Утром на даче Корниловых раздался телефонный звонок. Отец, поговорив, вышел в столовую, где за столом сидели Алёшка с матерью.
-Сейчас приедут похоронщики. Татурин оплатил всю церемонию. Они приедут с милицией, взять из квартиры стариков одежду. Света, - обратился он к жене, - присмотри там, пожалуйста.
Корнилов старший сел за стол и принялся доедать, прерванный завтрак.
-Это он звонил? - спросила Светлана Арнольдовна.
-Да, сам.
-Он как-то это объяснил?
-Не потрудился, - ответил отец, заметно сдерживая раздражение.
Алёшка не встревал в разговор родителей. Он один понимал, почему так поступил Сергей Ильич Татурин. Он платил по счетам. Алешка поблагодарил маму за завтрак, предложил свою помощь, получил отказ и ушел в свою комнату.
Он открыл окно, постоял немного, радуясь хорошей погоде и огорчаясь оттого, что рядом нет Лины. Он хотел, чтобы она поехала с ним. Но она на отрез отказалась. Он хотел всё рассказать родителям, но Лина категорически запретила ему это делать. Она сказала, что пока ещё рано. А что, собственно, рано? Он любит её, она любит его. К чему разводить канитель?
Алёшка закурил, стоя у окна, и снова погрузился в собственные мысли. Возможно, Лина и права, не стоит торопить события. Может быть, она действительно не разобралась ещё в своих чувствах. В своих Алёшка был уверен. Может быть, она думает, что Алёшка ей не пара. Она красивая, цельная, умная - прямая противоположность ему. Хотя из школьного курса физики, Алёшке было известно, что именно противоположности и притягиваются, со страшной силой. Лина отказала и Алёшке, и Андрею. Почему. Не любит не одного из них? Сомнительно. Странная она, всё-таки, женщина, странная. Непохожая ни на одну из женщин, с которыми Алёшка общался раньше. Две его предыдущие жены визжали от восторга, когда он предлагал им выйти за него замуж, хотя знали его всего несколько месяцев. А Лина любит его много лет, и слышать ничего не хочет о свадьбе. Глупо и смешно, но главное не понятно. Он хотел приехать к ней сегодня, но она сказала: "Не приезжай". Почему? На работу ей не надо. Что она будет делать там, в городе одна? А одна ли?
Алёшка протянул руку к телефону, набрал номер. Длинные гудки. Он насчитал пятнадцать гудков и положил трубку на рычаг. Ну и где она? Дома её нет. Ну, уж "зяблики", как говорит Михалыч, он не будет лежать на диване и ждать "у моря погоды". Он пойдёт и найдёт её.
Он быстро оделся, пересчитал деньги в бумажнике. Собственные сбережения, оставшиеся от полученных ранее гонораров, растаяли словно дым. Надо просить у родителей. Стыдно. А что делать? Он метался по комнате, как тигр в клетке. Почему? Почему он позволяет себе так жить? Четверть века за плечами, пора подводить первые, промежуточные жизненные итоги, но ему Алёшке, нечего представить на суд божий. Он внезапно пришел к мысли, что если он сейчас умрет, то ему действительно нечего записать в свой актив, для оправдательной речи на суде всевышнего. Его бывшие одноклассники уже достигли определенных вершин. Славка уже оставил по себе добрую славу, каламбур получился: Слава оставил славу. Его уже никогда не забудут его ученики, за него на земле останется жить человечек, его замена Аннушка.
Алешка снова уселся на свой диван, у него было муторно на душе. Он и раньше задумывался о смысле жизни, но все колебания трактовал он в свою пользу, как адвокат на суде, все сомнения в пользу обвиняемого. Собственно, глупо сидеть и винить себя во всех грехах человечества, не он их открыл, не он первый им предавался, и не ему за них отвечать, по крайней мере, не за все, со своими бы разобраться.
Чем больше Алёшка рассуждал, тем больше терялся смысл в его рассуждениях. Он понимал, что сейчас ему в голову приходят только совершенно абсурдные мысли. Но то ли меланхолическое настроение, то ли все недавние события, так на него подействовали, но рассуждать здраво и разумно он просто не мог, а может, и не хотел.
Он пришел только к одному твердому выводу: ему надо уехать. Уехать в Москву. Надо в себе разобраться, а ещё лучше, надо постараться, кем-нибудь стать. Пора уже. А потом можно сделать предложение Лине. Может быть, тогда она не откажет.
Алёшка вернулся к открытому окну, взял пачку сигарет и обнаружил, что увлечённый своими душевными терзаниями, он почти опустошил её, прикуривая одну сигарету от другой. Когда он обнаружил это, ему стало плохо. Он затушил уже подожженную сигарету, сложил в пепельницу, все оставшиеся сигареты, взял её и пошёл с нею вниз. Он решил начинать новую жизнь с мужественного, на его взгляд, поступка. Он решил бросить курить.
На кухне он решил выбросить в мусорное ведро всё, что принес с собой, даже пепельницу. Потом подошел к дверям в комнату отца и постучал.
-Открыто, - услышал он голос отца.
Алёшка открыл дверь. Отец сидел за столом и работал на компьютере "Notebook", который всегда возил с собой.
-А сын, заходи, - отец на секунду оторвал взгляд от экрана, взглянул на Алёшку и снова отвернулся, погрузившись в дела.
Алёшка приземлился рядом с отцовским столом и принялся ждать. Прошло ещё минут пять, прежде чем отец, вспомнил об Алёшкином присутствии. Он наконец оторвался от своей работы и, обращаясь к Алешке, спросил:
-Ты что-то хотел?
-Да. Когда вы поедите в Москву?
-Вероятно сегодня вечером, а что?
-Я тоже уеду.
-Что так? Устал отдыхать? Потянуло в старую компанию? - отец проговорил это несколько раздраженно.
-Нет, - Алёшке не хотелось объяснять отцу причину своего отъезда, не хотелось и врать. Поэтому он просто промолчал, ограничившись одним единственным словом.
-Может, объяснишь? - настаивал отец.
-Нет, - Алёшка твердо и уверенно покачал головой.
-А жаль, - вздохнул отец, - я хотел тебя попросить пожить здесь, некоторое время, пока мы не найдем новых консьержей. Ну, нет, так нет. Значит, придется остаться здесь матери. А у неё уже отпуск кончился.
Отец отвернулся опять к компьютеру и последние слова он говорил тихо, как бы для самого себя.
Алёшка растерялся. С одной стороны, ему просто необходимо было уехать отсюда, а с другой, впервые отец попросил его что-то сделать для него. Пусть это не геройский поступок, пусть нет необходимости спасть отца, но это реальное полезное для отца дело. Отказать отцу сейчас Алешка не мог. Возможно, это было первое испытание на его пути к преодолению его воинствующего эго.
-Я...- Алёшка попытался привлечь к себе внимание отца.
И это ему удалось.
-Что? - встрепенулся Леонид Иванович, как будто только и ждал этого.
-Я останусь, - ответил Алёшка, - Что я должен буду делать?
-Да, в общем, ничего. Разве что ...
Алешка изобразил на лице вопрос. Отец продолжил:
-Разве что, постарайся не умереть с голоду. Сможешь сам себя обеспечить?
-Я постараюсь, - ответил Алёшка.
Во дворе послышался гул автомобиля, шум голосов. Алешка подошел к окну. Во двор вошли несколько молодых людей, одетых в строгие темные костюмы. Им на встречу вышла Светлана Арнольдовна.
-Похоронщики приехали, - сообщил Алёшка, - ты не выйдешь?
-Нет, не люблю я это дело. Стариков жаль, конечно. Я бы, естественно, сделал всё для них, что нужно было. Но, знаешь, я рад, что Сергей Ильич так поступил. Значит, он не забыл, сколько они сделали для его семьи. Значит, кое-что человеческое в нем осталось. А стариков мне просто искренне жаль, земля им пухом. Кстати, ты если остаёшься, можешь проводить их в последний путь. Их, вероятно, хоронить будут завтра, здесь на Спасском кладбище.
-Хорошо, - ответил Алёшка, продолжая наблюдать за вежливым разговором, который вели во дворе Светлана Арнольдовна и представители похоронного бюро.
За спиной у Алешки послышался бумажный шелест. Он обернулся. Отец достал из бумажника две сто долларовые купюры и протянул их Алёшке:
-Возьми на расходы.
Алёшка немного помялся и ответил:
-Не надо, у меня есть.
-Я знаю, что у тебя нет. Возьми, заработаешь - отдашь. И это не только тебе, это на непредвиденные расходы по дому.
-Уговорил, - Алёшка взял деньги и убрал их в карман. Он никогда раньше не испытывал такой неловкости. Да и отец ему никогда так деньги не давал. У Алёшки была пластиковая карта, которая была как неразменный рубль из сказки, никогда не кончалась. Карта была у него и сейчас, но чтобы снять с неё деньги ему бы пришлось съездить в Москву. Здесь в самой средней полосе России, такие карточки видят только в кино.
-Только ты не вздумай баксы в магазине предлагать. В милицию заберут. Поменяй сначала в банке или в обменнике. Понял? - дополнил отец Алёшкины размышления.
-Понял, - покивал головой Алёшка, усмехаясь и покусывая нижнюю губу. - Спасибо за деньги и за науку.
-Не за что.
В доме было так тихо, что невыносимо громкими казались падающие капли воды. Алёшка поднялся и пошёл на звук. Сон никак не шёл, на улице начинало светать. Кран подтекал на кухне. Алёшка закрыл его. Присел на табурет, стоявший около. Ужасно хотелось курить. Сигареты лежали в шкафчике, нужно только встать и протянуть руку. Не просто отказаться от того к чему привыкал несколько лет. Но уступить сейчас своей дурной привычке, значит проявить трусость и малодушие, значит опять откатиться назад, значит никакого прогресса в самовоспитании. А значит, и нет надежды на счастье, на любовь.
Алёшка попил воды, прямо из-под крана и снова пошел в спальню. Он опять плохо закрыл кран, поэтому, поднимаясь по лестнице, снова слышал за спиной звон капели из водопроводного крана.
Алёшка бухнулся на кровать, зарылся головой в подушки. Бесполезно, не уснуть. Мысленно он всё время возвращался к происшедшему. Это совсем не случайность, что стариков убили именно тогда, когда никого из хозяев не было дома. Убийца шел наверняка, зная, что останется безнаказанным. Свидетелей нет, обличить его будет некому. Кто знал, что Алёшка останется в городе? Да никто. Он и сам этого не знал до последней минуты. А убийца знал. Этот человек легко просчитал и спрогнозировал, как поведёт себя Алёшка в городе. Из этого можно сделать вывод, что этот человек хорошо знает Алёшку, знает его характер, его привычки, наклонности. Кто же он?
Алёшка снова встал, открыл окно. Душная летняя ночь, заканчивалась. Воздух заметно посвежел. Алёшка спустился вниз. Снова закрыл кран и вышел на крыльцо. Прямо перед ним были ворота и калитка. Он подошел, потрогал запор. Ворота запирали железный засов. Когда Алёшка с Михалычем вернулись вчера на дачу, ворота были закрыты, но крепкая высокая калитка в них была открыта. Либо Павел Николаевич не запер ее, ложась спать. Либо убийца имел ключ от этих замков. От ворот в дом и в квартиру Орловых шел провод от звонка. Оставлять ворота на ночь не запертыми не было смысла. Если бы старики ждали Алёшку ночью, то все равно заперли бы вход.
Алешка прошел вдоль забора. Он был сделан из высоких бетонных блоков. Если этот забор перелезать, то лёгким это занятие не покажется. Человек, решившийся на это, должен быть хорошо тренирован. Усадебный двор незаметно переходил в хозяйственный. Здесь были баня, за ней небольшой огородик, перед баней открытая веранда. Напротив невысокое крылечко, ведущее в квартиру Орловых. Алёшка подошёл к дверям. Они были заклеены тонкой полоской бумаги в трех местах, в том числе и прямо по замочной скважине. На полоске бумаги четко различались, даже в предрассветных сумерках, круглые милицейские печати и подписи, какого-то должностного лица. В доме точно также были опечатаны вторые входные двери в квартиру Орловых.
Алёшка зашел в огородик, на нескольких грядках росли огурцы, лук, петрушка, морковь, укроп и другие огородные обитатели, которые Алёшке были незнакомы. Он потоптался там несколько минут, подумал о том, насколько не предсказуема судьба человека, Ольга Степановна сажала эти грядки, надеясь на урожай, а теперь - урожай есть, а её нет. И кому теперь нужны эти грядки? И кто теперь будет за ними ухаживать? Их надо полоть, поливать... и ещё что-то там с ними делать. Алешка присел возле грядки с морковью. Высокая ярко-зелёная ботва густо покрывала всю поверхность грядки. Алёшка раздвинул её руками, посмотрел. И где здесь сорняки? И что здесь сорняки? Он потянул за морковный хвостик, выдернул сразу две, они представляли из себя тоненькие мышиные хвостики. Он посмотрел на них, усмехнулся, обтер одну из них о штаны и засунул в рот. Поднялся и пошел к выходу из огорода. Повторил все предыдущие манипуляции и со второй морковкой, снова от души хрустнул и прожевал в одно мгновение.
...Не домой несу на суп,
А к любимой в гости,
две морковинки несу,
за зелёный хвостик....
Вдруг вспомнил Алёшка строчки Маяковского, спасибо Ольге Степановне, хорошую вырастила морковку.
Алёшка снова оказался на хозяйственном дворе. Подошел к бане, присел на невысокий порожек. Здесь совсем недавно он сидел вместе с Павлом Николаевич. Здесь он впервые услышал историю жизни стариков Орловых. Алёшка откинул в сторону ботву от съеденной морковки. Проследил, куда она упала, чуть-чуть не долетела до густой, высокой травы. Теперь это выглядит как мусор, а в траве было бы похоже на компост. Теперь созерцание увядающей зелени на вытоптанной земле будет неприятным. Алёшка нехотя поднялся, подошел к морковным веточкам, наклонился, подобрал выброшенную ботву. Выпрямился, оглядел двор. Павел Николаевич идеально вел хозяйство. Все на дворе чисто, ухожено, даже поленница около баньки сложена с особым старанием и изяществом. Возле поленницы урна для мусора. Алешка подошел к ней и выбросил туда мусор. Возле урны он заметил что-то блестящее на земле, наклонился и подобрал тонкую золотую цепочку, она была расстегнута, на ней, зацепившись за круглый замочек, висел маленький кулон в виде ангелочка с крылышками. Алёшка долго рассматривал этот предмет, пытаясь вспомнить, кто из его знакомых мог потерять этот предмет. Он, явно, видел это украшение впервые. Такие цепочки носят обычно молодые девушки. Да и "ангелочек" больше подошел бы скорее молоденькой грешнице, чем женщине в возрасте, а тем более мужчине. Вряд ли он мог принадлежать Ольге Степановне, это было не в её стиле. У мамы он тоже никогда не видел такого украшения. Ещё из женщин здесь вчера крутилась Лина. "Ангелочек" вполне мог принадлежать ей. Алешка пошел в дом. Взялся за телефон, начал набирать номер, затем посмотрел на часы - половина пятого. Положил трубку на место.
Снова посмотрел на "ангелочка", повертел его в руках, потом, не долго думая надел цепочку на шею, застегнул, не получилось. Снял. Подергал замочек, он оказался сломанным. Вот почему цепочку потеряли. Но кто? Опять задачка. Прямо интеллектуальная телевикторина "Что? Где? Когда?", надо добавить ещё "Кто?".
Алёшка всё-таки заставил себя поспать несколько часов. Первое, что он собирался сделать, когда проснётся - это позвонить Лине. Но не успел, его разбудил телефонный звонок. Он снял трубку, прижал её к уху, не в силах ничего ответить.
-Алёша, - услышал он голос Лины, - ты ещё спишь? Просыпайся, соня, немедленно.
Но Алёшка уже проснулся. Он был счастлив, слышать голос любимой женщины. К тому же, она не сердилась, она шутила с ним, он был счастлив.
-Линочка, я не сплю, я не спал почти всю ночь. Я звонил тебе вчера, где ты была?
-Потом расскажу. Я сейчас к тебе приеду. Вернее мы сейчас к тебе приедем.
-Кто это мы? - наигранно сердито, ответил Алешка, - этот писака опять вьется около тебя?
-Не груби, Пинкертон, - услышал он в трубке голос Андрея.
-А ты ещё и подслушиваешь? Папараци несчастный, - продолжал в шутку кипятиться Алёшка.
-Я не подслушиваю, к вашему сведению. Просто, ты слишком громко кричишь.
-Алёша, я сама включила громкую связь. Не ругай Андрюшу, он опять нам помог, - попыталась оправдать Андрея Лина.
-Хорошо, на этот раз я его помилую, но только если информация стоящая.
-Сейчас узнаешь. Мы едем.
Алешка быстро оделся, спустился на кухню. Поставил чайник на огонь. Открыл холодильник. Приятно удивился. Мама, как всегда, позаботилась о нём. В холодильнике была кастрюля с супом, любимым Алёшкиным борщом. Большая кастрюля с тушёной картошкой, большое блюдо с котлетами и все полки заставлены тарелками с бутербродами. Здесь были бутерброды с икрой, с рыбой, с колбасой, ветчиной, салом. Алешка набрал на тарелку бутербродное ассорти, поставил на стол. Выставил на стол варенье, конфеты, поставил баночку быстрорастворимого кофе. Свисток чайника прозвучал одновременно со звонком в дверь.
Алешка быстро выскочил во двор, отпер ворота. Перед ним стояли Андрей и Лина. Он схватил Лину в охапку, прижал её к себе, поцеловал и не отпускал, пока она не взмолилась:
-Отпусти, сумасшедший, мне больно.
-Да, я сумасшедший, я душевно больной. Ты свела меня с ума, ты ранила мою душу. Я не отпущу тебя, никогда.
-Лина Витальевна, может милицию вызвать или скорую помощь? - подал голос Андрей, стоявший до этого момента в сторонке.
-Я тебе вызову, - пригрозил Алешка, отпуская Лину. - Мне надоели менты и журналюги, ещё раз вякнешь, кофе не дам.
-Если вам, сэр, не нравится общество милиционеров и журналистов, мы можем уйти. Да, Лина Витальевна? - продолжал Андрей, всё ещё оставаясь за воротами.
-Нет, - ответила Лина, всё еще прижимаясь к Алёшке и поглядывая на Андрея из-под опущенных ресниц.
-Что съел, папараци, - засмеялся Алёшка.
-Змей-искуситель. Приехал, натворил, покорил, - проворчал Андрей.
-Ладно тебе, ворчать. Заходи уже. Чайник остывает, - Предложил Алёшка мировую.
-Нет, Алёша, мы за тобой. Сейчас в Спасском будут Орловых хоронить. Так, что чай отменяется.
-Хорошо, - сказал, в миг посерьезневший, Алёшка, - Я сейчас.
Алёшка вернулся в дом, быстро проверил всё ли там выключено и закрыто. Не хватало ещё, чтобы он устроил пожар дома или потоп. Теперь всё в порядке, похоже, что он ещё не утратил навыки самообслуживания, которые активно культивировали в нём его родитель в пору его детства и отрочества, и которые он активно забывал в пору своей ранней молодости. Он выскочил на крыльцо, запер входную дверь, положил ключ в карман.
-Алёша, - услышал он за спиной голос Алины, она выходила с хозяйственного двора, неся в руках огромный букет ярко-красных пионов. - Алёша, ты не против, я сорвала их у вас в огороде. Положим на могилу. - Алёшка задумчиво кивнул головой, в знак согласия. Он, конечно же, был не против. Его опять поразила эта ироничная усмешка судьбы. Ольга Степановна позаботилась даже об этом. Она вырастила цветы для собственной могилы.
Маленькое церковное кладбище сплошь заросло яркими розово-лиловыми цветами Иван-чая. То там, то здесь среди этого жизнерадостного цветения, выглядывали оголовки могильных крестов. Высокие берёзы, низко свешивали свои живописные ветки, мерно покачивая ими от дуновения лёгкого ветерка.
К воротам небольшого деревенского храма подъехала скромная похоронная процессия, состоящая из одного автобуса "катафалк" и одной легковой машины.
Из автобуса вынесли два закрытых гроба и понесли в церковь. Все выполняли молодые подтянутые мужчины, одетые согласно протокола в черные строгие костюмы.
Алёшка, Лина и Андрей вошли вслед за ними в церковь. Встали в сторонке, стараясь не привлекать к себе внимания. Кроме них и представителей похоронного бюро в храме были только трое певчих и священник. Из легкового автомобиля так никто и не вышел.
Священник не обращая ни на кого внимания, делал своё дело. Алешка присмотрелся к нему. Это был ещё молодой человек, около 35 лет, может чуть больше. Чуть выше среднего роста, плотного телосложения, но ничего в его облике не было от тех картинных или киношных попов, чей стереотип годами навязывался всем советским людям, чтобы отвратить их от церкви и от бога. Наоборот, весь облик этого священника привлекал, располагал к общению с ним.
Церемония закончилась, гробы вынесли из храма и понесли в глубь кладбища. Две, вырытые рядом, могилы желтели свежим песком среди розово-лилово-зеленого буйства. Священник тоже шёл рядом с процессией. Все остановились около свежих холмиков, гробы поставили прямо на них. Священник завершил обряд, сказав: "Святый боже, святый крепкий, святый бессмертный помилуй нас". Два мужичка с лопатами, остававшиеся немного в стороне, опустили гробы в могилы. Все присутствующие подошли и бросили по горсти земли и могилы стали закапывать. Сделали это и Алёшка с друзьями.
Когда они отошли от могил, к Алёшке подошел священник и сказал:
-Здравствуйте, вы вероятно Алексей Корнилов? Ваша матушка предупредила меня, что вы, вероятно, придёте на похороны, - он протянул Алёшке руку, и представился, - отец Василий, настоятель храма Спас Преображения.
Алешка был приятно удивлен, но не подал виду, представил своих спутников. Потом обратился к священнику:
-Извините, а кто заказал отпевание?
-Похоронное бюро. А что вы разве против? По-моему это не важно, главное проводить новопреставленных по-христиански. Или вы намекаете на то, что они самоубийцы, так мне в милиции сказали...
-Нет, нет, - прервал Алёшка отца Василия, - Мы не против и вам правильно сказали. Они не самоубийцы. Вот Лина Витальевна может подтвердить, она следователь.
Лина кивнула головой и одернула Алёшку за рукав, глядя на него суровым осуждающим взглядом.
-Да я бы и не поверил, что Ольга Степановна способна на себя руки наложить. Она была религиозна и богобоязненна. Знала, что это страшный грех.
-Она часто приходила в храм? - спросил Андрей.
-Да, каждую службу, а ещё она была членом церковного совета. Активно участвовала во всех церковных делах и много жертвовала на храм.
Алёшка отметил про себя, что вероятно святой отец смутно представляет себе, что значит "много". Откуда у Орловых "много", жили они, скорее всего на более чем скромные пенсии, да тот небольшой заработок, что платил им отец. Но отец Василий, как - будто подслушав Алешкины мысли, поколебал его уверенность.
-Вы слышите звон? - спросил он, поворачивая голову в сторону колокольни, откуда над кладбищем и селом разливался протяжный, звучный колокольный звон. - Там три колокола, все они куплены на деньги, пожертвованные Орловыми.
-Ого, да они были скрытыми миллионерами! - опять подал голос Андрей.
-У них были сбережения, а почему это вас так удивляет? - заинтересовался отец Василий.
-Да нет, ничего особенного, просто жили они очень уж скромно. На церковь жертвовали бешеные деньги, а сами жили у чужих людей. Странно.
-Не знаю, мне это странным не кажется. Они же не как приживалы жили, это была их работа. И они любили свою работу, - парировал отец Василий.
-Не смею с вами не согласиться, - сдался Андрей.
Лина и Алёшка молчали, они догадывались, из каких больших кошельков доставала деньги Ольга Степановна. Алёшка пристальней пригляделся к священнику и заметил в его взгляде озорной, хитроватый огонёк. Алёшка предположил, что этот человек знает значительно больше, чем говорит.
Похоронщики завершили свою миссию и покинули церковный двор. Лина украсила могилу цветами, поправила ленты немногочисленных венков присоединилась к мужчинам, которые тоже пошли по направлению к воротам. Отец Василий попрощался с Алёшкиной компанией и ушел в церковь. Андрей понял, что больше он в этом водоеме ничего не выудит, тоже поспешил откланяться, дабы не мешать влюбленным. На прощанье только добавил, обращаясь к Алешке, абсолютно серьёзным тоном:
-Я там кое-что нарыл, но Лина тебе расскажет всё подробно. А я пойду. А то мне с вашими делами совсем работать некогда, а я сейчас за редактора, мне газету выпускать надо. Ну, пока, до встречи.
Лина и Алёшка остались одни. В село Спасское можно было попасть двумя путями, один через церковный двор, второй через кладбище.
-Пойдем через кладбище, жутко люблю читать надписи на могилках, - сказал Алёшка, - навевает разные мысли о смысле жизни и о месте человека в обществе.
-Трепло, - констатировала Лина, - ладно уж пойдём.
Алёшка почесал затылок, улыбнулся и прошел за Линой.
Они проходили между могил, рассматривая портреты и читая подписи. У некоторых могил они останавливались, переговаривались, делясь своими мыслями.
-Смотри, вот дедуля пожил. Девяносто восемь лет. Два года до века не дотянул, - указал Алёшка на одну из могил.
-Завидная судьба, родился человек ещё в прошлом веке. Весь учебник истории прошел у него перед глазами, наяву. В режиме реального времени. Вероятно, он участвовал еще в гражданской войне.
-А эта, смотри, совсем молодая, - Алёшка посчитал в уме и добавил, - всего двадцать лет. А красивая какая.
-Они оба постояли у могилки с гранитным памятником, на котором был прикреплён овальный портрет.
-Нестеренко Наталья Михайловна, год рождения 1963, дата смерти 1983, - прочитал Алёшка, потом рассмотрел надпись повнимательней, что-то сравнил и добавил, - смотри, она умерла в день своего рождения. Интересно, что с ней могло приключиться?
Алёшка стал вглядываться в лицо девушки. Красивое открытое лицо, задорная улыбка, огромные глаза и черные, красиво изогнутые, брови. Чёрная толстая коса была уложена на голове короной.
-Хохлушка, предположил Алёшка.
-Почему ты так решил? - спросила Лина, вглядываясь в лицо девушки.
-Во-первых, Нестеренко. Во вторых, так и вижу её в вышитой рубашке с венком на голове и с лентами в руках. И кажется, что как только она откроет рот, так и польётся украиньска мова.
-Смутные догадки. Я, между прочим, тоже Шевченко, - Лина сделала ударение на букву “О” в своей фамилии, - но в паспорте у меня написано - русская. Тебя сбила с толку её прическа, действительно не совсем обычно для молодой девушки, жительницы средней полосы России. Но и это ни о чём не говорит. Может ей, просто, мама не разрешала подстригаться. А возможно она староверка, смотри какой крестик на шее.
Алёшка присмотрелся к украшению на шее, фотография была нечеткая, разобрать, что это было практически невозможно. По форме, кажется крестик, но не совсем обычный.
-Она, вообще, по-моему, атеистка. Это вовсе не крестик - резюмировал Алёшка.
-А что? - Лина вынула из кармана рубашки очки, надела их и наклонилась к фотографии, как можно ближе. - Действительно, похоже, что это действительно не крестик.
Алешка внезапно ощутил, какой то неясный, душевный дискомфорт. Он дернул Лину за рукав и почему-то шёпотом сказал:
-Пойдём отсюда.
Лина повернулась к нему, усмехнулась и сказала:
-Не бойся, я с тобой. Живых надо бояться, а мёртвых.
-Я никого не боюсь, - обиделся Алёшка, - просто мы неприлично себя ведём. Стоим тут, как в картинной галерее.
-Ты прав, мужчина. И я тебе покоряюсь, - сказала Лина, беря Алёшку за руку.
-Ну, ты и кошка, - он улыбнулся, прижимая Лину к себе.
Они молча прошли через всё кладбище, уже не останавливаясь больше ни у одной могилы. Выйдя за пределы кладбища, они перестали обниматься и просто пошли рядом. Мимо проезжали машины в обоих направлениях, велосипедисты, проходили пешие отдыхающие и обитатель многочисленных дач. До их посёлка оставалось ещё минут пятнадцать неспешного хода.
-Что вы там нарыли с Какошиным? - спросил Алёшка.
-Я вчера весь день проторчала в УВДшном архиве, ни дела о пожаре, никакого упоминания о нём я не нашла. Не было никакого пожара. Позвонила Андрею, попросила его связаться с областным архивом. Представляешь, там пусто. Даже профилактория такого никогда не было.
-Как это? - Алёшка от удивления даже остановился.
-А вот так. Не было и всё тут.
-Быть не может. Мне и Павел Николаевич рассказывал, и доктор Крестовский.
-Ничего не было. Посёлок Дальняя дача начал строиться с 1978 года. Все коттеджи строились по заказу областной администрации, по единому архитектурному плану. И никакого профилактория на этом плане нет.
-Мистика, а кто подрядчик, архитектор. Может с ними поговорить?
-Архитектор умер год назад, подрядная организация "Облцентрстройзаказчик" расформирована в 1983 году. Генеральный директор уехал в другой город, где он сейчас неизвестно, - ответила Лина.
-Заколдованный круг. Дома не было, пожара не было, а Ольга Степановна до самой смерти спасала Илью из пожара. Ничего не понимаю.
Они увлеклись разговором и не заметили, что остановились по середине дороги. Первой опомнилась Лина. Она потянула Алёшку за руку:
-Пойдём, на нас смотрят.
Алёшка послушался её. Несколько минут они шли молча. Потом Лина покопалась в сумочке, достала оттуда листок бумаги и протянула его Алёшке. Это была компьютерная распечатка.
-Это Андрей откопал в "Интернете".
Алёшка взял листок и начал читать. В тексте от какого-то американского информбюро говорилось, что на открытых торгах, пользуясь протекцией высоких российских государственных кругов, большой пакет акций корпорации "Азиаттрансгаз" приобрёл российский предприниматель Татурин. Текст был напечатан на английском языке, Алёшка быстро перевёл его и посмотрел на Лину:
-А что это означает? То, что Татурин был богатым человеком? Но это не для кого не секрет.
-Купить такой пакет акций мог себе позволить не просто богатый человек, а очень богатый. Все его магазины стоят в десятки, а то и в сотни раз меньше. Скорее всего, Татурин - посредник, подставное лицо. Но чьё? Правительства? Мало вероятно, на мой взгляд. Мне кажется это криминал. Очень крупный криминал. Понимаешь?
-Смутно. Ты думаешь, что его могли грохнуть за эти акции?
-Не знаю. Но деньги - наиболее вероятная версия. А здесь были, вероятно, очень большие деньги.
-Но точно судить об этом мы не можем. Не думаю, что кто-либо из криминальных дельцов захотел поделиться с нами подобной информацией.
-Они да, а вот твой отец...
-А что отец? - не понял Алёшка.
-У него с Татуриным были совместные дела.
Алёшка промолчал. Меньше всего ему хотелось вмешивать в это дело отца. Отец всегда был человеком честным и принципиальным, он не мог вступить в сговор с криминалом. Если у него и были дела с Татуриным, то, скорее всего, это были законные сделки.
-Они приедут в конце недели, я ним поговорю, - завершил он свои размышления вслух.
-Алёша, - Лина остановилась и заглянула Алёшке в лицо, пытаясь угадать, о чем он думает, - ты не расстраивайся, нужно всё проверить. Просто Леонид Иванович может что-то знать.
Алёшка обнял ее, ничего не говоря, и не отпуская ее, побрёл по дороге.
Алёшка считал, что не стоит обсуждать с Линой его отношения с отцом. Он хотел сам во всём разобраться. Если он будет уверен, что это необходимо, он поговорит с отцом, но не сейчас.
Они молча подошли к воротам дачи. Ещё издали они заметили стоявшую у ворот легковую автомашину, ту самую, которая была на кладбище. На первый взгляд машина была совершенно необитаема. Алёшка обошел автомобиль со всех сторон, внимательно осмотрел его. Если там и был водитель, то он очень хотел остаться незамеченным, и ему это удалось. Формально, автомобиль не мешал Алёшке, он не создавал никаких помех, не доставлял никаких неприятностей. Придраться было не к чему. Он отошел к воротам, но открыть калитку он не успел. Она сама открылась, ему на встречу вышел Сергей Ильич Татурин. От неожиданности, Алёшка оторопел в первую минуту, так и остался стоять с протянутой рукой. Татурин не растерялся, он пожал Алёшкину руку, как будто он её только для этого и протянул.
-Здравствуйте, Алексей. Надеюсь, вы не против, что мы сюда вторглись?
-Да нет, но как вы сюда ... я же запер ворота на засов, а калитку на замок.
-Калитка была не заперта, - несколько удивленно проговорил Татурин.
-Не может быть. Ну, бог с ней, это потом. Проходите, пожалуйста.
Они все вошли во двор дачи, Алешка притворил калитку, и пошел к дому. Татурин и Лина немного отстали, причём Лина постаралась отстать и от Татурина, она как будто хотела раствориться в пространстве, быть незаметной, что бы все решили, что её здесь нет.
-Алексей, - позвал Татурин, - спасибо за приглашение, но я не в гости.
Он достал из папки, которую держал под мышкой, листок бумаги и протянул его Алёшке.
Это была копия завещания. Ольга Степановна Орлова и Павел Николаевич Орлов, все своё движимое и недвижимое имущество завещали Илье Сергеевичу Татурину. На копии была приписка, заверенная нотариусом, в которой говорилось, о том, что правопреемником наследства в связи со смертью наследника является Татурин Сергей Ильич. Документ написан и заверен государственным нотариусом...
Алёшка прочитал бумагу и протянул её Татурину:
-И что же вы хотите?
-Я прошу вас впустить меня в квартиру Орловых, мне бы хотелось кое-что оттуда забрать.
-А она опечатана, и у меня нет ключа, его изъяли милиционеры.
-Мне разрешили вскрыть квартиру, у меня есть ключ.
Татурин достал из кармана ключ и показал его Алёшке. Алёшка неопределённо пожал плечами и сказал:
-Милости прошу.
Он пошёл на хозяйственный двор, за ним пошел и Татурин. Алёшка заметил, что Сергей Ильич, очень плохо выглядит. Он осунулся, лицо его потемнело, под глазами залегли глубокие складки.
-Вот блин, ничего не понимаю. Полтергейст, - проговорил Алёшка, увидав открытую настежь дверь в квартиру Орловых. - Час назад, всё было заперто и опечатано. Может быть, вызвать милицию?
Алёшка стоял в проёме открытой двери. Татурин на шаг сзади. Алёшка обернулся к нему и увидел, как тот стоит, держась за дверной косяк. Он с трудом дышал, глаза его были полуприкрыты. Алёшка кинулся к нему, но тот остановил его волевым жестом.
-Нет, позовите лучше моих людей, они в машине. Я им не велел вмешиваться, но теперь это вероятно необходимо.
Как только Алёшка появился около машины, из неё тот час вышли два молодых человека. Они ничего не спросили у Алёшки и ничего не сказали ему, а немедленно прошли во двор дачи. Алёшка шёл за ними. Он отметил про себя, что они неплохо ориентируются в его владениях.
Татурин стоял в той же позе. Один из парней подошел к нему, поставил на землю маленький чемоданчик, открыл его, достал оттуда пузырек с таблетками и бутылку минеральной воды. Дал Татурину таблетку, и запить, потом всё, так же четко и спокойно, уложил на место. Помог хозяину поменять позу. Татурин сделал несколько шагов с помощью телохранителя, потом пошёл самостоятельно, сначала слабо, затем более уверенно.
Все вошли в квартиру Орловых, там заметны были следы обыска. Татурин опустился на первый попавшийся стул, возле обеденного стола. Его телохранители остались у дверей. Алёшка стоял посреди комнаты. Лина исчезла из поля зрения.
Татурин оглядел комнату и остановил свой взгляд на большом металлическом ларце, стоявшем на комоде. Еле заметно кивнул головой. Один из его телохранителей подошел и взял его, поставил на стол перед хозяином, попытался открыть его, но ларец был заперт. Татурин достал из-под рубашки цепочку, на ней был прикреплён золотой, внушительных размеров крест и маленький металлический ключик. Сергей Ильич открыл ларец, заглянул туда и, повернувшись к телохранителям лицом, махнул им рукой. Они немедленно удалились, закрыв за собой дверь. Потом так же, движением руки, он подозвал к себе Алёшку.
Татурин достал из ларца фотографию и протянул её Алёшке, на ней молодой, очень элегантно и даже щеголевато одетый, мужчина обнимал за талию стройную красивую девушку, с двумя длинными косами. Они стояли на фоне моря, а снизу по фотокарточке шла надпись - "Ялта - 1957 год".
-Это мы с Олей. Танюша тогда лежала в Москве в клинике, почти полгода лежала. Ей делали операцию, никто не ручался, что она выживет. Мы с Олей полюбили друг друга, я повёз её в Ялту, там мы решили пожениться, как только... Ну, в общем, понятно, - старик опустил голову. Алёшка решил, что ему плохо и сделал шаг к нему, но тот поднял глаза. Они были полны слёз. - Знаете, молодой человек, я её любил всю жизнь. Я надеялся, что она простит меня когда-нибудь. Но она так и не... Крестовский рассказал вам, из-за чего мы с ним поцапались. Это я Оле хотел отомстить. Когда Танюша умерла, я тут же сделал предложение Оле. А она ни в какую. "Я замужем" и всё тут. Пашка хороший был парень, да только не мужик. Он пацаном в войну, попал под бомбёжку, родителей потерял и сам инвалидом остался. Видишь, как случается. Кому руку, кому ногу. А ему всё "хозяйство" искалечило, чинили его долго, да что тогда за медицина была. Сам, наверное, представляешь. Олю он с детства любил, понимал, что мужем ей быть не может, братом назвался. Оберегал её, помогал. А когда с ней беда случилась, собой прикрыл. Виноват я перед ним. Очень виноват. Про нас он, конечно, знал, она от него ничего не скрывала. И про Илюшку тоже, наверное, знал. Я не знал, а он знал. Мне она не доверяла, а ему доверяла. Спрашивается, кого она любила больше?
Алешка подумал, что больше всего Ольга Степановна любила только Илью. Татурин сидел, тяжело дыша, копался в ларце, перекладывая одну бумажку за другой. Алешка заметил, как ему с трудом дается каждое слово, он вздыхал, делал паузы, но продолжал говорить:
-Здесь письма, мои к ней и фотографии. Она этот ларец сама заперла, и ключ мне отдала. Я перепугался, что он может пропасть. Не дай бог, кто-нибудь подумает, что этим можно меня шантажировать. Нет, меня теперь уже ничем не испугаешь. Все мои страшные тайны умерли. Скоро и я за ними уйду. Я остался совсем один. Людмила забрала Серёжку и уехала в Москву. Думает, что там ему безопасней. Пускай, мне уже всё равно.
Старик замолчал, тупо глядя перед собой.
-Сергей Ильич, можно мне у вас спросить? – нарушил молчание Алешка.
-О чём?
-У вас с моим отцом были деловые отношения после того, как вы … ну…? – Алешка не мог подобрать нужного слова.
Старик пристально посмотрел на него и проговорил:
-Тебе кто-то что-то наговорил? Не верь, мальчик, твой отец честный человек. Да и я тоже не бандит, как и Илюшка мой покойный. Да мы кое-что приобрели, когда была возможность, но это всё законно. Если, конечно, не считать, что наши законы существуют на грани беззакония. Но мы не криминал, мы капитал. А вообще, поговори с отцом сам. Я думаю, он все тебе расскажет сам. Там нет особой тайны.
Он не без труда поднялся, прихватил подмышку ларец и пошел к выходу, но, не доходя несколько шагов, он, пошатнулся и упал. Алёшка бросился к нему и крикнул в закрытую дверь:
-Эй, секьюрети, сюда, он умирает.
В комнату ворвались охранники. А дальше всё происходило, как в немом кино. Они, не говоря ни слова, быстренько подхватили старика на руки и вынесли на улицу. Алешка подобрал с полу ларец и пошёл за ними. Там он отдал ларец водителю. Успел увидеть, что Татурина положили на заднее сидение. Но водитель закрыл все двери и сев за руль, уехал. Татурин так и уехал не попрощавшись.
Алёшка вернулся в квартиру Орловых, кинул последний взгляд на внутреннее убранство, решил, что он не сможет навести здесь порядок, увидел лежавшие на столе ключи, которые оставил Татурин. Он подошел к входной двери в свою половину, потрогал - дверь открылась. Алёшка вернулся к входной двери, запер её изнутри. Прошел через внутреннюю дверь на свою половину, запер и её на щеколду. Прошел на кухню и обнаружил там Лину, сидевшую на стуле возле стола.
-Привет, а ты как сюда попала?
-Вошла через входную дверь. Тебе придётся поменять все замки в доме.
-Да. Кто-то гуляет в нашем доме, как в своем собственном. Полтергейст.
-Они уехали? - спросила Лина.
-Да. Он забрал старые фотографии и письма.
-Вероятно, это правильно.
-Я бы на его месте всё уничтожил, - сказал Алёшка.
-И это, вероятно, правильно, - согласилась Лина. - Лучше всего не заводить архива вовсе, чтобы никто не мог в нем покопаться, после моей смерти.
Алёшка подошел к Лине, присел пред ней на корточки, взял её за руку и спросил:
-Что за мрачные мысли, что за пессимизм?
Лина смутилась, как будто её застали за интимным делом, она машинально прикрыла ладошками лицо. Алёшка, посмеиваясь, стал отнимать ладошки, пытаясь заглянуть ей в глаза:
-Ну-ка, ну-ка, что это у нас там, слёзы? - он быстро поднялся и поднял её, обнял, - не плачь, глупыш, я люблю тебя. Я не хочу, чтобы ты плакала. Я не дам тебе плакать.
Он целовал её глаза, губы. И снова губы и снова глаза. Лина тоже обнимала его, ворошила его волосы и тоже целовала его. Алешка поднял её на руки и прошептал:
-Я буду носить тебя на руках, всю жизнь, - Алешке, впервые в жизни не хватило слов, настолько велико было его чувство. Он ничего не мог придумать лучше, как только начать читать стихи, -
...С твоей любовью, с памятью о ней,
Всех королей на свете я сильней...
Они проспали несколько часов, день уже катился к вечеру, в окна проникали яркие закатные лучи солнца. Алёшка проснулся первым. Лина лежала на самом краешке широкой родительской кровати, свернувшись калачиком. Она напоминала маленького несмышлёного котёнка, Алёшка невольно залюбовался ей. Хотелось протянуть руку и погладить и услышать в ответ: мур-р-р. Но он побоялся её разбудить.
Как можно тише, он поднялся с кровати, подобрал с пола свои джинсы и начал их надевать. Пока он переворачивал джинсы, ища нужное отверстие, из кармана на пол выпала маленькая цепочка с "ангелом". Она со звоном стукнулась об пол.
Лина вздрогнула и проснулась, открыла глаза и сонно спросила:
-Что это было?
Алёшка поднял цепочку с пола и протянул Лине:
-Вот, нашел вчера во дворе. Твоя?
Лина села в кровати, натягивая одеяло, стараясь прикрыть обнажённое тело. Взяла, протянутую Алёшкой цепочку, недоумевающе, несколько секунд рассматривала её и потом сказала:
-Нет, это не моя, но я её явно где-то видела.
-Где?
-Не помню.
-Ну и ладно, а пока я предлагаю, чем-нибудь поужинать.
Лина тоже поднялась и начала одеваться. Алёшка не сводил глаз с нее. Он ещё не встречал такой совершенной фигуры. Талия, линия плеч, руки, грудь. Она была как бронзовая статуэтка. Ноги тоже были безупречной формы, но обезображены множественными послеоперационными шрамами. Хотя они Алёшку совсем не отпугивали, даже наоборот, придавали этому безупречному телу какую-то пикантность, перчик.
Лина заметила, что Алёшка разглядывает её. Она опять смутилась, но справилась. Спокойно застегнула рубашку и сказала:
-Это крайне неприлично, так нахально разглядывать человека.
Алешка обнял её, улыбнулся, поцеловал её в висок и прошептал:
-Я не разглядывал, я любовался. Откуда у тебя такая изящная фигура.
Лина улыбнулась и ответила:
-Природа от рождения не дала мне способности передвигаться, но дала красивую линию тела, это, во-первых, а во-вторых, я большую часть жизни провела на ортопедическом щите и на вытяжках. Так что частично от бога, частично от врачей. Вот откуда.
Лина вырвалась из Алёшкиных объятий и выбежала из спальни.
Через минуту, они сидели на кухне, поглощая мамины припасы, запивая всё горячим, чаем с вареньем. Они смотрели телевизор. Шла великолепная советская комедия "Иван Васильевич меняет профессию". Они от души смеялись. Молодость не знает горя, тем более, чужого. Всё пережитое утром ушло, отодвинулось. Они были счастливы.
Зазвонил телефон. Алёшка поднял трубку:
-Аллё.
-Алёшка, привет, - услышал он голос Славки Королькова.
-Привет, рад тебя слышать, - Алешка действительно был рад услышать Славку.
-Ну а если рад, то жди в гости, сейчас подъедем
Алёшка не успел ничего ответить, в трубке зазвучали короткие гудки. Он повернулся к Лине и сказал:
-Сейчас я познакомлю тебя с потрясающим человеком
-И кто этот потрясающий человек?
-Славка Корольков, мой одноклассник.
-Вячеслав Александрович?
-Да!? А ты откуда его знаешь?
-Мы же не в Москве живём. А он у нас в городе личность известная. Талантливый преподаватель, активный общественник. Он возглавляет городской общественный комитет по работе с трудными подростками. Ты знаешь, как он пришел работать в гимназию - самое престижное учебное заведение нашего города?
-Он говорил, что его туда сосватал Татурин.
-Нет, не то. Не сосватал, а долго уговаривал, как член родительского комитета и один из учредителей гимназии. Уговаривала его и директриса. А он поставил условие, что, во-первых, он будет работать в паре со своей женой, Ларисой. Она у него филолог, в её классе все поголовно пишут стихи, у них поэтический театр. Там пол школы физики, пол школы лирики.
В ворота позвонили. Алёшка с Линой вышли на крыльцо. Отворилась калитка и во дворе появилось белокурое создание с огромными голубыми бантами на тонюсеньких косичках.
-Аёська, Анечка пьисья, встесяй, - Анечка бежала со всех ног. Алешка поймал её на руки и высоко поднял над головой.
-Ну, всё, стрекоза, попалась.
Он опустил её, Анечка прижалась к его щеке и зашептала в ухо, чтобы не услышали родители:
-Аёська, у тебя кофетьки есть?
Но как она не старалась скрыть от родителей свою любовь к сладкому, родители её услышали.
-Я вот тебе сейчас дам кофетьки, - строго сказал Славка, пожимая руку Алёшке и, обращаясь уже к нему, - Замучила прямо: "Поедем к Аёське кусять кофетьки".
Алёшка всё ещё держал Анечку на руках. Женщины не дожидаясь представления, поздоровались, поздоровался с Линой и Славка
-Алёш, мы там мяса привезли, может, быстренько шашлычишки соорудим?
-С удовольствием.
Работа закипела, в мангале запылали дрова, всегда в изобилии запасенные, заботливыми руками покойного Павла Николаевича. Появился столик с закусками, бутылка сухого вина из запасов Леонида Ивановича. Женщины быстро нашли общий язык, и беседовал о чем-то своем, раскладывая на столе бутерброды, салаты, чистя овощи и зелень. Мужчины возились с огнём. Анечка, стараясь не привлекать к себе внимание, тихо обследовала двор, улучив момент, когда родители ослабили внимание в её сторону, забежала в дом. Славка опытным оком педагога, заметил это и произнёс:
-Где у тебя конфеты в доме? - спросил он у Алёшки.
-В холодильнике.
-Ну ладно, минут пять у нас ещё есть.
-В каком смысле?
-Она боится холодильника, заперлась там однажды. Поэтому полезет в него в последнюю очередь.
-Слава, - подошла к мужу Лариса, -Лина сказала, что конфеты стоят на столе.
-Точно, на столе, - спохватился Алёшка, - я забыл, что мы чай пили.
Они сорвались с места, мгновенно влетели в кухню. Но было поздно. Анечка уже опустошила вазочку с конфетами, на столе валялись только пустые фантики. Озорная мордашка была измазана шоколадом, а сама виновница переполоха громко смеялась, сидя прямо на столе. Взрослым ничего больше не оставалось, как смириться с обстоятельствами. Лариса умыла Анечку, ласково журя её по ходу дела.
-Безобразница, как тебе не стыдно. Взяла и съела все Алёшины конфеты.
Анечка подмигнула Алёшке, но одним глазом у неё не получилось, и она подмигнула обоими глазами, смешно сморщив при этом носик. И проговорила:
-А мене Аёська язьисил, пьявдя, пьявдя?
-Конечно, язьисил, - подтвердил Алёшка.
-Эх вы, заговорщики, - проворчала Лариса и унесла Анечку на улицу.
Лина прибрала на столе и спросила:
-А что такого старшого, в том, что ребенок наелся конфет?
-Да, действительно, пускай наестся до отвала, больше и просить не будет, - поддержал её Алёшка.
-Нельзя ей, с горечью проговорил Слава, - у неё бронхиальная астма, а аллерген пока не выявлен, но на сладкое она реагирует. Как переест, так приступ. Задыхается.
-Бедный ребёнок, - покачала головой Лина.
-Я не знал, - как бы извиняясь, добавил Алёшка. Он вспомнил, как недавно позавидовал Славке. Видимо счастье безоблачным не бывает.
Первые шашлыки призывно запахли жареным мясом, все уселись за стол, Алешка разлил вино по бокалам. Славка тут же прикрыл свой ладонью.
-Мне за руль.
-Вы разве не останетесь? Я думал, вы у нас переночуете. Думал, посидим, поговорим, - обиженно проговорил Алёшка.
-Мы не рассчитывали на это, - ответил Славка.
-А на что ты рассчитывал, что я вас с ребёнком выкину на улицу ночью? Короче я и слушать ничего не желаю, - кипятился Алёшка.
Славка вопросительно посмотрел на Ларису и Анечку, без слов понял их желание и вслух произнёс:
-Ну ладно, уломал, красноречивый.
Радостный возглас вырвался у всех присутствующих. Анечка перебралась к Алёшке на колени, и, обняв его за шею, прошептала:
-А у тебя есть маенькая коватька?
-Мы тебя на большую, положим, - ответил Алёшка.
-Уя!!! Я босяя, будю спать на босёй коватьке. Покази мне её.
-Анна, не надоедай, - строго сказал папа-Слава.
Анечка мгновенно присмирела, села положив ручки на коленочки, но от Алёшки не ушла.
Уже вторая порция шашлыков ароматно потрескивала на мангале, когда Славка вспомнил:
-Надо матери позвонить, а то волноваться будет.
-Телефон в доме, - сказал Алёшка, - пошли, покажу. Пошли, Анна Вячеславовна, покажу тебе твою "коватьку".
-Поси, поси, Аёська. - Этого маленького человечка не надо было уговаривать, она мигом соскочила на землю и побежала впереди взрослых.
Огонь в мангале погас, Лариса ушла укладывать спать Анечку, Лина потихоньку убирала со стола. Славка перебирал гитарные струны, тихонько напевая старую туристскую песню. Лариса вышла из дома. Присела рядом с мужем, тоже тихонечко подпевая ему.
-Уснула? - спросил Славка.
-Конечно, на свежем воздухе, да на "босёй коватьке", счастливый ребёнок Слава, давай нашу.
-Угу, - Славка заиграл и запел после проигрыша:
Изгиб гитары желтой
Ты обнимаешь нежно.
Струна обломком эха,
Пронзит тугую высь.
Качнется купол неба,
Большой и нежно-звездный.
Как здорово, что все мы здесь
сегодня собрались...
Эту песню пели их родители, собираясь в туристических лагерях. Эту песню пели и они со своими сверстниками. Будут ли петь эти песни их дети?
Вечерние сумерки окутали тайной ближайшие окрестности. На улице стало заметно прохладней. Славка отложил гитару и предложил:
-Пойдёмте прогуляемся.
-А Анечка не испугается? Одна в чужом доме? - спросила Лина.
-Её теперь до утра пушками не разбудишь, - успокоила Лариса.
-Тогда пойдемте, - отозвался Алёшка, - я только двери запру.
Он быстро обежал весь дом, в очередной раз проверил всё ли выключено и заперто. И присоединился к друзьям. Потом вспомнил о квартире Орловых, сбегал на хозяйственный двор, проверил двери там, в довершении всего запер калитку и все отправились к озеру.
Мягко светила луна. По озеру расплескались блики. Народу почти не было. Отдыхающие разбрелись по своим коттеджам. Городские уехали домой. И только одинокие рыбаки виднелись на разных берегах озера.
-Это то самое озеро? - спросила Лариса.
-Да, - ответил Алёшка, вон там утес на той стороне.
-Жалко девочку, как ей, вероятно, было страшно, - продолжала Лариса.
-Она умерла прежде, чем попала в воду, - жёстко проговорила Лина.
-Что это значит? А где же она умерла? - переспросил Славка.
Лина вопросительно посмотрела на Алёшку, как бы советуясь с ним. Алёшка неопределённо пожал плечами. Лина продолжила:
-Ксении Татуриной сломали шею. В озеро она попала уже мертвой.
-Но... - недоумевая начал Славка.
-Поэтому Лина больше и не занимается этим делом, её отстранили, - прервал его Алёшка.
-Я уволилась, - проговорила Лина.
-Когда? - удивился Алёшка.
-Вчера. Я хотела тебе сказать позже, - сказала Лина.
-Почему? - спросил Славка.
-Я отказалась закрыть дело и написала докладную в генпрокуратуру о фальсификации материалов дела.
-Тебя уволили? - поинтересовался Алёшка.
-Нет, вежливо попросили.
-Круто. Это кто же у нас такой вежливый? - допытывался Славка.
-Тот, кому не нужны неприятности: майору Гребешкову и подполковнику Кунгурцеву. Они предложили мне покинуть рабочее место "по-хорошему", а то они бы свели мою докладную как безосновательную и бездоказательную, а стало быть, это не что иное, как клевета. И тогда уголовное преследование в отношении меня было бы обеспечено. А я, к сожалению, не борец. Я написала прошение об отставке, которое и было сразу же удовлетворено. Видимо всё это было заранее согласованно. Теперь я безработный юрист с высшим, университетским образованием. Нет ли где вакансии подоходней?
-Это не шутки, - серьезно проговорил Славка, - с этим надо разобраться. Я постараюсь по своим каналам проверить всё.
-Не надо, Слава. Я в милицию не вернусь.
-Почему? Обида?
-Да нет. Мне просто противно там работать. Когда милиция, из органа правосудия, превращается в орган махинаций. Когда раскрываются только те преступления, которые раскрыть выгодно. А виновными становятся люди неугодные. Я предпочитаю в этом не участвовать.
-А вот это уже пораженчество. Ты уйдёшь, я уйду. А кто останется? Кунгурцевы и Гребешковы? К чему мы тогда придём? - парировал Славка.
-Мне всё равно, - тихо ответила Лина.
-А мне нет, - сказал Алёшка, - И, я докажу, что ты была права.
Он обнял Лину и добавил:
-Ты мне поможешь?
-Угу, - Лина снова смутилась. Ей всегда приходилось быть со своими болячками один на один. Пожалуй, впервые в жизни рядом с ней был человек, который хотел ей помогать, хотел решать её проблемы.
-И я помогу, - добавил Славка, - Хочешь ты работать в милиции или нет, но убийца Татуриных, если он существует, должен быть наказан. Хотя не понятно, почему так поспешили закрыть дело? Татурин-старший должен был бы наоборот заставить их землю носом рыть. Если только не…
-Что не…? Не замешан в этом сам? – дополнил Славку Алёшка.
-Нет, если он не боится, что вылезет что-нибудь другое, - закончил свою мысль Славка.
-Это вполне возможно, каждое уголовное дело, как спутанный комок ниток, потянешь одну, вслед потянутся и другие. А уж у кого, а у Татурина наверняка таких ниточек масса. А может Сергей Ильич, хотел задействать какие-то другие силы для расследования этого дела, более могущественные, чем районная милиция, которая к тому же и не очень стремится отыскать убийцу его сына и внучки. Он же наверняка и убийца Орловых, а то, что это не несчастные случаи, я теперь уверенна на все сто, - сказала Лина.
-У тебя есть какие-то факты? - спросил Алёшка.
-Нет, я чувствую. И хорошо, что я не работаю в милиции. Мне не надо подшивать предчувствия к протоколу, к тому же, еще один момент меня тревожит. В обоих случаях погибли две женщины и два мужчины. Я, конечно не эксперт, но и у Ксении и у Ольги Степановны, у обеих сломана шея. Если Ксюша могла сломать шею в машине, как могла пожилая женщина дома получить такие же травмы? - предположила Лина, она помолчала и немного погодя добавила, - а еще возможно он просто не знал всех подробностей.
-Лариса, - обратился к жене Славка, которая до сих пор не проронила ни слова. Но всё время вслушивалась в разговор, - что-то ты мне рассказывала про Ксению, повтори, пожалуйста.
Они всё еще стояли на берегу озера, Лариса чувствовала себя, здесь не совсем уютно, она поежилась и сказала:
-Я расскажу, только давайте пойдём домой, прохладно стало.
-Да идемте, - поддержала её Лина. Она уже давно заметила, что Ларису пробивает мелкая дрожь. Мужчины были одеты значительно теплее, чем Лариса. Даже Лина, одетая как всегда в джинсы и рубашку, слегка прозябла, что уж говорить о Ларисе, на которой было короткое безрукавное платье.
-Что, замерзла? - Славка попытался согреть жену в объятиях. Но она отстранилась и добавила:
-Пойдёмте, пожалуйста. Я за Аннушку беспокоюсь.
Они все двинулись по уже знакомой тропинке к даче Корниловых. Шли они средним шагом, но каждому, почему-то хотелось бежать бегом. Слава, чтобы разрядить атмосферу снова попросил жену:
-Лара, расскажи.
-А, да...- Лариса, вышла из задумчивости, - Зимой на новогодней дискотеке, к нам в школу пришел молодой человек. Его провел кто-то из ребят. Он сразу пригласил танцевать Ксению. Она пошла, но потом он ей, видимо, что-то сказал неприятное. Она ушла от него. Но он не унимался. Стал грубо приставать к ней. У нас ОМОН дежурит на таких мероприятиях, они хотели вывести его, а он, вдруг, выхватил пистолет, и когда все оторопели, выскочил из зала. Тогда Ксения позвонила отцу, рассказала ему все. За ней приехали охранники, всё закончилось благополучно. Примерно через месяц после этого было ещё происшествие. Ксения вечером возвращалась домой, одна. Он встретил её на улице. Прямо на оживлённой улице подошел к ней и сказал: "Я тебя, сучка, всё равно отъимею. Подожди только потеплее станет". Ксюша говорила, что её отец разыскал этого подонка. Он оказался "шестеркой" из московской братвы, какая-то там группировка, не то Солнцевская, не то ещё какая-то. Я уже не помню. Илья Сергеевич принял меры, парень больше не появлялся.
Лариса закончила свой рассказ, как раз подходя к дому. Здесь их опять ждал сюрприз. Калитка опять была открыта. И не просто отперта, а открыта настежь.
-Люди, у меня что-то с головой, - удивился Алёшка, - или что-то с этими ненормальными дверями. Я их запираю, а они сами открываются. Мне это уже начинает надоедать.
-Да, пора менять замки, - подтвердил Славка.
Лариса, как только увидела открытую калитку, не обращая ни на кого внимания, бросилась на крыльцо. Она стояла там и изо всех сил дергала за ручку двери. Дверь сохранила свою неприкосновенность и целостность.
-Лара, постой, я открою, - отстранил её Алёшка.
После того, как дверь была открыта, Лариса бросилась в комнату, где спала Анечка. Тревоги её оказались напрасными. Девочка крепко спала, на прежнем месте.
Лина проверила дверь, ведущую в квартиру Орловых, она была заперта. Лина обратилась к Алёшке:
-Алеша, надо проверить остальные двери и помещения.
-Да, непременно, - согласился Алёшка.
-Я с тобой, - окликнул его Славка.
Они вышли во двор и услышали, как хлопнула калитка. Мгновенно бросились на улицу и ничего не увидели. На освещенной дорожке не было ни души, дача напротив, была необитаема. Они еще раз осмотрели окрестности дачи и её двор, ничего подозрительного не обнаружили. Решили, что это ветер и их бурное воображение сыграли с ними злую шутку.
-После милиции и Татурина, здесь брать больше нечего, нечего искать, нечего и бояться, - заключил Алёшка, запирая калитку.
-Пошли домой, а то жутковато как-то.
Утром Алёшка проснулся от телефонного звонка. Он схватил трубку и ответил:
-Аллё, я слушаю.
-Алёшенька, - услышал он мамин голос, - я тебя разбудила, извини, пожалуйста.
-Ничего, мам, я уже проснулся, - Алёшка посмотрел на часы, 7-30, - что случилось?
-Всё в порядке, мы звонили вчера вечером, трубку никто не брал.
-Я ходил на озеро гулять.
-Опять? Ну и как? - усмехнулась мама, - ничего не нашел?
-Нет, хватит того, что было.
-Алёша, а мы нашли новых консьержей. Они выехали сегодня ночью, значит, с минуты на минуту будут у тебя. Встреть их, прими, всё покажи. Их зовут Алла Георгиевна и Станислав Янович Григорьевы. Они вынужденные переселенцы из Прибалтики. Нам их порекомендовали, как очень порядочных людей. Будь с ними вежлив, пожалуйста.
-Хорошо...
-Лина ещё спит? Передай ей привет.
-Мама, - удивился Алёшка.
-Ну что мама, как будто я тебя не знаю. Да, её мама беспокоится, что она будет много ходить пешком или, ещё чего доброго полезет в огород. Ограничивай ее, пожалуйста, ей это всё вредно.
Алёшка, снисходительно выслушал маму и сказал ей в ответ:
-Я её на руках носить буду.
-Да бог с вами, благословляю. На выходные мы к вам приедем, встречайте нас, с нами будут и Брахмановы, передай это Лине. Береги её, у неё только характер сильный, а сама она очень слабенькая. Шутка ли полжизни на ортопедическом щите.
-Я всё знаю, мама. И я всё понял. Всё сделаю.
-Я надеюсь на тебя, сынок. Как у вас с продуктами?
-У нас всё есть.
Раздался звонок, это звонили в ворота. Алёшка закричал в трубку:
-Мама, всё приехали твои консьержи. Пошёл встречать. Пока. Целую.
Он положил трубку, быстренько натянул штаны и вышел во двор. Отпер калитку и увидел, стоящих на улице, мужчину и женщину. По внешнему виду, Алёшка сразу отнес их к социальной группе - интеллигенция. Оба строго и со вкусом одетые, в семь утра, после ночи в поезде у Аллы Георгиевны была безупречная прическа. А Станислав Янович, был при галстуке и в шляпе. У них было всего два чемодана и небольшая сумка.
Алёшка вежливо поздоровался с ними и пригласил в дом. Но мужчина, с еле заметным прибалтийским акцентом, сказал:
-Спасибо, Алексей Леонидович, но, если позволите, мы бы хотели сразу поместиться в своё жильё.
-Там не прибрано, там как было...- Алёшка осёкся.
-Мы всё знаем, не волнуйтесь. Мы приберёмся, - мягким грудным голосом проговорила Алла Георгиевна.
-Ну, хорошо, - Алёшка провёл их через двор, на ходу показывая и объясняя, что где находится. Подвёл их к двери и вспомнил, что запер вчера дверь изнутри, - Простите, вам придётся подождать здесь немного. Я пройду через дом и открою вам.
Алёшка для верности толкнул дверь, но она не поддалась. Запор, на этот раз, оказался надёжным. Значит, до этого доступным был только вход снаружи. Он забежал в дом и обнаружил, что вся компания уже на ногах. Утренние звонки разбудили всех. Алёшка ничего, не объясняя, кинулся к дверям, все пошли за ним. Он открыл, впустил в квартиру супругов Григорьевых, которые должны заменить супругов Орловых.
Григорьевы вошли и остановились, увидав в своей новой квартире незнакомых людей.
-Извините, - сказал Алёшка, - это мои друзья. Слава и Лара Корольковы, их дочка Анна, моя невеста Лина… Шевченко. А это наши новые...
-Не стесняйтесь молодой человек, - сказал Григорьев, - мы консьержи. - Я Станислав Янович, - произнося имя, он сделал ударение на букву "И", а это моя супруга, Алла Георгиевна. А вы вероятно дочь прелестной Веры Юрьевны, - спросил он у Лины.
-Вы знаете мою маму? - в свою очередь удивилась Лина.
-Скорее вашего отчима, доктор Брахманов когда-то был нашим соседом.
-Да, он когда-то жил в Латвии.
-И мы там жили. Но пришлось уехать. Нет, нас не притесняли. Нам...- он задумался, подбирая слова, потом произнёс, - нам просто жить, не давали.
-Стаси, ту лётыи лиелы рунат латвиски, - проговорила Алла Георгиевна, обращаясь к мужу, потом к Алешке, настойчиво меняя тему, - Алёша, в наши обязанности входит приготовление пищи, скажите, во сколько вы обычно обедаете, завтракаете, ужинаете?
Все присутствующие переглянулись, не поняв начала фразы Аллы Георгиевны, поэтому в комнате возникла пауза. Станислав Янович заметил, недоумевающие взгляды молодых людей, усмехнулся и перевел:
-Она сказала, что я слишком много разговариваю, извините, Рижская привычка, путать русскую и латышскую речь. Так, когда вы будете завтракать, обедать и ужинать?
-Вы не беспокойтесь, пожалуйста, - ответила за Алёшку Лина,- вы устраивайтесь, отдыхайте, а мы пока сами управимся.
-Спасибо, деточка, - сказала Алла Георгиевна.
Вся компания удалилась, закрывая дверь, Алёшка сказал:
-Отдыхайте, если что-то будет нужно, эта дверь в нашу квартиру, на кухню. Продукты есть в подвале, в подвал ваша дверь вот эта, - он указал на дверь слева от входной, - пользуйтесь всем, что потребуется.
Алёшка закрыл за собой дверь и прошел на кухню. Здесь уже все кипело, шипело и готовилось. Славка кормил манной кашей Анечку, она активно сопротивлялась:
-Не касю касю, дяй касетьку, - увидав Алёшку, она ещё громче закричала, - Аёська, Аёська, дяй касетьку.
Алёшка присел перед ней на корточки и сказал:
-Съешь кашу, получишь конфетку, договорились?
Анечка размашисто кивнула головой и сказала:
-Дававаиись, ти меня покойми, - она ткнула в него указательным пальцем.
Славка засмеялся:
-Ну что, досюсюкался, - сказал Славка, теперь корми.
Славка быстро пересадил дочку на колени к Алёшке, а сам, воспользовавшись его заминкой, быстренько сбежал. Алёшка сел на освободившийся стул, почерпнул ложечкой немного каши и попытался засунуть эту кашу в ротик Анечке. Но девочка отчаянно закрутила головой и закричала:
-Не касю.
Алёшка попробовал кашу, ему понравился давно забытый вкус детства.
-Анна, каша-то вкусная, он снова почерпнул каши, теперь почти целую ложку.
Анечка внимательно смотрела на него. Он поднес ложку ко рту девочки. Она обеими ручками отодвинула ложку поближе к Алёшкиному рту и сказала:
-Поплёбуй, голясё.
Алешка опять съел ложку каши. Дальше маленькая хитрюга придумала ещё несколько отговорок. Каша у неё была, то горькая, то кислая, то соленая, то просто невкусная. И так, пока каша не кончилась. Как только на тарелке ничего не осталось, она закричала:
-Мама, каська койсилась, дай касетьку.
Лариса, наблюдавшая за процессом поедания каши, сказала:
-Хитренькая ты Анечка, кашку кушал Алёша, придется, и конфетки ему кушать.
Анечка надула губки, зашмыгала носиком, повернулась к Алёшке, обхватила его шею ручонками и зашептала:
-Аёська, миенький, ты зе не хосесь касетьку, пьявда?
Алёшка вопреки всем педагогическим канонам сказал:
-Не хочу, кушай ты, - потом, обращаясь к Ларисе, добавил, - мама Лара, мы съели "каську", дай нам "касетьку, пизяустя".
Лина поставила на стол вазочку с конфетами и подала Анечке одну. Лариса строгим голосом сказала:
-Аня, только одну.
-Угу, - согласилась Анечка, быстро запихивая в рот шоколадную конфету.
Потом её посадили на отдельный стул, вручили ей чашку молока. А взрослые, наконец-то смогли позавтракать сами.
После завтрака Лина сообщила Алёшке, что она уезжает в город, Корольковы её довезут.
-Я поеду с тобой, - сказал Алёшка.
-Нет, ты останься дома. У тебя гости, вдруг им, что-нибудь понадобится. Я навещу бабушку, возьму кое-что из одежды и приеду вечером.
-На автобусе?
-Да, а что?
-Устанешь.
-Ничего, не беспокойся, здесь не очень далеко.
-Позвони перед выездом. Встречу, - сдался Алёшка.