Старлей сидел в палатке на табуретке, держа шлемофон в левой, а в правой была открытая фляжка. Одинокое русло белого цвета, пролегшее из уголка правого глаза к краю верхней губы, на лице покрытом копотью, говорило об очередном ранении или потере. Сколько их было, знал только столб, стоящий посередине и поддерживающий верх палатки, где делались отметки об ушедших. Внезапно крыло палатки распахнулось, и вбежал канцелярист, который известил о том, что у него две новости, и обе хорошие, и с какой начать предстояло ему, но за каждую он должен был коньяк...
Он сидел в кожаном кресле, с усмешкой глядя на собравшуюся молодежь, которая пыталась убедить его в своей правоте. Поставив подпись под заключением, он надел каракуль и распахнул... дверь.