Железная логика
Декабрьским утром 2004 года я прибыл в JOC (Joint Operations Center) - один из самых закрытых объектов в центре «Зеленой зоны» оккупированного Багдада. Пройдя установленную процедуру досмотра (открыть капот и все двери, выйти из машины и предъявить три пропуска, в это время днище осматривали с помощью зеркала, а салон – специально натасканная на ВВ собака), я поставил свой бронированный «Ленд крузер» на внутреннюю парковку, рядов с парой дюжин бронированных внедорожников разных цветов и марок, несколькими «Хаммерами» и парой БМП «Брэдли», после чего прошел в заглубленное помещение, где проводился очередной брифинг командования ВС США в Ираке, возглавлявшего так называемую многонациональную коалицию.
Мое появление там объяснялось просто – я был сотрудником службы безопасности миссии ООН, и одной из моих обязанностей было поддержание контактов с теми, кто обладал абсолютными полномочиями. Обычно брифинги проводили американские офицеры JOC в звании полковник, но на этот раз перед нами появился двухзвёздный генерал. В небольшом зале собралось около 40 офицеров, в основном американцы, но были и военные с флагами других стран НАТО на форме. Присутствовали также представители ЧВК (частных военных компаний) – без них тогда в Ираке мало какое событие обходилось.
Генерал сразу приступил к делу – кратко поприветствовав собравшихся, он спросил – кто здесь от ООН? Я поднял руку. Он кивнул и пояснил: тема брифинга – обеспечение безопасности в период проведения первых свободных демократических выборов, которые намечены на январь 2005 года и стали возможны только благодаря героическим усилиям сил коалиции, избавивших иракцев от ненавистного кровавого диктатора. А ООН выборный процесс будет обеспечивать политически и технически. В этот момент рядом громко бухнуло – это очередной смертник взорвал заминированную автомашину на въезде в «Зеленую зону». До блокпоста было метров 700, но тряхнуло сильно – заряд был немаленьким.
Докладчик невозмутимо взял в одну руку лазерную указку, в другую – пульт управления проектором и перешел к изложению оперативной обстановки. Слайды следовали один на другим, на них в виде таблиц и диаграмм отображалось количество нападений, подрывов, обстрелов и других инцидентов, зафиксированных в последние три месяца. На последнем графике была наглядно представлена тенденция – число ежедневных инцидентов возросло примерно с 20 до 50. С начала декабря зафиксировано более 800 случаев применения оружия против сил коалиции. Генерал окинул зал взглядом и торжественно завершил: «Таким образом, благодаря принятым мерам мы добились трехкратного снижения числа террористических атак и бандитских нападений противников свободы».
Мне показалось, что я ослышался и мельком глянул на аудиторию – все сохраняли каменные лица. Не выдержав, я поднял руку: генерал, не могли бы вы пояснить, каким образом при представленном на графике росте вы говорите о снижении числа инцидентов?
Ответ последовал мгновенно: если бы мы не разместили дополнительно более 10 тысяч солдат, не взяли под контроль каждый перекресток, не ввели комендантский час, не приняли иные меры – сейчас мы имели бы более 2400 инцидентов в месяц. А мы имеем всего 800, что в три раза меньше! Еще есть вопросы?