Он сказал: “Я хочу, чтобы ты пошла со мной”.
А я ответила: “Повтори”.
Я бегу по лесу. Каждое деревце одето в свет и серебро, но я не могу остановиться, чтобы полюбоваться ими. Я должна его найти.
“Повтори. Повтори”.
Звезды ушли куда-то, бросили, а луна продолжает бежать вместе со мной. Небо уже не черное, а какое-то мутное. Вот бы я могла ускориться! Холодный воздух режет горло не хуже ножа, а от порывов ветра захватывает дыхание.
“Повтори, что ты сказал!”
Трава приминается под моими ногами. Она такая высокая, что приходится поднимать колени. Я выбиваюсь из сил и падаю под одним из деревьев. Ничего, сейчас отдохну и продолжу бегать. Он не мог уйти далеко, я обязательно его найду. “Повтори”, а дальше что?
***
- Повтори, - попросила я дрожащим голосом, делая шаг из кольца подхвативших меня рук.
- Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
- Я не могу, - мои руки беспомощно повисли в воздухе и упали. - У Соны скоро свадьба, на выходные я уже позвала друзей, чтобы отпраздновать с ними свой день рождения. А учеба? А семья? Как я все брошу?
Меня саму удивил мой ответ и то, как быстро я отказалась. Я, которая ночами глаз не смыкала, визуализируя рассказы Дими и представляя себя рядом с ним во всех приключениях. Я, которая мечтала путешествовать с ним по поверхности. Я, которая немного эгоцентрично считала себя единственной достойной спутницей Дими, так быстро нашла причины остаться в Подземельях.
Дими был ошарашен не меньше меня:
- Я думал, ты будешь рада такой возможности, - он буравил взглядом землю.
- Я тоже, - у меня вдруг пропал голос, соленые дорожки слез неприятно сушили лицо. - Видимо, что-то замыкает в мироздания, когда несбыточные и сумасшедшие мечты становятся реальностью.
Он кивнул:
- Полностью с тобой согласен. У меня вон тоже была мечта: не быть одному.
Эти слова больно кольнули мне сердце. Я даже почувствовала себя виноватой. Но тут мелькнула новая мысль:
- Ты не будешь один, если останешься в Подземельях.
Он резко поднял глаза:
- Не начинай опять. Ты знаешь, почему я ухожу.
- Знаю, но... может, ты попробуешь искать свое место не у себя под ногами, а... в людях?
- Что за бред? Как место может быть в человеке? - раздраженно ответил Дими, но в конце фразы почему-то осекся.
Что-то здесь не так.
- Эй, - я легонько тронула его руку, - в чем дело? Ты же только пришел, зачем такая спешка?
Его упрямый взгляд загорелся, а потом немного смягчился. Наверное, мой друг вспомнил, что я единственный человек, с которым он может поделиться чем угодно.
Он прошел мимо меня и сел на траву, облокотившись на ствол дуба. Я сочла это за молчаливое приглашение и упала рядом.
- Мне не нравится, что Сона выходит замуж на Кеина Кейди.
- А, это, - пробормотала я. - Ну, ты терпеть его не можешь, да, но не ты же выходишь за него замуж.
Он шумно выдохнул и покачал головой как бы говоря: “Ты не понимаешь!”
- Сона и Кеин… Они… Они не подходят друг другу даже в том плане, что имя Сонита Кейди совсем не звучит.
И тут меня накрыло понимание, и глаза полезли на лоб:
- То ли дело Сонита Дюрэй, - я набралась храбрости посмотреть на друга, - да?
Полный злобы и бессилия крик спугнул птицу, прятавшуюся где-то в густой листве, Дими вскочил на ноги, зашагал куда-то вперед, потом замялся, дернулся и вернулся под дерево, понурив голову.
- Я Сону, - он сглотнул, - люблю, - и посмотрел на меня с таким вызовом и злобой, будто я его главный враг в этом мире. - Да, я люблю твою сестру. И что?
Надо бы что-нибудь ответить, успокоить разбушевавшегося друга, оставить свои спутанные чувства на потом, но… я будто разучилась говорить. Беспомощно открывая и закрывая рот, я все-таки выдавила:
- Как я не поняла раньше?
И невесело усмехнулась. Уж для кого, а для меня увидеть отношение одного человека к другому вообще не проблема.
- Да я тоже удивлен, - я посмотрела на друга и увидела в его глазах озорные искорки. - Тебе достаточно было просто моргнуть,чтобы раскрыть меня.
- Но мне и в голову не пришло тебя сканировать.
- И я очень этому рад, - серьезно сказал Дими и, подумав, добавил: - У тебя очень опасный дар. Опаснее, чем может показаться.
От этих слов по телу пробежала крупная дрожь. И я поняла кое-что еще:
- Ты из-за этого так внезапно ушел в прошлый раз?
Я почти могу представить масштабы борьбы в этом человеке, для которого так трудно сталкиваться с сильными чувствами. А в это время где-то поблизости находилась я и легко могла усложнить все еще больше. Мое настроение испортилось окончательно и я напомнила себе мрачную дождевую тучу из старых рассказов Дими.
- Все, хватит, - вдруг решительно сказал он. - О грустном мы можем поговорить и под землей, - он поднялся и протянул мне руку, - а сейчас давай смотреть на звезды.
Эта идея не особо меня вдохновила, но я встала и поплелась в поле, подальше от дуба и входа в Подземелья.
Мы шли так долго, что я даже растерялась. Когда мы остановились, я оглянулась и увидела, что громадный дуб стал крохотной черной точкой посреди ночного мрака.
Мой друг потянулся (я вспомнила, что он, возможно, не спал несколько ночей и даже не отдохнул толком после дороги) и, раскинув руки, упал, а мягкая трава колыхнулась под ним, как подушка.
Я недоуменно на него уставилась.
- Чего смотришь? Ложись! - скомандовал он, закидывая руки за голову.
Я аккуратно присела и медленно легла на бок. Дими засмеялся:
- Да не бойся. Здесь много бродячей травы, самой мягкой в мире, из нее на севере, - он неопределенно махнул рукой куда-то за мою спину, - делают подушки и одеяла.
- Почему она так называется? - я насторожилась: название почему-то вызвало неприятные ассоциации.
- На ней в полях любят спать бродяги, - он повернул голову ко мне и тепло улыбнулся. - Но предлагаю сделать поправку: путешественники. Потому что я тоже часто ночую в ее зарослях.
Я усмехнулась, последовала примеру Дими и перевернулась на спину. Все внутри замерло и похолодело. Бескрайнее небо, которое я уже видела этой ночью, нависло надо мной. Оно казалось непостижимо далеким и, одновременно, настолько близким, что угрожало внезапно упасть и придавить меня к земле, расплющить. Смесь страха и восторга мешала нормально дышать, но в то же время, я никогда не вдыхала воздуха чище и свежее, чем сейчас. Легкий ветерок раскачивал волны непримятой нами высокой травы, наполнял легкие ее душистым запахом. Дими завел тихий рассказ о звездах, который я еще не слышала. Его голос, колыхания травы и шорохи ветра убаюкивали, но я не могла позволить себе закрыть глаза. Мне хотелось запомнить каждый сантиметр черного неба, каждую звездочку, сияющую, как драгоценный камень. Где-то на задворках сознания назойливо жужжала мысль о том, что скоро ночь закончится и мне придется навсегда вернуться под землю, но так потрясающе я не чувствовала себя еще никогда в жизни.
***
И почти так же ужасно я чувствовала себя наутро. Веки будто склеились, тело было тяжелым и безвольным. Не хватало сил даже для того, чтобы принять более удобное положение, но тепло и уют одеяла компенсировали неудобство. Я легла максимум два часа назад (хотя по ощущениям не больше пяти минут, и того много будет) и сама ни за что в жизни не проснулась бы. Меня разбудили. В полусознательном состоянии представлялось довольно проблематичным покинуть кровать.Сонный мозг проводил витиеватые параллели между бродячей травой и моей постелью, а подъем выглядел бредовым и ненужным. Слабо мелькнула мысль о школе и трех контрольных, но подавляющая часть сознания выбросила довольно убедительные мысли: “Зачем?” и “Для чего?”.
На эти сложные вопросы я почти сразу нашла ответ и еще больше укрепилась правильности решения остаться дома. Вскоре появившийся папа моих взглядов не разделил. Каждый звук, даже самый тихий шорох, который он издавал, пытаясь меня поднять,бился о стенки черепа, подобно язычку в пустом колоколе. Из-за этого обстоятельства подъем стал еще тяжелее.
Я ходила по дому, едва переставляя ноги, а завтрак занял целую вечность. Когда я доползла до ванной на четвертом этаже и встала перед зеркалом, то напомнила себе только что ожившего мертвеца: белокурые волосы больше напоминали солому, внушающего размера синяки красовались на бледном лице, картину дополнял тупой взгляд из-под полуприкрытых век. Я зависла там на неопределенное время, выпав из реальности, а сонный мозг продолжал посылать мне образы мерцающих звезд.
В школу я опоздала. Безразлично выслушав выговор от учителя географии, пожилого мужчины, чьего имени не помню, я зевнула и упала за свою пустую парту: Конрада, почему-то, не было. Класс получил задание законспектировать параграф, и я кое - как провозилась с этим делом до конца урока.
Когда я оказалась в переполненном квадратном холле, но сторонам которого располагались кабинеты, то облегченно выдохнула, хотя оставалось пережить еще шесть уроков. Я как раз зависла у стены между арками, мечтая об удобной кровати и еще более приятном сне, когда ко мне подошли пятеро. Кейти Корб, Сцилла Горди, Вероника Боу, Сэп Ваприн и Конрад (который вообще-то Конор, но мы отказываемся признавать это имя) Рэй - моя компания изгоев.
- Эй, Лет, чего отделяешься от коллектива? - с притворным возмущением сказала Сцилла и хмыкнула.
Я потерла глаза:
- Чтоб отделиться, мне нужно было бы сначала вас найти, - я едва ворочала языком, - а я для этого еще в себя не успела прийти.
Кейти протянула многозначительное “О”.
- У кого-то была веселая ночь? - поддержал ее Конрад. - Что, хорошо отметила день рождения?
- Да, с родителями еще то веселье, - пробурчала я себе под нос, думая вовсе не о нудной вчерашней посиделке, а о бескрайнем поле и еще более бесконечном звездном небе. Если бы не эта дурацкая война, я могла бы наслаждаться этим каждый день, читать карту неба, гладить руками колосья...
- Эй, а ну не спи! - тяжелая рука Конрада упала на мое плечо, я даже подпрыгнула.
- Кстати, - вспомнила я и задрала голову, потому что мне надоело смотреть ему в рубашку, - ты где был на первом уроке?
- Спал, - он улыбнулся медленной сладкой улыбкой.
- Ах ты…- я изобразила потерю дара речи от возмущения. Но, если забыть притворство, я чувствовала досаду: почему я не смогла поспать лишний час?
- Что у нас сейчас? - подала голос Кейти.
- Биология, - с готовностью ответила Сцилла.
- А у нас? - спросила я.
- Ой, - вздохнул Конрад и нахмурился, - история, кажется.
- Контрольная, - простонала я, уткнувшись лицом в плечо друга.
Дело в том, что мы все учились в разных классах: Кейти и Сцилла - в одном, мы с Конрадом - в другом, а Сэп вообще был на год младше.
- Да ладно тебе, - усмехнулся Конрад и потрепал меня по голове, - у меня есть конспекты в тетрадке.
- Ты что-то делал дома? - я была поражена, но головы не подняла. Слишком уж уютно было вот так лежать на плече друга.
- Ага, - по голосу было слышно, что он наслаждается моей реакцией. - Но не привыкай особо. Чтоб я за ум взялся - никогда такого не будет.
- Это немыслимо, - поддержала я.
- Ладно, мы пойдем, - сказала Сцилла, и они с Кейти направились в другую часть коридора. Сцилла расчищала путь к кабинету, расталкивая школьников локтями, а Кейти (которая боялась оказываться в толпе), прижав руки к груди, семенила за ней. Куда и когда делся Сэп, я не заметила.
Из глубины толпы послышался слабый звон колокольчика, едва ли способный перекрыть шум, топот и крики взбудораженных школьников. Двое дежурных учеников обходили квадратный коридор по периметру, энергично оповещая о начале урока раздражающим звоном. Когда они проходили мимо нас, я закрыла уши руками и застонала, Конрад засмеялся.
***
- У тебя есть это? - шепнула я Конраду, ткнув в третий вопрос на своем листке контрольных заданий.
Он наклонился, чтоб прочитать, а затем ненавязчиво принялся листать свою тетрадь. Мы сидели за пятой партой самого дальнего от учительского стола ряда. Эта парта является предметом нашей гордости, ведь у нас лучшее место для самовольной деятельности на уроках и списывания на контрольных. Эта же парта нас и свела. Года три назад на лабораторной по биологии я посчитала нужным занять именно ее. Почти одновременно со моей на парту упала сумка Конрада. Мы смерили друг друга взглядами, но, конечно, я его боялась больше, чем он меня. В классную комнату вошел учитель, и нам пришлось сесть вместе. “Сядьте по два, - распорядился биолог, - заданий может не хватить на все парты”. “Слышала? - прогудел Конрад. - За этой партой уже сидят двое: я и мое эго”. “В таком случае, - ответила я, - нас четверо”. С тех пор он самый близкий человек для меня, если не брать в расчет Дими (чего делать никак нельзя!).
- Вот, - Конрад постучал по нужному месту пальцем, - и вот здесь чуть-чуть.
- Спасибо.
Я принялась энергично списывать, иногда останавливаясь, чтобы разобраться в крючковатом почерке.
Реджина Ров, наша учительница, была занята разбором какой-то кипы бумаг за своим столом, но время от времени грозно поднимала голову и обводила класс изобличающим взглядом. Гробовую тишину разбавляли только скрип карандашей по бумаге да неразборчивое бормотание Конрада - он часто говорит себе что-то под нос, пытаясь собраться с мыслями.
***
После звонка мы со скоростью звука вылетели в коридор. Мы бежали, и бег доставлял нам удовольствие. Конрад бегал быстрее меня, но я и не прилагала особых усилий, чтобы догнать его. Это была редкая иллюзия свободы и веселья, создаваемая гулом в ушах, который обычно появляется во время бега. Коридор все стремительнее наполнялся учениками, воздух - громким говором, вскоре слившимся в общий шум. Отпрыгивая и уклоняясь, я огибала детей в одинаковой сине-белой форме, стараясь не терять из виду Конрада. Это была не очень трудная задача: высокий и широкоплечий, он выделялся в любой толпе. Когда я достигла цели, Конрад с притворно-скучающим видом подпирал стену рядом с кабинетом биологии.
- Ну ты и медлительная, - зевнул он, и я не смогла сразу ему ответить, потому что тоже начала зевать.
- Да ну тебя, - махнула я рукой, не заморачиваясь над придумыванием остроумного ответа.
Полог в арочном проеме отодвинулся, из класса высыпал поток человек из десяти. Среди них мы узнали Сциллу и энергично замахали руками.
- Сделала? - осведомился Конрад.
- Да сделала, - раздраженно вздохнула она и полезла в сумку, несобранные темные волосы упали ей на лицо. - Держите.
Конрад потянулся за двумя листами шелестящей копировательной бумаги. Нерадивым ученикам нужно было как-то вертеться. Мы с Конрадом часто падали на хвост Сцилле и Кейти. Карандаши, которыми мы пишем, довольно жирные и мажутся, так что в ближайшие минут десять написанное можно скопировать, отпечатав на специальной тонкой бумаге. Теперь мы с Конрадом были просто обречены на успех.
***
Уроки физического воспитания были особенно мучительными в последнее время из-за активного внедрения мячей. В этот день пытка продолжалась в форме игры команда на команду. Я не понимаю, почему они думают, что моей реакцией на летящий в меня на большой скорости тяжелый предмет, будет поймать его, а не убежать подальше. Может, только я так устроена, не знаю. Так или иначе, мой главной целью было дожить до конца урока, заработав как можно меньше неприятностей. Конрад, который оказался в той же команде, что и я, был с головой в игре, но все же поглядывал на меня время от времени и держался рядом. Когда мяч летел в меня, он выпрыгивал передо мной или заслонял собой, принимая удар. Это выглядело эффектно и очень мило с его стороны. Я бесконечно благодарна ему за заботу.
***
Если на физкультуре в нашей паре был хоть один сильный игрок, то в математике проигрывали мы оба, и беспроблемно отсидеться было нашей общей целью. Черпая удачу в этом деле откуда только можно, каждый урок мы размещали в центре парты листок с надписью “защита”. Когда Герида (никто из нас, на самом деле, не помнил ее точного имени, мы только догадывались. Но называть ее Трехголовой, как остальные ученики в школе, мы с Конрадом считали слишком грубым) выбирала свою следующую жертву, мы хлопали по “Защите”, и почти всегда это срабатывало.
Перед самым звонком она решила пройтись между рядами и вдруг остановила взгляд на нашей парте. В ее глазах, клянусь, полыхнуло пламя, губы скривились в ухмылке, она оказалась рядом меньше, чем за секунду, нагнулась над партой:
- Что это у вас такое? Посторонний предмет на уроке? - поинтересовалась она.
***
-...отобрала нашу “Защиту” и заставила вымывать ее класс после уроков. Я так спать хочу, - пожаловалась я, удобнее устраиваясь на плече Дими. Он сидел, согнув ногу и откинувшись на одно из самых больших деревьев в нашем парке, которое теперь казалось мне смешным и крошечным в сравнении с гигантским дубом над выходом из Подземелий, и молча слушал мой рассказ. Я же, в свою очередь, прильнула к нему, закрыв глаза, впервые за этот день чувствуя уют и спокойствие.
- Меня используют, - трагически вздохнул он, - как кровать.
- Каков страдалец! - саркастически хмыкнула я, поерзав. Сам-то спал весь день! В отношении сна Дими был удивительным человеком: мог бодрствовать несколько дней кряду, но при этом я не знаю никого, кто любил бы сон так сильно.
- Я хочу предложить тебе еще одну небольшую авантюру, - сказал Дими после небольшой паузы, я уже засыпала.
- Я бы очень хотела, но еще одной бессонной ночи не выдержу, - застонала я, досадуя на потребности своего тела.
- Да нет, - отмахнулся он и после паузы смущенно пояснил. - Я хотел провести завтрашний день с тобой.
А, завтра...Завтра я увижу своего друга в последний раз. Завтра и больше никогда. Совсем никогда. Больше ни разу за всю оставшуюся жизнь. От тоски сжалось сердце.
“Нет, если пойдешь с ним”, - тихо шепнул кто-то в голове, и я почувствовала себя еще хуже.
- Ты чего молчишь? - дернул плечом Дими. - Заснула?
Я промычала что-то отрицательное.
- Не ходи завтра в школу, - тихо сказал Дими, переплетая свои пальцы с моими. - Всего один день. Ради меня.
Я неотрывно и в каком-то оцепенении смотрела на темно-оранжевую нить, обмотанную несколько раз вокруг наших соприкоснувшихся запястий. Сколько раз мне еще придется ее увидеть? Возникнет ли у меня такая сильная связь с кем-то еще? Внутренний голос говорил, что нет.
- Ради тебя, - вздохнула я, крепче сжимая его ладонь в своей, - все, что захочешь. Знаешь же.
***
На следующее утро я была настолько взвинченной и нервной, что впоследствии долго еще удивлялась тому, что родители меня ни в чем не заподозрили. Я пыталась выглядеть непринужденно, но результат был обратно пропорциональным. Прогуливать в Подземельях, чтоб вы понимали, дело нелегкое. Находиться в маленьком городе, в четырех стенах, среди большого количества взрослых и в громко говорящей “Я не должен здесь находиться” сине-белой форме мягко говоря неловко. Нет, я уже пропускала школу до этого, но редко и, в основном, не целый день, а отдельные уроки. Мы с изгоями отсиживались у кого-то дома и весело проводили время. Вместе не так страшно. Прогуливать школу не было чем-то сродни государственной измене, но наказывалось строго.
Мой мозг любезно предоставлял мне пищу для размышлений, пока я сидела за завтраком с остекленелым взглядом, вздрагивая время от времени.
Пробормотав:
- Я ушла, - я выскользнула за полог, торопливым шагом вышла в главный коридор и повернула в сторону, ведущую к более богатым домам, противоположную парку и школе за ним. “Что такого? Мало ли, куда мне нужно зайти перед школой? Ничего необычного!”.
Мягкий свет фонарей красиво ложился на каменные стены, переплетаясь с тенями в странном танце. Я не была одна. Две мои тени шаг в шаг следовали за мной, а паутина на светильниках и в углах под потолком напоминала о пауках, невидимых жителях Подземелий, которые, на самом деле, здесь повсюду. Дими не любил пауков и называл это обстоятельство еще одной причиной, по которой ему здесь не место.
Я довольно быстро добралась до его дома, свернула и собиралась уже подняться по лестнице на второй этаж, когда по этой нише главного коридора эхом разлетелся крик:
- И ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО Я ТЕБЯ ОТПУЩУ? ВЫБРОСЬ ЭТИ МЫСЛИ ИЗ ГОЛОВЫ!!! ТЫ НИКУДА НЕ ПОЙДЕШЬ!
Я не сразу узнала Кайла, потому что, вообще-то, никогда не слышала, как он повышает тон и, по глупости своей, считала его добряком, не способным на такое. Теперь же, чувствуя как камень дрожит от силы гнева в его голосе, мне стало так страшно, что захотелось где-нибудь спрятаться.
- КОГДА ЖЕ ЭТИ ГЛУПОСТИ УЙДУТ ИЗ ТВОЕЙ ГОЛОВЫ? КОГДА ТЫ НАБРОДИШЬСЯ? В ТАКОМ ВОЗРАСТЕ ПОРА БЫ УЖЕ НАЧАТЬ ДУМАТЬ! - и уже более спокойно, но все равно страшно. - Как же я устал от всего этого! Зачем? Зачем!? Все равно ведь назад придешь!..ЧТО??? - снова загремел голос Кайла. - ДА ЕСЛИ БЫ ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОТЕЛ УЙТИ НАСОВСЕМ, ДАВНО БЫ УШЕЛ!!! Неблагодарный! Я его растил, заботился, как о родном, а он... немногим лучше своего отца! Да ты о матери подумай! Что бы она сказала, если бы увидела все это? Стой! Куда ты?? Если уйдешь, можешь не возвращаться! Слышишь!? И СЧИТАЙ, ЧТО НЕТ У ТЕБЯ БОЛЬШЕ СЕМЬИ!!!
Полог дернулся, и я отшатнулась от лестницы. Дими выскочил с совершенно потерянным видом, был даже бледнее обычного, щеки горели нездоровым румянцем. Его взгляд скользнул по мне, но создалось впечатление, будто он меня не увидел. Слетев по лестнице, он стремительно пересек расстояние между нами, не останавливаясь, сжал мое запястье ледяной сухой рукой и потащил за собой. Я с трудом поспевала за его широким шагом, то и дело спотыкалась, но Дими не останавился ни разу. Я была практически уверена, что он не замечает ни меня, ни ничего вокруг. Такого его состояния я испугалась еще больше, чем злости и криков Кайла.
- Дими, - позвала я и попыталась вырвать руку из его железной хватки (тонкие пальцы действительно напоминали металлические прутья). - Дими, стой! Куда ты меня ведешь?
Он не реагировал, и я почти запаниковала. Мы проходили мимо очередного фонаря, и я обхватила его свободной рукой, вложив всю силу, чтобы остаться на месте. Дими обернулся и растерянно нахмурился:
- Пойдем.
- Куда?
- Сначала наверх. Мне нужен воздух. Да и тебе тоже.
Больше не сопротивляясь, я шла за ним по безлюдному коридору (чем дальше от центра, тем меньше жителей). Когда мы дошли до тупика, Дими, как и в тот раз, пропустил меня вперед. Я уже знала, что от герба Нового Дома нужно свернуть влево, что тени, отбрасываемые фонарями, скрывают брешь в стене. Я аккуратно переставляла ноги, когда шла по наклоненному кверху узкому коридорчику, думая о том, что скоро носками обуви упрусь в высокую ступеньку. Дими не взял фонарик на этот раз и было темно хоть глаз выколи. Сам он шел прямо за мной, придерживая за плечо на всякий случай.
В небольшом квадратном пространстве за коридором, к моему удивлению, было достаточно светло. Мне не нужно было много времени, чтобы понять, что свет льется с потолка, из щели в люке. Свет был совсем слабым, но после кромешной тьмы коридора, представлялось возможным разглядеть не только каждый камень, вывалившийся из противоположной стены, но даже лохмотья паутины, слабо качающиеся на сквозняке. Если говорить о воздухе, то дышалось здесь еще хуже, чем в Подземельях, виной чему было туманное облако пыли.
Дими влез на шатающиеся каменные блоки, служившие импровизированными ступеньками, и дотянулся до крышки люка:
- Закрой глаза.
Я послушно зажмурилась, слегка недоумевая. Внезапно чернота за веками взорвалась красным, оранжевым, розовым. Руки метнулись к лицу, сквозь пальцы я попыталась что-то рассмотреть, но яркий свет заставил закрыть глаза обратно.
Дими как-то помог мне выбраться на поверхность, как - не помню. Я плыла в этом расплавленном золоте, как во сне. Во мне не осталось ни одной мысли, все органы чувств будто напряглись и потянулись к этому неизвестному источнику света и тепла. Я хотела чувствовать это, хотела чувствовать еще больше. Я потерялась в алом занавесе, который, казалось, меня окружал. Я не могла открыть глаза (да и не хотела), пока не закружилась голова, я не пошатнулась, и глаза не распахнулись самопроизвольно. Восстановив равновесие, я поняла, что так даже лучше. Мне все еще приходилось щуриться, но хватило одного взгляда на место, в котором я оказалась, чтобы моя челюсть отвисла. Все, абсолютно все вокруг меня сияло в золотых лучах того самого неизвестного, что так влекло меня сюда. Густая трава и цветы, которые до этого я видела только в книжках и которые даже не сразу узнала, покрывали землю насколько хватало глаз, и терялись далеко за горизонтом. Еще больше пространства занимало небо, которое еще вчера было непроглядно-черным, а теперь - синим. Ближе к земле оно было светло-голубым, почти белым, а кверху становилось все синее и синее. Медленно запрокидывая голову, я вдруг коснулась взглядом чего-то ослепительно-желтого (будто обожглась) и снова зажмурилась. Так вот, откуда свет! Тело нашло покой в приятных объятиях тепла. Подул ветерок, потрепал край юбки и перекинул длинные косы за спину, и у меня перехватило дыхание. Зашелестел, волнами пригибаясь к земле, зеленый океан. Мне ведь так рассказывал Дими? Волны в океане можно же сравнивать с волнами поля?
Спиной я почувствовала приближение Дими.
- Куда ты меня привел?- засмеялась я
- Мы были здесь позапрошлой ночью. Не узнаешь?
Он тоже улыбался. Я отвлеклась от остального мира, чтобы присмотреться к другу. Дими выглядел уже намного лучше, хоть и не на сто процентов, он будто оттаивал, слой за слоем. Что ж, он пришел сюда подышать воздухом, а воздух, видимо, и правда был целебным. Запах поверхности был смешан из пьянящего благоухания трав и тепла. Из-за последнего или, может, всего вместе я успела как-то разнежиться.
- Нет, - это меня удивило. - Погоди. Ты сейчас надо мной смеешься?
Он покачал головой:
- Совсем нет, осмотрись.
И правда, недалеко от нас я узнала огромный дуб, который почему-то казался теперь еще больше и разлапистей, но точно был тем самым. Его темно - зеленая верхушка была ярко освещена, а нижняя часть кроны и необъятный ствол прятались в тени. Ветерок гулял в густой листве, прыгал по веткам, ласкал слух неторопливой шелестящей мелодией.
- Ух ты, - наконец смогла выдавить я. - Все другое.
- Потому что день.
- А что это там...за фонарь? - я показала пальцем в небо и хотела было еще раз посмотреть туда, но Дими проворно закрыл мои глаза своей ладонью:
- Не смотри, глазам будет больно. Это солнце - самая яркая звезда. Помнишь, я рассказывал?
- Да, точно, - обрадовалась я, вспомнив. Меня очень удивляло и слегка досадовало, что маленькими звездами можно было свободно любоваться, а этой вот никак…
С небом теперь все было более или менее понятно, и я чувствовала себя страшно умной и опытной, даже как будто повзрослевшей.
Дими надоело стоять на месте, он предложил пройтись, а я совсем не возражала.
Чем дальше от дуба, тем выше и гуще становилась трава. Вскоре она стала цепляться мелкими колючками за юбку, и мне пришлось подобрать ее края. Но и в этом было свое очарование. Приятно было тонуть по колено в траве, то колючей, то щекочущей, то мягкой
Я закрыла глаза от удовольствия.
- Аккуратно! - Дими вдруг дернул меня в сторону, я чуть не упала.
- Ты чего?
- Это ты чего? Идешь и ничего не видишь! Забыла, где ты? Красиво - не значит безопасно! Запомни: под умирающими кустами обычно живет какая-нибудь тварь. Здесь полно полевых крыс.
Я опустила голову и увидела, как в густых зарослях копошится что-то серое, а немного дальше, под тем самым поникшим кустиком с дырявыми редкими листочками, в который я чуть не врезалась, показался длинный влажный нос. Гадость! Я открыла рот, но не смогли издать ни звука. Я испуганно прижалась к Дими. Высокая трава вдруг перестала казаться такой потрясающей. Я не могла отделаться от мысли, что вся она кишит полевыми крысами. Я больше не шла спокойно, а скорее подпрыгивала через шаг. Дими только смеялся. Друг еще! Расписал сказку, а я уши развесила. И тут же я вспомнила обо всех опасностях (от разбойников на дорогах до смертоносных природных явлений), которые встречал мой друг на поверхности. Он никогда не говорил, что жизнь здесь сахар, он говорил, что все возможно, а это немного другое.
- Осторожно!
- А-а! - закричала я, Дими затрясся от хохота, и я ударила его в грудь. - Дурак!
Он продолжал посмеиваться надо мной так долго, что в конце концов мне тоже стало смешно и скупая обида пропала окончательно.
- Смотри, как разрослись, - Дими кивнул куда-то влево, я выглянула за его плечо и увидела в океане зелени большое голубое пятно. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это много маленьких цветочков на длинных змееобразных побегах, расползшихся по земле, которые тоже немного отдавали голубизной.
- Какие красивые, - я села на землю, скрестив ноги.
Дими опустился рядом со мной:
- Это молоточки волшебниц.
Я так резко повернула голову, что коса хлестнула меня по лицу:
- Здесь были волшебницы?
- Когда-то были, - дернул он плечами.
Мне тут же представились загадочные и высокие фигуры в плащах, которые мерной поступью идут по полю, а из их следов вырастают сложные узоры из голубых цветов со странным названием. Пресытив воображение я вернулась к цветам:
- А почему они так называются?
Название действительно не вязалось с внешним видом растения. Ни мелкие цветочки (не больше подушечки моего мизинца) с плотными округлыми лепесточками, ни тонкие стебли с листочками, похожими на чешуйки, совсем не имели сходства не только с молотками, но и вообще ни с какими инструментами. Они даже на настоящие цветы были мало похожи, скорее, на сделанные из глины.
- Не знаю, - ответил Дими.
Какое-то время мы молча любовались переплетением тысячи стеблей и затейливым узором из цветов.
- Хотела бы я себе хотя бы один, маленький.
- Ну так возьми.
- А так можно? - удивилась я.
- А разве что-то мешает? Выбирай, какой хочешь. Смелее! - подзадоривал меня Дими.
Я со всей серьезностью подошла к выбору, глаза долго бегали от одного ростка к другому. В конце концов я выбрала небольшой стебелек с тремя цветочками (один, самый маленький, еще был зеленоватым), который легко можно было выпутать из клубка других.
- Но ты же знаешь, что сорванным он быстро умрет? - вдруг сказал Дими, и его голос прозвучал практически в унисон с тихим хрустом переломленного стебля. Я закричала:
- Почему ты раньше не сказал? Что мне теперь делать?
Я совсем не хотела убивать его! Нервничая, я не отдавала себе отчета в том, что перекручиваю и перебираю пальцами сорванный цветок, зато вполне осознанно ругала друга в мыслях последними словами...Вдруг что-то изменилось. Я опустила глаза и поняла, что растение затвердело в виде овала, в который я его скрутила.
- Он...как окаменел, - потерянно пробормотала я, продолжая щупать его пальцами.
- Что? А ну дай, - он покрутил стебель в руках. - И правда...Что-то странное, - и вдруг улыбнулся. - Но смотри, как хорошо получилось. Теперь он не завянет, и ты можешь носить его как браслет.
Дими вернул мне растение. Я все еще не понимала, что сейчас произошло (еще больше сбивало с толку, что и Дими видел такое впервые), но мое настроение определенно улучшилось. Теперь у меня есть сувенир с поверхности. Я вытянула руку и залюбовалась игрой солнечных лучей на окаменевшем стебле. Потом я прищурила один глаз, а другим посмотрела через браслет на Дими. Он усмехнулся. Мне в голову пришла замечательная идея.
- Возьми, - я протянула браслет Дими. - Пусть будет тебе на память от меня, - он вдруг поник, помрачнел и пробормотал что-то невнятное, я настаивала на своем:- Возьми.
- Вилл..
Я его перебила:
- Бери говорю.
Он нехотя взял браслет и натянул его на середину худого предплечья, чтобы не спадал, и надолго замолчал.
После этого я окончательно потеряла счет времени. Мы долго еще сидели возле молоточков волшебниц, потом побродили по полю, а когда солнце начало припекать, вернулись в сень дуба. Я смотрела вдаль, а Дими что-то рассказывал. Что видел в поле, о том и рассказывал. Мы бы сидели так хоть до ночи (я была совсем не против еще раз увидеть звезды), но сильно захотели есть.
- Идем, - сказал Дими. - Я бы позвал тебя к себе, но не думаю, что Кайл мне обрадуется.
- Можем пойти ко мне, - предложила я, поднимаясь и стряхивая с юбки приставшие травинки. - Когда уроки закончатся?
- Уже, наверно, закончились, - он лениво потянулся и решительно сказал: - Идем, есть у меня еще одно место, где нас накормят.
Но он не говорил, куда ведет меня.
Возвращение в Подземелья было слишком сюрреалистичным. Все было чужим, незнакомым. Будто полдня под солнцем стерли семнадцать лет моей жизни. В глазах, привыкших к свету, было темно и плясали серые пятна. Воздух был затхлым, пыльным и тяжелым. В общем, как только мы прыгнули в люк, я начала тосковать по поверхности и с тяжелым сердцем смотрела, как Дими возвращает крышку на место, погружая нас в еще больший мрак. Он видел не лучше меня, но крепко держал за руку и старался помочь не упасть. Так, на ощупь, по узкому коридорчику мы спускались все глубже под землю. Когда мы наконец увидели фонарь, глаза уже почти приспособились, но грусть никуда не делась, а даже как будто стала сильнее.
Шли мы недолго. К моему удивлению, Дими вел меня в богатым домам. Остановившись возле одного из них (выбеленного, с рельефными золоченными вставками в виде виноградной лозы), он объявил:
- Пришли. Это дом семьи Форт, - и как будто я могла забыть об этом, добавил: - Здесь живет моя сестра.
Я знала Амели намного хуже, чем Марию, но, пусть и нельзя судить о близняшках по их внешнему сходству, они были действительно похожи. Амели, разве что, была решительнее и тверже сестры, даже как будто старше.
На пороге нас встретила домработница. Она узнала Дими и с прохладной полуулыбкой на сухих губах пригласила нас в гостиную. Я всегда считала гостиную Кайла верхом возможной роскоши и уюта. В сравнении с той комнатой, в которой я оказалась, она выглядела по-детски просто. Семья Форт, видимо, очень любила бело-золотое сочетание, и именно в этих цветах была выполнена гостиная: большой белый диван, два белых кресла, пол - бело-золотая мозаика, узора которой я так и не разобрала, золотые фонари по всему периметру, между фонарями - картины и зеркала в золотых рамах, сбоку у стены стоял белый стол, около него - два белых стула. Да, это выглядело шикарно. Но в такой атмосфере высокомерной роскоши не было ни капельки уюта. Я не представляю, как здесь может собираться дружная семья вечерами, чтобы обсудить трудовой день. Воображение рисовало напыщенных и безразличных людей со вздернутыми носами, которые, заложив руки за спину, степенно прогуливаются из угла в угол.
Через ту же дверь, что и мы минуту назад, в гостиную вошла Амели. На ней было надето что-то простенькое, но что очень шло ее серо-зеленым глазам, белокурые волосы были собраны на затылке в пучок. Складывалось впечатление, что она не прилагала никаких усилий, чтобы выглядеть идеально. У меня так никогда не получалось.
Увидев нас, она сразу заулыбалась, подошла и по очереди обняла.
- Я очень рада, что вы пришли. Здесь днем скука такая. Мерлин спит, а я не знаю, чем себя занять.
- Мы с удовольствием составим тебе компанию, - Дими тоже улыбался.
- Не говори, что пришел меня развлекать, - покачала головой Амели с торжеством изобличителя. - Есть что-то, что я могу сделать для тебя?
- Накормишь нас?
- Ну, если только это, - засмеялась она.
Кухня была оформлена в том же стиле, что и гостиная, только сюда добавлялась роспись на стенах. К кухне примыкало что-то вроде небольшой столовой. Там, за прямоугольным столом с белой расшитой скатертью, мы и разместились.
Когда домработница поставила перед нами тарелки с чем-то горячим и заведомо вкусным, Амели сказала ей:
- Соня, посиди, пожалуйста, в комнате Мерлин и позови меня, когда она проснется.
И мы остались втроем.
- Мерлин понравились восковые мелки, которые я вчера приносил? - поинтересовался Дими, активно занимаясь опустошением тарелки.
- Да, весь день вчера рисовала, и сегодня тоже. Ты уверен, что они безопасны?
- Я тебе раз сто уже говорил: абсолютно, - усмехнулся мой друг.
- Что за мелки? - спросила я, прожевав.
- Как пишущие карандаши, только разноцветные.
- Как краски?
- Да, но твердые.
- Здорово.
Но настоящий разговор завязался, когда мы закончили с основным блюдом, и Амели разлила чай. Как хорошо было вот так сидеть с горячей чашкой в руках и не говоря о чем-то определенном, чувствовать себя весело и уютно. Амели, оказывается, помнила много смешных историй из их детства. Я хохотала до боли в животе, слушая, как она описывает маленького Дими. Еще смешнее было то, как мой друг, красный до корней волос, выкрикивал что-то, пытаясь протестовать. Но всему пришел конец, когда он внезапно сказал:
- Я ухожу завтра рано утром. Навсегда.
- Опять навсегда? - криво усмехнулась Амели.
- Теперь точно.
Дими неподвижно сидел и смотрел в стол и даже не моргал.
- Как знаешь, - Амели тоже больше не улыбалась.
Все втроем, мы внезапно открыли что-то невероятно притягательное в наших чашках.
Вдруг Амели чему-то усмехнулась и поймала мой взгляд:
- И ты его отпускаешь?
- А его разве удержишь?
Мы улыбнулись друг другу, сначала медленно, а потом все шире. В этот момент между нами наладилась особая связь, нас объединил этот угрюмый человек со сложным характером.
- Папе уже сказал? - повернулась она к брату.
- Говоря об этом, - замялся он, - можно сегодня переночевать у тебя?
- Все так плохо? Оставайся, конечно, - сказала Амели. - А что с вещами? Ты их собрал уже?
- Да, почти, - Дими потер висок ладонью, как если бы у него болела голова.
- Хочешь, схожу с тобой? - она накрыла другую его руку своей.
- Да все нормально, - усмехнулся парень. - Я ночью тихонечко все сделаю, он меня даже не заметит.
- Как знаешь.
Забота старшей сестры о брате грела мне сердце, ее без труда можно было почувствовать, но мне захотелось увидеть. Я сделала вдох и зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела обмотанную вокруг их плеч мерцающую ярко-розовую нить родственной любви. “Вокруг плеч, - подумала я. - Потому что забота о семье - это большая ответственность, лежащая на плечах всех ее членов”.
- Есть еще кое-что, о чем я хотел тебя попросить, - сказал Дими, Амели кивнула, мол, продолжай. - Помнишь, когда-то давно ты носила перчатки без пальцев, длинные такие, - он показал пальцами длину примерно до локтя, - в цветную полоску?
- Да, помню, я их очень любила. И сейчас бы носила, да некуда.
- Они еще у тебя? Можешь их мне...подарить? Если нет, то ничего, ладно.
- Я поищу их и вечером отдам. Тебе ведь не срочно?
- Нет- нет, спасибо.
Они улыбнулись друг другу, и в этой улыбке было так много всего, что не опишешь словами: и благодарность за все, и горечь скорого расставания, и любовь, и тень воспоминаний из далеких времен детства.
***
Последним местом, которое перед уходом хотел посетить Дими, был дом мертвых в другом конце города, почти безлюдном. Дими оставил меня перед высокой каменной аркой с выбитой надписью “дом мертвых” минут десять назад. Когда мы пришли сюда, он взял меня за плечи и сказал:
- Подождешь здесь? Я быстро зайду к маме и к себе и вернусь. Быстро-быстро, смотри не скучай.
Я ходила перед аркой туда-сюда и терпеливо ждала друга. В голове плавали неразборчивые мысли о посещении Дими собственного гроба. Это так странно и жутко. Но, конечно, не так страшно и грустно, как последнее прощание с могилой мамы.
Мужчина в робе добытчика, которого я не заметила, потому что смотрела себе под ноги, проходя мимо, больно задел мое плечо своим. Смерив меня взглядом неподвижных глаз, он крикнул не очень разборчиво:
- Что это?
И захромал, качаясь и пьяно спотыкаясь, в мою сторону. От страха я замерла на месте, только и смогла, что глаза выпучить. Мужчина потянулся к моей голове рукой со скрюченными черными пальцами, я отшатнулась, но он вцепился в мое плечо, меня обдало вонью немытого тела и алкоголя:
- Откуда это!?
Из моих волос он извлек запутавшийся в них дубовый листочек.
- Иди своей дорогой! Чего пристал? - услышала я приближающийся голос Дими. Подбежав, он схватил меня за руку и и спрятал себе за спину.
- А-а, - протянул добытчик, пятясь, - Так вот...в чем дело.
- Эй, Дюрэй, оставь их, чего привязался? - крикнул издалека мужчина в такой же коричневой робе.
- Иду, - плюнул он и бросил нам, поворачиваясь, последний мрачный взгляд.
- Почему он назвал твою фамилию? - испуганно спросила я. Голова кружилась, я боялась, что меня стошнит. Но увидев Дими, его лицо, еще бледнее обычного, белое, будто мелом обмазался, растерянность и панику в глазах, я поняла, что ему еще хуже, и забеспокоилась, как бы он не потерял сознание.
***
Мне удалось довести Дими до парка и усадить у фонтана. От брызг холодной воды ему полегчало, но он закрылся, как часто это делал после сильного потрясения: сидел неподвижно и угрюмо молчал. Мне оставалось только опуститься рядом и надеяться, что мое присутствие хоть как-то ему поможет. Так прошло несколько часов.
- Давай я тебя провожу, - вдруг предложил он, спрыгивая с бортика фонтана.
У моего дома он крепко обнял меня, отстранился, не отпуская плеч, и долго всматривался в мое лицо, как бы стараясь запомнить, затем порывисто прижал к себе:
- Спасибо за твою дружбу. Я буду тебя помнить, и ты тоже, пожалуйста, не забывай меня.
Дими достал что-то маленькое из кармана и вложил это мне в руку. Я раскрыла ладонь и затаила дыхание: это было кольцо его матери.
- Я не уверена, что…
- Надевай давай, - усмехаясь, скомандовал он и надел кольцо (тонкое переплетение серебряных нитей, посыпанное маленькими сверкающими камешками) на мой палец. - Спасибо за этот день, он был чудесным. Извини, если что-то было не так. Прощай.
Он развернулся и торопливо зашагал к главному коридору, все больше увеличивая расстояние между нами. Я потеряла контроль над собой, над своими действиями, движениями и словами. У меня не было ни воли, ни осознания происходящего, когда я побежала за ним:
- Остановись! Дими, стой! - и бросилась ему на шею. - Я люблю тебя. Не бросай меня!
- Я тоже люблю тебя. Идем со мной, - тихо сказал он, но даже не обнял меня.
- Останься! - упорствовала я.
- Идем.
- Останься со мной!
Мой друг оторвал меня от себя и приковал к месту взглядом зеленых глаз, вытер успевшую сбежать слезу. Было видно, что он хочет что-то сказать мне, но его слова:
- Не прогуливай больше школу, - явно были не теми. - Будь счастлива.
И он ушел, оставил меня в пустом и пыльном дворе моего дома. Я согнулась от невыносимой боли в груди, старалась не кричать и не рыдать слишком громко, но это было тем, что мне действительно хотелось сделать сейчас. Я всем сердцем возненавидела Подземелья, во всем виноваты только они. “Коробка с плотно накрытой крышкой”, - вспомнилось мне.
***
Была поздняя ночь, а я не находила себе места в темной комнате. Я пыталась заснуть, но скоро бросила эту затею. Усидеть на месте тоже было невозможно. Внутри скопилась сила, требующая вскочить и носиться из угла в угол.Будто у меня между ребер застряла сжатая пружина, которая, к тому же, впилась острыми концами мне в душу. Но я сидела на кровати, боясь разбудить родителей. Боль притупилась, но не уменьшилась, и я зажимала руками грудь, как зажимают кровоточащую рану. Я не верила, что Дими ушел, что я больше никогда его не вижу. Но само это слово “никогда” вызывало такой же поток слез, как воды в городском фонтане.
Как он мог бросить меня? Как я могла бросить его?
Несколько раз я порывалась собирать рюкзак, но меня начинали грызть всевозможные мысли, и я расставляла вещи по местам. Так, по крайней мере, мне было, чем себя занять.
Под утро мысли и слезы так вымотали меня, что я смогла лечь, но глаза не закрывались даже усилием воли.
- Наверное, ушел уже, - бормотала я, свой голос успокаивал. - Он говорил, выйдет на рассвете и пойдет к ночникам, тому светящемуся лесу, который я видела издалека той ночью. Наверное, ушел уже...Как ушел?
Меня словно невидимой рукой сдернули с кровати и поставили на ноги. Я забегала по углам собирая вещи.
***
Наверху сильный ветер. Руки и спина болят (не так-то просто вскарабкиваться на поверхность без чьей-то помощи), в какой-то момент лямка порвалась, и рюкзак теперь постоянно сползает с плеча и мешает бежать. Я несколько раз обежала вокруг дуба, но Дими там не было, и тогда я рванула к деревьям-ночникам через поле. Я бежала во всю прыть, но до леса было слишком далеко, я едва видела его мерцающую верхушку. Где-то на своем пути я упала, разодрала ладони и колено. Я пытаюсь вспомнить, что Дими говорил мне за эти два дня о своем путешествии. Почему я сразу не согласилась пойти с ним? Дура, дура!
Он сказал: “Я хочу, чтобы ты пошла со мной”.
А я ответила: “Повтори”.
Я бегу уже по лесу. Каждое деревце одето в свет и серебро, но я не могу остановиться, чтобы полюбоваться ими. Я должна его найти. Здесь все такое одинаковое. Откуда я пришла? Мне страшно и я не в силах сдерживать рыдания.
“Повтори. Повтори”.
Звезды ушли куда-то, бросили, а луна продолжает бежать вместе со мной. Небо уже не черное, а какое-то мутное. Вот бы я могла ускориться! Холодный воздух режет горло не хуже ножа, а от порывов ветра захватывает дыхание.
“Повтори, что ты сказал!”
Трава приминается под моими ногами. Она такая высокая, что приходится поднимать колени. Я выбиваюсь из сил и падаю под одним из деревьев. Ничего, сейчас отдохну и продолжу бежать. Он не мог уйти далеко, я обязательно его найду. “Повтори”, а дальше что?
Я проснулась в очень неудобной позе. Где я? Мне понадобилось несколько секунд, чтобы все вспомнить. Все внутри похолодело от страха и паники. Что мне делать? Где искать Дими? Уже совсем светло, он, наверное, уже давно вышел из леса. Может, вернуться домой? Зачем я ушла? Я обхватила голову руками и застонала:
- Глупая, зачем ушла? Что делать теперь?
- Кто там? - гаркнул кто-то, и я услышала приближающийся шелест травы.
Напуганная, я схватила рюкзак и побежала, не разбирая дороги. У меня ужасно болят шея и спина, саднит колено, о ногах вообще можно не говорить. Я, если честно, удивлена, что еще жива. Днем в лесу почти так же трудно ориентироваться, как и ночью. Я без понятия, где нахожусь сейчас, куда бегу и куда должна двигаться. Даже если решу вернуться в Подземелья, я просто не смогу их найти. Отчаяние накрыло меня, я оперлась о ствол дерева, некоторое время всматривалась в сияющую на солнце крону, а затем ничего уже не смогла сделать с собой: закрыла лицо руками и зарыдала.
- Ты что здесь делаешь? - крикнул кто-то знакомым голосом. Я испуганно отпрыгнула и собиралась уже снова бежать, когда...сквозь слезы, застилающие глаза, узнала черный силуэт. За своими всхлипываниями, я не услышала, как он приблизился.
- Дими! - рюкзак упал, я бросилась к нему, не в силах остановить слезы. Мне все еще было страшно, но какое же облегчение больше не быть одной! Я нашла его...То есть, он нашел меня.
- Почему ты здесь? - снова спросил он, но так грубо, что я отступила на шаг. Под его взглядом я почувствовала себя самым глупым существом в мире, мне стало стыдно за свою выходку.
- Я выбрала пойти с тобой, - попыталась объяснить я. - Но было уже почти утро, я подумала, что ты ушел, и решила догнать тебя.
- Одна в лесу, на поверхности, не зная этих мест, искала меня?
- Ты же говорил, что пойдешь через лес. Я знала, куда идти.
Он усмехнулся, как бы говоря: “наивная”. Затем подошел ко мне, заключил в объятия и успокаивающе погладил по голове:
- Бедняжка, сильно испугалась? Вся зарёванная, в грязи. Это я во всем виноват, заморочил ребёнку голову. Еще не поздно, пойдем, я отведу тебя домой.
Я вырвалась из его рук, меня вдруг переполнила решимость:
- Я не вернусь в Подземелья. Я пойду с тобой.
Он снисходительно посмотрел на меня:
- Я поступил неправильно. Мне не нужно было предлагать тебе идти со мной. Я поддался эмоциям. Здесь слишком опасно, поверхность - это не только поле над Подземельями. Вспомни, как ты испугалась полевых крыс, а они, считай, здесь самые безобидные.
- Нет, подожди. Ты позвал - я пришла. В чем проблема?
- Это моя ошибка. Подумай сама: у твоей сестры скоро свадьба, ты хотела отпраздновать день рождения. И ты уже второй день пропускаешь школу.
- Какая школа? О чем ты говоришь? Я выбрала идти с тобой, и я иду. А если ты хочешь вернуть меня в Подземелья, то вперед, попробуй. Но знай: я сбегу при первой же возможности и буду путешествовать одна!
Мне хорошо были известны слабости моего друга. И как бы грозно он не смотрел сейчас, если для того, чтобы уберечь от глупостей, ему придется таскать меня с собой повсюду, он так и сделает.
Грудь Дими опустилась от тяжелого вздоха, он провел рукой по волосам и описал небольшой круг вокруг того места, где только что стоял.
- Ты уверена? Последний раз спрашиваю, - угрожающе сказал он.
Я вздернула подбородок, демонстрируя намного больше уверенности, чем есть на самом деле:
- Уверена.
- Тогда подними свой рюкзак. Мы уходим сейчас же.