Конечно, вопрос спорный. Для кого-то писательское искусство (впрочем, как и любое искусство вообще) – это занятие сакральное, волшебное и делающее сопричастного к нему подобным греческому жрецу, парящему у алтаря. Этому до сих пор учит школа, заставляя целые поколения восьмиклассников зазубривать пушкинское: «…Лишь божественный глагол до слуха чуткого коснется…» Другие, как Стивен Кинг, например, настроены более прагматично, относя писательство уже не к божественному дару, а скорей к разновидности повседневной телепатии.
Мой сегодняшний собеседник, основатель столичного издательства «ПЛАНЖ» и писатель Дмитрий Кулиш, и того меньше настроен считать литературное творчество частью мистики. Что, наверное, вполне естественно для человека, который совмещает в одном лице бизнес-консультанта, автора социально-психологической прозы (недавно представил два романа «Регулятор» и «За деньгами» на Московской книжной ярмарке) и должность профессора в «Сколтехе».
Именно об этом мы с ним и поговорили тихим октябрьским вечером. О биологии и химии творчества, совсем немного об Индии… а также о том, чем надо подкармливать своих волков.
— Добрый вечер, Дмитрий! Давайте начнем с самого начала? Если не секрет, кто учил читать будущего писателя и издателя? Помните свое самое первое сильное впечатление от прочитанной книги?
(Тут я хотел вставить что-то вроде сакраментального «пленка шуршала, вальяжно крутилась бобина диктофона, записывая разговор», но потом вспомнил, что на дворе 21 век и торопливо заменил бобину на фейсбуковский WhatsApp, а вместо диктофона были мои пальцы, с космической скоростью летавшие по клавишам клавиатуры).
— Здравствуйте, Андрей! Можно сначала вопрос от меня?
— Да, конечно!
— Мне, конечно, приятно, что Вы обратили внимание на мое творчество… Скажите, а куда Вы хотите поместить этот материал?
На это я ответил, что планирую сделать интервью для своего блога. Одно из преимуществ работы журналиста – встречи с самыми разными интересными людьми. И, естественно, хочется делиться всем этим богатством с читающей публикой.
— Что ж, всё понятно! Приступим! Читать научил меня папа, и уже лет в 6-7 я был активным читателем. Сначала это были детские книжки, «мама мыла раму» — в этом роде. Потом появились «Три мушкетера» и «Дети капитана Гранта»… (малый мальчишеский набор, — подумалось мне в скобках). Если же говорить о самом сильном впечатлении… Первой книгой, которая меня по-настоящему потрясла, была повесть Василия Аксёнова «Мой дедушка – памятник». Там рассказывается о приключениях ленинградского пацана, который попадает к пиратам 20-го века. Это было что-то невероятное… Я недавно перечитывал эту книгу – сейчас понятно, что текст примитивен до абсурда, но фантомная радость детства по-прежнему со мной, и это прекрасно.
— Немного провокационный вопрос из разряда «кто сильнее – Сталлоне или Шварценеггер». Кир Булычев как-то заметил, что в противостоянии телевидения и литературы книга выиграет, потому что, читая, человек удовлетворяет свою природную любознательность и любопытство. Можете ли Вы согласиться с этим сегодня, когда зуд любопытства вполне можно утолить в Интернете и под завязку напитаться порцией дофаминов-эндорфинов за просмотром «Дома-2», ток-шоу на Первом и сотен каналов на Ютубе? Станет ли со временем чтение уделом интеллектуальной элиты?
— Нет, я совершенно не разделяю пессимизма насчет того, что книге сегодня что-то угрожает. Оптимизм подкрепляется, конечно же, экономикой – например, состоянием книжного рынка США. Недавно там было достигнуто дно, и встал вопрос ребром, будет ли эта сфера вообще существовать в ее нынешнем виде или нет. А сегодня там эту яму преодолели, и чтение становится всё более популярным. Да, конечно, рост во многом идет за счет виртуальных платформ – «Амазона», в частности – но уже никто не сомневается, что литература никуда не денется, и это верно не только для Запада. Почему? Я подхожу к этому вопросу скорей не с философской, а с физиологической точки зрения. В «Регуляторе» я развиваю идею, что человеческий мозг живет своей собственной жизнью, и в нем крутится огромное количество так называемых воронок. То, как они взаимодействуют друг с другом, определяет уникальный рисунок человеческой жизни. Это то, что можно описать как индийскую мандалу – зарисовку момента бытия конкретного индивида.
Находясь внутри своей замкнутой мандалы, человек переживает множество болей: ментальных, физических и, самых страшных, фантомных. Что и где болит – непонятно, а жить дальше невозможно. Разочарования, комплексы, неуверенность, отчаяние… Литература является эффективнейшим методом воздействия на картину мира. Когда человек читает книгу, его картина сливается с книжной, она плывет и все боли человека отрываются от своих насиженных мест. Конечно, вскоре они возвращаются и укореняются по-новой, но пока этого не произошло, читатель ощущает уникальную радость и бесценную легкость. «Ютуб», конечно, даёт прилив дофаминов-эндорфинов, но разрыв шаблона и перестройку ландшафта произвести шанса не имеет – не может так глубоко донырнуть, как книга.
— С кем из современных авторов (российских или зарубежных) Вы бы хотели оказаться вдвоем на необитаемом острове? И почему?
— Знаете… Ни с кем. То, что автор написал книгу, которая мне понравилась, еще не означает, что мне захочется общаться с ним как с человеком. Я вовсе не считаю литературу священным храмом. И писатели для меня – точно такие же простые смертные, со своими заморочками. Зачем же мне чьи-то чужие тараканы, если у меня уже есть свой круг друзей и близких людей, с которыми приятно общаться, и от которых я не жду никакого подвоха?
— В каком жанре Вы бы описали свою собственную жизнь? Нашлось бы здесь место для «бога из машины» и неожиданных перипетий?
— Во-первых, мне не понятно само понятие жанра. Что это такое? По мне, все хорошие книги написаны в жанре хорошей литературы. Разделение на стили, направления, «мелодрамы», «женскую прозу», «детективы», «хорроры» и так далее – это, на мой взгляд, абсолютно коммерческий прием, чтобы продавать больше книг. Поэтому не знаю, в каком жанре можно было описать мою жизнь. Что касается второй части вопроса – поясните?..
— «Бог из машины» — есть такой прием, пришедший из древнегреческих трагедий. Синоним неожиданной счастливой развязки. Там часто случалось, что, когда герой оказывается на волоске от гибели – например, его ведут на казнь – вдруг с неба является какое-нибудь божество и спасает страдальца.
— Скажу, что я лично ни разу не отрицаю существование сверхъестественных сил, и в этом смысле совершенно готов сосуществовать с богами. Но, с другой стороны, за свою жизнь я ни разу не видел, чтобы человек, попав в трудную ситуацию, просто сидел на месте, сложа руки, а Бог вдруг взял и спас его. Как правило, везение, счастливый случай, избавление случаются с теми, кто сам что-то делает в своей жизни, много работает и старается изменить положение вещей.
— Помогает ли Вам Ваше биологическое образование в руководстве издательством?
— Нет, скорее мешает. Совершенно разные сферы, разные подходы к работе…
— А как же такое случилось, что практикующий биолог вдруг стал издателем?
— Опять-таки, это к вопросу о значении писательства. Вы пишете в свой блог потому, что Вам нравится общаться с людьми, Вы открываете для себя что-то новое. Так же и у меня. Почему вдруг издательство? Для меня это в большей степени личный интерес – и коммерческий, в том числе.
— В одном из своих интервью Вы рассказывали, что создавали «ПЛАНЖ», чтобы заполнить нишу современной психологической прозы – о людях, которые живут здесь и сейчас. И уже, если не ошибаюсь, вышло шесть книг. А как Вы отбираете авторов для публикации? Проводите кастинг среди всех желающих? Или не обходится без «блата»?
— Мы активно читаем рукописи, которые нам присылают и выбираем для печати только те, которые нам самим очень нравятся. «Блат» тут в принципе невозможен, потому что мы вкладываем какие-то средства и рассчитываем на окупаемость проекта. Если нам предложат напечатать по «блату» плохую книгу, которая никогда не оправдает себя – кто за это заплатит?
— Из шести книг, которые уже вышли в «ПЛАНЖ», две – за Вашим авторством. Скажите, Дмитрий, многие писатели посвящают свои книги своим женам. А кто Ваш первый читатель? Чьего беспристрастного взгляда Вы трепещете, опасаясь, критики?
— Я никого не опасаюсь. Егор Летов как-то сказал: «Я работаю над альбомом до тех пор, пока мне самому не будет нравиться, что в итоге получилось». И у меня точно так же. Первый читатель для себя – я сам. Пишу до тех пор, пока не пойму, что мне это нравится – то, что выходит. После этого уже не так важно, кто что будет говорить. Жена меня очень поддерживает и в свое время она дала мне немало ценных советов. Но, с другой стороны, если бы она сказала, что я написал полную хрень, я бы, конечно, огорчился, но это не было бы концом света.
— То есть, вы в большей степени ориентируетесь на свое внутреннее чутье…
— Да. У меня есть чёткое понимание, какие книги я пишу. Так, «Регулятор» – это история о том, что никакое счастье невозможно без прекращения игр ума…
— Воронки и фантомные боли…
— Да. А когда эти фантомные боли уходят и игра ума остановлена, перед человеком встают другие проблемы – денег и секса. Об этом я пишу в своей второй книге «За деньгами». Разобравшись и с этими привязанностями, индивид оказывается в пелевинском пространстве – и там уже непонятно, где реальность, а где вымысел. В этом новом состоянии человек начинает ощущать некие энергии… Это будет уже следующая книга.
— По сути, в своем творчестве Вы идете по спирали, переходя от низшего состояния, к высшему… Очень по-восточному.
(заметил я – и ненароком вспомнил, что на фейсбуковской аватарке Дмитрий красуется на фоне совершенно непроизносимого индийского Тируванантапурама).
— А в своей пятой книге я хочу написать о Ночном дозоре…
— Хотите развить мифологию Лукьяненко?
— Скорей, мне хочется переосмыслить некоторые его идеи. Да, там, будут вход в Сумрак, Ночной дозор и Дневной, но у меня они будут по-другому называться. И, конечно, я не собираюсь воровать у него основные архетипы.
– Если мы заговорили о фантастике… Интересно Ваше мнение как автора «Регулятора». Пусть главное в его сюжете не технология, но все же он и об этом тоже. Мы видим, что происходит сегодня – развитие IT, гаджеты все теснее сливаются с нашей жизнью. В споре сторонников и противников искусственного интеллекта на чьей Вы стороне?
— Я на такие фундаментальные темы вообще не думаю. В моей картине мира здесь и сейчас нет искусственного интеллекта и вряд ли он скоро появится. Робот-пылесос никаких мыслей и вопросов у меня не вызывает. А страх порабощения человечества машинами – это классическая воронка, игра мозга из «Регулятора». Я в такие игры не играю и никому не советую.
— И, наконец, раз уж мы начали с литературы, и закончим ею же. Что заставляет Вас не читать – но садиться за письменный стол? Как выглядит Ваше вдохновение?
— О том, что движет писателем, я довольно подробно написал во второй книге, «За деньгами». Есть такая притча о двух волках – добром и злом – которые живут в каждом человеке. И смысл такой, что писатель, садясь за книгу, хочет не просто изложить на бумаге свои мысли, но запечатлеть свою мандалу, картину мира. Делает он это для того, чтобы кормить своего доброго волка и отвлекать злого.
— Спасибо, Дмитрий, за интересное интервью! Побольше Вам вдохновения, а Вашему издательству – процветания и хороших книг! И пусть же злые волки пасутся на темной стороне и пореже тревожат нас!