"В Хвалыне - ухорезы, в Сызрани - головорезы", "симбирцы гробокрады", "Татинец да Слопинец - ворам кормилец", - так наши предки говорили о волжанах. "Толоконники" вологодцы, "гущееды" новгородцы, "ботвинники" великолучане, "табачники" устюжане, воронежские "долгопузики" - все эти дразнилки или ПРИСЛОВЬЯ придумывали каждому народу, каждой географической или этнографической группе.
Присловье выражается в одном слове или словосочетании, изредка в целом предложении.
Топорчане "мезговики" (примешивают к муке мезгу, березовую кашу). Костромичи "тамойники", потому что говорят "тамой" вместо "там". Котелян (Вятская губерния) звали гоголями и турками. Гоголями по анекдоту про то, как котеляне молились гоголю (коряге), плывущему по вешней воде. А Турками прозвали из-за реальной истории, когда котеляне приняли за турок пришлых работников и вышли с ними сражаться.
Множество исторических анекдотов сложено о пошехонцах. Самый известный о том, как пошехонцы толокно из проруби хлебали. Дело было так. Шел из Хвалыни прохожий. Задумал он пообедать. Выдолбил во льду ямку, засыпал толокно, начерпал водички и сидит, хлебает. Мимо ехала артель пошехонцев. Увидели как хлын обедает, решили тоже перекусить. А так как их было много, то и чашку надо долбить большую. Пошехонцы не стали особо раздумывать, просто высыпали два мешка толокна в прорубь и принялись веревкой размешивать. А как принялись хлебать, удивились, толокно-то утонуло. Тогда один пешехонец и нырнул в прорубь с ложкой. А остальные позавидовали: "Он там все толокно выхлебает", и попрыгали за ним.
Чаще всего присловья-прозвища давались переселенцам. Новые соседи не свои, чужие. Сибиряки называли переселенцев "посельгой", "варнаками", подчеркивая бедность и неряшливость. Те, в отместку называли коренных сибиряков "челдонами" (другим народом, изгоями).
В Воронежской области возникли "цуканы" и "талагаи". Цуканы - переселенцы из северных земель, прозваны так за цоканье, произнесение "ц" вместо "ч" (девоЦка). А талагаи - талакающие, бормочущие, плохо говорящие. Талагай стал синонимом неуча.
Говоры часто становились предметом насмешек. Рязанцев и тамбовцев дразнили "ягутками" из-за их "яго" вместо "его". Воронежские "щекуны" за "що" вместо "что", вятчане "щекалы" (штё да поштё), сибиряки "колдыки" (колды-когда), костромичи "тамойники" (тамой - там).
В качестве загадок-анекдотов находили фразу из другого диалекта, которую пересказывали, часто утрируя.
Сноха говорит свекрови: "ерзун от ёрзать" (горшок кипит).
Свекровь отвечает: "Возьми шелспень, да и лопень" (возьми ухват и выстави).
Иногда поводом для смеха становятся частицы.
Над жителями Ростова смеются: "В Ростове-те, на соборе-те, галок-те, ворон-те".
Над нижегородцами: "чай-примечай".
Часто поводом для присловий становились психологические характеристики географических групп. Поволжье всегда "славилось" разбойниками, потому и считалось, в здесь живут воры. "Люди честные, поволжане", - говорили с иронией. "Ворами" прославились земли бедные, населенные беглым людом - Сибирь, Вятка, южные губернии.
Легкостью нравов славились валдайские красавицы, а особой чистоплотностью (чистоплюйством) ярославцы и рыбинцы, которые "пуд мыла извели, отмывая родимое пятно у сестры". Сибиряки смеются над остальными россиянами: "мезенцы чернотропы, сажееды". "Мезень поехала", - говорили, когда что-то разливали.
Торопчан дразнили за особое лукавство: "наставные головы". Ярославцев за тот же порок зовут "лукавицы".
Присловья - яркая иллюстрация народного быта, психологии, диалектических особенностей различных групп.