Впервые Равнополь я увидел во время летних каникул после четвёртого класса. Отец целый год копил деньги на дорогу в Казахстан. В Равнополе живёт дядя Яша и его дети. Это мои братья и сёстры. Правда, не такие близкие как моя сестра Леночка, но всё-равно братья и сёстры, только не родные, а двоюродные. Такие слова как кузин и кузина в лексиконе айских немцев я не слышал. Говорили Halbbruder, Halbschwester – полбрата, полсестры. С тем, что двоюродный брат - это не совсем брат, я был огласен, но это же не половина брата! Своих половинных братьев я мечтал увидеть. Какие они? Вот бы отец меня взял с собой... Я бы приехал к ним на настоящем поезде и всех бы увидел.
Вдруг выяснилось, что я тоже еду. Впереди каникулы, лето, а потом пятый класс. Такая радость, а тут ещё подфартило на настоящем поезде прокатиться. На настоящем! У нас дома среди игрушек был маленький паровозик с вагоном. Игрушку привезли вместе со скарбом из Челябинска. У детей в селе таких игрушек не было. Мы играли в чижика, в городки, в лапту, в бабки, в прятки, в догонялки. Это были коллективные игры и их реквизит был очень прост: один мячик на всю улицу или пара кольев от старого плетня. А у меня был ещё поезд! Пусть не настоящий, всего лишь игрушечный, с одним вагоном на рельсах, но за то очень похожий на те, которые я за свою жизнь успел увидеть. Как всамделишный. Мы в детстве все вещи делили на всамделишные и невсамделишные. И вот отец берёт меня с собой, я поеду с ним на настоящем поезде.
Многие детали врезались в память, очень чётко помню степь за окном вагона. Как может земля быть такой ровной!? Ни кустика, ни холмика, один лишь ковыль на ветру. Там вдали самый край земли. Он круглый и почему-то вращается. Вся степь выглядит как огромная зелёная тарелка, мы не едем, а стоим на её краю и под нами крутится этот огромный ровный зелёный круг.
В Павлодаре мы сошли с поезда, переночевали у каких-то очень гостеприимных казахов, с которыми отец ещё до войны был знаком. Утром к дому подъехал бензовоз и на нём нас с отцом отправили в Равнополь. На полпути отец попросил шофёра остановиться. Мы вышли из машины. Вокруг нас всё та же ровная как стол степь. Резко пахнет полынью, ковыль на горячем ветру волнами колышется, эти волны серебрятся на солнце. Отец стоит, цветёт весь и не может надышаться: «Во-он там за горизонтом Равнополь! Я там родился. А вон там – Ольгино, а Надаровка вон в той стороне. Я там учителем до войны работал...» Отец поворачивается к солнцу и говорит: «А вон там Тавложан!» Я смотрю во все стороны и ничего не могу понять. Вокруг ведь ничего нет, ровная как стол степь и на ней ковыль на ветру.
Вспоминая тот счастливый для моего отца миг, верю в то, что легенда о букете степных трав вовсе не легенда, а быль. Перед дворцом богатой южной страны очередь знатных особ с подарками. В конце очереди воин в седле с пучком ковыля. Охрана уже собиралась воина выкинуть вон вместе с его дурацким подарком, но тут правитель повелел привести того воина. Внук Чингисхана взял букет ковыля и задумался. Перед его глазами вдруг возникла вольная степь и ковыль на ветру. Правитель повелел подать коня и ускакал прочь от завоёванных дворцов на свою родину.