УСВОИТЬ НА ПРАКТИКЕ
– Мама, а что такое тайна?
– Это то, о чем никому нельзя говорить.
– А я никому не скажу, покажи мне тайну.
– Ее глазками не увидишь и ручками не потрогаешь, тайна – это не вещь...
– А я не буду ручками трогать, посмотрю – и на место положим!
Этот разговор с дочерью состоялся, когда ей было 2 года 11 месяцев. История сохранила его, потому что я записала его в родительский дневник, который, к сожалению, вела не регулярно. Я умилилась жадности и настойчивости детского познания, а еще разочаровалась в своем бессилии объяснить такое простое понятие, как тайна.
Я в те времена еще не была психологом и не знала о концепции Пиаже, описавшем этапы развития мышления. Согласно его подходу, до 12 лет большинству людей и думать нечего о понятийном мышлении, которое распахнет перед ними мир абстрактного. А в три года способность ребенка постигать мир ограничивается наглядно-действенным мышлением, когда, чтобы узнать суть предмета, надо потрогать его и поиграть с ним. А если это не предмет?
Понять, что такое тайна, помогают девчачьи секретики. Это вам не какое-то абстрактное понятие, а конкретное дело. Находишь стекло подходящего размера, оттираешь его до блеска лопухом, роешь ямку в земле, кладешь на дно какую-нибудь красоту – цветок или фантик, золотинку, горсть набитых стеклышек, накрываешь сверху стеклом и засыпаешь землей. Теперь аккуратно пальцем проделываешь в черной земле окошечко и – о, красота! – любуешься на свое творенье. Таким практическим способом, в игре, дети постигают суть тайны: это то, о чем никому нельзя говорить. Проболталась – потеряла секретик, сама виновата.
ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКАЯ ПОДОПЛЕКА
Зарывать секрет в землю – это только часть игры, девчачья. Если поблизости есть мальчики, то сюжет развивается уже по иному сценарию. Мальчики не делают секретиков, они их разоряют. Их задача – подглядеть, запомнить место, выждать момент и, внезапно налетев с победоносным криком, пустить прахом с любовью спрятанную красоту. На такие случаи у девочек есть противоядие: они зарывают основной секретик поглубже, а поверх него делают обманный – маленький и из неценных предметов. Некоторые мальчики ведутся на это – и тогда девочки торжествуют. Но есть и вторая сторона тонкого социального взаимодействия: секретик никто не нашел, да только радости нет – у других нашли, а твой секрет остался невостребованным...
Наверняка грамотный читатель уже догадался о психоаналитической подоплеке этой детской игры. Она не только про способность детей осваивать абстрактные понятия, вступая в игровые взаимоотношения с людьми по поводу конкретных предметов. В этой игре на бессознательном уровне детьми также осваиваются женские и мужские ролевые модели.
Когда-то Эрик Эриксон проводил с дошкольниками и младшими школьниками исследование как раз на тему женского и мужского поведения. Детям предлагалось придумать кульминационный момент в сценарии фильма и построить для него декорации из предложенных игрушек и конструктора. Его наблюдения заставляют увидеть то, на что родители изо всех сил стараются закрывать глаза: наши дети, сами того не зная, репетируют секс.
Девочки строили комнату, расставляя игрушки, имитирующие мебель, по кругу. Самым значимым элементом декораций был вход – на него не жалелось ни времени, ни украшений. Кульминаций сценария для девочек было внезапное появление нежданного агрессора (игрушка-животное, конь или волк), который вторгался в мирное пространство их комнаты.
У большинства мальчиков местом действия был город с высоким зданием в центре (маяком или колокольней) или улица города с движением транспорта по дорогам и регулировщиком с полосатым жезлом. Кульминационный момент – падение башни в результате катастрофы либо остановка движения транспорта регулировщиком посредством опускания жезла.
Как видим, эти фантазии детей символически отвечают тому, что общество ждет от мужчин и женщин в будущем: женщина должна будет впустить в свое внутреннее пространство тела энергию мужчины для продолжения жизни; мужчина должен будет научиться активному поведению для тех же целей.
А игра в "секретики" не просто игра, если мы способны за профанным видеть сакральное.