Александр Балашов
ГЛУХАРИНОЕ ТОКОВИЩЕ
Одноактная комедия в двух действиях
(публикуется в сокращении)
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Евгений Павлович КАМОВ – главный врач больницы, депутат городской думы, член партии ЛДПР;
Михаил Ефимович КРОТОВ – глава города N.;
Зоя Ильинична ХМУРНАЯ – начальник горфинотдела, солидная дама пенсионного возраста, установленного для чиновников;
Николай Иванович ПЕРЛАМУТРОВ – председатель гордумы;
Виктор Иванович ПРОХОРОВ – предприниматель, депутат, почётный гражданин города;
Валентина Валентиновна СОКИНА – редактор городской газеты «Наше время», депутат;
Любовь Васильевна ГОРИНА – директор гимназии, депутат.
Абдурахман – шашлычник местного ресторана «Гнездо глухаря»;
Человек без определённого места жительства по фамилии МАЛЬЧИК.
Действие происходит на пикнике в урочище «Глухариная балка», рядом с небольшим муниципальным образованием. Избранные депутаты местной думы, приглашённые на «выездное заседание» думы, думают, кого избрать руководителем только что созданного благотворительного фонда, призванного помогать людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ХМУРНАЯ (прокашлявшись): А накурили-то в лесу!.. Накурили!..
ПРОХОРОВ (не выпуская кубинскую сигару изо рта): Про лес, дорогая Зоя Ильинична, в антиникотиновом законодательстве ничего нет. На вокзале нельзя, на лестничной площадке нельзя, а про лес ни-че-го. Значит, можно.
ХМУРНАЯ: Берегите лес, народное достояние. Так, кажется, раньше писали на плакатах…
КАМОВ: У нас теперь только «Газпром» национальное достояние.
ХМУРНАЯ: Наше урочище – памятник природы. Правда, не охраняемый государством.
ПРОХОРОВ (пуская дым в лицо оппонентам): У памятников и в памятниках тоже курить не запрещено… Тем более в неохраняемых.
КРОТОВ (шикает на спорящих): Попрошу говорить по теме нашего выездного, так сказать, заседания…Депутат Прохоров, дорогой наш, бесценный Виктор Иваныч!..Берегите своё драгоценной здоровье!... Лучше выпить добрую чарку, как советуют умные врачи, чем выкурить сигарету. Наливайте, наливайте… И высказывайтесь.
КАМОВ (тянется за бутылкой, наливает всем в разовые стаканчики): Врачи не советуют, врачи лечат.
КРОТОВ: Высказывайтесь по существу на днях созданного нами благотворительного фонда под названием «Фондобезд», что в переводе на русский означает: фонд для обездоленных. Смелее, уважаемые депутаты! И поактивнее, поактивнее! Вы же – ду-ма. То бишь - голова города. А голова должна думать! Думать о нашем городе, о народе, о тех, кому хорошо и тех, кому, так сказать, плохо. Закусывать будете потом. Высказывайтесь! Можно с конструктивной критикой.
СОКИНА: Можно я? Спасибо. Я скажу как работник пера, как летописец наших славных добрых дел. А то, что новое дело – доброе, в этом у нас сомнения нет…
КАМОВ (перебивает редактора газеты): Только не надо обобщать, госпожа редакторша! Говорите, пожалуйста, от своего имени. Или его у вас нет?
СОКИНА (с обидой): Вот, опять наша оппозиция пришла и всё опошлила… Но я продолжу, Евгений Павлович, продолжу. Правде рот не заткнёшь. Фондобезд, коллеги – это звучит гордо! Как креативно и свежо! Я об этом в областную газету завтра напишу! Пусть все о нашем милосердии узнают! Все – и губернатор, и прокурор, и все обездоленные, жаждущие милосердия… Это же – бомба. Информационный повод для Первого канала и передачи «Пусть говорят»! Когда нас туда пригласят, то пусть говорят. Говорят друзья и враги, соратники и завистники - зато на весь мир прославимся…
КАМОВ (поправляет) : Скорее ославимся. А прославимся в другой передаче, в «Человеке и законе».
(Собравшиеся за раскладным пластиковым столом депутаты неодобрительно шикают на Камова)
КРОТОВ (поднимает руку, призывая к порядку): Тише, тише, товарищи! Тут я нашу местную оппозицию поддерживаю. Вот писать, славиться, как выражается редактор «Нашего времени», не надо. Вы, Валя, патриотка проверенная. Наша, с позволения сказать, летописка. Но милосердие должно быть молчаливым. Скромным. Тихим и незаметным, я бы сказал. Зачем гусей дразнить?
КАМОВ (громким шёпотом): Летописка – это комплимент или оскорбление?
ХМУРНАЯ: Главе города виднее.
ПЕРЛАМУТОВ (стучит вилкой по бутылке): Тише, тише, уважаемые коллеги! Будем уважать друг друга и выступающего. Правильно говорит Михаил Ефимович – наше милосердие будет тихим, скромным. Почти незаметным. А лучше – совсем незаметным. Так, поверьте, лучше и для нас, и для обездоленных, в честь которых и назван наш благотворительный фонд. Мы – благотворители. А благо творить, сказано в Библии, нужно тихо, без громких слов.
КРОТОВ: Это какую библию вы читали?
ПЕРЛАМУТРОВ (не обращая внимания на реплику оппозиционера): Повторяю: тишина и скромность украшают благотворителя. А то там, наверху, начнут себе задавать каверзные вопросы: а где они деньги для фонда взяли? У кого отняли, коль бюджет их муниципального образования уже который год в минусе!.. Начнут, не дай Бог, копать, ездить с комиссиями, проверять… Придётся отбиваться всеми средствами – и деньги у Фондобезда кончатся, не успев по большому счёту начаться.
ПРОХОРОВ: На меня не рассчитывайте! Больше, чем дал, не дам! Даже если от всех налогов освободите – не дам! Не для того я три года чалился на нарах, чтобы без разбора всем давать…
ПЕРЛАМУТОВ (с улыбкой): Я не о вас, дорогой Виктор Иваныч! Я в целом и общем. Чтобы внести ясность в наши дела. Согласитесь, что три миллиона – это, сами понимаете, коллеги, только, так сказать, стартовый капитал для обездоленных. И что такое ти лимона на счету Фондобезда? Это солёные сиротские слёзы…Думайте, как будем пополнять этот сиротский счёт… Вносите свои творческие предложения.
(В лесу повисает напряжённая пауза)
ХМУРНАЯ: А как учёт вести будем? У многих бомжей и прочих обездоленных и паспортов-то нету. А как благотворить человека без паспорта? А? И без постоянной прописки? Это же противозаконно! А я, простите, человек законопослушный. И по образному выражению господина Прохорова, «чалиться на нарах» не собираюсь…
СОКИНА: Бомжи тоже кушать хотят…
КРОТОВ: Они же – люди! Или кто они по-вашему?
ХМУРНАЯ: Человек без документов для государственного служащего - ноль без палочки. А для принципиальных законодателей – г…о на палочке. У них паспортов нет, а как, скажите мне, заслуженному финработнику страны, ведомость составлять, по которой естественные убытки фонда списывать?
КАМОВ: Всё вам, Зоя Ильинична, нужно обязательно забюрократизировать… Чушь какая-то получается, фантасмагория, если вас послушать… Ведомости, строгая отчётность, контроль, справки с фиолетовыми печатями, заявления в трёх экземплярах… Нет этого – нет и помощи. А люди-то есть! И они кушать хотят. И все они нуждаются в лечении, в обуви, в зимней одежде, наконец!.. Уж зима катит в глаза! Вы на календарь посмотрите! А вы о бумажках, без которых мы – букашки…
ХМУРНАЯ: Ну, чья бы корова, простите Евгений Павлович, мычала!.. Вы в своей поликлинике почти всё заминировали…
ГОРИНА (подсказывает): Замонетизировали, Зоя Ильинична…
ХМУРНАЯ: Я и говорю – замо… зами, тьфу ты, мышь волосатая! Напридумывали словечек заковыристых… Я вам, товарищ главврач, вашу правду-матку с довеском возвращаю! В городской больнице осталось только подъём на лифте, на котором больных на каталках на операцию в операционную поднимают, платным сделать…Всё остальное давно за рубли! И всё якобы по закону, по ваше монити… Ну, вы меня понимаете.
СОКИНА: Не волнуйтесь, Зоя Ильинична! Не волнуйтесь… Давайте, как пелось в старой доброй песне, говорить друг другу комплименты…
ХМУРНАЯ: Я и говорю свои комплименты нашему главному врачу города. Талон не бесплатное ЭКГ сердечникам нужно три месяца ждать… Бывает, что очередь подходит, а сердечника уже и нет – помер, болезный.
ПРОХОРОВ: Нет больного – нет проблемы.
ХМУРНАЯ: Вот вы, товарищ Камов, меня в забюрокрачивании обвиняете, а наши городские инвалиды, даже безногие и безруки за сто вёрст на переосвидетельствование гоняете! Вы как, боитесь, что у них за год нога, которую вы ампутировали, вырастет?
ПЕРЛАМУТОВ: Только без оскорблений! Не хватало нам ещё оппонентов водой обливать!...
ГОРИНА: Я возражу нашему финотделу…Нет худа без добра. Инвалиды попутно в областном центре могут зайти в картинную галерею. Это ведь в рамках образовательных услуг. Или в цирк, театр по желанию... Культурная программа.
ХМУРНАЯ: Вот именно! Цирк это, а не программа!
КАМОВ: Мы работаем над сокращением платных медицинских услуг! Разбюрокрачиваем медицину…
ХМУРНАЯ: Да ну! Легко быть правдорубом, когда задница депутатским мандатом прикрыта. Да не всё коту масленица, ядрит мадрит! Знаю, что без медполиса вообще на порог поликлиники не пускаете. Будь хоть сорок температура, хоть сорок дин, хоть сорок два…Вот вам и весь краковяк с аргентинской тангой!
КРОТОВ: Ну, это вы, дорогая Зоя Ильинична, признайтесь, всё-таки загнули!.. Кто же с температурой сорок два градуса в поликлинику пойдёт? Человек от такого перегрева просто умрёт..
ПРОХОРОВ (задумчиво): У самогона-первача больше сорока бывает.
КРОТОВ: Я про температуру тела человеческого… А вот сейчас проверим, принимают ли в нашей центральной городской больнице больных без полиса… Ваше5го, Виктор Иваныч, абрека, что шашлыки жарит, как звать?
ПРОХОРОВ: Абдурахманом.
КРОТОВ (Абдурахману): Эй, там, у мангала! Уважаемый Абдурахман!..
ПРОХОРОВ: Глуховат парень, что глухарь на токовище… Громче звать нужно. Я сам. (Кричит). Абдурахман!
АБДУРАХМАН (с обидой): Кричать не надо. Я не глухарь…
КРОТОВ (в сторону): Вот тебе и глухарь… Ты нам скажи, уважаемый Абдурахман, у тебя паспорт есть?
(Прохоров жестикулирует и строит гримасы своему работнику).
АБДУРАХМАН (кивает своему хозяину): Есть! И два брата, сестра и племянники есть…Они тоже в ресторане Виктора Ивановича работают. Там ещё два таджика и мы.
КРОТОВ: Ладно, не в гастарбайтерах Прохорова дело. Ты скажи, Абдурахман, есть у тебя и у братьев с племянниками и сестрой полисы? Ну, чтобы в больнице нашей лечиться…
АБДУРАХМАН (вопросительно смотрит на Прохорова и его знаки понимает по-своему): Пол-Исов?..Не-е-т… Этого у нас, слава аллаху, никогда не было. У сестры, правда, триппер был… Триппер, да, был… Пол-Исов не было.
ХМУРНАЯ: Да не так нужно спрашивать! В поликлинику нашу ты, Абдурахман, или твои сёстры и братья ходят?
АБДУРАХМАН: Так не пускают! Говорят, бумажка от страха медицинского нужна… Пошёл за бумажкой, давай паспорт. А паспорт узбекский. Не подходит…Сестру от триппера собачий фельдшер лечил. Брал, как за породистый пудель... Дорого брал.
СОКИНА: А гриппом в этом году болели?
АБДУРАХМАН: Триппером болели, Гриппом не болели.
СОКИНА (всем): Значит, они привиты от гриппа. Наша газета писала, что в этом году почти стопроцентный охват бесплатной антигриппозной прививкой! Рекорд века!
ПРОХОРОВ: Знаем, за что кукушка хвалит петуха… А я вот знаю, что наш неподкупный оппозиционер часть этой бесплатной чудо-вакцины налево пустил… То бишь через свои аптечные ларьки и пункты её реализовал. Известно, кто громче всех кричит держи вора…
КАМОВ: Вы не смеете!.. У нас ещё никто не отменял презумпцию невиновности… Да я на вас, купчишка, в суд подам!..
ПРОХОРОВ: От купчишки слышу!
КРОТОВ: Да успокойтесь вы, Евгений Павлович и Виктор Иванович! Никто вас преступниками не считает. В же – де-пу-та-ты! Слуги народа! А слуги народа не могут быть преступниками и ворами. Априори. О слугах наше правительство в первую голову заботится!..
СОКИНА: Коллеги! Народные витии! Давайте же, наконец, говорить друг другу комплименты!..
КАМОВ (поднимается из-за стола с дрожащим в руке фужером): Всё, всё – генук, как говорит фрау Меркель. Нам ли мелочные счёты сводить, товарищи? Это, согласитесь, гроз щвайн, полное свинство будет, если мы ещё и друг друга в воровстве дав в мздоимстве обвинять будем.
ПЕРЛАМУТОВ: Наша партия, заметьте, товарищ Камов, в первых рядах борцов с коррупцией. Коррупция – наш вечный и злейший враг. Присоединяйтесь, Евгений Павлович! Мы едины и потому непобедимы.
КАМОВ (себе под нос): Гусь свинье не товарищ. (Громко) Хочу выпить за наше единство! За дружбу, которая лучше любой войны.
КРОТОВ: Друзья мои! Предлагаю выпить за председателя нашего Фондобезда! У всех налито?
КАМОВ: За кого пьём-с?
КРОТОВ: За известного в нашем городке гуманиста, самого милосердного, наичестнейшего человека...
ВСЕ: Да кто же это? Кто? Почему не знаем?
КРОТОВ: Даю подсказку. Он начинается на букву «Ка».
СОКИНА: Ха?
ПРОХОРОВ: У вас все настоящие мужики на одну заветную букву, Валя.
КРОТОВ: На «Ка», Валюша.
КАМОВ (тревожно): Вы на кого намекаете? На какого «Ка»? С «Ка» и моя фамилия начинается. Но я - медик, а не благотворитель! У меня, в конце концов, оптимизация… Денег на томограф не хватает… А потом, какое, скажите, милосердие может быть у человека, у которого на эмблеме змея чашу обвивает…
ГОРИНА: Кобра или гадюка?
ХМУРНАЯ: Змея – символ мудрости. Ты, Камов, мудёр как никто из нас. Быть тебе председателем Фондобезда!
ПЕРЛАМУТРОВ: Наш главврач мудёр аки змей! А кто мудёр, тот и гренадёр, как говорили предки.
КАМОВ: Погодите, постойте, господа!..Вы что, хотите меня зицпредседателем Фунтом из «Золотого телёнка» сделать? Я сидеть за ваш чёртов Фондобезд не собираюсь…И в зицпредседатели я не нанимался.
ХМУРНАЯ: В тюрьму, Женя, за благотворение не сажают. Добро отзывается ещё большим добром для благотворителя!
ПЕРЛАМУТРОВ: Золотые слова!
КРОТОВ: Не надо о плохом, Евгений Павлович… Поверьте, не сидеть вам в золотом телёнке, как в Троянском коне. Золотым его ещё нужно сделать. Пока он, простите, чисто бумажный. А с вашим умом, с вашей сообразительностью, с вашей общеизвестной неподкупностью мы такое благое дело развернём, что ваш оклад покажется вам сдачей с кружки пива... Слово охотника, бьющего глухаря в глаз!
СОКИНА (заискивающе): Какой вы мудрый руководитель! И ведь правда: в любом человеке можно найти много хорошего…
ПРОХОРОВ (смеясь): Если его тщательно обыскать.
СОКИНА: Не перебивайте, пожалуйста. Иногда нужно помолчать, чтобы тебя поняли. Так давайте же, друзья, выпьем за новорождённого председателя благотворительного фонда стоя!
ПЕРЛАМУТРОВ: Фондобзду и его председателю троектратное гип-гип…
КАМОВ (вскакивая с раскладного стульчика): Стоп, машина! Я даю себе полный отлуп!
ХМУРНАЯ: Будешь полным дураком!
ПЕРЛАМУТРОВ: Обоснуйте самоотвод, пожалуйста. Это, коллега, непростого – отказаться от, так сказать, кругового доверия.
КАМОВ: А что тут непонятного? Стартовый капитал намечается хлипкий. Всего-то три несчастных лимона. А ряды обездоленных растут – кризис-с. И сдаётся мне, перманентный. (Обводит глазами собравшихся). Да и всех постоянных пациентов Фондобезда, чувствую, будет немало. На аппетит вижу из собравшихся никто не жалуется. Три месяца – и кормушка пустая…
СОКИНА: Великая Волга, Евгений Павлович, с ручейка начинается…
ПРОХОРОВ: Кошмарить свой бизнес не дам! Раз в год чегой-то дам, конечно… Но пришло время брать, развивать а не давать. Поставлена задача преодолеть отставание, али вы тут политически неграмотные?
ГОРИНА (встаёт из-за стола): Товарищи! Господа депутаты городского законодательного органа! Я предлагаю вернуться к классической схеме. Принять ещё один очень важный местный налог. Как у Гоголя в «Мёртвых душах» – подушевой налог на бездушность! И тогда наш Фондобезд безбедно будет жить в десятилетиях… До скончания нашего века!
КРОТОВ: Вот что значит мнеие образованного человека! Что значит внутренняя культура законодателя! Спасибо, Любовь Васильевна! От всех жителей и обездоленных нашего города – низкий вам поклон! Прекрасно звучит - подушевой налог на бездушность. Как он ударит по бездушию и равнодушию!.. Страшно представить!
ПРОХОРОВ (обеспокоенно): И малый вкупе со средним бизнесом тоже обложат этим бездушным налогом?
ПЕРЛАМУТРОВ: Солдат ребёнка не обидит. Бизнес запрещено трогать «сверху»! (Многозначительно поднимает палец).
КАМОВ: Это почему же? Где социальная справедливость?
ПЕРЛАМУТРОВ: Кавалеры, почётные граждане и депутаты гордумы от всех видов местных налогов нашим же думским решением освобождены ещё три года назад. Склероз, Евгений Палыч?
КРОТОВ (Камову): Ты, Евгений Павлович, зря волнуешься о наполнении фонда. Тебе, как председателю, уж точно слёзы не достанутся. Уверен, что красивый номер твоего смартфона после обращений по городскому ТВ на зубок каждый самодостаточный знать будет.
СОКИНА: Тут, Михаил Ефимович, думаю без верного помощника городской власти, нашей любимой читателями газеты, не обойтись.
КРОТОВ: Умница! Золотце ты наше, Валюша! Нужно только покреативить, побольше соплей-воплей по городскому телевидению. Мол, кто сколько может, дорогие горожане! Для мальчика Васи, которому срочно нужна операция в Израиле… Или, там, для девочки Сони, родившейся с редким неизлечимым в нашей горбольнице заболеванием…У государства на эти цели денег катастрофически не хватает. Одна, мол, надежда на вас, братья и сёстры! Помогите бедным детям, ради всего святого! Кто сколько может, со словом «добро», но можно и без него…Главное, чтобы на счёт Фондобезда. Можно и на телефон его председателя, честнейшего и неподкупного депутата Камова…
ПРОХОРОВ (восхищённо): Голова, Михал Ефимыч! Голова, что дом советов! А если с картинками да с материнским всхлипыванием – камень не устоит, расколется. Наш человек последние портки с себя снимет, когда умело слезу выжимают… И потекут ручейки!.. Копеечка к копеечке, копеечка к копеечке, копеечка к копеечке…. Вот вам и благородный поток народного милосердия! Золотое донце, скажу я вам.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
(Та же поляна. Абдурахман приносит новую партию шашлыков).
АБДУРАХМАН: Кушайте на здоровье! (Главе города, на ухо): Тут бомжик какой-то из лесу пришёл… Шашлик-башлик хочет кушать… Я прогонять, он не уходить!
(У края поляны появляется фигура плохо одетого человека)
КРОТОВ: Эй, человек! Да, ты, ты! Иди к столу, не бойся, мы ж не звери!.. Закуси с дороги чем бог послал, выпей, коль пьющий…Садись рядом вот с этой красивой дамой. Ешь, горемыка!
ГОРИНА (брезгливо): Держите дистанцию, гражданин! От вас дурно пахнет.
КАМОВ: Садись рядом со мной. Я к запахам привычный.
(Человек жадно ест)
ПЕРЛАМУТРОВ: Бомж? Ладно, ешь ешь… Никто не отнимает. И паспорт нам предъявлять не надо, и без паспорта видно, что бомж. Ваш, Евгений Павлович, клиент -, обездоленный… Фамилию-то свою не забыл?
ЧЕЛОВЕК ИЗ ЛЕСА: (с полным ртом): Мальчик.
КАМОВ: Оригинально! Видим, что не девочка. Мы фамилию твою спрашиваем.
ЧЕЛОВЕК: Мальчик. Фамилия такая… А паспорта, правда, нет. Менты отобрали ещё в прошлом году, когда за бродяжничество посадили…
СОКИНА: Ах, это знак «оттуда»! Добрый знак… Первый пациент Фондобезда! Я напишу об этом акте милосердия в завтрашнем номере!
ПРОХОРОВ: Налейте ему! Язык-то и развяжется у мальчика…
МАЛЬЧИК: Мальчик я… Тимофей Богданович Мальчик. Фамилия у меня такая – Мальчик. И отец Мальчиком был. И дед. И прадед, наверное…
ГОРИНА: А что, хорошая фамилия. Скорее всего, украинская. Этимология её на поверхности – Мальчик. Существо мужского пола. У нас ведь в городе есть предприниматель Лопата. Уважаемый гражданин. Почему бы не быть и Мальчику… Где лопата, там и мальчик.
МАЛЬЧИК: А вот этот доесть можно?
КАМОВ: Ешь, на что глаз смотрит! Не стесняйся! И пей на здоровье. Ты у нас первый. Счёт благим делам Фондобезда открыт.
ПЕРЛАМУТРОВ: А где же ты живёшь, человек по фамилии Мальчик?
МАЛЬЧИК: Да тут, в лесу и живу. Шалаш построил, он недалеко отсюда. А зимой в деревню, к бабке, уезжаю… Бабка злая, на огороде пахать заставляет… А мне это западло. Вот и живу в Глухариной балке. Тут хорошо, охотники часто приезжают, поесть и выпить, как и вы, дают… Я им за подбитыми глухарями бегаю. (Смеётся): Заместо охотничьей собаки.
КАМОВ: А ты знаешь ли ты, Мальчик, что это урочище - памятник природы регионального значения? Тут строить шалашы, жить и разводить костры категорически запрещается.
МАЛЬЧИК (грустно): А где жить тогда?.. Где разрешается?
КАМОВ: Там, где люди живут. В жилых домах, в городе.
МАЛЬЧИК: Э-э… Это и дураку известно. И у меня дом был, двухкомнатная квартира... Хорошая квартирка была, да сплыла…
КРОТОВ: Как это – «сплыла»? Пропил?
МАЛЬЧИК: Можно я эту баночку с собой возьму? И бутылочку эту? Вот спасибо вам, люди добрые! Вы, гляжу, хоть и не охотники до глухарей, но люди хорошие… И девки у вас гарные.
КРОТОВ (с пафосом): Я глава города. Но ты теперь наш клиент. И передо мной, как перед попом в церкви, можешь исповедаться. Как забомжевал-то? Только правду! Я лжецов и льстецов на дух не переношу!
МАЛЬЧИК: Глава? Голова, значит… То-то я думаю, иде-то я вас видал… По телику, когда с Нинкой ещё жил, видал... Можно и эту баночку икры возьму? Тут чуток ещё осталось…
КРОТОВ: Бери, бери! Не стесняйся. Ты только честно свою историю падения расскажи… Давно бомжуешь?
МАЛЬЧИК: Не-а, я бомж недавней. Два года стажу. А как им стал? Известно дело: на работе сократили… Ну, запил с горя. Малец у меня, пять лет отроду. Чем кормить? Нинка-то уборщица в магазине. Полгода падёнщиной перебивался – гаражи строил, дачи подправлял… Нинка хахаля себе завела, дамского парикмахера. Я её с хахалем этим застукал. Парикмахер убёг, а ей, сучке, морду набил. Да не рассчитал в пылу силу… Короче, дали мне по хулиганке два года. Год отсидел, вышел по УДО, за хорошее поведение. Домой вернулся, а Нинка, стерва, меня выписала, хату продала, пацана прихватила с барахлишком и куда-то с тем парикмахером укатила из города… Вот и вся моя грустная история… Паспорта нет, прописки нет, на работу не берут, жрать нечего… Можно я эту колбасу возьму?
ХМУРНАЯ: У тебя, Мальчик, карманы-то прямо бездомные… Бездонные, я хотела сказать… Хватит рассовывать казенный харч по карманам. Фондобезд ещё официально нет открылся.
ГОРИНА: Да, приходите, товарищ Мальчик, в думу завтра… Нет, лучше послезавтра… И только помойтесь перед этим, пожалуйста, милейший. От вас, простите, мочой попахивает…
МАЛЬЧИК: Это меня собака подмачивает. Собака со мной в шалаше живёт. Прибилась, бедолага.
ХМУРНАЯ: Ладно, бери эту колбасу и вали, пацан! То есть Мальчик… (Смотрит с опаской на небо). Нам тоже пора отваливать – погода портится…
МАЛЬЧИК: Ну, я пошёл… А завтра дадите там, в своей думе? Пожрать или лучше деньгами…
ГОРИНА: Послезавтра приходите. Или лучше через неделю. Спросите депутата Камова…
КАМОВ: А вот давать наводку не надо…
МАЛЬЧИК: А я на водку и не прошу… Мне бы на пропитание…Или помогите паспорт выправить. Худо в России человеку без паспорта…
КАМОВ: Лучше через месяц приходите, когда Фондобезд официально откроется.
ХМУРНАЯ: С паспортом!
МАЛЬЧИК: Где ж я его возьму?
ХМУРНАЯ: А это, уважаемый, уже ваши проблемы.
ПЕРЛАМУТРОВ (зевая): Ищи и обрящешь, как написано в одной мудрой книге.
(Быстро темнеет. Поднимается ветер. Начинается дождь)
КРОТОВ (раскрывая зонтик): Веселей, веселей, товарищи! Наше выездное заседание объявляю закрытым! Бегом в автобус!
ПЕРЛАМУТРОВ (уже в автобусе, считая депутатов по головам): Все наши в сборе?
МАЛЬЧИК: Меня с собой возьмите! Вы меня забыли-и-и!..
СОКИНА: Кажется, это был голос Мальчика…
ГОРИНА: Какого мальчика? Как там у классика?.. А был ли мальчик?
ПРОХОРОВ: Не было никакого мальчика!
КРОТОВ (водителю): Чего стоим? Кого ждём?.. Поехали!
ЗАНАВЕС