Карл Францевич воровато приоткрыл щель в занавесе, осторожно пригляделся одним глазом в зал. И отпрянул.
- Мэлор Элемович?! Это что ж такое твориться?? - громкий шёпот вполне можно услышать в первом ряду. Несчастный Мэлор Элемович только руками развёл.
- А что? -
- Как?!? Он ещё спрашивает?? Ну-ка, кого вы там приглашали на премьеру?! -
- Как положено. Губернатор, градоначальник, депутаты областной думы. И городской. -
- Так-с... Дале. -
- Художники, писатели, академики областного отделения Центральной академии. Скульпторы. Архитекторы... -
- Ладно, молчи. Всё понял. -
- А что, Карл Францович? -
- Гляди, негодник! -
И Мэлора Вилемовича ткнули глазом в щель. Зал был полон. С первого ряда до галёрки, все ярусы балкона, ложа. Какие-то дядьки с пакетами, тётки с авоськами, нисколь не напоминающие цвет культурной столицы региона. Из темноты закулисья возник старик-билетёр.
- Кого ты в зал пустил? - продолжал кипеть Карл Францевич.
- Известно, - флегматично отозвался старичок. - Все с пригласительными. И каждое приглашение прошло не менее, чем через троих. Я считал. Рекорд - одиннадцать передач. -
- Так... Ясно. Мы тут в лепёшку расшибаемся, премьеру готовим. А они и не пришли. Все кому-то пригласительные сбагрили... -
- А что ж вы хотите, - столь же флегматично продолжал билетёр. - Как-то заглянул к Эдуарду Казакову. Он и говорит - в этот бешеный день у меня десять приглашений, а попасть я могу физически только на три мероприятия. На остальные - только морально. Просил выпить за него, и закусить. -
- Ну, день такой, праздничный, - подал голос Мэлор Элемович. - Все нынче заняты. Поэты стихи читают, художники картины показывают. Учёные лекции ведут. А государственные мужи совсем с ног сбились. И всё это в промежутках между закусками и выпивками. -
- Ладно, - горестно махнул рукой Карл Францович. - Давайте премьеру. Не отменять же теперь. Всё, работаем! Работаем!! -
Занавес пошёл вверх.