У меня так за ушами от нетерпения трещит, просто кошмар. Я верчусь перед зеркалом, с сомнением разглядывая свои торчащие ключицы и рёбра.
— И что он только в тебе нашёл? – Равнодушно бросает Лиза, пожирая очередную пачку чипсов, между делом поглаживая ногой нашего кота.
Лиза - очень сложный человек. Иногда её хочется зажать в объятиях и долго и мучительно тискать, а иногда - душить, но все так же, с регулярностью и любовью. Я медленно выдыхаю.
— Слышу чей-то щебет невзрачный... – Пропеваю я, швыряя в неё подушку и испепеляя взглядом. Лиза ловит желтыми от крошек чипсов пальцами подушку, хохочет и делает звук фильма громче.
Спустя три года разлуки мы договорились с ним встретится именно в это воскресенье. Тёплое и солнечное воскресное утро. Я точно была уверена, что будут цвести почки на деревьях, а снежные ручьи давно высохнут и впитаются в серый городской асфальт. Может быть, он так и не придёт, но сегодня весна, и точно будет отличный день, это уж я знаю наверняка. А в хорошие дни сбываются все мечты.
— Да нужна ли ты ему вообще? – Наносит она ещё один сокрушительный удар по моей самооценке. Я только смеюсь в ответ.
— В один прекрасный день я могу ещё и замуж выйти, – с усмешкой замечаю я. — Ты должна научиться бороться со своими чувствами уже сейчас. – Лиза демонстративно закатывает глаза.
— Если в один прекрасный день ты все же выйдешь замуж, в чем я сильно сомневаюсь, то тогда я буду тебя страшно ненавидеть, – подруга выключает телевизор, выпрямляется и серьёзно смотрит на меня.
— Ну ты же приедешь на мою свадьбу с букетом роз и подарком, – жалобно интересуюсь я, закончив осматривать себя в зеркале и принимаясь за поиски своей самой лучшей одежды.
— Разве что только за тем, чтобы надавать тебе парочку тумаков, - я недоверчиво качаю головой и кошусь на залитый утренним светом солнца стол, где лежат купюры - моя доля за квартиру.
— Видимо, кому-то не хочется платить лишние несколько тысяч, – заявляю я, вытаскивая голубую, как небо над нашим домом сейчас, рубашку с красными цветами.
У нас такая потрясающая светлая квартира. Огромная комната с тремя кроватями, письменный стол и большущий шкаф. Тёплый ковёр, на котором мы любим ничего не делать по вечерам с подушками и книгами. Рано утром, после сладкого рассвета, если резко дернуть шторы в разные стороны - солнце молниеносно заливало всю площадь, обжигая наши щёки и голые коленки. У меня до сих пор, как сладкое послевкусие, замирает в памяти ощущения прикосновения чистых простыней к коже, шелест одеял по утрам и непременно чихание Лизы, которая считала своим долгом утром чихнуть раз пятьсот; проснувшись, она всегда чихала на солнце.
Лолита выходит из ванны, просушивая мокрые волосы полотенцем и широко улыбаясь нам. От этой улыбки стало ещё светлее в нашей комнате.
— Я что-то пропустила? – Она садится на диван рядом с Лизой, морщась. Лолита у нас перфекционист, она ненавидит беспорядок и Лизу со мной, наводящих этот беспорядок. — Включим что-нибудь из tonight alive? – Также предлагает она. Лиза пожимает плечами, ей определено всё равно, что слушать. Она задирает ноги на гору подушек, кидает Лолите пульт от музыкального центра и наконец-то решается ответить на её вопрос:
— Ничего катастрофически важного. Наша мадам собирается на свидание. А я ей говорю, что ничего более лучше и дешевле, чем мы, она не найдёт.
— Значит дело всё-таки в деньгах, – замечаю я, застегивая все пуговицы и поправляя ворот.
— Одолжи-ка свой телефон, дорогая, – прерывает меня Лолита. – Пока ты ещё не ушла, я хочу успеть послушать пару песен. – Я протягиваю ей телефон, чтобы она могла подключить его к колонкам.
С музыкой у нас многое связано. Сколько было долгих вечеров, когда мы, завалившись в обнимку на чью-нибудь кровать, включали песни из нашего плей-листа и слушали, слушали бесконечное количество раз. Думали обо всем на свете в полумраке комнаты. По утрам Лолита любит готовить, напевая что-то из классики. Лиза долго и сосредоточено валяется в этот момент на полу, покачивая ногами в воздухе в такт её незнакомой нам мелодии. Я лежу, завернувшись в три одеяла, закрыв глаза. В такие моменты я остро ощущаю счастье. Оно тонкой струйкой бежит по моим капиллярам, наполняя меня каким-то смыслом и диким желанием жить и дышать как можно глубже.
— Не ты ли заставляла нас дать обет целомудрия и верности дружбе? – Вмешивается в мои мысли Лолита, не оставляя мне шансов.
Лиза хохочет и сквозь смех кивает головой. Определенно, это была шутка. В тот день, который подходил к концу, мы зашли уже окончательно в нашу новую квартиру, швырнули вещи куда подальше и улеглись на пол: мечтать, размышлять и просто насладиться своим счастьем и везением. Лиза наотрез отказалась что-либо обещать, а я тогда подумала: «Это верно и очень просто - не давать обещаний, чтобы не приходилось потом их не сдерживать.» Кто же знал, что тогда это было большим, чем шутка. Мне тогда безумно требовалось совершить какой-либо обряд, чтобы точно закрепить случившееся, в которое верилось на тот момент с большим трудом.
— Как будто кто-то тогда поверил в это, – раздосадовано бурчу я в ответ.
— Ты говорила очень убедительно, – щедрой горстью сыплет мне соль на рану Лиза, потирая ладони.
Лолита включает песню и усаживается на кровать. Она протягивает руку, хватает меня за локоть и усаживает рядом с собой. Несколько минут мы молча слушаем любимую песню, а Лола медленно трогает мои спутавшиеся пряди. От удовольствия я закрываю глаза.
Я так скучала по нему. Все эти три года, если так подумать, были и прошли как сон. Сколько раз я вставала на колени, сжимая ладони так, что ногти впивались с остервенелой болью в кожу, и просто просила Бога помочь мне пережить ещё один вечер, дать немного кислорода, чтобы мне перестать задыхаться от такой сжимающей горло любви к нему. И мне становилось легче. Я клала лохматую голову на колени к Лолите, слушала её истории из детства, истории кудрявой босоногой девочки из маленького городка. Но я никогда не плакала. Эта любовь делала меня сильнее. В самые страшные бури я набирала в лёгкие как можно больше воздуха и шла напролом.
— Давай я заплету тебе волосы, хочешь? – Осторожно касается она моего плеча, внимательно сверкая огромными карими глазами. Я киваю.
Я сажусь на пол, скрещивая ноги, пододвигаюсь к кровати, к Лолите, которая берет в руки расческу и начинает мягко перебирать мои волосы. Моё быстро бьющееся от волнения сердце замирает в сладком ощущение безопасности и покоя. И я выдыхаю.
«Для настоящей любви не нужно обладание». Я никогда не понимала в полном смысле значение этих. Я думала, что не выдержу не то что три года, даже шесть месяцев казались для меня сроком в вечность. Но оказалось наоборот. И шесть месяцев, и двенадцать, и двадцать четыре, и все тридцать шесть. Выдержала, как миленькая. Я даже поражалась своей покорности и терпению. «Это точно любовь,» - шептала мне Лиза, качая головой. Что это было? Я не знала, но мысленно отсчитывала каждый день. Часто я забывала утром посмотреть на календарь, но это только убеждало меня, что я делаю всё правильно. В любом случае, это стало бы мне опытом на всю жизнь. Но мне так жутко не хотелось, чтобы это осталось просто опытом. Я не сохранила ни одной фотографии. Удалила, порвала, выкинула. Пусть моё сердце рисует его пристальный взгляд, серьёзные глаза, ровный лоб, вычерченные скулы, ключицы и ласковую улыбку по памяти, наизусть. Иногда я зажмуривала глаза, пытаясь снова вызвать его образ. Но когда он не приходил, я даже не боялась, что забыла его, поскольку чувства всегда обжигали и я ощущала эту любовь, сначала кипящую как лава вулкана, потом плещущуюся как умудрённая опытом горная река.
Пальцы Лолиты ловко лавировали между прядями моих волос, Лиза что-то насвистывала или тихо подпевала песне. И всё было в порядке. Мне даже иногда казалось, что всё, что было между нами три года назад - это чужая, не моя жизнь. Выдуманная мною в очередном сне. Что были только мы трое, светлая комната и потрясающие счастливые дни. Что это было, есть и будет целую вечность, может быть, и больше.
Мне страшно и странно думать, что когда-нибудь мы можем с ними расстаться. Не насовсем, конечно. Но не будет этих споров, звонкого смеха, объятий, душевных разговоров, посиделок на кухне, мечтаний вслух. Но суть мечты, чтобы она сбылась, верно? А моей мечтой было - быть с ним. Удивительно, в том или другом раскладе, совсем не важно, как всё сложится, я буду счастлива. Это успокаивало меня в любой приступ тревоги. С ним или без него, но всё будет потрясающе. Я привыкла жить без него, но я и хочу привыкнуть быть с ним. Это так потрясающе, что я даже не огорчаюсь. Но хочется верить.
Две косы, спускающиеся мне на плечи - так отросли мои волосы за три года. Он удивится, наверное. Может быть, обрадуется? Я совершенно не помню, как он реагирует на подобные вещи.
— Я как будто собственными руками беру нож и разрезаю своё сердце пополам, – недовольно жалуется Лиза, помогая мне застегнуть сзади темно-синюю юбку с цветами. Мы смеёмся.
— Вы же не на войну меня провожаете, – укоряю я подругу.
— Ещё бы я тебя так на войну вырядила бы, – ворчит Лиза. — Продала бы лучше эти вещи. – Я с нежностью смотрю на своих девчонок.
— Веди себя достойно, – наставительным тоном произносит Лолита, гладя меня по голове и улыбаясь. — По дороге ни к кому не приставай.
— Ради тебя буду сдерживаться изо всех сил, – фыркаю я. И мы обнимаемся. И моё сердце пускается в пляс, ликуя и восторженно трепеща. Главное, ничего не ожидать. И тогда не будет разочарований. А я и не ожидаю. И даже не надеюсь. Я просто верю.
Это глупые мимолетные слова. Как будто ничего не значащие. Но я уверена. Если не верить ему, то кому когда? И даже не верю. Просто знаю. Как знаю, что завтра наступит, со мной или без меня, что солнце выглянет из-за горизонта, а птицы буду парить в ясном или не очень небе. И все будет замечательно. Потому что в замечательной жизни не может быть по-другому.
И небо так надежно голубеет над головой, и воркуют птицы, и шутливо мерцает тёплыми лучами солнце. Я иду, задрав голову, наслаждаясь тёплым ветром и почти летними звуками вокруг.
С тех пор, как ожидание больше не ранило меня, жизнь показалась мне абсолютно под другим углом. Я считаю, спустя эти драгоценные три года, что власть над ожиданием - одна из самых сильных. Когда тебе не страшно ожидание, ты можешь всё. Пережить любую боль, любые трудности и дождаться счастья. И быть счастливым. Терпеливые получают всё, я уверена. Я не хочу получить всё, я хочу получить тебя. Но разве, получив тебя, я не получу в придачу и всё на свете? Потому ты - это и есть всё. И мне не больно не потому, что я уже ничего не чувствую, а потому что эта любовь, любая: рядом или нет, делает меня лучше. И это главное в любви, я считаю. Делать друг друга лучше. Я говорю только о себе, но почему-то уверена, что он думает так же. Будет слушать меня, склонив голову и сжав мою взмокшую от волнения ладонь, и будет полностью согласен. Потому что, несмотря на тысячи километров и сотни дней, мы - одно целое. И пока он не скажет, что это не так, я буду жить с этим.
Я навсегда запомню тот момент, когда он впервые взял меня за руку. Не какой-либо, а именно этот. У меня тогда дыхание перехватило. Я думала, помру или что-то такое. Какое же облегчение, что я осталась жива! А то бы столько моментов упустила! И достались бы они кому-то другому. Тогда я вдруг почувствовала себя в безопасности. Даже если бы весь мир объединился против меня в тот момент, я бы выдержала абсолютно всё. Моя ладонь вспотела от переживаний и мне уже хотелось расцепить наши руки. А он хитро улыбался, будто всё знал и понимал.
Я приближаюсь к этому месту. Я совершенно не знаю, что меня ожидает и не готова, если честно, ни к чему. Впереди - сочное солнце, прозрачная река и бесконечное небо. Я облегченно перевожу дух.
И тут, как будто совсем неожиданно, я чувствую, как сильные руки обвивают мою талию. Черт возьми! Я как будто расправила крылья и упала в объятия, полностью доверяя, и меня поймали. Какое счастье!
— Привет, – он прижимается щекой к моей щеке, и я чувствую в буквальном смысле, как он улыбается.
3 года, 1095 дней, 26280 часов, 1576800 минут и 94608000 секунд - всё это показалось мне одним мгновением сейчас. Как будто и не было этих трёх лет. Как будто мои усилия и ожидания окупились в миллионы раз.
И вся Вселенная, несмотря на противоречия, стала моей. Ни осталось ничего, что не принадлежало бы мне. Точнее, нам.
Это как будто поезд в одну сторону. И какое же благословение в конце пути понимать, что всё не зря. Что был человек, который просто стоял и ждал тебя. И его руки дороже всех драгоценностей на свете. И я купила билет, отдав всё, что у меня было, чтобы потом получить всё, что вообще существует.
— Привет. – Привет, мой драгоценный.