ОН продолжал ненавидеть ЕЁ, но прислушиваться к ЕЁ мнению.
ОНА говорила, что ОН бездарен на его слова, произнесённые им прямо в камеру, о том, что гениален, как никто другой, и должен эту эстафету, переданную ему Богом, пронести через века.
- Раз одарён, так что же… Бог дал, значит…
Но Бог взял уже не добавлял, а дальше изощрялся на тему своей одарённости, которую теперь просто обязан нести в массы.
На самом деле, ОН был не просто бездарен, ОН был профаном в искусстве, которое пытался ваять. И в жизни не лучше, и потому ЕМУ ничего не оставалось, как продолжать ЕЁ ненавидеть, за её мнение о нём, но всё же прислушиваться к нему, подчищая свои следы от огромных неуклюжих ног, оставленных в интернет сети, где был завсегдатаем и где славил себя, не являясь никем.
И всё же та слава, что приобрёл, набивая себе очки, говоря о своей гениальности, о безупречном мастерстве, как художника, не ваятеля, не давала покоя, не только ЕМУ.
ОНА не могла забыть тех времён, когда любила ЕГО, как простого, не известного никому человека, но и знала, что от великой любви, до сжигающей внутренности, всепоглощающей ненависти, всегда, всего лишь один неосторожный шаг.
ОН сделал его, не стесняясь и не стыдясь, перейдя на иной уровень самопознания, когда решил, что гениален, как никто другой, ему так сказали, когда заказали, и ОН поверил, поверил в ту действительность, которой никогда не могло быть. И больше ОН не существовал для НЕЁ, как человек, но и гения в нём она не увидела, и потому ничего больше не оставалась, уже им обоим, как ненавидеть друг друга, хоть и раньше любя.
Да и ОН ведь теперь любил себя одного, свой прорезавшийся, будто бы, дар, забыв, что был когда-то всего лишь ИМ. Тем, кого можно было и должно было любить, но не пестовать ту напыщенность, которой на самом-то деле, ОН был одарён, попутав на минуту и дар, и своё предназначение на этой земле.
Но всегда рядом была ОНА, та, что когда-то была дорога, и та, которую с радостью променял, на свой несуществующий в мире талант. И потому ОН ненавидел ту, что любил, и потому ЕЁ мнение уважал, хоть и не считал, что права. Но ОНА сумела ЕМУ помочь, уже тогда, когда ОН стал ненавидеть ЕЁ, потому что следы своей несуществующей гениальности, что оставил ОН широким росчерком собственного пера в сети, ОН потихонечку изымал, скрипя и ругаясь, ведь ЕМУ хорошо было быть гениальным, а тут…
Тем не менее, не смотря ни на что, Она спасла ЕГО от позора в сети и в реалиях жизни, в тот момент, когда ОН заявил о своей гениальности, и разрушил те узы, что связывали их навсегда.
Но ведь всем и давно известно, что от величайшей любви, до ненависти, всего один, тот совершённый ИМ по неосторожности шаг, когда забыв, что был человек, вознёсся в те небеса, где Бог никогда не одаривал его гениальностью. А стать тем, что тебе заказали, проще всего, и упасть даже в своих собственных, затуманенных славой глазах, слепо поверив тому, кто никогда не видел в тебе ничего, кроме возможности, на самом деле, поднять себя.
И вот, ОН продолжая ненавидеть ЕЁ саму, уважал и ненавидел одновременно ЕЁ мнение о НЁМ самом, что помогло ЕМУ избежать публичного позора, убрав из сети те следы, что свидетельствовали вовсе не о его гениальности, а о профанации низменных чувств, когда ещё и сказал, что раз Бог дал…
Короче, ЕМУ повезло, в кои века, как никому, потому что чьё-то чувство любви к НЕМУ приняло иную окраску, и эмоции негатива доставили ЕМУ один сплошной позитив.
Так что иногда, переходящая в иную не лучшую фазу любовь способствует улучшению чьей-то жизни, что не означает, что нужно всегда и везде совершать те неосторожные шаги, способные привести от ненависти… но уже совсем не к любви.
26/03/2018 г.
Марина Леванте