Мне чрезвычайно повезло. Опубликовав текст «Реноме продвинутой американки», я приобрела бесценный опыт, столкнувшись с удивительным феноменом патологической зависти. Это оказалось несколько неожиданно – обнародуя очередную декларацию собственного кредо, я рассчитывала на аудиторию своего уровня и уже, в общем, привыкла к редким, но, по-преимуществу, осмысленным и умным откликам на свои эссе. А тут на красную тряпку провокативного заголовка – в чём я себе вполне отдавала отчёт – набросились графоманы патриотического пошиба.
Столкнувшись с непробиваемой твёрдостью моей позиции и откровенным нежеланием вести диалог с глупцами, комментаторы начали искать повод, как именно меня задеть за живое. Я отдаю себе отчёт в том, что природа щедро одарила меня и с каждым годом я осознаю этот факт всё полнее и всё большую благодарность к Творцу испытываю. Я действительно счастливый человек, поскольку непрерывная потребность в самосовершенствовании уравновешивается во мне чувством уверенности в своих силах и ощущением внутреннего достоинства. Академическое образование подтверждено тремя дипломами, включая диплом кандидата наук («Диссертация – из новых!» – в процессе предзащиты настраивал аудиторию на нужный тон мой руководитель. Сейчас это кажется смешным, но у меня не то что – заимствований, а и просто цитат почти не было, настолько важно мне было подтвердить самостоятельность своего осмысления проблемы).
Дети – мои преданные друзья, и та свобода, в которой они росли и развивались, дала прекрасные плоды. А миллениум оказался новым водоразделом в моей жизни и судьбе. Мощный поэтический дар, долго вызревавший внутри, раскрылся неожиданно. А, год спустя, я встретила Друга, конгениальность которого является нашим общим стимулом вот уже многие годы. А сколько ещё впереди!..
Так вот. Очевидность моих достоинств плюс естественная грация тела, основанная именно на чувстве внутренней свободы, поначалу ввела комментаторов в заблуждение. В реальности, ко мне практически всегда обращаются «девушка», не всматриваясь в черты и просто реагируя на стремительную походку и подтянутую фигуру. Обманувшись моей кажущейся юностью, эти болваны пытались говорить со мной снисходительно, полагая, что их собственный возраст допускает подобное. Я резковато пресекла фамильярность, тогда они возомнили, что – вот оно, уязвимое место, моя визуально очевидная юность! А на самом деле лет-то мне намного больше!
Поскольку никаких иных поводов для оскорблений они не изобрели – болваны, я же говорю! – то стали на разные лады высмеивать мою гипотетическую старость. Как они только ни изощрялись! Я, разумеется, тоже не давала им спуску, последовательно идентифицируя их тупость и характеризуя их в соответствии с особенностями и их риторики, и их псевдонимов. Кстати говоря, псевдоним, в сущности, прозрачен. Впрочем, я обладаю уникальной способностью – сразу схватывать суть натуры человека: в личном общении – моментально, в вербально опосредованном – довольно скоро. Так что печальное настоящее моих оппонентов лежало передо мной, как на ладони.
Самым интересным для меня в этой, намеренно мною продляемой, склоке – о полемике, разумеется, и речи не шло! – было ясное впечатление, какую ненависть провоцирует чувство патологической и не подконтрольной разуму зависти. Самодостаточность, красота как ясное самоощущение, ум, а главное, непреложная твёрдость личного убеждения – вот свойства, которые хочется уничтожить или растоптать, а невозможность ничего с этим поделать – усугубляет зависть тысячекратно. Комментаторы демонстрировали столь настойчивое желание обидеть, а мои усмешки по поводу их тотальной импотенции настолько задевали их самолюбие, что я ждала развязки с огромным интересом. И – таки вынудила их отступить. После чего – спокойно удалила даже воспоминание о забавном, но полезном инциденте. И восстановила публикацию заново.
Я не испытываю ни малейшего сочувствия к этим, случайно оказавшимся в поле моего зрения, персонажам. Их никчемность очевидна, их жизнь бессмысленна. Их даже никто, кроме меня, не «оскорбит презрительным стихом», так что свою лепту я внесла: обнародования их псевдонимы не заслуживают, хватит с них и презрения, в этом эссе выказанного.