Конец лета. Аэропорт одного из областных центров Украины. Вроде бы и романтично звучит – аэропорт, но жизнь в нем была самая приземленная, как у обычного предприятия. Ну, скажем, как у прозаичного хлебозавода или заурядной маслосырбазы.
Возьмем, к примеру, такую вещь, как отпуск. Как бы не составляли график отпусков, чтобы в нем равномерно распределить всех работников на протяжении всего года, тем не менее, в августе в списках личного состава участков и отделов зияли громадные дыры.
По-человечески все понятно: надо и самим отдохнуть, и детей оздоровить перед школой, и прекрасное время года не пропустить. Тем более, как ни странно, работа спорится и без отпускников. Люди ведь понимают друг друга, подставляют плечо. Однако разные случаются обстоятельства.
В авиаотряде, что базировался в этом аэропорту, в конце лета вдруг стало беспокойно. И причиной этому были те самые дыры, что образовались в стройных рядах авиаторов в самый неподходящий момент. Да, именно сейчас, когда народ нежился под августовским солнцем, авиаторам поступило «партейное» задание!..
Ладно, не буду потешаться. Поскольку эта история из восьмидесятых годов прошлого века, то напомню, что тогда любая серьезная работа всегда именовалась так: задание партии и правительства. А авиаотряд был предназначен, как и большинство небольших предприятий гражданской авиации, для оказания помощи сельскому хозяйству. Или, если выражаться профессионально, для выполнения авиахимических работ.
Итак, поступило задание: оказать помощь братскому Узбекистану! Каждый год в конце лета со всей страны слетались в Среднюю Азию кукурузники для дефолиации хлопчатника.
Для несведущих объясню – это опрыскивание с воздуха хлопчатника специальными химическими средствами, которые ускоряют отпадание листьев у кустов оного растения, после чего собирать хлопок становилось намного проще. И вот ради такого дела сгоняли не одну сотню самолетов в южные республики Союза.
Отправить самолет в экспедицию – это, естественно, снарядить вместе с ним в дорогу еще и летчиков с техниками. В нашем рассказе разговор пойдет конкретно о техническом составе, поскольку автор в то время работал в авиации и именно в авиатехнической базе, где все эти техники и числились.
На утренней планерке начальник базы, так сказать, главный технарь, объявил:
- Наш отряд должен выставить в экспедицию десять самолетов! Стало быть, в составе каждого экипажа будут техник с механиком. Кроме того, от нас в Узбекистан полетит еще и техник-бригадир. Итого – двадцать один человек.
Николаю Владимировичу было чуть за пятьдесят. Но по сравнению с остальными инженерами, которым не всем-то и тридцать было, он казался старым дядькой. К тому же он, как человек старой закалки, всегда говорил рублеными фразами, рассуждал без присутствия и тени юмора, и постоянно «проявлял озабоченность» по любому вопросу. Наверное, у него был такой стиль руководства. Или, может, он его, этот самый стиль, так себе представлял?
- Значит, так. Участку авиахимработ сегодня на вечерней планерке сдать список, кто полетит. Поняли? Двадцать один человек у меня должен лежать вот здесь, - и шеф для убедительности постучал своими очками по столу.
- Как раз очко выходит, - съехидничал негромко начальник участка трудоемких регламентов Валерий Иванович.
Николай Владимирович показательно сдвинул брови, но возмущаться повременил. Валера свою работу исполнял прекрасно, а экспедиция в Узбекистан – это не его забота. Поэтому шеф перевел взгляд на место, отведенное начальнику участка авиахимработ, и заметно помрачнел… Сегодня вместо проверенного и надежного Василия Михайловича, так предусмотрительно умотавшего в отпуск, там сидел Миша.
Миша только в нынешнем году окончил институт инженеров гражданской авиации и по распределению попал в этот аэропорт. Роста он был небольшого, нрава веселого и безмятежного, а практических знаний имел с гулькин нос.
Отправили его на самый «партизанский» участок, где все техники с механиками были из той категории, которой «палец в рот не клади». Они же почти все свое рабочее время проводили в командировках, куда начальство добиралось редко. Поэтому жизнь на «вольных хлебах», да самостоятельная работа им всем придала чрезмерную уверенность в себе и даже некую спесивость.
Если Василия они уважали и подчинялись, то к молодому инженеру относились, мягко говоря, с юмором. Но явно его не обижали, а всегда пытались направить на путь истинный, который же сами и определяли. А Миша что? А Миша принимал все за чистую монету.
И вот по стечению обстоятельств Михаил на время отпуска начальника участка стал исполняющим обязанности. Пока все шло гладко – техники работали на базе, командировок было мало – то со своей ролью Миша справлялся терпимо. А тут вдруг такая незадача – экспедиция в Узбекистан! Это же лететь надо на несколько месяцев!
Оттого и терзали Николая Владимировича немалые сомнения – как там разрешит вопрос молодой специалист?.. Впрочем, судя по тому, с каким форсом Миша носил форму и свою фуражку-аэродром, то апломба у него тоже хватало. А вдруг все не так плохо? И начальник базы напутствовал свою главную на сегодняшний момент действующую фигуру:
- Еще раз напоминаю, Миша, в шестнадцать ноль-ноль будь добр, предоставь мне список!
И добавил всем остальным:
- Всех тоже жду на планерке!
Народ вышел из кабинета и первым делом потянулся за сигаретами. А после планерки без этого никак! Покурив и посмеявшись над Мишей и его сверхзадачей, инженеры разошлись. А главное действующее лицо, ничуть не печалясь, объявило своим техникам о сборе в учебном классе базы.
«Химики», как называли технарей, которые числились на участке авиахимработ, заседали долго. За закрытыми дверьми было шумно: двигались стулья, произносились речи, иногда раздавались страстные крики, смахивающие своим тембром на лозунги, что звучали во время майских или ноябрьских демонстраций. В общем, там что-то происходило бурное и невыдержанное. Наконец, все стихло и «химики» повалили на свободу.
А Миша четким, почти печатным шагом направился на вечернее совещание. На лице у него отображалась полная безмятежность и уверенность в исполнении своей задачи.
Другие участники планерки с немалым интересом тоже поспешили в кабинет к начальнику. Их всех разбирало любопытство – что сейчас выдаст этот бравый «исполняющий обязанности». Они ведь все прекрасно понимали, что с этой бандой, которой по сути являлся участок авиахимработ, справиться непросто. Но Миша был сама невозмутимость.
Планерка началась ожидаемо:
- Так, что у нас со списком? Кто летит?
Миша встал, откашлялся и бодро отрапортовал:
- Николай Владимирович! Мы сейчас на участке обсудили и решили – в Узбекистан никого не посылать!..
В оглушительной тишине кабинета прозвучал только один звук. Это с грохотом упали на стол очки с носа начальника авиатехнической базы…
Сообщение «боевого» заместителя Василия Михайловича, нежившегося в отпуске, можно было приравнять к ... Даже с ходу и не скажешь…
Ну, как если бы маршал Жуков на вопрос генералиссимуса Сталина – когда штурмуем Берлин? – ответил:
- Мы с генералами посовещались и решили вообще его не захватывать!..
Через пару минут все участники планерки пришли в себя. Кто-то пытался сдержаться, чтобы не заржать в полный голос, кто-то украдкой улыбался, а начальник базы вдруг осветился всеми огнями радуги от негодования. Хотя он себе отдавал отчет – что взять с зеленого инженера?
Он прекрасно понимал, что ушлые бригадиры просто-напросто «подставили» наивного Мишу. Ведь они отлично соображали, что от Узбекистана еще никому и никогда отвертеться не удавалось!.. Это случалось каждый год, и всякий раз происходили качели: полечу-не полечу. Чем техники портили нервы начальству, а потом и себе. Ибо результат был один и тот же.
Собственно, на этом планерка и закончилась. Только того и было, что главный технарь со вздохом сказал Мише:
- Ну, герой... Иди и собери всех своих в классе! Я сейчас с ними поговорю…
Вторая сессия заседания «химиков» закончилась очень быстро. У Николая Владимировича, как у всякого опытного начальника, были на руках некие козыри, перед которыми все самые буйные техники спасовали. И необходимые двадцать одна фамилия были определены с волшебной скоростью.
Экспедиция улетела в Узбекистан вовремя. А Мишу еще долго полоскали на совещаниях, пока не вышел из отпуска Василий.
Самое интересное, что Миша от этих несуразностей не потерял ни сон, ни аппетит, ни прекрасное настроение. Как с гуся вода… Кремень, а не парень!
Через год его призвали в Вооруженные силы. Понятное дело, что тоже в авиацию. И даже однажды Миша явился в лейтенантской форме пред ясны очи своих бывших товарищей.
Как и раньше, он был весел, улыбчив и беззаботен. Было заметно, что он, как и прежде, отдавал должное такому элементу формы, как фуражка: она была необъятных размеров. Считай, что тот же самый аэродром, только в военной интерпретации.
Обойдя всех своих знакомцев и покрасовавшись перед женской частью авиатехнической базы, наш Миша ушел служить. Думаю, что с такими нервами он существенно укрепил военно-воздушные силы. Я же говорю – кремень…
Фото автора.
Продолжение в http://www.proza.ru/2018/07/21/1083