздних заморозков, которые стойко ложились на стынущую, день ото дня землю. Да что не говори, и копеечка от продажи улова не была лишней.
Однажды, трусит Рома наш, не спеша сеть. Тут подъезжает бравый рыбнадзор, или как его там... А рыбак вот, как на ладони. Ну и кричит радостным голосом таким, мол плыви браконьер со своей рыбкой - некуда тебе деться, злодею этакому.
Подплывает Роман.
- Вылазь, гад ползучий!...
- Верно заметил, что я ползучий, вернее ползающий... Только вот, не гад я совсем - жизнь браток такая. А если хочешь чтобы я вышел - подсоби, не с руки мне ноженьками ходить.
Только сейчас увидел рыбий начальник, что у мужика начисто нет ног. Обомлел - дар речи потерял.
- Слышал я про такого рыбака... - выдавил он, когда прорезался голос, - Но думал врут люди - для красного словца... Ан Нет!... Ты уж прости меня, мил человек, подлеца. Может помочь чем?... Ну выправить какую нибудь нужную бумажку?...
Усмехнулся Роман:
- Да ни к чему она уже мне... А за заботу спасибо добрый человек. Доброта нынче, на вес золота...
Расстались друзьями.
Верно, не всё сказал Роман рыбохотинспектору. Он уже чувствовал, что болезнь вновь поселилась в нём, теперь в руках и настойчиво давала о себе знать. Мужчина чувствовал свое физическое бессилие, но в противовес ему, внутри, с арифметической прогрессией возрастало чувство непоколебимости. Он давно понял, и на своей шкуре почувствовал, что все смертны, в том числе и он. И по - детски радовался каждому отпущенному дню, солнцу, вечерней и утренней зорьке.
Лелеял жену, всевозрастающей любовью, по достоинству оценивая её, воистину титаническую борьбу с не прекращающимися передрягами. Свято верил, что пройдя эти немыслимые испытания, внучка будет невероятно счастлива. Да и как может быть иначе?!...
28 марта 2018 г.
с. Чапаево