"Нет, это просто невыносимо - каждый раз одно и то же!" - думала Валя Андреева, уже в который раз покидая здание академии им. М.Плисецкой, куда три раза подряд провалила вступительные. Это был четвертый. Как по ощущением - первый. Все такое же отчаяние, безнадега и тотальное уныние, предвещающее еще один целый потерянный год без дела. Если не поступит, это конец, конец всему, что только есть на этом свете. Однозначно, если не поступит, она выпьет чего-нибудь, что там обычно пьют в таких катастрофических, неисправимых ситуация. Вот.
Валю бесило, что мир вокруг, люди, собаки, да даже листики на деревьях, почти опавшие, были все такими же, как и в те времена, когда Валя была счастлива. То есть тогда, когда еще не брала в руки учебник, а беззаботно гоняла голубей вместе с беспризорными мальчишками из подозрительного района, который здесь, в Шадринске, чаще всего называли "Гаражами" за, разумеется, обилие гаражей. Пустующих гаражей. Кстати, и они сейчас тоже были такими же, как и в детстве. Только теперь уже Валентине Георгиевне Андреевой двадцать пять лет и она четвертый год подряд поступает в художественное училище, пропади оно пропадом. Да...
Автобус подошел, в прямом смысле этого слова, к остановке, кряхтя, как старый трамвай в центре города, пробираясь по шпалам. Валя забралась, механически, вовнутрь, заняла место у окна и, сложив руки на груди, скорчила нетерпеливую гримасу, сетуя в мыслях на то, что до дома ехать добрый час. Добрый, ага. Все паршиво. Ничего уже в жизни нет доброго. Только ее бездарность и четыре потерянных года за ее сутулой спиной. А могла бы быть ровной, поступи она. Но сейчас еще не поздно. Она надеялась, что не поздно.
Автобус тронулся, мешая живому движению. Раздались возмущенные гудки автомобилей и крики водителей, по заведенному обычаю, тоже не заставили себя ждать. Ничего, Степан Борисыч хоть и такой же старый, как и автобус, который он водит, но, тем не менее, сноровки не теряет. И, надо же, не рвется на повышение - говорит, ему это дело нравится. А вот ей, Вале, точно не нравится то, чем она занимается. Работает в кафе официанткой, банальность, но а где еще работать в этом Зачухранске?
Валя пыталась уснуть, засунув наушники в уши и закрыв глаза, бесясь на равнодушное и безучастное спокойствие природы за окном. Погода мрачная, фу! Словно Валя и забыла, что ее любимая. В общем, она уже все перепробовала, лишь бы не смотреть в окно, когда они уже выехали из города, миновав городские здания, которые не были бы величественны на фоне московских, но были всем на фоне, к примеру, села, в котором она жила.
Валя и не заметила, как постепенно, успокаиваясь и отдаляясь от мыслей о своей беде, она увлеклась пейзажами природы, хотя обычно грешила этим, разве что только в далеком детстве. Когда ей теперь? Она девушка занятая.
Стройные, пугливые березки робко стояли у обочины дороги, примерно придерживая друг от друга равное расстояние и шелестя на ветру своими слабыми оставшимися листочками, которых их лишал беспринципный осенний ветер, срывающий и уносящий их, все-таки, быть может, в лучшие места. Но разве может быть лучше? Особенно при том, что везде все разное...
За березками, простирающими свои тонкие изящные ветви к небу на котором облака, словно освобождая, дорогу солнцу, расступились на фоне запорошенных снегом гор, простиралось поле. Снег тяжело и прытко лежал на не успевшей пожелтеть траве, давя на нее своим немилым ей присутствием. Ничего, за зиму она свыкнется с ним. Как говорится: "стерпится - слюбится". Валю всегда манило небо - такое разное, но все равно всегда верное себе. Сейчас она выглядело так, словно его вспахал неумелый пахарь - неровные его колеи, словно волны, были рельефны, и все так же уступали солнцу дорогу. Уважительные. Они были словно трещины во льду Антарктиды, словно вторые лучи солнца!
А там, за бесконечным полем, чья трава спала под слоем увесистого снега, простирался глубокий лес. Вале подумалось, что, должно быть, у него свои тайны, жители и даже города. Своя история и вообще своя жизнь! Невероятно, как все в природе поразительно гармонично, словно мелодии в симфонии, словно частички пазла, словно элементы домино.
Валя даже не заметила, как приехала к нужной остановке, исследуя тайны природы, которые вовсе не тайны, а волшебство, доступное каждому, но просто, по закону, лежащие на поверхности, где их никто и не замечает.
Выйдя на улицу, Валя вдохнула кристальный сладкий воздух - признак конца осени и начала морозной российской зимы, и с легким, веселым сердцем пошла домой. Шмыгая носом, она внимательно изучала камни на дороге, сломанный асфальт, то есть его остатки, промокшие насквозь листья, ключи, грязный снег и песок.
- Девушка, вы случайно не видели в автобусе ключей? Черт, я потерял их! Ключи от кабинета!
Позади нее истерил какой-то молодой человек, словно паренек из "Симс", держась за голову и раскидываясь руками. Вот говорят же, что мужики слабее женщин? "Правду говорят", - самодовольно ухмыльнулась Валя и подошла к парню.
- Не беспокойтесь.
Валя посмотрела кругом, пытаясь отыскать привлекшие ее внимание валяющиеся в снегу блеклые ключи. Она наклонилась и, подняв их, подала парню. Он смущенно посмотрел на нее, взял ключи, зябко засунул руки в карманы и состроил извиняющуюся гримасу.
- Вот, теперь и постановщик ругаться не будет. Спасибо. Чем я могу вас отблагодарить? - как истинную, фанатичную поклонницу танцев слово "постановщик" заставило Валю насторожиться. Хотя, это вполне могло быть не то, что она подумала.
- А кем вы работаете? - подозрительно сощурив глаза спросила Валя. Коварная улыбка сама собою вылезла на ее лицо из недр души, предчувствуя победу.
- Я работаю в художественной академии имени Плисецкой. Ну, я ехал туда как раз, чтобы начать набор стипендиатов, которым до этого не удалось поступить. Как бы льготный курс, знаете ли...
Валя довольно усмехнулась. Эх, природа, а твои советы помогают нам жить! Хоть и ни слова не проронила, а взяла и заставила своей красотой стать внимательней и вот - та-да!