Крымские сумерки...

Эмануил Бланк
                Пообщаться с Валентином Ильичом Кефели - тонким лучезарным  человеком, блестящим знатоком  физиологии растений, научного и культурного миров , да ещё в тихом волшебном уголке легендарного Никитского Ботанического Сада, было особенно приятно.

                Круглый Стол - небольшая научная конференция по физиологии растений, к тому времени, уже давно превратился в изысканный междусобойчик. Для нескольких десятков ученых, там торжествовало настоящее пиршество общения, окружённое и освященное волшебной атмосферой удивительного сада и тихим плеском морской волны.

                Здесь было интересно все - и блестящие откровения великих исследователей, и захватывающие истории настоящих интеллигентов, коих становилось все меньше, и, наконец, возможность послушать произведения Булата Окуджавы, откровения Гумилева, а также других  настоящих Человеков. Да ещё в исполнении самих авторов.

                На различных встречах, научных конференциях, школах и симпозиумах , такими яркими персоналиями , очень уж любил побаловать участников Валентин Ильич, знавший, очень хорошо знавший толк в драгоценном общении.

                Императорский Никитский ботанический сад, возникший в 1811 году по указу Александра 1 , был казённым учреждением в " полуденной части Крыма", организованным по ходатайству герцога Эммануила де Ришелье - херсонского военного губернатора, управлявшего Новороссийским краем.

                В этом, ему всячески содействовал Биберштейн - выдающийся немецкий ботаник.

                Две тысячи полновесных золотых червонцев , выделенных его ученику Христиану Стевену, ставшему первым директором ботанического сада позволили собрать чудную богатейшую коллекцию.

                За два года заграничных путешествий и двенадцать лет неутомимой деятельности удалось привезти из далеких краев и рассадить более четырехсот пятидесяти видов экзотических растений. Они первыми украсили райский уголок Крымского побережья в Никитах, совсем рядом с Ялтой.

                Следующему директору - Гартвису, удалось разместить замечательную коллекцию хвойных пород. От гигантских секвой из Калифорнии, до кедров, кипарисов и сосен.

                Появились пихты кавказские, ели восточные, рододендроны с азалиями, веерные пальмы с магнолиями и платанами. На землях урочища " Магарач" заложили большой виноградник и знаменитое, ставшее легендарным, заведение виноградарства и виноделия.

                Весёлый последний троллейбус , домчавший нас - молодых учёных, из Симферопольского аэропорта в гостеприимную Ялту, быстро унёсся куда-то вдаль, изредка сигналя своим металлическим соплеменникам.

                Нас сразу же поглотили в себя загадочные темные южные сумерки, наполненные густым ароматом цветов, специй и морского прибоя, кружащим головы и не таким молодым, задорным личностям, коими мы себя представляли.

                - Здравствуйте. Доброго Сна,- склоняя головы, шептали тысячи растений знаменитого Никитского Ботсада , медленно, как тонущий корабль, погружающегося в объятия ласкового ночного Зефира.

                В небольшом, всего в пару этажей, домике Учёных, примостившемся в самом сердце уникального собрания экзотических растений, было удивительно покойно, по-домашнему уютно и тихо.

                Снизу, прямо под окнами, раскинулся берег ласкового Чёрного моря, тихо, приветственно, дружески зашуршавшего отполированной галькой и ленивой волной. Сквозь открытую настежь дверь балкона-террасы, проникал особый ветерок, насыщенный запахами и звуками дальних странствий, пиратских набегов и ярких красавиц, звенящих своими монистами.

                На втором этаже домика, у старого камина, состоялось краткое таинство знакомства и первых дружеских узнаваний.

                Небольшая группки ученых в лифте быстро спускались прямо на пляж, подходили к морю и немедленно замирали в полнейшем безмолвии.

                Шли секунды. Но потрясение становилось все глубже и глубже. Созерцая мириады - великие и бесконечные множества ярких звёзд, щедро усыпавших гигантский ночной небосклон, в полном молчании, ученые восхищались гигантской картиной. Накрывший море и землю,  волшебный сверкающий колпак, казалось, втянул в себя всех зачарованных странников, и они медленно плыли, плыли в какой-то синей колдовской туманности.

                Долго-долго, это молчание не прерывалось никакими суетными разговорами о защитах  диссертаций, получениях престижных званий и прочих мелочах. Гигантское, просто оглушающее безмолвие Вселенной, охватило нас , и закружив, понесло-понесло, сквозь тысячи тысяч спиральных Галлактик и таинственных миров, мерцавших, сверкающих в чудной ароматной бархатной ночи.

                Являясь этническим караимом - редким представителем небольшого, но гордого племени Старого Завета, профессор Кефели корнями произрастал отсюда - из древней сказочной Тавриды.

                Здесь, на земле  предков, его неспешные рассказы производили  неизгладимое впечатление.

                Малоизвестные  факты из истории людей, не пожелавших попасть под влияние могущественных мусульманских пашей, иудейских первосвященников и христианских проповедников.

                Проживая довольно изолированной малочисленной группой, они чудом сохранили своё особое трепетное  отношение к Торе , молитвам, языку и священным заповедям.

                Доверительные разговоры и тихие беседы незаметно и быстро - до самого-самого дна, исчерпали тёмную, но краткую южную ночь.

                Опустошенные стеклянные батареи знаменитых крымских Мускатов красного камня и Чёрного Доктора,  мирно поблескивая, остались себе  отдыхать на столе, погрузившись в свой бутылочный леттаргический сон.

                - А мы?

                Убаюканные страстными отзвуками заоконных порывистых поцелуев, лёгкими переливами волн, нежным шорканьем гальки и мирным перешептыванием листьев, мы забылись, наконец, крепким утренним сном...