Глава 13 Приметы времени

               
               
    В первые послевоенные годы, на улицах Москвы было привычно видеть инвалидов войны. Заметнее всего были безногие инвалиды. В основном это, одетые в ватные телогрейки с военными шапками на голове, обросшие щетиной мужики, привязанные широким ремнём, за короткие остатки ног, к низенькой самодельной тележке на подшипниках. Отталкиваясь от- асфальта деревянными колотушками, они катились, шумя подшипниками, между торопящимися домой людьми, вызывая к себе сочувствие прохожих. Некоторые из них, сидели на своих тележках возле дверей магазинов, сняв шапки, и собирали в них мятые рубли и медяки для хлеба или водки. Другие ездили в электричках, обращаясь к пассажирам, и рассказывали свои истории, вызывая сочувствие и помощь. А некоторые пытались продать какие-то хозяйственные мелочи, типа вязаных сумок «авосек», деревянных ложек или самодельных игрушек. С годами их количество на улицах становилось меньше.
   Самодельные тележки, заменили на тележки с ручным приводом на трёх велосипедных колёсах. Затем появились неказистые, тарахтящие и чадящие мотоколяски, которые выдавались по специальной очереди, инвалидам войны бесплатно. Так, по мере возможности, государство старалось помочь своим защитникам.
   Ещё одной приметой послевоенной Москвы были многочисленные будки сапожников-чистильщиков. Хозяевами этих будочек были, в основном, армяне. Кроме чистки обуви они торговали всякой мелочью: стельками, шнурками, гуталином, делали мелкий ремонт обуви (набойки, заплатки). На Русаковской, рядом с нашим домом таких «бизнесменов» было двое - один у магазина «молоко», а второй, в двадцати метрах от него, около «мясо-рыба» и, судя по долгому периоду их соседской работы, они друг другу не мешали. Этот армянский бизнес был широко распространён по Москве, их услугами можно было воспользоваться как в центре, так и на окраинах. Это были, наверное, первые «индивидуальные частные предприниматели».
    Ещё одной приметой времени можно считать московский трамвай.  Этот вид транспорта примечателен тем, что из-за войны технический прогресс его почти не коснулся и он в послевоенные годы представлял собой технику довоенного, и даже более раннего времени, периода начала трамвайной эры. Сравните фото дореволюционной станции Сокольнической заставы и фото 1958 года. Это те же вагоны фирмы «ман». Двери в этих вагонах не закрывались, и это позволяло входить и выходить на ходу трамвая, а в часы пик не поместившимся в вагон пассажирам, ехать на подножках, что иногда приводило к падению. Зимой в салоне было холодно, и пассажиры согревались только собственным теплом. Зато замороженные окна позволяли пассажирам выражать свои творческие способности, выцарапывая на заиндевевших стёклах надписи и рисунки.
На входных площадках трамвайных вагонов всегда скапливался народ. Во-первых, при короткой поездке не надо было продираться через пассажиров, стоящих в узком проходе салона. Во-вторых, а для многих даже, «во-первых», можно было избежать общения с кондуктором, навязывающим свои билеты. Кондуктор обычно находился за перегородкой внутри салона и редко выходил на площадку, громко обращаясь к пассажирам на площадке: «Площадка! Оплачиваем проезд, передавайте деньги за проезд!». Отзывались на призыв самые совестливые, а «умные», проезжая две-три остановки выскакивали, радуясь удачной экономии. 
    Позднее, для безопасности пассажиров, входы в трамвай оборудовали закрывающимися дверями, и в вагоне стало чуть теплее, а на площадках немного свободнее. В послевоенное время Москва была широко охвачена сетью трамвайных линий. Одной из старейших в Москве была Сокольническая линия. Рельсовые пути были проложены для конки ещё в 1875 году, а электрический трамвай стал ходить по этим рельсам с 1905 года. На старом снимке запечатлено здание станции «Сокольническая застава» в архитектуре «Русский терем», характерной для застройки Сокольников. Оно прослужило по своему назначению почти сто лет, до семидесятых годов 20-го века. Расположение «Терема» хорошо видно на снимке к главе «плешка». На месте станции сейчас находится островок с автомобильной парковкой, около входа в парк.   
   Рядом с этой станцией была ещё одна местная достопримечательность, популярная пивная, именовавшаяся у завсегдатаев «Семен Палыч» - по имени заведующего этого заведения. Иногда отец, после прогулки со мной по парку, заходил туда «погреться». Это был местный мужской клуб, где встречались знакомые, повидаться с приятелями, обменяться новостями, и отдохнуть от бытовых проблем, выпив кружечку пивка. В зале со столами-стойками, было дымно от курева, и стоял гул от мужских голосов, пахло пивом и горячими сосисками, полагающимися к напитку. Сам Семён Палыч прохаживался между столиками в белом халате, раскланиваясь со знакомыми и обмениваясь приветствиями. Отец брал кружку пенного напитка, а мне порцию горячих сосисок с ложкой вкусной горчицы, иногда угощал пивом, которое мне не нравилось. Обстановка в зале была дружественная и спокойная, большинство посетителей знало друг друга. Посещение «клуба» закономерно повышало у отца жизненный тонус.
    Трамвайная линия была проложена вокруг здания станции, в которой располагалась диспетчерская и комната отдыха вагоновожатых. Один из маршрутов трамвая, поэтому назывался «СК», то есть - Сокольнический круг. Он шёл вдоль «плешки», по Стромынке, через Преображенку в Богородское и возвращался к парку.
    В период нашего «возмужания» (в девять…десять лет), трамвайные остановки были привлекательны для нас ещё, обилием недокуренных «бычков» папирос с мужественными названиями «Спорт», «Бокс», «Казбек» и т.п. Набрав полные карманы окурков, мы скрывались в стоящей в нашем дворе общественной уборной, в помещении для хранения песка для зимней посыпки тротуаров, и, оборвав для гигиены конец папиросы, накуривались до тошноты, пуская клубы дыма перед друг другом, кто больше. Дым клубами выходил из единственного окошка, иногда вызывая у местных жителей панику возникшего пожара. Гадкое самочувствие от этих опытов «возмужания» навсегда отбили у меня охоту к курению. Как ни покажется странным, но косвенно трамвай (точнее содержимое трамвайных остановок) сыграл здесь положительную роль в моей жизни.
    Казалось бы, какое отношение имеет содержание описанных историй к теме книжки? Но если вчитаться, можно почувствовать, что эти сюжеты описывают не транспортное средство, а время, которое ближе было по духу к довоенному. Потому что война остановило развитие страны (в социальном смысле) на довоенном периоде. По окончанию этого тяжёлого периода, страна как бы развернула плечи и резко пошла вперёд.
   Что касается трамвая, то его жизнь развивалась по своим законам. На смену старым вагонам, пришли новые, потом ещё более новые, быстроходные, комфортные и они всё дальше отвозили своих пассажиров от описываемой мной эпохи и тех Сокольников которых сегодня уже нет.
    Как-то необычно заканчивать на этом свои воспоминания, но, любое начало имеет и конец. И этот клубок воспоминаний можно разматывать долго. Приходиться его, к сожалению, обрывать, потому что вспомнить можно ещё многое, но это уже должны быть сюжеты другой книжки.