Воздух всех без исключения курортов, обладая теми или иными целебными функциями, тем не менее, содержит в себе вирус болезни, явная опасность которого очевидна. Болезнь эта неизбежно поражает почти всех приезжих, а весной распространяется и среди местных жителей. Но ни один врач, покуда, не задался целью создания вакцины, способной противостоять болезни, причиной которой этот вирус является. Но вот что странно - хотя болезнь эта далеко не всегда переносится более или менее легко, ни один из заболевших об этом не пожалел, не забил тревогу. Конечно, мы говорим о любви, ибо только ее явные симптомы - сияющий взгляд, частое сердцебиение, кружение головы, некоторое помутнение рассудка и так далее, волнуют и заставляют волноваться разве, что очень близких нам людей.
Некоторые, наверное, с нами не согласятся. Любовь - это прекрасное и всем живущим присущее чувство, великая радость бытия возразят они. И вообще, любовными стрелами поражают людские сердца ангелы небесные. А мы и не станем спорить.
Ангелы ли были причиной тому, вирус ли, но наш герой Александр, двадцати трех лет отроду, единственный сын и внук, выпускник последнего курса университета, влюбился безоглядно и в раз. А жил он в курортном Кисловодске. И городок свой не променял бы ни на одну столицу мира, повидать которые, впрочем, ему пока еще не довелось. Нрав Саша имел легкий, голову во всех смыслах светлую, а руки сильные и способные к любой работе. С малых лет он серьезно занимался дзюдо. Но занятия эти не помешали ему закончить с серебряной медалью школу, а институтский диплом, который должны были вручить ему уже очень скоро, по всем его прикидкам, обещал быть красным.
Можете не сомневаться – достойная карьера ожидала его, уверенно передвигавшегося по жизни. Точно знаем, что несколько заманчивых предложений после удачно проведенной практики он уже имел. И каждое было интересным и перспективным. А одно предложение сделал он сам. И это предложение было принято. Избранница его - Татьяна, встречавшая восемнадцатую весну, и цветущая так же ярко, как цветут розы в оранжерее, где работала ее мама, училась с ним на одном факультете.
Мы не станем ничего рассказывать про то, как они встретились впервые, ибо это нам доподлинно неизвестно. Наверное, это была любовь с первого взгляда. Знаем только, что роман их протекал бурно и вот, наконец, пришел к закономерному, на наш взгляд, результату.
Наш герой сделал предложение, от которого Танечка, конечно же, и не думала отказываться. Правда, ему еще нужно было целый год служить в армии. Но влюбленных это обстоятельство, ни мало не волновало.
К Невесте и направлялся в этот теплый весенний день наш герой, будучи, оно и понятно, в самом прекрасном расположении духа. И ни что не могло омрачить его настроение, подогреваемое с одной стороны любовью, а с другой теплым майским солнцем.
Конечно, те, кто видел его сияющее лицо, замечали или скорее чувствовали исходящее от него биополе, которое, распространяясь невидимо, - улучшало настроение и всем окружающим. Только очень злые и коварные люди могут позавидовать влюбленному двадцатитрехлетнему парню вместо того, чтобы порадоваться его молодости, здоровью и пожелать ему счастья.
В момент, когда билет на электричку уже был куплен, мы и присоединимся к счастливому молодому человеку, спешившему на свидание с любимой.
Для того чтобы сегодня попасть на перрон, где уже готовится к отъезду очередная электричка, шумным и вечно опаздывающим пассажирам нужно пройти через стеклянное сооружение, внутри которого установлены настоящие, как в метро, турникеты. И хотя здесь пока нет аппарата для исследования на просвет наших сумок, серьезный милиционер всматривается в лица пассажиров, являясь, по всей видимости, приверженцем спорной когда-то теории месье Ломбразо. Думаем, он старается определить в этом шумном потоке тех, кого закон желал бы извлечь из людской массы и воздать по заслугам, если таковые имеются.
Когда Сан Саныч, так нашего героя сначала в шутку, а затем и всерьез начали называть еще в школе, перешагнул линию турникета с красивой коробкой и букетом ярких роз в руках, дежурный взгляд скользнул по его лицу, не задерживаясь ни на секунду. И вправду, даже упомянутый нами французский криминалист прошлого при самом тщательном изучении не сумел бы прочесть в этом добродушном и счастливом лице даже намека на скверные наклонности. Таня – его единственная и неповторимая, которую он готов был нести на руках также легко, как коробку с тортом и эти розы, купленные не торгуясь у цветочницы на привокзальной площади, должна была его ожидать на вокзале в Пятигорске. А уж в том, что встреча состоится он ни мало, не сомневался.
Не чувствуя ног летел он, можно сказать, над перроном, радуясь всем окружающими ничуть не огорчаясь на попытки некоторых пассажиров оттолкнуть его или протолкаться вперед, чтобы занять место в ожидающем отправки вагоне. Чтобы сохранить торт и цветы он попросту повыше поднимал руки. И коробка с цветами вместе плыла над головами отъезжающих.
А вагоны всегда, или почти всегда, вмещали всех желающих переместиться из одного курортного города в другой. На этот раз мест вообще- то хватило всем. Так что вполне можно было бы обойтись без рукопашной, к которой мы с вами всегда готовы, в отличие от американцев, например, умеющих как-то, держать дистанцию в любой ситуации. Ну да бог с ними - с американцами.
Механический голос объявил отправление и вагоны, постукивая на стыках рельс, понесли пассажиров в нужном им направлении.
Те, кому часто приходится ездить на электричке, хорошо себе представляют это состояние движения, когда одна проблема волнует – не пропустить нужную остановку.
Впрочем, как раз те, кто ездит часто, устроившись, немедленно вынимают газету или журнал, а то и книгу, имеющуюся всегда именно для того чтобы скоротать это время в пути. Некоторые вообще засыпают и вполне вероятно даже досматривают сны. Эти люди почти не отвлекаются на окружающее, и какой то внутренний будильник сообщает им о том, что пора пробиваться к выходу.
А иные – с интересом взирают на окружающее, внимательно разглядывая попутчиков и гадая, куда едут все эти люди, почему им не сидится дома в этот прекрасный субботний день?
Время от времени внимание пассажиров занимают вагонные торговцы, предлагающие товары самые разные от газет до машинок для шинкования овощей или реставрации женских колготок. Все это имеющееся в наличии подробно описывается, находчиво рекламируется и тут же демонстрируется, а порою и покупается. Основная же масса народа, посмотрев, остается равнодушной и торговцы покидают вагон, уступая место следующим.
Иногда вагон наполняется музыкой. Часто это пожилой дядя с баяном или гармошкой, распевающий под непривычный аккомпанемент шлягеры прошлого, а то и сегодняшние хиты, созданные для массового потребителя. Им редко хлопают. Чаще бросают в фуражку или шапку монетки. Иногда поют дети – под музыку и без нее. Сердобольные люди дают им больше. Впрочем, нищих в последние годы жалею
меньше. Может быть потому, что стало их много, а может быть и от того, что сами пассажиры не богаты.
Оживляется вагон, как правило, перед очередной станцией. Приняв новых пассажиров, которые также старательно пробивают себе дорогу локтями, что поделаешь - традиция, взамен сошедших, локомотив продолжает свой путь.
Сан Саныч книг не читал, но и на окружающих не смотрел. Присесть ему повезло и он, положив цветы на коробку с тортиком на колени, наверное, о чем то мечтал, поглядывая время от времени на часы, как будто хотел поторопить электричку и без того идущую по графику, за десять пятнадцать минут преодолевая путь от одной станции до следующей.
Вагон жил своей обычной жизнью. Люди негромко переговаривались, шутили и смеялись, вглядывались в проносящиеся за окном картинки. Несколько человек, видимо одна постоянная компания, играли в карты. Сан Саныч лично предпочитал только одну карточную игру – преферанс. Говорят, что у преферанса только одна помеха – жена. Вагонным картежникам никто не мешал. Да и играли они, скорее всего, в козла.
Великий мечтатель Александр Грин сумел сформулировать формулу настоящей преданной любви. Помните? «Они жили долго, счастливо и умерли в один день». Просто как все гениальное. Кто из нас не хотел бы, что так случилось в его жизни? И дай Вам Бог прожить и состариться на одной подушке с любимым или любимой. Наш влюбленный герой, переполняемый чувствами, летел мысленно немного впереди электрички. Сегодня они планировали встретиться с ее мамой. Он еще подумал, а не купить ли два букета цветов. Но два букета и торт в одних руках? И рассудив, что этот букет он подарит Тане, а для ее мамы и в Пятигорске что-либо они купят уже вместе. Отметим практичность и предусмотрительность молодого человека!
Он сидел и думал о предстоящем свидании. Свадьбу планировали сначала на осень. Но ждать так долго было не в его характере, и решили не тянуть, а расписаться сразу после защиты диплома. Обо всем договорились уже: кольца будут тонкие и элегантные, кроме загса – обязательно съездят в церковь и обвенчаются, людей будет на свадьбе не много. Не стоит здорово напрягать родных, у которых их сообщение о женитьбе и без того вызвало легкий шок.
Жить у молодых, слава Богу, есть где – в наследство от бабушки достался Сан Санычу маленький, но уютный домишко, в котором все необходимое уже было.
От приятных размышлений его отвлекла гитара, мощные аккорды которой как - то сразу заполнили вагонное пространство и обратили на себя внимание и даже заставили замолчать если не всех, то многих. Два парня - один с большой концертной гитарой, а другой с коробкой в руках появились у противоположной двери.
Гитарист, лет восемнадцати с гривой светлых немного вьющихся волос схваченных резинкой в косичку в синих джинсах и куртке, взяв несколько сложных стройных аккордов, перешел к легкому наигрышу и запел красивым глубоким необыкновенно голосом. И песня популярным шлягером от фабрики звезд не была. Саша ее никогда не слышал.
-«Что за погода не поймешь? В холодных тучах небо сплошь, а я рисую летний дождь и яркие цветы,- пел гитарист, а гитара вторила ему в унисон, как будто подпевая.
И слова этой песни немного грустной и жизнерадостной одновременно заставили смолкнуть уже всех буквально. Опустили свои книги и журналы вслушиваясь в мелодию и пытаясь понять слова те, кого, казалось бы, не возможно отвлечь от чтива. Оставили карты картежники.
«Бездумно черкает рука: - деревья, небо облака, - продолжал свою песню музыкант,- и только ты так далека!»
А мелодия его песни, сплетаясь с текстом, составляла одно целое нераздельное и будила легкую грусть, оставляя надежду на счастливое завершение вмещенной в несколько четверостиший истории о любви и ожидании.
Напарник шел следом за музыкантом, медленно продвигающимся по вагону и в его коробку - летели деньги. Люди уже оценили и талант, и мастерство исполнителя.
Ну что за наважденье, по телу дрожь.
Твои я вижу черты.
Ведь рисовал я – как будто дождь.
А получаешься ты…!
Оказалось, лицо любимой, сам того не замечая, нарисовал на стекле, омываемом летним дождем, неизвестный влюбленный художник. Только действительно талантливая картина может заставить звучать навеянную красками мелодию в душах и сердцах. Только, безусловно, талантливая песня может нарисовать в воображении слушателей настоящую картину. Молодой певец и гитарист талантом этим явно обладал. Замолчала, отыграв заключительные аккорды гитара, молчал и музыкант, успевший пройти практически, к выходу к которому его и пытался увлечь его товарищ уже собравший мизерную плату в коробку. Им, видимо, нужно было успеть в соседний вагон, пока пользуясь остановкой, пассажиры выходили и входили в электричку.
А люди захлопали музыканту, не без разочарования провожая его взглядами. Сан Саныч подумал, что может быть это и хорошо. Вдруг следующая песня окажется хуже первой, только что допетой гитаристом. А перед глазами стояла навеянная песней картина.
Вот тут то, как раз и произошло нечто неожиданное. На встречу не успевшим выйти артистам в распахнувшуюся от толчка ногой дверь вкатились трое. Все они были как один - крутоплечие, коротко стриженные явно спортивно вида.
Где, где хотел бы я знать был тот милиционер, которого мы заподозрили в умении читать дурные наклонности, когда эти веселые ребята вышли к вагону? Ведь их намерения сразу стали понятным всем, кто увидел эту великолепную троицу. Музыкант растерянно опустил гитару, пряча ее за спину, как будто зная, что ее сейчас отнимут, а то и разобьют. Его товарищ попытался выступить вперед и загородить собой музыканта и гитару. Но один из вошедших не вступая в разговор, с силой ударил его в живот, буквально сложив вдвое.
Тот, что остался у двери зашипел буквально, пристально глядя на музыканта:
- Щенок, тебя предупреждали или нет, что бы тебя здесь больше не было?-
Музыкант молчал и беззащитно оглядывался, в надежде на помощь окружающих. Но люди, только что внимавшие его песне, потупились, явно не желая участвовать в чужой разборке. Кто-то снова уставился в книгу, кто-то, заторопился к противоположному выходу. Только один из картежников попытался - было что-то сказать, но на него шикнули его же партнеры, и он отступился, взяв в руки сданную ему колоду. Нет, не от куда было ждать помощи попавшим в переплет артистам.
Александр, увлеченный песней и настроенный на мирный лад, не сразу врубился в происходящее. Когда певец пел о том, что на стекле проявляется портрет любимой, наш герой сам явственно увидел лицо Тани в потоках дождевых струй. Он еще слышал мелодию и был под впечатлением неожиданной встречи с явным талантом. И только когда сбитый с ног этот талант повалился вслед за приятелем на пол, а гитара его жалобно зазвенела безнадежно и обиженно, только тогда, не выпуская из рук свой торт и цветы, вдруг встал перед торпедами в спортивных костюмах во весь свой немалый рост пока еще миролюбиво настроенный Сан Саныч.
- Мужики, а может не надо?
На его лице все еще оставалась добродушная радостная улыбка, с которой он сегодня проснулся, собирался в путь и сел в эту электричку.- а сам вопрос звучал с той же интонацией, с которой один из героев Леонида Гайдая, попав в сверток, спрашивал неумолимого экзекутора Шурика. Тот, если помните, ответил «Надо, Федя, надо».
- Ты то чего лезешь, козел, куда тебя не просят? – с явной угрозой рыкнул в ответ тот, что был впереди, видимо лидер, зная, что безжалостно растопчут они и этого придурка, как делали не раз, подавляя всякое сопротивление отработанными в спортивном зале ударами.
Александр Александрович Серов, без пяти минут юрист, которого уже пригласили и в суд и адвокатуру, где ему, безусловно, открывалась самая перспективная дорога, к тому же переполняемый любовью к окружающим и направляющийся на встречу с любимой, давно уже не дрался на улице.
Было, было ему чего терять. Но судьба предложила ему этот неожиданный экзамен. И нужно было решать - отойти в сторону ничем не рискуя, или помешать бычкам резвиться, и вполне возможно нажить серьезные неприятности.
И нужно честно признаться, что едва ли успел он пожалеть незнакомого музыканта. Просто крепкие эти парни явно плевать хотели и на гитариста, и его товарища, и на всех многочисленных наблюдателей включая его Сашу. А еще они убивали спетую певцом и еще звучащую в нем Саше мелодию.
Хотя мы знаем, чем всегда или почти всегда заканчиваются такие бои, хотелось бы, однако, чтобы зло было бы наказано. Но кто мог знать, что в карманах этих джентльменов удачи? Ведь вполне могли и стрелять начать бандиты, ибо никак больше нельзя называть тех, кто, не раздумывая, готов двинуть в лицо попросту не понравившееся.
Короче все могло случиться.
Но было так: как-то легко и свободно подтянув первого из бандитов, Сан Саныч с явным сожалением одел ему на голову коробку с тортиком. При этом посыпались на пол и так оберегаемые нашим влюбленным розы. А дальше - самый бойкий вдруг присел, хрюкнув, на пол, а затем и повалился туда, где только что приходил в себя теперь уже несколько оправившийся от удара музыкант.
- Ну что ж, надо так надо! С сожалением в голосе произнес Саша. И было непонятно - к кому он обращается?
Увлекаемые им за собой не менее остальных растерявшиеся приятели поверженного на пол парня, сами не заметили, как оказались в тамбуре. А дальше неумолимая сила бросила их лбы на встречу друг другу и столкнулись они как бильярдные шары, с таким же стуком.
А затем удивился и растерялся уже милицейский сержант, дежуривший на перроне очередной станции. И растерявшись, не предпринял ни каких мер к задержанию явного нарушителя общественного полрядка, выбросившего из вагона сначала двоих, а затем и еще одного оглушенного кожаного спортсмена.
- Ты их забери,- спокойно сказал нарушитель сержанту, - хулиганили они тут!-
Этот спокойный тон и привел милиционера в полнейшее замешательство.
Двери вагона закрылись, и электричка проследовала дальше, оставив сержанта в недоумении и растерянности. А трое все никак не могли прийти в себя. Рефери мог бы спокойно посчитать до девяти и констатировать нокаут.
Вагон встретил возвратившегося целым и невредимым Сан Саныча молчанием. И лишь когда он, собрав уцелевшие к счастью розы, разогнулся и посмотрел на попутчиков немного грустно, как будто хотел о чем то спросить да не решился и повернувшись, пошел к двери - люди начали сначала в разнобой а затем дружно хлопать в ладоши.
Кому были предназначены эти аплодисменты? Может быть уходящему в след за Сашей музыканту и его товарищу, собравшему таки рассыпавшиеся деньги в коробку?
Когда электричка отъедет, унося невольных свидетелей происшествия, а на перроне Пятигорского вокзала останутся те, о ком мы вам рассказали, музыкант с благодарностью тронет Сан Саныча за плечо:
-«Спасибо, брат!»-
-Да какие дела! Не за что!- Саша запросто подаст ему руку. И уже заметив на противоположной стороне у здания вокзала Татьяну, заторопится и все же обернется:
- А это твоя песня? - и уже увидев утвердительный кивок смотрящего ему вслед поэта и музыканта, приветливо улыбнется и махнет ему рукой.
- Удачи, друг!
Ессентуки. Декабрь 2005 года.