Потом, где-то с год был надоедливый, как осенний насморк, роман с начальником. Сама не понимаю до сих пор, что мы искали друг в друге, два абсолютно разных человека? То, что нравилось мне, подвергалось с его стороны критике. То, что казалось важным ему, вызывало у меня скуку. Хотя внешне мы казались идеальной парой. Этакая рекламная картинка «lady and gentleman» из гламурного журнала. Когда ему представилась возможность уехать в столицу, возглавлять крупное кадровое агентство, он предложил ехать с ним, прекрасно понимая, что это просто слова.
Не ладилось у меня на личном фронте, считали подруги, но никогда не проявляли активности в устройстве моей женской судьбы. Поэтому я была очень удивлена странным разговором с Татой.
- А что, я выгляжу чучелом?
- Нет, не выглядишь. Но немного лоска и красавице не помешает!
- Особенно в свете грядущего знакомства с супер-мужчиной!
- Не ехидничай, морщины появятся!
- Между прочим, Антошка считает, что я консерва. В смысле законсервировалась и выгляжу моложе своих лет!
- Консервы тоже портятся, не забывай! Ботулизм – страшная болезнь!
- Тогда морщин точно не будет. Ботокс-то из той же серии!
Мы засмеялись. Татка лукаво и вопросительно взглянула на меня. Я медленно кивнула, и вокруг меня закрутился маленький смерч. Помощницы Таты что-то на меня надевали, примеряли, подшивали, снимали, утюжили, снова надевали.
Примерно через полтора часа я разглядывала себя в большом зеркале. На мне было Платье. Именно с большой буквы – Платье. Оно было восхитительно: цвет благородного красного вина, верх украшен золотистыми кружевами, ручного плетения, сидело на мне как влитое. Никакого декольте, только длинный разрез чуть выше колена сбоку, чтобы удобно было передвигаться.
- Татуся, это так красиво! И так мне нравится! Я платья не носила уже несколько лет!
- Совершенно напрасно! Женщина должна носить платья.
- А откуда оно взялось-то? Ты, конечно, чудесный мастер, но феи бывают только в сказках.
- Я храню все ваши мерки, дамы. Хотела тебе на день рождения подарок сделать, но решила, что это платье нужнее сейчас!
Я растрогалась до слез.
- Татуся…
- Погоди с эмоциями. Золушке к наряду еще туфли полагаются и ухоженное личико!
- Ты собралась махать волшебной палочкой?
- Нет, мы едем в обувной и в салон красоты!
К приезду Люськи мы были одеты, обуты, причесаны и накрашены. Увидев меня, Люська вытаращила глаза.
- Это что такое? Ты выглядишь просто потрясающе! Ты так не выглядела даже в молодости!
Татка усмехнулась
- Быть молодой – это возраст, а оставаться молодой – это искусство!
- Это несправедливо – я тоже хочу эксклюзив «от кутюр»!
Тата накинула на Люську какой-то невесомый палантин, расписанный в технике «батик» и украшенный блестками.
- Знаешь, что я люблю все сверкающее! Спасибо, Татьянка!
- Знаю, что твой девиз по жизни «Светить всегда, светить везде!»
Я выразительно кивнула на большие часы.
- А тем временем, нам уже пора!
И, весело переговариваясь, мы загрузились в машину.
Симпатичный особнячок Маруси и Егора радовал глаз на тихой улочке в загородном коттеджном поселке «Сказочный край». Было еще светло, только тени стали чуть длиннее и дневная жара отступила. Мы шли по выложенной брусчаткой дорожке в сторону летнего павильона, где уже слышны были голоса гостей и звуки музыки. Гулко гавкнул, здороваясь, алабай Чингиз, закрытый в своей вольере. Этот восьмидесятикилограммовый красавец мог сделать любое веселье безудержным и незабываемым.
До сих пор весь поселок помнит, как Чингиз однажды решил прогуляться. Хозяева куда-то уехали по своим человечьим делам, а псу надоело сидеть на цепи, пусть даже длинной, но прибитой к забору, за которым будоражащие и волнующие горячую азиатскую кровь запахи и звуки. Чингиз был молодым и резвым, цепь была новой и крепкой, а вот забор – непрочным. Так и «гулял» Чингиз по улицам – веселый, дерзкий, «свободный», а за ним на три метра – гремящая полированная цепь и кусок старого забора полтора на два метра…
Когда Маруся и Егор въехали в поселок, то подивились его тишине и безлюдности. Прояснил все Чингиз, который был страшно рад прогулке и приехавшим любимым хозяевам. Он приседал и подпрыгивал на своих крепких лапах, взлаивал басом, лязгал цепью по выломанному куску забора и улыбался восторженно огромной пастью. Долго пришлось потом его хозяевам восстанавливать добрососедские отношения. С тех пор Чингиз не сидит на цепи, а живет в огромной вольере, которая запирается лишь, когда в доме гости.
- Бедный Чингизик, - вздохнула я, - Гости у Маруси круглосуточно. Заперт навечно.
- Потому и вольера такая огромная. Ему там удобно! Привет, привет! – целовалась Маруся, - Наконец-то! Я думала, вы будете пораньше! Девочки, вы такие красивые! Женечка, тебе так идет это платье!
- Интриганки, - тихо пробурчала я себе под нос, но Татка услышала и негодующе фыркнула.
- Поздравляем, поздравляем! Счастья, радости желаем, сил, здоровья, долгих лет! Целуем крепко! Шлем привет! – хором прокричали мы свою любимую старую «поздравлялку», вручили подарки и направились за хозяйкой.
- А где твой муженек? – спросила Люська.
- Скоро будет. Он еще в ресторане торт выкупает. А потом они с ребятами подъедут.
- С какими ребятами? – оживилась Люська.
- Его партнеры по бизнесу. Прекрасные мужики!
- Марусь, прекрасные – это мы, а мужики что-то другое!
- Женька, не придирайся к словам. Все всё поняли! – отмахнулась Маруся.