Вечерний получистовик

  Ларец.
Июньское  жарево царит над Приазовьем -  малейшее колебание воздуха обжигает кожу. Даже портрет Брежнева,- четырёхэтажный, пока лишь с тремя звёздами на кителе, возле «Интуриста» в Ростове-на-Дону,- заметно выгорел на таком солнцепёке.

А по соседству, напротив памятника Кирову, в густом облаке желто-бурой пыли надрывно грохотала тяжёлая строительная техника. Сносили целый квартал старинной застройки. Здесь расчищали площадку для возведения музыкального театра,- о чём  свидетельствовала пёстрая вывеска на заборе.
Огромный дизельный кран, непрерывно лязгая тросовыми лебёдками, разворачивался  и бил с размаху в здание пятитонной булавой. С противоположной стороны орудовал могучий гусеничный экскаватор: яростно упираясь стальной, зубастой лапищей, он пытался расшатать и завалить стену на втором этаже. Однако дореволюционная кладка из парамоновского кирпича, знаменитого на юге и по сей день, поддавалась с великим усилием. 

      - И какой умник придумал тут всё ломать?  Пустырей что ли кругом не хватает?! Третий зубец на ковше меняю! Чёрт! Стрела выгибается! – с досады выругался машинист: - В Сибири на вечной мерзлоте легче приходилось! Ёлки-моталки!

Недавно Михаил вернулся с северной ударной стройки, так что считался одним из лучших в своём деле. Да собственно, закладка музтеатра в Ростове, уже тоже превратилась в ударную: сюда собрали всех самых опытных в городе, плюс в области. Рядом с экскаватором  рычал  свирепообразный бульдозер – его механик-водитель полтора года назад усердно коптил солярой небо в дружественном Ираке. Только даже немалое мастерство профессионалов не помогло с одного взмаха сокрушить качество былой работы.
— Срубков! Чего ты там возишься?! Второй день  завалить  не можешь!- послышался  раздражённый голос прораба.

— Саныч!  Сам, поди, погрызи!- Михаил развернул кабину, дабы  лучше видеть начальника:- здесь те6е не фанерные коммуналки. Эти дома фугасы немецкие  выдержали да ещё полвека простояли, даже не треснув - а ты хочешь...
-    Ты ещё повыступай мне. Грамотный стал! На парткоме за срыв графика повыступаешь!

— Саныч, а ты атомную бомбу закажи на парткоме — тогда ты за раз весь котлован выроешь. Для двадцати театров!
— Срубков! Ты видно  забыл, что квартиры вне очереди обещали и двойные премии?

— Нам коммунизм  уже без малого шестьдесят лет обещают плюс  светлого  будущего в дырявый карман — кто сколько унесёт!!- огрызнулся Михаил, тем не менее, повернул стрелу и с особой яростью врезал по стене. Многотонная машина аж вздрогнула, но стена подалась: пошла трещина. Ещё нажим.
Вдруг из ниши, открывшейся в покосившейся стене,  вывалилось нечто необычное: сверкнув на солнце глянцем отделки, стукнулся о ковш,  за тем упал в крошеный кирпич небольшой синенький сундучок.
-    Это ещё что? Ого! Вот так подарочек,— Михаил мигом застопорил ковш и, надев каску,  подбежал предмету.

— Что это ты откопал?- присоединился к нему коллега с бульдозера: - Миша - сокровища! Ларец?! А ключ есть?
— Если таковой  и значился — то уже явно под кирпичом отдыхает.
-    Длинной  отвёрткой давай попробуем – вот у меня. Возьми,- Виктор вынул из спецовки целый набор отвёрток в аккуратном  футляре.
Ларец открылся!!

   - Фиу-у! Да тут если даже четвёртая часть – то на новый «Москвич» хватит!- присвистнул Виктор от восторга.
   - Ну-у... Хватит, скорее, на половину...
   - Точно: половину тебе, половине мне - остальное подзаймём!
   - Ха! На то ещё через стакан посмотреть надо!
   - Посмотрим! - заверил бульдозерист.- Вечером пойдём.

   - И вообще - мне мощный мотоцикл с коляской больше по душе: «Урал» либо «Днепр». На нём на рыбалку сподручней мотаться!
   - О-о! Уж это...- Виктор не успел высказаться.
   - Срубков! Опять ты стоишь - черти тебя дери! Ну сколько можно - леший трижды раздери твою селезёнку!!

   - Оставь, начальник, свою нечисть в покое - я крещёный.
   - А парторг об этом знает? Антиобщественной пропагандой занимаешься! Работу саботируешь?! Вот я...
   - А ты не пужай дюже - я на Колыме  уже побывал, видел - и там жить можно!
   - Ладно-ладно - сейчас ты у меня довыступаешься!! Ты о жене и сыне уже позаботился!

   - Да чё ты дободался! Саныч! Ты видишь: здесь что нашёл!
   - Ну и что? Какое мне дело?! Ударный объект - ты хочешь, чтобы нас в обкоме на ковре петлеполоскали?!
   - Хочу конечно! Пусть полощут - у них должность такая - дюже нервная...
   - Ты мне...

   - Тут же история!- вовремя вмешался Виктор с примирительным тоном; зная норов Михаила и чувствуя, что атмосфера накалилась не на шутку.
   - Да вам лишь бы не работать - вот ваша история! Плевать мне...
   - Так и всё вокруг заплевать недолго - ступнуть негде будет.

   - Хорошо - пойдём в прорабскую, там поглядим... А то сейчас все свои дела побросают да сюда припрутся поглазеть. Будь оно неладно - зла не хватает!..
В прорабской, поверх чертежей, разложили содержимое ларца: небольшой тройной подсвечник в виде деревца; о кору которого, грациозно выгнув спину, точила когти диковинная, крылатая кошка - крылатый ягуар,- брошь - краб, несущий на спине крупную чёрную жемчужину,- оленёнок с непривычно разветвлёнными у основания рогами, рвущий листки с кустика,- насторожившаяся вислоухая волчица с прижавшейся  к ней парой волчат на пригорке,- самой же удивительной и совершенной показалась миниатюрная бабочка на цветке. Как и все статуэтки она была из серебра, с замысловатыми,  узорчатыми крыльями; а сидела она над голубым полупрозрачным камнем в венчике цветка. Изящная подставочка из четырёх листиков удерживала всё творение в вертикальном положении. Благодаря чему возникал эффект почти неестественной лёгкости - полувоздушности хрупкого изделия. Бабочка зачаровывала своей утончённой художественной образностью. И Михаил, и Виктор по очереди бережно повертели её в своих огрубелых, механизаторских руках.
  - Надо звонить в Краеведческий - заявить о...

  - Что?!! Я тебе позвоню! Никаких звонков - Теничков!- прораб даже как-то взвизгнул:- Ты не понимаешь, что говоришь! Они же остановят стройку. Будут рыться месяц! А то и больше! А осенью по грязи тут лазить! Чуешь, что говорю!
  - Танки грязи не боятся!- решительно насупился экскаваторщик.- Я по сибирским болотам прошёл вдоль и поперёк, комаров тоннами глотал - а он меня кавказским дождичком испугал! Не раскисну!

  - Да кому нужны эти безделушки?- замкнутый на своей работе прораб несильно разбирался в тонких материях.
  - Хм! Это же искусство! Театр доверили возводить...- недоумённо покачал головой Виктор.

  - Не вам о том судить! Сверху виднее - кому доверять - что и когда! Поняли!!
  - Понять-то поняли. Но мы действуем в соответствии с правилами: может там ещё что-то есть? Более ценное? Вдруг... - Теничков недоговорил.
  - Это меня не касается! В обкоме не интересуются всяким хламом. Их там интересуют лишь сроки сдачи объекта! И на раскачку нам не отпущено ни полсекунды!

  - Да - наша история, никого уже не интересует, - с грустью заметил Виктор.
  - Историю делаем мы – театр строим.… Тьфу! С вами уже заговариваться начал! Театр смонтируем!

  - И тут же рядом ломаем! Может лучше сразу не строить. чтоб ломать не пришлось!
  - Но за это можно получить солидное вознаграждение! - резонно напомнил Михаил.
  - Хм! Какое там вознаграждение: здесь ведь не золото - на всю жизнь не  хватит, того вознаграждения. Лучше о квартальной премии подумайте!
  - Ха-ха-ха! Так её хватит до ближайшей пивнушки!
  - Это уж кому как... - не сдавался прораб.

  - Да, ежели каждый руб в чулок прятать, то в золочёном гробу и похоронят. - Возразил Теничков.
   - Если сыновья не пропьют всё раньше, - вставил Срубков, - Ладно – Саныч: такой случай выпадает раз в жизни. Отдай нам с Витей ларец, мы сами что-нибудь придумаем. А ты сиди здесь – на своей стройке. - Твёрдо заявил Михаил.
   - Это что протест?!
   - Это уж кому как…- передразнил экскаваторщик,- мало, что ли театров по стране делают?

Прораб, зло скрипнув зубами, замолк на секунду, по всей вероятности он не ожидал такого разворота. Вдруг прозвучал сигнал клаксона. Все посмотрели в окно. На площадку въезжал мощный  «КрАЗ-трал», который подвозил на объект дополнительную технику. На его платформе стоял тяжёлый гусеничный погрузчик. Сейчас в вагончике появятся ненужные зрители. Спор надо было прекратить до более удобного момента.

    - Нет, мужики, не горячитесь – приедет директор управления или начучастка – тогда и придумаем что-нибудь! Погоди-ка,-  Саныч порылся в потёртом бумажнике, затем протянул машинистам двадцатипятирублёвку:- возьми – Витя! Это от меня магарыч! Пожалуйста, надо торопиться! От вас сейчас зависит годовой показатель всего коллектива  «СУ-40»!

   - А ларец?
   - А-а – я в сейф его положу – лично буду охранять! Ключ вот -  всегда со мной,- он показал, где носил ключ от сейфа.
   Больше никто не захотел спорить: обещанные квартиры да премии в тот миг представлялись более реальными, чем возможное вознаграждение за клад,- получить второе вместо первого никому не мечталось. Трудяги не рискнули лезть на рожон: притихли и оба   побрели к своим машинам.
    Приехал начальник объекта и вечером сообщил разволновавшимся работягам, что ларец покажут археологам в субботу:

   -Все  выйдем на комссубботник, повкалываем  до обеда, а тогда уже вызовем учёных – скажем: мол нашли в подвале. Пусть себе покопаются дня два, и для науки хорошо, и стройку надолго не задержат. А пока ларец останется под общим контролем в сейфе у прораба.

Весть о ценной находке быстро облетела весь объект. Мужики из бригады Виктора и Михаила даже приводили на ночь сторожевую овчарку, едва не покусавшую сторожей. Каждое утро Саныч демонстрировал Михаилу, что ларец находится на месте.
В субботу, ближе к полудню, все столпились вокруг прорабской. Из краеведческого приехали двое. Первый – совсем юный – видимо ассистент. Второй – худой, с небольшой бородкой. Его взгляд выражал слабый интерес к происходящему. Однако в целом они казались не очень довольными –  их выдернули в выходной в такую жару,- а они    уже привыкли, что строители в развалинах что-нибудь да находят. Что-либо надёжно припрятанное от кого-то в своё время, в результате надолго пережившее своих хозяев. Да только не каждая находка действительно стоит того.  На лицах сотрудников музея был заметен лёгкий, но устойчивый скептицизм. Тем не менее, когда сейф открыли – их  выражения переменились:
   - Что-то интересное…

Срубков с Виктором услужливо приготовили свои суперотвёртки.
   - Нет, нет! Этим вы можете повредить механизм. Мы своими методами,- заявил старший, и повернулся к помощнику:- Андрюша, достань, пожалуйста инструменты – посмотрим: что там?

Андрей неторопливо, со знанием дела разложил необходимый инструмент, больше похожий  на джентельменский набор бывалого медвежатника.
После вскрытия, однако…

- Увы – это не представляет ценности для истории.- Казалось, что сея фраза вертелась на языке у сотрудника с бородкой с самого утра.
   - Что?!!- в один голос изумились Виктор и Михаил, но и сами уже увидели, что в ларце сейчас лежат вовсе не те предметы.

   - Эти вещи – обыкновенные сувениры. Кто-то из жильцов собирал их для украшения интерьера по праздникам и складывал обратно в этот сундучок, доставшийся от отца или деда. Это можно определить по списку выселенных владельцев. Ну а сундучок – если владелец согласится, мы могли бы взять – за вознаграждение конечно. Хотя это тоже – не очень старинная вещица,- археолог покрутил предмет в руках,- судя по состоянию посеребрённой отделки: конец прошлого столетия – самое большое! Более того – работа кустарная – я в том уверен – хотя и довольно качественная. Только стоимость её всё равно не высока.
   -  Но здесь лежали другие украшения!

   - Что!! На что вы намекаете! - вскричал побагровевший прораб, - К сейфу никто не прикасался! Я лично…
Рабочие стояли будто вкопанные: они понимали, что единственное, неосторожное слово теперь может круто изменить судьбу не только прораба…. Одно было уже очевидно: новенький «Москвич», также как и «Урал»,  проплыл мимо. Переглянувшись и стиснув зубы, Виктор и Михаил вышли из прорабской.

- Загонял ты, Саныч, людей по эдакой жарюке! Клады уже им мерещатся – скоро двенадцать стульев искать начнут в котловане! Беречь надо советских людей!- наставительно упрекнул начстройки:- Передай тем двоим – отгулы до среды. Отвезёшь их на базу отдыха за счёт профкома, как передовиков…. Извините за беспокойство – служители науки! Мы-то полагали: действительно что-то ценное. Шкатулочку заберите, список жильцов и квартир я Вам пришлю: сами всё и уладите! А теперь, прошу в столовую бытовку: отведайте нашей окрошечки. Есть безалкогольное пиво «Солодок»….
Инцидент  всем показался исчерпанным.


                ГЛАВА    1.
  ОТРЫВКИ   ДЛЯ   ПРОТОКОЛА   

Знойное  марево висит над Ростовом-на-Дону. Ни ветерка! Лишь в горячих потоках самодовольно вьюжит  тополиный снег – дьявольский призрак зимы,- когда по пыльным улицам и перекрёсткам нехотя тянутся обычные июньские будни, изрядно подгоревшие на липком асфальте; а застывшие в пространстве табачно-серые сумерки безжалостно обманывают насчёт ожидаемой прохлады.
В одном из пожилых микрорайонов, среди несчётного количества разнокалиберных малоэтажек, липнущих друг к другу отростками балкончиков и убогих пристроечек; затерялся  неприметный с виду  кабак. Неприветливый  отрезок кирпичного забора, отгораживал от 13-й Линии небольшой дворик, образовавшийся в проёме между домами.

Помимо шиферного навеса от зноя дворик укрывал ветвистый вяз – росший в углу, а единственное незанавешенное место властно занимала шашлычня. Само же питейное заведение располагалось во флигеле одного из двух домов, вокруг скрытного дворика.
Тем не менее, несмотря на свою внешнюю простоватость, сея, кафешка, имела совершенно особую репутацию среди тех, кто знал об её существовании на грешной земле. Поскольку её главными посетителями (кроме горстки отставников речфлота из близлежащих трущоб) были:  во-первых, торговцы средней руки с Нахичеванского рынка, с утра до поздней ночи гудевшего неподалёку.

Перекупщики тряслись за свои кровные. Ведь они не коронованные растузы, подмявшие под себя всех и вся. Для оных, новых русских, воротил через квартал на проспекте, красовалось выделанным фасадом особое заведение. С автопарковкой, плавно переходящей в зимний сад с пальмами, в обогреваемом в любой мороз грунте. Там жизнь вертелась, раскрученная полосатым маховиком рулетки.
Современный Ростов – шустрый, южный город – быстро успел обзавестись многочисленными «особыми заведениями» со спецохраной, для разных особенных житейских случаев в условиях товарно-денежных отношений.

А сюда,- в это неказистое заведение,-  заглядывали граждане куда поскромнее; зато в отличие от жиреющих спрутов, здешние были попроворнее – пролезали в любое ушко. Через возникающие то тут, то там границы, зоны, запреты они скупали либо выменивали самый нужный обывателю товар. Они оказывались очень уязвимыми перед законом: вечно у них не хватало какого-то важного документа или печати; поэтому их безжалостно облагали данью и штрафовали все – кто мог! И везде у них оставался единственный, зато проверенный способ спасения: вложенная  в нужном месте и количестве купюра,- кому-то - назло,  другим - на радость, несгибаемые спекулянты выкручивались из любой ситуации. Только в скромном кафе на  13-ой для донских челноков имелась тихая гавань, где можно спокойно причалить и перевести дыхание…

Ну а во-вторых, клиентами кабака являлись  как раз основные враги всех первых. Сотрудники Пролетарского райотдела, который располагался за углом на проспекте. Почти по соседству с элитным рестораном. В наше время от одного до другого порой достаточно сделать полшага. Однако, для большинства правоохранителей продвижение в сторону помещения со стриптизом было в общем-то заказано – если их не брали туда в качестве суперохранников в чёрных атласных рубашечках.
Словом, и они, обессилев на службе и получив хоть полдня выходных, спешили сюда. По такой причине кабак превратился в зону непродолжительного примирения сторон и это обстоятельство отличало его от большинства прочих забегаловок Ростова.

В любой другой обстановке как жуликоватый делец, так и – тем более – неизлечимый пьянчуга поторопились бы перейти на противоположный тротуар либо свернуть в ближайший переулок, нежели повстречаться нос к носу с товарищами в форме; вечно ждущими от властей повышения к жалованию. Да – факт тот, что менты сделались злыми -  и с ними лучше было бы не сталкиваться. И лишь здесь: за скромной зелёной калиткой и облупившимся отрезком забора действовал негласный принцип внутрикабацкой неприкосновенности. Два дальних стоячих длинных  столика – возле глухой кирпичной стены соседнего здания, закрепились за местными, торгаши имели свои три сидячих почти квадратных поближе к вязу и шашлыкам; тогда как вечно спешащие сотрудники получили почти персональные четыре круглых – опять высоких – пристанища «со скидкой», поближе к калитке. Единственный старинный деревянный стол в помещении почти всегда пустовал от посетителей. За ним полубоком к двери восседала толстая хозяйка; а две фигуристые, хотя и грубоватенькие лицом, помощницы, привлекательно покачивая бюстами,  готовили закуски. Рядом, за стеклянным прилавком с витриной,  разместилась вся нехитрая утварь   закусочной, включая пошарпанный музыкальный центр, крутивший заезженную попсу.

Определённая устоенность клиентуры обеспечивали холёной, пусть и несколько вульгарной, владелице не только твёрдый доход; но также относительную защищённость от всяких проверок. Ведь самая дешёвая водка была явно палёная, а коньяк нахичеванского разлива отчётливо отдавал качественным подкрашенным самогоном. Производимым, кстати, на верхнем этаже этого же дома некой Бабой Плашей - бывшей кухаркой с парохода, давней приятельницей хозяйки бара. Там  же имелась отдельная комната, где помощницы по кухне могли при случае обслужить богатенького клиента по спецзаказу.
 
Только вымотанным за сутки дежурства сержантам да участковым было уже всё до фонаря, к тому ж за марочную водку платить втридорога,- где столько взять-то простому служивому?  А на третий этаж вообще поднимались почти исключительно торгаши.
Высокое милицейское начальство за зелёную калитку как правило не заглядывало, посему младший и средний состав мог позволить себе расслабиться тут, хотя бы на часок. Просто пить пиво и не о чём не думать, просто дышать воздухом – забыв, пусть ненадолго, о протоколах и задержаниях.

                *             *               *   

В этот июньский вечер 1993 года клиентов почти не было. Заводы стояли, обесточенные электриками; менты чего-то ждали да где-то кого-то ловили – короче денег ни у кого, кроме «депутатов» не было. Лишь горстка районной шантрапы добивала с горя поллитровку, обмывая  удачную сдачу цветметалла, походу соображая, где б раздобыть ещё на пару  пузырей. Компания перекупщиков вмазала по сто пятьдесят теперь закусывала ароматной, жаренной со специями, печёнкой вприкуску с адыгейским салатом.

Два хмурых сержанта молча допили пиво и устало направились к выходу. Им навстречу вошли двое лейтенантов. Первый – тот,  что повыше и темнее волосом – являлся старшим. Светлый и коренастый – младшим. По потёртым кожаным папкам подмышками и измотанному лицу сразу становилось ясно: участковые. Шантрапа в конце сразу притихла, но товарищи даже не бросили туда взгляда – им уже осточертели небритые, сморщенные от спирта, будто вечная засуха, физиономии.
    - У тебя есть? Андрей,- поинтересовался тёмный у светлого.

    - Сейчас,- Андрей порылся, выгребая мелочь из карманов: - Вот. Должно хватить.
    - Ладно – оставь, у меня сотня, потом сочтёмся,- с некоторым пижонством объявил Константин Хафшин – старлей,- рыбки или крабовых хочешь?
    - Нет, спасибо, только пиво.

    - Тогда кириешками моими угостись.
    - Нет – не хочу…
    - Что-то ты слишком мрачен сегодня, может, влюбился?!- шутливо подметил Хафшин, когда они встали у столика.
Андрей промолчал.   

    - Так что у тебя за беда?- Если не секрет.
    - Ничего чрезвычайного. Так – на воспоминания невесёлые потянуло.
    - А – ну ты  ж историк! Бывший…
    - Нет – Костя: я и есть историк. Только сейчас разве до науки? Ноги протянешь! Либо ты – нувориш-ка; либо – зубы на полку…
   
    - Либо ты – мент…- с усмешкой добавил его товарищ,- Э-э! Да так и вовсе скиснешь! Кстати – нас ведь, помнишь, на завтра пригласили в ресторан – аж на левом берегу Дона! Ты пойдёшь?
    - Придётся...  Прислуживаться перед крутыми...
    - Хм?! Не хочешь? Ты знаешь того босса?
    - Граненкова? Слыхал – жулик, по-моему, порядочный!

   -  Да…. Говорят он и с начальством нашим – с самим Горисеевым уладил и со старшим участковым Вартоняном переболтал, чтобы мы смогли  получить полдня выходных среди недели? А ради чего?
   - Вот и я об оном же факте размышляю: всё получается уже продано! Кто с бабками – ментов  в прислуги заказывает. Завтра начнут заказывать наши бэтээры для охраны дачь…

     - Брось ты, Андрей,- на наших бэтээрах уже никто никуда не поедет – их в металлолом и то жалко…. Не накручивай ты себя! Патриот – неизлечимый! Пей пиво и расслабься хоть на один вечер! Не нагоняй тоску. Завтра ведь рано не вставать. Расскажи лучше что-нибудь из Всемирной Истории!

     - Там тоже тоска полнейшая…
     - Ты, говорят, даже диссертацию защитил?
     - Подготовил, но не защитил.
    -  Почему? Что не так?
   -  Первый раз меня просто не допустили, а позже я уже сам не захотел…
   - М-м??

    - Из-за идеи пострадал: не так кое-какие факты осветил.
  - Ага – крамолу накатал? Выходит, ты у нас бунтарь – Диссидент!  Так сказать!- усмехнулся Константин Хафшин.
  - Видимо…
  - А этот – миллионер-мафиози завтрашний – тоже в университете учился?
Андрей кивнул:
  - Мы встречались на вечеринках.

  - Так я и думал.  Понятно, почему он выбрал на завтра нас! Вартанян сообщил ему, что мы с тобой сдружились…
  - Плохо, что не мы его   на завтра вызвали!
  - Что он за фрукт?
  - Чей-то сынок – какого-то профессора, что ли – взлетел очень быстро!  Бабник страшный! Учился, кажется, на физфаке, но и к нам его заносило частенько: за каждой юбкой смазливой волочился. Деньги у него уже тогда имелись лишние – на белой «Волге» уже гонял! С тонированными стёклами, салон кожей выделан!
  - Понятно. Когда есть гроши – чего ж не гонять… А ба-ба-чка - крылышками бяк, бяк, бяк, бяк, а за ней воробышек - прыг, прыг, прыг, прыг. Он её голубушку - так, да разтак... - неожиданно пропел Константин, подчиняясь скрытым порывам души.

                *                *                *   

В это же время, в другой части Ростова, напротив затянувшейся стройки музыкального театра,- Александр Вилискунов окончательно размяк за одиноким столиком в кафе «Радуга». Понурив голову от немилосердной жары, он полусонно ковырялся в вазочке с мороженым, периодически добавляя к тому приличный глоток охлаждённого вишнёвого ликёра.
Тем не менее, мысли Александра были куда более радужными, чем могло бы показаться. Презрев окружающее пекло, они озорным сентябрьским  ветерком носились вдалеке от

Земных  проблем. Сложно даже передать в числах то, в какие неведомые миры их сейчас увлекло. Этой весной ему достались дневники от одного знакомого бизнесмена. Александру предложили подумать: сможет ли он на их основе сочинить художественную книгу? Вопрос, в общем-то, получился  полуриторическим, ибо такой материал – бесценное сокровище для  мало-мальски творческой личности. Благодаря им в молодой писательской натуре уже роились многообещающие зачатки литературных замыслов. Только говорить о чём-то конкретном было очень рано: вначале надо бы упорядочить сами зачатки. Единственное, что можно было заявить теперь: будет весьма не простой – многоплановый роман. Вот тут-то и обнаружился камень преткновения. Ведь Вилискунов отчётливо понимал, что пока придётся корпеть  над многотомной рукописью ни сил, ни времени, ни (самое главное) средств на что-либо иное у него просто не останется.

А под этим «иное» подразумевалось немало: и загорелые девушки, и пенистый прибой, где-нибудь на океанском побережье, да ещё, ещё плюс ещё…. Между тем – его получка на заводе, не позволявшая обустроить быт; его комната в коммуналке…. А от неперепаханного поля, каким представлялась эпопея прозаического труда, дух  захватывало,- поэтому начинающий автор третий месяц медлил с ответом. Немой ответ надолго застыл в пропечённом июньском воздухе. Вилискунова, к тому же, терзали опасения: нужны ли кому-то в новом, коммерциализированном до зубов, мире столь тяжеловесные опусы.
Тем не менее, поскольку творческий азарт всё больше проникал в кровь молодого литератора, постольку всё активнее блуждали в его голове любопытные отрывки. Да не одного – а, как позднее выяснилось, сразу четырёх романов. Интересно, что нынешние события, не имея непосредственного отношения к истории дневников преуспевающего бизнесмена, тоже предстали неким неучтённым предисловием будущих изложений.

   С заказчиком «оперы», кому принадлежали все первоисточники,  Вилискунова связывали давние, зато не слишком близкие отношения. Во всяком случае они очень долго (по окончании вуза) не входили в один круг общения. Так что Александр ни разу не   афишировал перед тем коммерсантом своё пристрастие к поэзии – пока лишь хобби.  Молодой прозаик ещё не чувствовал в себе достаточной уверенности перед предстоящей работой; тем более, что в школе всем лингвистическим дисциплинам предпочитал точные и естественные науки. Поэтому Вилискунова сильно  удивило, да и насторожило то, что с идеей написать серьёзную  книгу обратились именно к нему.

     Однако, этот человек, с которым  Александра связали литературные обстоятельства, по своей натуре, оказался неисчерпаемым на разные сюрпризы, так – вчерашнее утро началось с внезапной встречи. Впрочем, большое искусство всегда начинается с череды мелких капризных непредсказуемостей – в чём Александр уже убедился!

                ГЛАВА   2.
                ЗАВТРАК      С     ЭКЛЕРАМИ.

Привычным маршрутом: через парки и скверы,  хранящие в лабиринтах аллей серебристое чудо южного лета -  утреннюю прохладу; мимо железной магистрали, обрамлённой рядами пирамидальных тополей и устланной толстым слоем пуха,-  Александр направлялся на свой  завод. Собираясь пересечь Театральный проспект, он остановился, дабы пропустить роскошную с зеленоватым отливом легковушку.
К немалому ж изумлению Александра, иномарка плавно  притормозила прямо перед его носом, и из неё вылез Кирилл Граненков – тот самый бизнесмен, кому принадлежали все материалы для будущей книги.

     - Здравус-ствуйте!- от неожиданности комковато выдохнул  своё приветствие прозаик так, как если бы он обращался сразу ко всему поколению новых русских, представленному в едином лице.

     - Доброе утро!- Невозмутимо, в духе подтянутых – преуспевающих как в делах, так и в личной жизни молодых людей, ответил Кирилл.- Вы – молодчина! Риск-куете стать долгожителем!-  зачем-то с двойным нажимом  на букву «к», приветливо произнёс коммерсант, протягивая руку с некрупным перстнем, для пожатия.
    - Увы нет…. Вряд ли….- литератор не сразу воспринял добродушный тон, возможно потому, что ещё не совсем пробудился, и начатый день ещё не виделся ему каким-то многообещающим.

   - Как вдохновение с утра?- продолжил Кирилл.
   - Никак. Суета трудовых будней у какое уж тут вдохновение!
   - Ага: «томленье муз не терпит суеты!»- молвил когда-то Александр Сергеевич;- процитировал Кирилл,-  однако вы, пока лишь, обыкновенный Александр! Так что – не обессудьте:  прошу в салон! Позвольте Вас подвезти!- с наигранной любезностью предложил хозяин автомобиля.

  - Бизнесмены начали просить у рабочих?!- уже несколько веселей заметил Саша.- Такая честь?!..- выразил он удивление, подразумевая: «С чего бы это?!»
Возникла неприятная пауза.

  - Так - давай отбросим классовые придирки!- слегка прищурившись, ответил Кирилл: - Мне действительно - крайне любопытно проехаться с тобой!
  - Ладно - не уговаривайте - не отказываюсь! Просто ещё не до конца проснулся. Хотя, если вы полагаете побеседовать о книге - то я ещё не совсем готов к серьёзному диалогу.
  - Гумм!- Многозначительно усмехнулся Кирилл: - Садитесь! Я не непосредственно о книге, но, безусловно, по её поводу. Так как я не только полагаю, но и кое-чем располагаю!
Шикарная машина легко тронулась с места.

  - Так.  Я  вовсе не хочу тебя торопить, - возобновил разговор водитель,- уверен: ты справишься. Таланта у тебя достаточно для такой работы - знаний тоже - вполне! Было б желание!
Кирилл направился вверх по Театральному, однако вскоре опять замер у тротуара.
  - Послушай.... Да - прости, познакомься с моей новой прекрасной помощницей: Катя!

Только сейчас, обернувшись к широкому заднему сиденью, писатель обнаружил возлежащую на атласных подушках красавицу. В коротеньком эффектном платьице девушка пыталась поймать на глянцевой нежной кожице розовых ног освежающий поток из кондиционера.... В общем,  Кирилл предоставил Александру полюбоваться своим живым сокровищем в натуральную величину.
   - Смотри - да не сглазь!!- подковырнул хозяин собеседника, уловив, что у того от сладостного волнения по телу уже пробежали приятные интимные мурашки.
  - Очень приятно...

Ещё не совсем обнаглевшая от столь влиятельной близости к миллионщику, Катя, ощутив пристрастные взоры мужчин, лишь выразительно вздрогнула сладко сомкнутыми ресницами,- досматривающими лазурные остатки обнадёживающих юных снов. Сей шедевр женского великолепия наглядно демонстрировал тот процесс, когда деловые отношения типа шеф-подчинённая неизбежно и стремительно перерастают в новый вид: покорённый-любимая,   -обожаемая, или: обольщённый-драгоценная, -бриллиантовая - и так далее. Семнадцатилетняя принцесса уже не опасалась, что её избранник когда-нибудь выпутается из её длиннокудрых сетей. На то ведь и созданы кем-то на Свете богачи, дабы не могли устоять перед таким - ярким телесным совершенством. Ей уже сделалось почти безразличным то; кто обитал возле Кирилла  раньше или, может статься, присутствует поблизости ещё и ныне. Для неё было важно знать главное: что она своё место тут застолбила надолго; и быть абсолютно уверенной, что она - чуть раньше, либо чуть-чуть позже - обязательно выхватит свои нескромные гонорары. Ну  а ежели наивная жёнушка - да кем бы та дамочка для босса не являлась - вдруг взбеленится из-за присутствия подле супруга восхитительной секретарши; то собирать чемоданы в далёкий путь, по всей вероятности, придётся уже не Катюше.... Так во всяком случае она теперь, очевидно,  думала. В результате  всего, а кроме того и кое-чего многоважного: закадрового и неогласимого, прелестная Екатерина,   не отверзая ясных очей, лишь величественно улыбнулась уголками спелых губ. отвечая на приветствие Александра. 
         
     - Вот вам и стимул к работе! - лукаво подмигнул коммерсант.- Чем лучше да скорее напишите, тем быстрее и у вас будет, появится такая какая-нибудь подруга. М-м - каково?!

     - Э-э нет! Искусство не спорт - гораздо больше печальных примеров.
Больше любви и сочувствия достаётся бронзовым изваяниям.
     - Так - пожалуйста, не надо столь мрачно. Столь бесперспективно  обобщать. Есть и не мало исключений... Послушайте - сейчас ещё рано: вам, на ваш завод, к восьми, а сейчас семь. На моей машине мы успеем за
пять минут. Давайте станем где-нибудь возле парка и позавтракаем. Катенька приготовила нам великолепные эклеры, ещё у нас есть свежий, прохладный сок - это очень полезно. Тем более после пешей прогулки. Как моя идея - на все триста!!

   - Спасибо, я завтракал. Поедем...
   - Так, Саня, перестань выделываться - я не люблю всяких нелепых условностей. Мы с Катюшей очень сильно просим... Так что переходим на «ты» и лады!
Катюша изобразила сочными губками вторую улыбку, нежнее и очаровательнее первой, и поменяла положение красивых ног.

Они затерялись от посторонних глаз на задворках парка Островского, возле полуразвалившегося здания. Катенька наконец-то пробудилась - ибо в ней, в её чарующем облике, ещё теплился образ безвозвратно умирающей   секретарши (иначе бы она вообще не поднялась раньше двенадцати).
Верх машины бесшумно исчез где-то сзади, уступая место пьянящей утренней свежести заброшенного парка.

  - Катенька! Давай пожалуйста завтрак! - Кирилл попытался изобразить на лице строгость начальника, только Катюша чихала на все его гримасы.
Девушка старательно занималась собой, отыскав где-то на коврике между сидений косметичку и зеркальце. Весь мир - особенно её шеф - затаил от восторга дыхание - красавица подводила брови!

  - Катюша! Так - позже на-мажешься! Давай есть!..
  - Хм! Возьмите! Я вам не жена...
  - Ты уже её заместитель.

  - Что! Котик - обойдёшься! Это она мой заместитель! - однако больше спорить не стала. Манипулируя парой кнопок, Катюша в миг превратила   элегантный салон в мини-кафе. Столик. Холодильничек. Свежие эклеры на серебряном подносе. Охлаждённый вишнёвый сок. Симпатичные цветные   стеклянные стаканчики.
Старые тополя-переростки сплели надёжный шатёр от жёлтого светила, где-то совсем рядом прижавшего жадные горячие ладони к беззащитным, голым перекрёсткам. Только здесь - стена могучих  стволов и ветвей поглотила всё чуждое тишине и лёгкой, пьянящей свежести.
  - Саня - давай, не стесняйся - мы все свои! - подбодрил хозяин, и, не теряя времени надкусил ароматный эклер. - Чужих здесь не бывает!   Катюшенька, а ты?!
     - Не хочу.

     - Так - милая, подкрепись, пожалуйста, у нас прорва дел до обеда! - тон речи и движения Кирилла становились всё более решительными и   быстрыми, ведь он уже вошёл в свой привычный деловой ритм.

Зазвонил сотик. Кирилл коротко переговорил по-английски. Тем временем Катюша предстала во всём совершенстве: ресницы, брови, носик, губки, локоны - сказочная картинка, - нитка сверкающего жемчуга плюс к тому две крупные жемчужины в ушках, перстенёк, браслетик...
Кроме всего в правом ушке, за жемчужиной красовалась ещё одна - золотая, серьга с рубином. Именно такую (только без украшений) выбрал русский миллионщик - ясно за что! Она достала коробку «Россия - щедрая душа», и изящными пальчиками положила в ротик ароматную конфетку.

   Из маленького, почти игрушечного термоса,  Катюша налила себе   холодного кофе, заваренного накануне. Девушка ещё заботилась о  предстоящем рабочем дне, тем не менее её заботы становились всё   необременительней, зато выполнялись всё демонстративнее.
   Она была хороша. Хотя некоторая неразборчивость в украшениях свидетельствовала о том, что ею не забыто совсем, не безоблачное прошлое дочери постсоветского полуинтеллигента - вечно умничающего унылого   неудачника. Теперь же Катюша спешила утолить накопившуюся жажду   обладания.

   Достав из бардачка ножичек со множеством вставок, Кирилл быстро,   вместе с тем аккуратно обрезал ножничками носики пакетов с соком. Александр подметил ту деловую пунктуальность, с какой хозяин машины делал любое дело. Саня тоже был педантичен, только в другой области. Возможно по этой причине выбор Кирилла пал именно на него - богатые, преуспевающие люди, как правило, ценят свою жизнь, дорожат каждой   деталью. А он - писатель педант - не упустит ни одну мелочь из дневников коммерсанта, каждой даст ход в тексте... «Что ж, значит работа мне предстоит очень серьёзная!»

   - Саша! Подкрепись-ка витаминами, - Кирилл протянул литровую баклажку сока, - Сегодня памятники подождут. Мои симпатии не   закаменеют на столетья.
   - Дело такое... - снова начал коммерсант: - Как вы завтра? Полагаю свободны, если не считать вашего   завода?

   - Да-а... - на секунду задумался начинающий писатель, - Угу! - кивнул в подтверждение головой, дожёвывая эклер. Он уже освоился в новой компании, даром что одет был заметно скромнее - в потёртые джинсы, и взял с подноса ещё один эклер, украшенный сверху шоколадной корочкой.

   - И отлично! Тебе ведь нет особой разницы, где вынашивать свои планы - в холостяцкой квартире, или - простите  мне своевольное уточнение:   берлоге, - шутливо заметил Кирилл, - или в ресторанчике на левом   берегу нашего славного Батюшки-Дона?
      - Хм !? Да , в общем-то ... А что ?
      - Я хочу пригласить тебя на одну деловую встречу, которая   состоится завтра рано утром. Как?

      - В принципе, я бы смог... Но зачем?
      - Увидите. Возможно это живое отношение к моим запискам, может быть  это их своеобразное продолжение. Постскриптум или даже вторая серия!
    - Ну ладно: сегодня я отдежурю на заводе, а завтра выходной...   Куда надо подъехать?

      - Не беспокойся, за тобой подъедут. Разумеется, я     позаботился!
   - Добро! К стати - нам пора!
   - Доешь эти два эклера - и вперёд!.


ГЛАВА   3.
      ПОСЛЕДНИЕ ТАЙНЫ РОСТОВСКИХ ТРУЩЁБ.


       - Ну что? Побрели по хатам.... Или ещё по кружечке?- спросил Константин Хафшин.
      -  Не знаю - что-то ничего не хочется...- вяло ответил Андрей.
     -  Ну тогда - я ещё!
    -   Так что ты вдруг вспомнил?- вернулся к разговору старлей, отхлебнув душистой пены с аппетитного тёмного пива:- Люблю  тёмное,- простодушно признался он.

     - Ты был прав: это связано с историей Нашего края.
    - Весьма любопытно?!
- Ещё при брежневщине, во Дворце пионеров, располагался наш кружок... Сам знаешь: в те годы действовали разные следопыты, поисковики. Ездили по боевым местам, разыскивали полуразрушенные доты, откапывали блиндажи, засыпанные окопы и всякое такое. Пацаны ведь - интересно. Рисовали себе в уме, а потом многие и на бумаге, картины минувших битв. Отец у меня – отставной майор, самоходными орудиями командовал.  Многого не выслужил, квартиру в Ростове… Однако, патриот неисправимый:  вся хата и сейчас завалена книгами по истории Русской Армии. Ну, и я пристрастился  разглядывать эскизы орудий, самоходок – читать про них восторженные очерки. Потом поступил а тот кружок. И лишь здесь я узнал, что история – к счастью, не только войны. Мне раньше и в голову не приходило, что обычные вещицы, пережив свою эпоху, могут рассказать обо многом.- Андрей  сухо кашлянул и продолжил:  Когда в семидесятые…

    - На, прихлебни,-  Константин взял другу ещё пива и солёные фисташки – видимо приготовился слушать  длинный рассказ.
    -   Когда взялись  перестраивать центр нашего города,  снося старые трущобы; на развалинах стали попадаться разные интересные штуковины. Что только не хранили ниши в толстых стенах и тайники в полах. Нас - из кружка - постепенно приобщили к работе с Краеведческим музеем по изучению предметов старины.
   -  Понятно и,  и-и?
  -  И - я сдал экзамены в девятый, и мы сидели в своей комнате во Дворце - чертили схему маршрута на лето. Вдруг звонок - на стройке музтеатра - что на Кировском...
  - Знаю!

  - Там нашли некую шкатулку. Конечно, нам не очень хотелось пиликать по жарюке, мы уже метили гурьбой на донской пляж. Да и руководитель наш не особо рвался ехать. Но в Краеведческом настояли,- людей у них вечно не хватало: зарплаты там низкие... Ну а летом тем более: все старались вообще разъехаться, лишь бы подальше от города: на раскопки: второй отпуск для нищего советского интеллигента  - у реки, с гитарой; да и не бесплатно, вроде как. Короче - мы с руководителем попёрлись. Ну и - ларец-то действительно - вещь примечательная Он и сейчас в хранилище музея. А вот внутри - лежали обычные сувениры. Какая досада! Отбросить в сторону приятные освежительные планы на реке, мчаться через город в душном троллейбусе, где дерматиновые сиденья хуже сковороды! А ради чего?! Вдруг, один рабочий,  якобы нашедший ларец - воскликнул: «Это не те вещицы!»  Но прораб не дал ему высказать,  зашипел  на мужика - потом всё замяли. Тогда я толком ничего не понял, но случай врезался мне в память, и, уже студентом, я часто спрашивал себя - кто мог додуматься  положить в такой ларец затрапезные безделушки, да ещё запрятать их в тайник в стене на несколько десятков лет?!

   - Постой - тебя заслушаешься. Ещё пива придётся взять.
  - Не надо - лопнем. Давай просто покурим.

  - Покурим,- согласился старлей,- а ты продолжай - я очень внимательно слушаю!  - Вскоре я сам стал ездить на объекты, тогда мне многое прояснилось. Ведь на стройке существует разграничение полномочий - так сказать - собственный табель о рангах: эти копают, те - монтируют. Понятно,  что те, кто копают, чаще других что-либо и находят. Словом, мне повезло ещё не раз повстречаться с теми работягами,- Андрей помолчал, собираясь с мыслями.
   - Что же они на сей раз отрыли?
   - Захоронение сарматов - пятый век до нашей эры!
  - Круто!

  - Да. Сарматы оставили после себя много интересных памятников. Но этот оказался  особенно важным именно для исследования - для систематизированного анализа процесса развития племени. И... В восьмидесятые, на Западном, на окраине города взялись возводить мощный птице комплекс. Громадный  объект, -понятно - ударный. Больше двадцати цехов надо было отгрохать к ближайшему партсъезду....  Начали рыть - вдруг человеческие кости: захоронение. Мы: я и ещё трое аспирантов - стали расчищать, а строительство, конечно, пока остановили. Тогда я и убедился в том, что прокоммуняцкие прорабы, в похожих случаях, делали всё возможное дабы не звонить в музей. Они больше атомной войны боялись сорвать графики, показатели темпов и всякое такое. А представителей гуманитарных наук считали злейшими паразитами на теле социализма...

   - Который сами же изо всех сил растаскивали  по дачкам! - вставил Константин. - Извини Андрюха - перебил, продолжай пожалуйста.
   - Так оно и на сей раз вышло: нам тайком позвонил сварщик - Борис Шефитов. И он, представь себе, оказался как раз из той бригады; в которой на музтеатре, почти десять лет назад, нашли тот таинственный ларец.

   - Так у тебя уже настоящий, солидный детектив - Андрюха! - заметил слушатель.
   - Пожалуй - может когда-нибудь и сподоблюсь - напишу. Я беседовал несколько раз с тем Борисом; так он тоже  - твёрдо убеждён в том, что содержимое ларца ловко подменили! Лишь бы не остановили работы. Да и чтоб не делиться с ними... Проще говоря: начальство всё себе захапало.
   - Хе-хек!.. «А ларчик просто открывался» - слишком «просто»! Хотелось бы мне взглянуть на истинное содержимое загадочного ларчика!
   - Увы - кого теперь найдешь? Только и осталось Крылова цитировать!
   - Понятно... Ну а сарматы что?

   - Сарматов-то, слава Богу, мы откопали. Правда сокровищ, золота или серебра у них не было. Они находились ещё на более ранней стадии развития. Золото появляется тогда, когда налаживается более-менее интенсивная торговля с соседями либо когда выполняются сложные культовые обряды. Тем не менее - повторю - для науки находка представляла огромный интерес. Утварь из камня и обожжённой глины, бусинки на щиколотках у знати, тоже из красивых камешков и раковин - свидетельствовали об навыке обработки подобных природных материалов и ещё о существовании внутриплеменной иерархии; об некоторых особенностях языческих верований. Главное же: многие кости, уцелевшие после бульдозера, имели чёткие зазубринки и царапины, некоторые оказались даже разрезанными или срезанными. Такое почти всегда свидетельствует о ранении людей отточенными металлическими предметами. Оружием с закалёнными металлическими наконечниками, то есть из стали!! По всей вероятности, сарматы испытали военное притеснение от более развитых народностей. Скорее всего они столкнулись с малочисленным, но хорошо организованным и вооружённым племенем - в противном случае порабощение сарматов произошло бы стремительно и повсеместно. А тут пострадали в основном приазовские поселения.

Андрей отхлебнул пива.
   - Ты уже разгадал - что же с ними произошло?
   - Всё не так просто. Примерно в тот же период в наши пределы должны были перекочёвывать так называемые амазонки. Очень мало изученное племя, с ярко выраженным матриархатом. Их, судя по всему, в свою очередь вытесняли из сытых кавказских долин более коварные и очень многочисленные горцы. Позже, подкрепив свои силы за счёт покорённых сарматов, амазонки почти без боя покорили скифов и обосновались в Крыму и южном Приазовье. Они были  красивы и неплохо образованы для того времени. Ну а в Четвёртом столетии минувшей эры, сюда пришли греки, основав города-государства, которые вели интенсивную торговлю со скифским государством, с племенами суровых урусов. Греки и сочинили романтические поэмы в честь божественных нимф, ставших ярким представлением скифской знати.

   - Короче - кавказские бабы, спустившись с гор, захомутали донских мужиков!- пошутил Хафшин: - Да... Тебя заслушаешься. Обидно, что даром столько сил отдано науке и бес толку!
   - Увы...

  - Только - какое это всё имеет отношение к завтрашнему миллионщику? Он что - по антиквару работает? Музейные экспонаты перепродаёт??
  - Если бы я знал на «чём» этот тип работает - давно бы уже наручники ему б приладил. Зато знаю: завтра у него встреча с одним ювелиром! Тоже тёмная лошадка! Я наводил кое-какие справки.

   - Понятно! Я думаю: наш толстосум другого прижать хочет. С нашей же помощью... Своих головорезов ему почему-то не хватает! Возможно, не хочет сразу в разборки ввязываться. Думает, мы за него будем расхлёбывать его гадости. 
   - Ручки холёные марать не хочет!

   - Дело - гораздо серьёзнее, Андрей. Я вспомнил: почти год назад - ты ещё не работал в органах - неподалёку от аэропорта произошло дерзкое, как в американском боевике, убийство. Богатенький директор крупной ювелирной фирмы был изрешечён пулями вместе со своей секретаршей и любовницей - понятный факт - в собственной «Волге». Вероятно - та драма ещё не закончилась:  в ювелирном бизнесе постоянно кто-то кому-то мешает!

   - Ну-у, слишком богатые ювелиры на советских авто не ездят!
   - Ха-ха! Много ты о них знаешь! Ездят - мой дорогой - когда прижмут! У него около полудюжины разных тачек - было... Я полагаю, что эту он взял для маскировки. «Волга» у него в запаснике стояла: чего-то опасался - при нём нашли пистолет, ехал он к аэровокзалу окольным маршрутом. Однако - это его не спасло.
  - По-моему проще было б броневик купить.
  - Возможно... Только - опоздал ты со своими советами!
  - Убийц, конечно, не нашли?

  - Плохо ты о нас думаешь! Нашли - без особого труда: два обгорелых трупа во взорванном «Мерседесе». Их определили по типу оружия, которым они засадили в ювелира и его тёлку восемь пуль! Не считая контрольных выстрелов. Один из них бывший чернобылец - потерявший всякий интерес к бабам, обменяв их на героин,- второй боксёр, обиженный тренером, который увёл у него подругу. Словом парни решительные - были... Хотя, не профессионально сработали: оставили массу улик, опера  уже вычислили их, готовили перехват.
   - За то их и порешили!!

   - Конечно - они представляли убойную машину единоразового действия. - Подтвердил Константин и продолжил, после коротенькой паузы:
   - А вот другие киллеры - пиротехники - действительно суперпрофессионалы! Убрали тех парней при помощи специально сделанного чемоданчика с двойным дном. Сверху лежали аккуратненькие пачки баксов - очень качественные фальшивки - кстати.  А вот под ними - ещё более искусная радиобомба с инфракрасным взрывателем! Джеймсу Бонду - лишь мечтать о такой игрушечке!
  - Но ведь это зацепка! Такую в сарайчике с кондачка не слепишь!
  - Конечно! Только знаешь, Андрей, сколько бывших военных заводов теперь разорено благодаря «успешной» конверсии? Там тебе любую блоху перекуют заново! Людям жить-то надо на что-то! В одном Ростове таких: «Алмаз», «Элмарс», «Горизонт», «Аметист»!
  - «Гранит»... Список впечатляет! Ты прав! Эх - Костя, наши правители обеспечили криминал первокласной техбазой, а у нас обычных раций не хватает! А ещё грозимся поймать кого-то...
   - Хотел бы я взглянуть, что творится на этих заводах?
   - А ведь я живу прямо напротив такого: «Рубина», - заметил Андрей Трелуцкий,- вроде бы тишина за забором!

  - Тишина очень часто бывает обманчива - сам знаешь...
  - А ведь в радиоэлементах есть и серебро и платина!!!
  - Вот то-то! Ювелиры здесь где-то и окопались! И не только! Мы предприняли кое-что год назад: на базе почти любого бывшего предприятия повырастало множество мелких коммерческих фирмочек. Начальство их прикрывает всеми способами. А охраняются они - будь здоров - и мордоворотами из спортшкол, и натасканными сверхтерьерами, и нашими бывшими коллегами... От них ты хрен чё выведаешь!
  - Предатели...

  - Бог им судья - жрать хочется всем...
Два друга не  спеша вышли из зелёной калитки и остановились на 13-й Линии. Константин Хафшин о чём-то задумался:
  - Ну что? Побрели?- нерешительно предложил он.
  - Побрели...
  - Тебе на Театральный?
  - Сначала на Театральный, потом до Крепостного почти!
  - На трамвае?

  - Ты что? Я лучше по свежему, вечерком - прогуляюсь.
  - Отлично - и я пойду с тобой до проспекта: думаю на вечерний рынок заглянуть. Жена кой-чего прикупить просила... Послушай! А ты не попытался расспросить того - сварщика: что же он видел в том ларце?
  - Кость, я тогда не в милиции работал! Однако, Шефитов очевидно  сам догадался мне рассказать...
  - Ну и?!!

   - Здесь-то самая главная загадка и кроется! В ларце, если работяги не сильно приукрашивают, лежала визитная карточка тех самых Амазонок.
  - Что?!
  - Ну - это образно: у египтян - пирамиды...
   - Вот где и как - оказывается, круги сходятся! То - что отличает амазонок от всех прочих доисторических  племён! Я в начале верно заподозрил, что ты мне всю эту эпопею не ради шутки принялся рассказывать!!

  - Именно: историческая деталь, выраженная в предмете культа или быта, впервые применённая этим племенем или народом,- пояснил Андрей и продолжил: - Амазонки очень мало изучены. Кроме древнегреческих сказаний у нас фактически ничего нет о них. А у греков всё обильно приукрашено  - это всё равно, если изучать историю Франции по романам Дюма. Тем не менее, эти легенды передают художественный образ - Дух племени. А визитной карточкой Амазонок являются искусные миниатюрные статуэтки и изображения диковинных,-  возможно также идеализированные фантазией умелых ваятельниц,- животных.  Но вот  в чём  и заключается неразрешённая до сих пор загадка древних воительниц - ибо поклонение мифизированным культовым ваяниям больше свойственно для первобытных племён, с простыми представлениями об окружающем мире. В то же время все статуэтки выполнены из драгоценных металлов или сплавов с использованием уникальных для той эпохи методов обработки: очень точной обработки с применением химических реагентов.
   - Понятно: тайна на тайне. Ну кто же мог похитить эти сокровища? По мнению Шефитова?

   - Костя - он же не мент - на стройке, сам знаешь, закладывать своих не принято! Но я думаю, что сейф, стоящий в бытовке, не так уж сложно открыть!
  - С одной стороны ты прав: кто угодно - вроде бы? Однако - если поразмыслить попридирчивей, то круг явных подозреваемых резко сужается! Андрей - подумай! Сейф не был взломан, вместе с тем - для работы с отмычкой  требуются и хороший навык, и запас времени! У постороннего «гостя» в чужой бытовке его-то никак не было: в сейфе хранятся расходные сметы по материалам, запчастям и топливу для техники! На стройке музтеатра было задействовано не менее десятка разных тракторов! Да такие документы, для прораба и начальника участка, дороже любых сокровищ! Значит несгорающий ящик, почти на все девяносто девять процентов, открыл ключом кто-то из «своих». В кабинет к начальнику никто из трудяг не вломится - кваску попить! И главное: вспомни - ларец вовсе не похитили! Подменено содержимое, а для такой операции нужен непростой жулик: шуллер, эдакий не реализовавшийся фокусник - то есть человек с фантазией! Бульдозеристы тут явно ни при чём - для бронетанковых здесь слишком тонкие манёвры. Если бы они сами взялись за дело - от бытовки б мало что осталось...   

   - Наилучшая возможность была у прораба - неоспоримый факт,- согласился младший лейтенант, - Мне «посчастливилось» познакомиться с ним - сарматы тогда же нас друг другу и представили!
  - И что? 

  - Павел Александрович Плучма! Сейчас ему уже наверное что-то около шестидесяти. Интересный, я тебе доложу, типчик! С виду такой добродушненький простачок, но на деле - далеко не лыком шит! Знает хорошо - где, что, почём?
  - Встретил нас на своём объекте с «распростёртыми объятиями», - продолжал Андрей,- но я слышал - метрах в двадцати стоял - когда он отчитывал того сварщика за звонок в музей. Пыль столбом аж до звёзд поднялась! Потом как-то...
Приезжали мы на работу рано: по холодку копали. И он спозаранку тут как тут крутится. Всё кружит по объекту - все закоулки обнюхает. Потом и говорит мне: «На дачу мою таких бы копальщиков - огород взрыхлить некому. Жаль никто не догадался схоронить там пару чудиков, чтобы вам поковыряться!» С сарказмом дедок! Уверен...

Константин перебил его:
   - Посмотреть бы на его дачу, да подсчитать: сколько туда материалов со строек вывезено? Тогда бы он больше не гримасничал!!
   - Вот, вот! И в нашем случае: объект был закрыт - пока мы работали. Однако, материалы завозились в избытке - гружёные «Мазы» приезжали и уезжали непрерывно! Точно эта стройка превратилась на время в перевалочно-сортировочную базу. Но - что мы сможем поделать теперь?

  - Вряд ли он теперь отказался от прежних методов «строительства»!
  - Конечно... Он быстро смекнул, сколько стоит содержимое ларца,-   вернулся к прерванной теме Андрей,-  так что предпочёл самому  решать его дальнейшую судьбу! Ну а с «лихими танкистами-машинистами» чё нянькаться? Двадцатипятирублёвки Брежневской им хватит...
Прораб прекрасно понимал - не первый год в такой системе вертелся, - через вышестоящие головы работяги не перелезут, а ближайшее начальство - хорошо его знает, поэтому без острой причины - из-за каких-то кладов серебряных - на обострение отношений не пойдёт. В эпоху дачного бума - каждый кирпичик на персональном учёте! Они всегда смогут договориться между собой... Зато мы с ними - большущий вопрос?!

     - Именно...
    -  Но перепрятать весь ларец Саныч не решился, ибо слишком многие его видели. В результате смекнул, что самое верное выставить тех «танкистов» в ослах - а археологи не станут докапываться до истины: рыться в чужих заморочках... Всё это я уже не раз обдумывал, только разве что-то изменишь? 
   - Если бы...

   - Костя - всё равно они не сознаются! Факт! Доказательств - нет. Нам нечем их прижать!
   - Да...  И ещё: вдруг вспомнил: тогда, в "Волге" ювелира - мне запало в мозг любопытное обстоятельство. Сумочка убитой секретарши была вытрушена на пол: ей под ноги. Так - ничего взято не было: ни денег, ни драгоценностей убийцы не тронули! Но губной помадой жертвы - для непонятного куража - намалевали три крупных бабочки! Ну как эмблема "АО  МММ"!

   - "МММ"?
   - Именно! 
   - А вы попознали трупы из сожжённого "Мерса"? Многие бандиты очень тщеславны?
   - Ты имеешь в виду три буквы "М"? Да - фамилия старшего из киллеров начиналась на эм - Молотилов. Здоровенный тип - даже выхватив дозу в Чернобыле - физическое здоровье его не оставило. Зубы вышибал в поножовщинах лихо! Возможно и второго прозвали как-нибудь на "мэ" - Мэпэрэсэтэ! Однако третья буква? Никаких ассоциаций...

   - Но убийство мог совершить молодой - обозлённый и обозлённый боксёр -  и он захотел подразнить нас - мол: все менты - дебилы, вроде Лёни Голубкова?
   - Ха... Не фантазируй - Андрюха! Не похоже, чтобы эти урки начали бабочек рисовать женской помадой! Такое впору какому-нибудь артисту, на подобие известного  Моисеева, только не таким отморозкам!
  - Ладно, оставим - уже поздно.


                ГЛАВА      4.

                СТОЛИК   С   ШАМПАНСКИМ   В  «РАДУГЕ».

          
           Александр Вилискунов, зарабатывал на хлеб в «Лаборатории технических  испытаний» (по-простонародному: в «Испыталке») ростовского завода «Элмарс». Некогда   сей завод являлся могущественным, засекреченным предприятием, - но к 1993-му году  из полутораста, не считая начальства, сотрудников одной лишь «Испыталки», в  техлаборатории осталось всего восемь, вместе с единственным уцелевшим  руководителем - девять... Эти - последние из испытательских могикан, наивно пытались воссоздать основы техпроцесса: выходили на дежурство, умело играли  в преферанс под разноцветные конденсаторы и диоды - никому вдруг ненужные,- иногда  посматривали на оборудование и; сетуя на новую, пугающую реальность, обратно  садились за пулей. День за днём прячась от агрессивной жестокости молодого  российского капитализма за азартом увлекательной игры.
И только для Александра Вилискунова такое положение сулило определённые блага:  максимум свободного времени. По этой удобной причине, новоиспечённый прозаик  старательно исписывал своими литературными изысками кипы каких-то допотопных  бланков. Делая вид, что изучает какие-то технические описания; не жалуясь на мизерную  зарплату,- он не пропускал ни одного чистого листка и не обращал внимания на колкие  насмешки сослуживцев-преферансистов.
Почти весь день Вилискунов был предоставлен сам себе. Лишь в конце смены его  оторвали: в «Испыталку» привезли странные, тщательно запечатанные ящики,  многослойно закрытые брезентом. Откинув брезент уже внутри ангара,- вся «Испыталка»  представляла собой двухэтажный ангар,- ящики трижды пересчитали и поместили внутри  гигантской барокамеры - туда смог бы въехать бортовой «ЗИЛ».

Великолепная, новейшая барокамера считалась предметом особой гордости - по  мелочам её не беспокоили. Теперь же супер установку срочно прочистили, смазали и  запустили - забыв на какое-то время любимый преферанс - но всё это исключительно для  того,  чтобы переместить в неё все ящики и закупорить наглухо. откачав часть воздуха. В  добавок сверху приладили дополнительные скобы и четыре амбарных замка с  девятизначным секретом...
   Однако начинающего прозаика, оставшегося на суточном дежурстве в ангаре  лаборатории, подобные события не сильно заинтриговали; поскольку. после сытного  сладкого завтрака в «Парке Островского»,  он твёрдо решил прояснить для себя все  вопросы, связанные с намечаемым романом. Ему нужно было набросать   хотя бы с  дюжину листов, затем перечитать и прикинуть: что же получается, либо не получается....

                *                *                *          

Завершая мысленный экскурс в минувший день, Александр отодвинул опустевшую вазочку из-под мороженного и склонился над небольшой  тетрадочкой. Именно здесь его кавалерийским подчерком уже обозначились первые наброски - понемногу наметились маршруты для лошадей мыслеобразной породы, дабы не разбредались слишком.

Записав ещё пару фраз, он рассеянно огляделся по сторонам. «Что ж, возможно понадобится пролог?» - молодой писатель попытался  представить себе структуру будущей книги, в результате получилось нечто очень рельефное и многоярусное. Это настораживало: краткость-то сестра таланта, а не рельефность... Тогда он осмотрелся ещё раз - более внимательно: творческий человек, чем бы не был занят, не должен полностью уходить в свои фантазии.
На Ростов-на-Дону милый и жизнелюбивый, плавно опустился вечер. За ажурной, радужно окрашенной, оградой кафе потемнели аллеи сквера; мозаично золотились листья лип и каштанов в лучах фонарей. Благородные псины, выведенные на прогулку, плескались в фонтане у памятника Кирову.

«А ведь  когда-то  здесь возвышался большой храм. Бабушка рассказывала...-неизвестно почему вспомнил Вилискунов,- Храм  взорвали. На его месте поставили памятник с фонтаном, а рядом это кафе. А напротив, через проспект, снесли целый квартал и начали возводить музыкальный театр. Может оно и замечательно, только театр напротив храма смотрелся бы лучше, нежели - кафе». Железобетонный скелет будущего театра сиротливо выглядывал из-за шаткого забора с выгоревшими афишами и наляпистой рекламой. Громады башенных кранов безжизненно застыли и местами уже подёрнулись ржавчиной - в городе не хватало средств для завершения...
За длинным столом по соседству шумно отмечали чей-то день рождения: лёгкий ветерок соблазнительно размахивал запахами дорогих вин и закусок. Чуть далее двое «новых русских» с хорошенькими дамочками смаковали ликёры и ломтики ананаса; рядом же о чём-то болтала молодая пара, уплетая пахучий острый шашлык из овальной фаянсовой тарелки. Оркестр «Радуги» из двух захмелевших уже маэстро бренчал какую-то ныне популярную дребедень, под их вопиющий аккомпанемент нафальшивливала симпатичная девчушка в полупрозрачном серебристом наряде, с цепочкой тигрового глаза на загорелой груди. Её движения были очень эффектны, хотя и не слишком грациозны и уже не всегда попадали в такт, тем не менее - улыбка всё компенсировала. Окружающие вполне довольствовались такой жизнью и старались не замечать разных, пачкающих впечатление от вечера, мелочей,- а также кучки бомжей выклянчивающих подаяние у состоятельных горожан...
Обстановка в целом банальная.

Но вот, благодаря внутреннему наитию, внимание Александра привлекла одна танцующая пара. Женщину, кружившую по площадке, между столиками и эстрадой, молодую особу - сложно было назвать бесспорной  супер красавицей с обложки. Вполне обыкновенная для юга внешность: миловидная, с  осветлёнными волосами,-  соответствующая, в достаточной мере, внутреннему  миру; выдаваемому  напоказ для не слишком  наблюдательных окружающих. Очень не плохо одетая - достаточно образованная и воспитанная и, на первый взгляд, внушающая доверие - располагающая к себе. Однако в её быстрых,  раскованных движениях и выразительных позах;  в мимолётных взглядах, какие она ловко разбрасывала вокруг;  угадывались те характерные штрихи к портрету, каковые вполне красноречиво свидетельствуют о присутствии особой женской натуры - симпатичная змейка. Подобные ей - никогда своего не упустят!  Хотя - это, может быть, и совсем не плохо. В пареньке, на первый взгляд, тоже не замечалось чего-либо особенного, кроме жгучей жажды денег и любовных приключений. Но в отношении, проэлектризованном между телами танцующих;  в атмосфере, наионизованной вокруг них и выдававшей себя благодаря еле уловимым деталям микро мимики либо тщетным попыткам завязать объяснительный диалог, - во всём этом улавливалась старательно скрываемая интрига. По крайней мере так показалось Вилискунову со своего места.  Сильная интрига - всепоглощающая, уничтожающая массу живых нервов и литры свежей молодой крови. Такая интрига, обычно, порождается внезапной пульсирующей ослепляющей ревностью одного и лёгким, но устойчивым пренебрежением со стороны другой...

Неспешно допивая ликёр, Александр стал незаметно наблюдать: «Откуда могли бы выйти на танец он и она?  Скорее всего, они, вне танца, сидят за разными столиками». Пройдясь взором по залу - по открытой площадке кафе - Вилискунов обнаружил столик на двоих возле пальмы, растущей из декоративной глиняной кадушки. Там скучал молодой джентльмен в салатной шведке, своим видом в какой-то мере соответствовавший выплясывавшему сейчас пареньку. «Возможно он его приятель,»- второе место под пальмой явно временно пустовало. Вместе с тем  специфическая халастякующая развязность, витавшая здесь над початой внушительной бутылкой портвейна «999»,- сильно возмущалась присутствию воображаемой дамы. Между тем, салатная шведка украдкой, но это не трудно было заметить,  приглядывала  за танцующими. И... Имелся  ещё столик на   двоих...
    - Извините, у вас не занято? - приятный немного взволнованный голос, отвлёк начинающего литератора от  увлекательного занятия.

     - А? Простите!.. Да! Конечно садитесь, - подле уединённого «писательского» уголка нежданно возникла  незнакомка. Не юное ослепительное совершенство, тем не менее, очень приятно выглядевшая особа без опасных излишеств - эдакая проангийская леди с южным русским акцентом в характере.
Дырчатая белая кофточка просвечивала привлекательное тело и полоску белоснежных кружев на упругих хорошеньких грудях. Чёрные разношенные туфельки, для долгой ходьбы; лёгкая, полувоздушная юбка. Крашеные природной хной волосы подобраны под милую заколочку на затылке, изящные, пусть не дорогие, клипсы на мочках... Александр не сразу оторвался - что-то в ней есть! Она источала лёгкие волны обещающие - если присмотреться - выдержанное, глубокопронизывающее удовольствие от близкого общения.

Женщина поставила на край столика - щедро выделенный  ей  пишущим хозяином - чашку горячего кофе («В такую-то жару!» - отметил дотошный Вилискунов) и скромный запотевший бокальчик с бренди - пятьдесят капель для бодрости. «Наверное у незнакомки выпал нелёгкий денёк. Интересно...
Любопытно... Впрочем, стоит ли лезть в душу? Пожалуй, она не расположена к обильному общению,» - подумал начинающий ваятель пером.

Дама бросила неопределённый взгляд на открытую тетрадочку и не спеша выпила бренди. В её поведении улавливалась настороженность.
Не желая смущать внезапную соседку непрошенным вниманием писатель вернулся к прерванному наблюдению танцующей за парой. Откинувшись на спинку стульчика, он ещё раз осторожно профильтровал глазами столики в зале:  «Вот где сидит она - партнёрша  горебалетмейстера!»

     В самом центре площадки обнаружился ещё один столик на двоих, несимметрично пустовавший. Чтобы увидеть его из-за спин  отдыхающих, Александру пришлось чуть нагнуться в сторону. «Несимметричное» пристанище для двоих украшали бутылки разных изысканных напитков, горделиво возвышалась, точно предводительница своеобразного бутылочного строя, пузатая посудина-бочонок с охлаждённым шампанским. Из-за этого «частокола» сиротливо выглядывал букетик осенних тёмно-красных хризантем в большой жестяной банке из-под пива. Подобные букетики приносила в кафе некая, шустрая дамочка, не сдающаяся годам. И наиболее ретивые ухажёры,- не вставая с мест  облюбованных, могли купить их для своих примадонн; несмотря на то, что у услужливого бармена не всегда подыскивались достойные вазы. Ничтожная   оплошность для маэстро в столь благодатном уголке отдыха среди суеты огромного города. «Этот  тоже для своей подруги с цветочками!» - подумал Вилискунов.- «Однако он, пожалуй,  очень странен рядом с этой особой?! Очень странен! С симпатичной и улыбчивой коброчкой!»

   За  столиком с  красными цветами   и   шампанским, спиной к будущему автору  сидел, не подозревая о слежке; низенький,  полноватый,  уже лысеющий  мужчина.  В немодной   сегодня  безрукавке сеточкой - он ведь ничем не привлекателен! Максимальное несоответствие напомаженной, подведённой по журнальному эталону кокетке.  И всё-таки - по версии Александра - светлокудрая дама могла выйти именно отсюда. «Хм?! Начинается  самое интересное: бесплатный спектакль в летнем кафе! Кто он?»- позволил себе  пофантазировать придирчивый зритель: - «Чрезмерно блюстительный папаша,- заигравшийся в роль оберегителя целомудренности, снедаемый искушение подсматривать в щелочку за сладострастной дочерью да и безотчётно ревнующий её ко всему свету сразу. Или это новый русский толстосум - какой-нибудь посткоммунистический завскладом, внезапно разбогатевший и решивший погулять перед отходом в лучший мир?.. И то, и другое по-моему сомнительно - сей тип - большая загадка!

     «Ну а парень, что вертится, будто ужаленный, перед коварной красоткой,- каков его портрет? Простодушный романтик?  «Фома, без ключа и квартиры...»»- пришли на ум слова из известной песни: - «С  разбитым сердцем тщетно взывает к ответным  чувствам своего почти белокурого божества «с бездонными» очами вечно жаждущими бриллиантов и натуральных мехов,» - иронизировал Саня: «Классический любовный треугольник, точно на заказ - просто садись, покупай мороженого, чтобы до утра хватило, и пиши, пиши,  пиши!»

   Когда же оркестр угомонился, собрав всю подать с поклонников эстрадных и приблатнённых шлягеров; версия Александра подтвердилась полностью. И дама, и без квартирный Фома, с ней танцевавший, были именно из-за тех столиков, что он и предположил. Однако, в  то время как паренёк насупившись уткнулся  носом в столешницу перед ним, его недавняя  партнёрша, держа в ладонях бокал с шампанским, поигрывая им возле искусно напомаженных губ,  принялась оживлённо болтать с лысеющим «папашей». И тема их разговора вряд ли  касалась кого-то или чего-то определённого. «Фома» старался не глядеть в сторону своей бывшей попутчицы по танцу, но как только музыка вновь  оживилась, он тотчас направился к молодой красотке из-за столика с шампанским. Та опять не отказала, а мужчина в безрукавке,  вероятно, не протестовал; и воссоединившаяся пара  закружились под  плавную мелодию; а усатые веточки виноградной лозы, шатром настилавшей своды кафе и свисавшей местами живыми гирляндами, замаячили в такт движениям. Многопалые лапки пальмы в кадушке тоже не остались в стороне и сдержанно приветствовали сближение двух молодых людей. В этот миг из-под виноградных  хитросплетений осторожно выглянули изящные многоцветные фонарики, в силу чего все предметы окутались в интимные тени и блики. Лишь осенние алые хризантемы в неуютной банке своими лохматыми шапками выражали полное безучастие к данному событию. Разделявшая с ними судьбу стареющая безрукавка, вроде бы, с безразличием уткнулась в свой бокал, но и веселья она явно не источала.
   Подобное любовно-драматическое явление  регулярно повторялось с новыми пиками музыкальной активности  оркестра и певицы, «Фома» ещё и ещё раз  подходил к беспечной даме и приглашал, а та совсем не отвергала. Только хризантемы хранили холодное равнодушие и были неизменно правы - ибо танцоры неизменно возвращались каждый к своему столику.  Интригующее действо стало привлекать внимание уже не одного писателя. Почувствовав чужие, липкие взгляды, парень порозовел,  мужчина всё сильнее утыкался  в плоскость своего стола. Атмосфера всё больше ионизировалась.  И лишь cветловолосая змейка вела себя как ни в чём не бывало: восторженно и легко улыбалась как Фоме, так и лысоватому господину. Словом, умело действовала сразу на два фронта.
      Запахло дымом...
      Приготовили свежий   шашлык.

  - Саша, здесь не любовный треугольник. Скорее всего, вы ошибаетесь. Эту компанию сильно связывает какой-то коммерческий, скорее всего, денежный интерес... Мне кажется, что всё это разыгрывается специально.
Поняв, что оторопевший Вилискунов не сразу придумает, что ответить; интересная незнакомка, недавно подсевшая за «писательский» столик;  решила представиться:  Валерия - не удивляйтесь! Я очень сильно училась экстрасенсорике, закончила курс белой магии, немного занимаюсь психоаналитикой.
  - Что?! Простите!

  - Я - экстрасенс  психоаналитик... Чему вы  так удивляетесь?? В наше   время!
    - Простите - вы меня  знаете?!
  - Да нет же! Саша, я вижу вас, скорее всего, впервые! Я же говорю: я - экстрасенс, психолог-психоаналитик.

  - Ух ты! Ах ты! Все мы  космонавты! Весёленькая  абракадабра получилась!
  - Так уж, скорее всего.
  - Скорее всего: да уж!! Приехали - господа присяжные заседатели! И посему- поэтому, вы  тёмными вечерами  копаетесь в чужих мыслях.
  - Ты занимался  практически тем же! Да и, скорее всего, кто сейчас очень уж сильно без греха! А?!

   - Да видимо есть ещё такие, раз конец Света не пришёл ещё...
 - Нет - это длительный очень, скорее всего, процесс. И он ещё не   закончился.
Саня придержал язык и, прервав бесцельный спор, повнимательнее пригляделся к необычной соседке по столику. «Нынче мне удивительно везёт на сюжеты:  вчера с утра были приключения с  эротикой (Саша вспомнил про Катю с оголёнными  ногами, потом  разыгралась кафешная  мелодрама, но тут уже и мистика подоспела с детективами в придачу. Целый калейдоскоп!» -  усмехнулся  про себя  начинающий романист. - «Странная цепь  для одних  суток?! А если всё...  Каламбур - эта идея похожа на неплохой винегрет! Видимо проголодался - шашлык классно пахнет - соблазняет!»
     - Вы сердитесь?! Я хотела  вам помочь, вы ведь собираете очень нужную, скорее всего, информацию! Я хотела...

  - Да, да - хотели как  лучше, а получилось: «так уж, скорее всего,»- передразнил Александр незнакомку-Валерию. «Если же всё каким-либо образом скомпоновать,» - продолжил он рассуждения,- «то получится... получится что-то в смысле триллера. Раньше текла жизнь, словно река - проза; потом потекла драма; ныне - триллер! Всё круче и  круче! Вот болото...»
    - Всё  круче и круче! Скорее всего. Болото...- теперь уже  передразнивать взялась Валерия.
 - Не повторяйте и без того банальные мысли. Вернёмся лучше к собранию  полезных  информаций - Валерия-Шерлок Холмс! - «А она весьма недурна и интересна...»

  - Информация очень сильно плохая! Скорее всего случится нехорошее. Тёмные круги. Над тем парнем сильно сгустилось зло.
    - Жаль! Он неплохо   танцует... Но может всё   обойдётся: Бог даст!
  - Даст - всем по заслугам.
   - Ну - хоть не так   обидно, раз по заслугам...
   -  Вы верующая?

   - Да, но не  крещёная. Но разве мало   грехов делали крещёные?
  - Извините - я не интересовался! Да и  не  станем затевать новый  многочасовой спор. Нет, нет. Я спорить с вами не буду. Уже поздно... Скажите лучше, что можно сделать для того несчастного парня?
  - Скорее всего  ничего!
  - Послушайте - я хочу купить ещё ликёра. Угостить вас ликёром?
  - Хорошо. Угости пожалуйста.
  - Мы - на «ты»?

  - Да... скорее всего.
«Она не слишком улыбчива,» - заметил Александр: - Тогда я мигом...
Тут, Вилискунов ещё не успел отойти, Валерию попытались пригласить на танец. «Чего доброго и мне предстоит играть роль третьего лишнего,» - мелькнуло в голове   у Александра. Однако экстрасенс-психоаналитик твёрдо,  даже немного нервно, отказала.

- Правильно, - поддержал молодой литератор, - держите пост наблюдения, а я щас!!
- Я пока покурю.
     - Да?! Вы к-курите? Уже словно м-матёрая ведьма! Все эти: экстрасексы, разные там психо-экстра-анализы - это всё для вас, скорее всего, уже просто с-семечки! Сильно!  Ничего не скажешь! - Александр немного  подурачился, перевирая слова.          
               
Леди по-русски лишь неопределённо пожала плечами и величаво откинулась на спинку стула.

Вилискунов подошёл к окошку продавца, дабы сделать заказы: творческий азарт, обильно подогретый свежими впечатлениями, и требовал дополнительных белков и аминокислот.

Неожиданно, точно не желая отставать от начинающего литератора, господин из-за столика в центре тоже встал и устремился к противоположному окошку прилавка, откуда торговали шашлыками и солёными закусками. Он  проследовал мимо Александра, по понятным причинам задержавшегося возле симпатичной продавщицы, наливавшей ему кофе. Под кружевным белым фартучком просвечивало немного каких-то  лоскутков, а  остальное - звало и манило! Плюс к тому под белоснежным чепчиком чудесно вихрились ласковые пшеничные пряди, а ослепительная улыбка зачаровывала и  расслабляла  перегруженные задень нервы. Внимательная девушка, несмотря на  обилие клиентов,  через амбразуру прилавка успела заметить несколько необычное поведение одного из посетителей. Ведь не каждый день в кафе заходят для того, чтобы пописать! И когда тот индивид заглянул в её отдел прилавка, польщённый её улыбкой,  она не применила поинтересоваться: кто есть  такой? «Так, некий чудак,» - шутливо  ответил молодой графоман: «Изобрёл для  себя бесплатный рецептик от скуки...» Несмотря на пылкую дискуссию у прилавка, привыкший всё запоминать Александр,  краем глаза зафиксировал, что лысоватый в безрукавке, возвращаясь на своё место, пронёс полновесный дымящийся шампур на овальном блюде вазочку с острой приправой.

Вдруг,  Валерия поднялась из-за столика и быстро направилась  к  выходу. «О чёрт! Да она приревновала меня к юной и очаровательной бар-вуменше! Видимо я с ней заболтался!»- воскликнул в душе Александр; тем более что заказ, ставший теперь ненужным, отменить было уже нельзя. «Может угостить эту красотку с пшеничными локонами?  Однако - «не хватайтесь за чужие талии, вырвавшись из рук своих подруг!»- вспомнил он слова из полюбившейся песни Владимира Высоцкого.
Когда же Вилискунов вернулся на свой, печально осиротевший, «дозорный пост»; музыка успела завершить очередной цикл активности, и невезучливый танцор, вновь расставшись с партнёршей, покинул площадку кафе. Его приятель остался в одиночестве под пальмой в кадушке, печально помахивавшей  разлапистыми листьями...  Решив, что мелодрама уже докатилась до своей неизбежности, Александр погрузился в рассуждения о завтрашнем дне, обещавшем любопытное приключение. Кирилл Граненков, насколько был наслышан о нём Александр, обладал мёртвой хваткой уверенного в себе предпринимателя. От него не ускользало ни одно мало-мальски выгодное дело. Официально он считался хозяином огромного комплекса по оказанию  услуг автосервиса. И везде, где бы ни появлялись филиалы его фирм, дальше всё двигалось и развивалось с особым масштабом неукротимо расширяясь; полностью презирая природные и  политические катаклизмы. Кирилл был не из  тех нуворишей;  которые, урвав куш с выгодного бартера, торопятся пересесть на «БМВ» да отгрохать особняк  с позолоченными карнизами. Не подчёркивая ежечасно своей крутизны, а наоборот: стараясь остаться в тени, этот саблезубый хищник вгрызался в дело, словно рыба-пила в свою добычу,  выгрызал из предприятия каждую копейку, и тотчас  брался за новую операцию. И расчёты пока ещё не обманывали его ожидания в выигрыше.

Ловок! C таким опасно сталкиваться на кривой дорожке!  «Теперь ему понадобилась книга о себе любимом, а меня хочет преподнести миру, словно я взращённый им орёл ? А может ему и этого мало ? Что же он за думал ?»- пытался предугадать Вилискунов, в глубине сердца не доверяя Граненкову: «Хочет сделать мне подарок, вместо глупенькой красавицы Лидии? Которую фактически он отнял у меня, так,  кстати, и не женившись на ней в последствии? У него целое море  других таких же глупеньких и красивых. Хотя может то и к лучшему... Ладно - завтра кое-что определится».

В этот момент магическую тишину южной летней ночи взорвал женский крик, отразившийся леденящими мурашками на теле и отчаянным эхом от каменных громад соседних кварталов, с яростью взиравших на всё высвеченными глазницами верхних этажей. Начинающий писатель далеко не сразу очнулся из оцепенения. Когда же он посмотрел в сторону крика, то увидел, что толпа собирается возле закоулка аллеи в глубине сквера. Там лежало, обильно истекая кровью,  тело парня - его осветили фонариком - так и не успевшего достучаться до сердца светловолосой кокетки... Вилискунов подошёл к месту трагедии: у корней старого клёна валялся окровавленный  шампур.
Тут на улице Суворова, примыкающей к данной части сквера, раздался ужасный визг покрышек, проворачивающихся на мягком асфальте. Светлая «Девятка» пыталась сразу - развернуться и набрать скорость. От слишком резкого рывка распахнулась передняя дверца, и белокурая кокетка едва не вывалилась, пытаясь её захлопнуть. Лысоватый, вероятно, сидел за рулём машины. Однако, следом также завизжала голубая «пятёрка» - в ней угадывался, мелькнувший на мгновение в потоке лучей из фар, силуэт друга убитого.

Среди собравшихся уже пиликали мобильники. Вскоре на проспекте,  видневшемся сквозь сквер, послышался вой сирен.  Толпа зевак поторопилась рассосаться, опасаясь длительных расспросов в залитых колючим светом кабинетах, с обессилившими за день жужжащими кондиционерами. Но Вилискунов остался допить свой кофе.

                ГЛАВА  5.

                ВЕЧЕР    С    СЮРПРИЗАМИ.


             Вечерний город встретил двух лейтенантов ярким блеском неона в зеркальных витринах и неприветливыми взглядами.  По проспектам почти безостановочно  шуршали бесчисленные покрышки навороченных супермарок. Не обращая никакого внимания на знаки, они с апломбом подваливали к роскошным фасадам казино, саун или клубов. Светофоры и указатели вообще служили своеобразными забавными светильниками. А, окутанные искусственным сиянием плюс дерзким ощущением   непрерывного перемещения весомых  денежных масс, здания представали великолепными воплощениями фантазий искусных, но совсем бесчувственных магов.

Центральный проспект весь сверкал от иллюминаций, однако соседствующие улочно-закоулочные лабиринты погрузились в непроглядную темень. Оттуда на фон шикарных витрин, эффектно покачивая оголёнными бёдрами, выплывали тропические рыбки, заманивающие в пучину соблазнов. В глубине же улочек хищное мерцание алых огоньков рассказывало о том, что и тут, будто в чёрных океанских толщах, бурлила  жизнь - не сулящая ничего доброго случайным посетителям придонья южной столицы. Из омута ростовских дворов до слуха двух офицеров уже доносились полудикие вскрики алкашей плюс наркотический хохот;- агрессивные звуки, каковые чуть раньше либо чуть позже  сольются в своём  логическом заключении: в яростных разборках уличных дикарей. К утру здесь обнаружат пару трупов; троих - четверых ещё  успеют довезти до реанимации; столько же будет ограбленных и изнасилованных. Главное достижение реформ в стране к  1993 году: максимальный Абсолют ночного беспредела - каждый отрывался - как мог! Впрочем, ведь давно уж ни для кого не секрет то, что алчные жернова мельницы особо крутых удовольствий быстрее крутятся в годы наибольшего обнищания простых обывателей, а также тайного или открытого вызревания общественных бурь.

Но - при внезапном приближении двоих милиционеров,- зловещие огоньки настороженно прятались, прикрытые ладонью; взоры, резко трезвея, тупо упирались в землю; выкрики гасились на полуноте; а разноцветные рыбёшки пугливо ныряли вглубь квартала. Двое молодых участковых, посуровев, нацепив на лица маски бульдожьей непроницаемости - скрывающие досаду от вынужденного бессилия,- шли сквозь густой мрак ростовских кварталов. И магическое поблёскивание гербово-орластых кокард на их фуражках заставляло расступаться перед ними всю нечисть!!
Тем не менее, предотвратить разгульного выплеска излишнего капитала, скопившегося задень в неких бездонных карманах, они ничем не могли. Веселье уже началось и должно было пройти по полной программе! А она остаётся практически неизменное уже не первый год: сауна - водка или вино с белужьей икрой - белокурые девицы, на десерт - азартные игры с ураганной стрельбой;  под занавес на поражение, во всё, что ещё хоть как-то шевелится...
    - Ну - тебе налево - мне направо.

Продолжив путь в одиночестве, Константин Хафшин ещё острее почувствовал неприязнь к себе окружающего мира.  Старлей старался привыкнуть  не замечать: ни трусовато-брезгливых взглядов шлюх, фланирующих под витринами супермаркета,- ни злобных взоров их сутенёров из-за приспущенных затемнённых стёкол «бээмвэшки»,- ни мутных, ненавидящих глаз наркоты из пещеры троллейбусной остановки.
Несмотря на поздний час,  на Нахичеванском рынке было очень оживлённо. Поскольку не смолкая работал «вечерний базар» - ещё более обильный чем дневной. Имелись бы гроши - остальное дело техники! Вечером не существует никаких запретов!

Хафшин подошёл к лотку с птицей. За ним, покачиваясь из стороны в сторону, стояла дебёлая торговка с наглой физиономией и мутными зеньками типичной базарной хабалки. Подавив в себе накативший ком отвращения, не обращая ни на кого внимания, Константин принялся выбирать среди «ножек Буша», дабы не слишком синюшные, но и чтобы уложиться в наличные деньги.

   - Чё ты ё лапашь?!- дыхнув перегарищем отборного самогона, бухнула баба и едва не перевернулась вместе со всеми зарубленными птицами через прилавок.
   - Я выбираю.- Стараясь сдержаться, ответил не громко старлей.
   -  Они усе одинаковы!

   - Да не совсем, - наши приазовские к-курочки п-получше - сочнее, хотя и дороже.- Слегка заикаясь заметил Константин. Он не в силах был сломить свою почти природную интеллигентность, вчерашнего школяра-пятёрошника, даже когда внутри всё уже кипело от справедливого негодования, перерастающего в гнев.
   - Какие там наши - оны ужо попередолли! Башку мнны морочишь - мент...
   - Не ори! Пьянь! Послушать тебя, так и все куры у нас везде передохли, как в «Роковых яйцах» Булгаковских.
  - Какие тебе яйки - козёл легавый!-  баба явно не имела ни малейшего представления об произведениях Булгакова.

   - Да ты что: очумела, алкашка, - Константин чувствовал, что не сдержится.
Однако, на шум, из углов рынка уже подтягивались бритоголовые и щетинистые качки: спецохрана рынка, внештатные торговые сотрудники на суперокладе. У них руки постоянно чешутся до мордобоя: сегодня свернут тебе челюсть; а завтра никого из них тут не найдёшь. Константин опешил - что делать?
А алкоголичка расшухарилась пуще, чувствуя свою безнаказанность со стороны закона:

    - Да пошёл ты - мусор хренов!
   - Как ты смеешь? Ничтожество! 
Положение спас здоровенный амбал с длинной сигарой в зубах и толстеными платиновыми печатками чуть ли не на каждом пальце. По всей вероятности он являлся одним из властелинов в торгашеском мире:
    - Заглохни - Швинья! - рыкнул он на пьяную, и тут же отвесил сокрушительный удар ногой в живот. Толстая задохнулась на полуслове и покатилась под прилавок, обливая всё рвотой.

    - Туфли мне не испачь! Мразь - убью! - убедительно предупредил её амбал, демонстрируя южный акцент, потом повернулся к лейтенанту: - Не обращай внимания, дорохой, служьивый! - на лице верзилы - сигару он так и не вынимал - промелькнуло подобие улыбки людоеда. - Опять нажьралась поськуда. У неё синок на Коллиме тьри года отдихал. Позавчера верьнулься.  Не стоит обращать вниманья на всяких урёдовь.- Хозяин явно не торопился обострять отношения с товарищами в форме - мало ли что; - Что тебе? Курку? На вот.

Он быстро отобрал лучшую приазовскую птицу и одним хватком всей лапищи заюросил в целлофановый пакет сразу три тушки: - На - это от меня!
Властелин, всё так же поигрывая сигарой в зубах, протянул ему объёмистый куль.
Константин ещё не совсем пришёл в себя, поэтому не понял: как ему надо отреагировать в такой ситуации. Ярость ещё не улеглась - он готов был разорвать и разметать... Однако, дома его ждала дочь. Вокруг маячили лощёные бритоголовые качки в первоклассных лёгких костюмах - явно прикрывающих пистолеты, очевидно телохранители Хозяина. С этим мафиози ему в одиночку не справиться, да и что он сможет предъявить?! В сотый раз Константин ощутил дряблое бессилие закона против подобных верзил с перстнями. С усилием усмиряя в себе гнев, Хафшин полез было в карман, только нахичеванский мафиози предупредил его движения, снисходительно качнув длинной сигарой:

    - Слущай, оставь швою мелочщь! Это - сюрприз: сегодьня у нас большой шкидка диля  друзей!

Константин намерился уже с вызовом швырнуть деньги на прилавок, вдруг почувствовал упадок душевной и физической энергии в себе. Зацепленный пальцами бумажник выскользнул мимо кармана. Тотчас к нему метнулся шустрый малец и попытался исчезнуть с добычей среди прилавков. Тем не менее Хозяин опять мгновенно среагировал, лишь выронив изо рта сигару, гаркнул:

    - Стоять! Гомнюк! Распотрошу! Верни и извинись - перед гостем. Пигмей!
Бумажник вернулся к офицеру, а амбал-мафиози поднёс ему кулёк с конфетами да мармеладками:
   - Дорогой - это скромный подарок жене! Заходи в гости!- Хозяину уже поднесли новую сигару...
Только лейтенант предпочёл бы - провалиться сквозь землю.

                *                *                *

Андрей Трелуцкий свернул в неосвещённую улицу, ведущую к его дому. Родная пятиэтажка уже виднелась справа, метрах в восьмидесяти. А слева, на два квартала, потянулись вереницы гаражей, обнесённые палисадником. Разноцветные металлические или кирпичные домики для четырёхколёсных квартиранток расположились в тени разросшихся крон в несколько рядов. В передних - имелись удобные проезды и проходы к задним. Андрей дошёл уже почти до середины, - неожиданно из ближайшего проезда, еле-еле угадывавшегося в густой темноте, послышались подпитые голоса да глуповатый девичий смех. И также внезапно он оборвался, а вместо него возник сдавленный шёпот:
    - Тише вы - легавые!

   -  Да что нам легавые! Уж посидеть нельзя спокойно после работы! - громко ответил девице более смелый парень.
    - Н-ну их! По-любому до чего-нибудь добадаются - весь кайф обломают.
    - А мы ж не на игле?! Так - винца выпили и только!
    - Их по-любому не убедишь!
    - Пусть воротил всяких ловят: те уже всё разграбили!
   -  Ага! У нас - кто миллиарды сфиздил - тот депутат иль министр! А кто трёшку случайно подобрал - того в кутузку!

   - Депутатов менты сами боятся - там автики!! По-любому!
   - А тут гавтики - простых пацанов хапают ни за что!   
   - Да пусть только сунутся - у меня братуха афганец, вэдэвэшник! Стену кулачиной прошибает! Мы на новый год такое...

    - Постой, да это ведь Андрюха со второго - кажется - этажа. То ж мне - мента нашли!- влез в разговор третий их товарищ.
    - Так и есть: Андрюшка! Давно его не видела, думала он уже переехал куда. - Приободрилась девица: - Я ведь с ним в одном классе шесть лет почти просидела! Чуть ли не за одной партой!
   - Щас на нарах столько же отсидишь!- вдруг злобно шепотнул какой-то тип в углу.

  - Да брось ты!- отмахнулась красотка. - Он мне стишки любовные писал, нормальный парень! Андрюша, ментуша-поэтуша - Люду Овсееву не забыл? Иди сюда! Дай фуражечку примерить моднячую!- кокетничая позвала она.
    - Наклеп ты его зовёшь??- с хрипотцой зашипел тип из угла.

    - Потанцевать  захотелось!- огрызнулась кокетка.
   -  Щас ты у меня потанцуешь!!- пригрозил хрипловатый полушёпотом.
Тем не менее Людмила никак не отреагировала - она слыла подругой авторитета двора, так что прочие пацаны её не трогали.
Ускорив шаг, Андрей попытался проскочить мимо. Только, Людмила не привыкла получать от интересных ей мужчин, тогда красотка позвала настойчивее:
   - Андрей! Ты что - обиделся, или стесняешься? Иди к нам!

   - Подойди, господин-начальник - поздоровайся хоть с народом, пообщайся с пацанвой!-  добавил тот, кто был посмелее и кто заявлял про брата-афганца. В нём то Андрей узнал второго своего однокашника и приятеля с детства: Толяна - бравирующего литой фигурой культуриста плюс нарочитой мужественностью.
Толян то и считался неоспоримым лидером двора, эдаким вальяжным полубарином из постсоветской спортшколы. Царь местного зверинца стоял на страже своих владений - вот почему Людмила пренебрегла угрозами хрипловатого. Интересно, что и сам «царёк» сказался, по сути, наперерез тому типу - вероятно, дабы подчеркнуть - кто здесь хозяин!

    - Мне рано вставать, я с утра ещё не приседал...
    - Вот и расслабься в обществе! Здесь все свои - чужих не держим по-любому!
    - Да он брезгует нами!- с наигранным недовольством рубанул Толян: - Боится засветиться с алкашами...
    - А мы не алкаши! - обиженно возразил бессменный дружок культуриста, получивший меткую кликуху: Сундук, - немного трусоватый Санчо-Панса дворового богатыря.

    - Это он - так думает...
    - Ничего я не думаю: я слишком устал!
    - Мы тоже не баклуши околачивали, хотя и безработными числимся. Вот - фуры разгружали, по семьдесят и по восемьдесят тонн! Расслабитьтся имеем право?
   -  По-любому!
 
   -  Имеете, конечно, а я вам ничего и не говорю.
   -  Ладно. Не желаешь с нами выпить - тогда вали баеньки.
   - Мент - он и есть мент, - снова злобно шепотнул хриплый голос, который Андрей никак не мог вспомнить, что с ним случалось крайне редко - память у него была натренированной и цепкой.

   - Чего с ним баланды травить!- продолжал голос приглушённо.
Младший лейтенант незаметно, в темноте попытался приглядеться к этому типу. 
Убого одетый крепыш, явно не из благополучных слоёв, видимо много сиделый... Однако - каковые слои ныне можно считать вполне благополучными, да и сколько в стране осталось людей ни разу не приступивших закона. Сегодня блатной шансон громыхает по внутренним динамикам в любом трамвае либо троллейбусе - благо за энергию не платить.
    - Что хоть вы пьёте?- поинтересовался Трелуцкий.
    - Портвейн! Хозяин склада угостил.
    - А в ларьке он на сколько тянет?

    - Пару червонцев.
Андрей  порылся в карманах.
    - Ого! Андрюха угощает!- с беззлобной  ухмылкой воскликнул Толян. Он не испытывал особой злобы к блюстителям правопорядка, ведь они его не сильно беспокоили, взирая сквозь пальцы на случаи мордобоя. Им сейчас было просто не до таких как Толян.

    - Да ладно - Андрюха, оставь. Мы банкуем!- снисходительно бросил дворовой царёк.- Мы нежадные. Давай - за наше здоровье!
Андрею протянули стакан и печенье в кулёчке.
    - Ну будем...
Чуть позже последовал второй тост.
    - Уже стемнело - щас припрутся...- тихо заметил хриплый, который всё время почти неподвижно сидел на корточках в узком проёме между двумя гаражами так; что Трелуцкому не удавалось подробно разглядеть его внешность.
    - Ладно - Андрей-воробей, закурить дашь?

   -  Конечно!- лейтенант протянул полпачки «Нашей Марки» и, как бы машинально, немного нагнулся к сидящему, дабы его угостить.
   - У меня свои!- сухо отрезал тот и слегка отвернулся.
Тогда Андрей отдал сигареты Толяну:
   - На, угощайся!
   - Ну давай! Ну, братан - нам, пора по домам, - в рифму сообщил местный царёк,- видак пора смотреть: у меня новая кассета с Чаком Норрисом. Хошь после тебе подкину глянуть?

   - Конечно! После как-нибудь встретимся.- Согласился Андрей, лишь бы продлить разговор.-  А я тебе новое секс-видео, вчера зампоста таможни знакомый подогнал. Им контрабандисты вместо ксивы подсуетились.- Присочинил легенду лейтенант, на ходу из воздуха, с тем, чтобы больше втереться в доверие к этой подозрительной пятёрке.

Тем не менее, компания стала собираться, лишь хрипловатый пока ещё сидел. Выпили на посошок, вопреки тому, что оставалась ещё полбутылки.
    - Хорошее у вас винцо!- похвалили лейтенант, возвращая стакан и печенье.
Только разговора дальше никто не поддержал. Трелуцкий почувствовал, что у заинтересовавшей его компании наметилось какое-то любопытное дело. Скорее всего тип  в проёме что-то замыслил и подбил на это простоватого Толяна. Одна Людмила, судя по всему, ничего не знала о готовящемся и продолжала глуповатую болтовню с Андреем; вероятно хотела заставить поревновать своего любовника. А может он ей уже наскучил? Теперь она проверяет - осторожными намёками - моральную прочность младшего офицера милиции.

     - Ладно - до завтра!- Андрей направился в сторону дома, делая вид, что захмелел от портвейна. Зато заходя за угол, он осторожно обернулся. «Братаны» докончили портвейн и в патером двинулись вдоль линии гаражей. Остановились, закурили по сигарете и побрели не спеша дальше по направлению к Крепостному переулку.
     - Да ну вас всех к чёрту!!- махнул рукой Андрей и пошёл своей дорогой.
Смело нырнув в непроглядную темень своего подъезда, Андрей по привычке без труда отыскал родную дверь на втором этаже и почти бесшумно отворил её ключом.
Вся семья была в сборе, хотя каждый занимался своим делом. Эти несколько минут перед сном, оставшиеся от рабочего дня, каждый мечтает посвятить личным шалостям или пристрастиям. Стихают любые перепалки - ведь все стремятся максимально насладиться получасиком, отведённым исключительно для себя самого. Во всей квартире воцарилась уютная тишина, прерываемая лишь сюрреальными голосами из телеэфира или перещёлкиванием магнитофонных кнопок.
Мягкая пред ночная тишина в старом доме оживляет безобидные образы сказок детства. Делает полузримыми многие острые фрагменты прошлого, позволяя по-новому прочувствовать их когда-то неуловимую суть. Предоставляет редкий шанс постичь то, что окружающий тебя Мир состоит не только из расчётливо-реального вещества материи; но и ещё из высоко переменчивой одухотворённой субстанции. В домашней тишине позднего вечера неожиданно начинаешь улавливать закулисную сторону многих вещей.

Осторожно переступив порог, Андрей замер у входа, ощущая как понемногу спадает напряжение дня. Мать ещё копошилась на кухне, делая какие-то заготовки назавтра. Она первой увидела сына.
    - Почему ты так долго?
   - Задержался.... Работы много.

   - Хм! Больно заработался - от тебя сильно па-ахнет спиртным?!
   - Да. Мы выпили совсем немного пива с Костей. Старлеем - ну я тебе рассказывал: участковый как и я, мой сосед по участку, хороший товарищ...
   - Вот-вот: собутыльник!
   - Мама! Что ты говоришь?? Костя - замечательный парень! Человек интеллигентный, порядочный.

   - Да, конечно: все начинают понемногу. В компании пьяниц все друзья хорошие - подливают, а потом...
   - Мама! Ты сильно преувеличиваешь! Мы взрослые  мужики и держим всё под контролем.
   - Да, да! Все именно так и говорят...

Андрей впервые с откровенным сочувствием посмотрел на мать: маленькая, согбенная женщина, вечно насупленная, вечно чем-то озабоченная, никогда не улыбающаяся,- беспомощно взирающая на реалии современного мира. Она всё ещё жила в атмосфере, созданной для неё принципами её отца - яростного коммунара семнадцатого; пропавшего без вести в какой-то    из переделок того периода. К этому, чуть позже, добавились схожие устои супруга, для которого не существовало ничего сколько-нибудь значительного кроме Советской армии да непримиримого и нудного аляпатриотизма. И она - и они все - уже никогда не смогут как-либо внутренне перестроиться.

Мать работала учительницей математики в школе Андрея. За щуплость и малый росточек остряки, ещё в институте, прозвали её Мышкой; плюс ко всему фамилия ей от отчима  досталась как нарочно соответствующая: Мышакина. В школе прозвище закрепилось за ней навечно, а появившегося здесь же Андрея, естественно, тотчас окрестили Мышонком. Правда этот мышонок ближе к выпускному стал за метр девяносто - так что подобное обращение сверстников его задевало. Вероятно этот фактор снизил в конце концов симпатии подростка-переростка к математике, зато приблизил к Истории...

Андрей знал, что его перемена в профессии не обрадовала никого из его аляпатриотической родни. Он не понимал причины, но его отношения со своими - особенно с отцом, ухудшались день ото дня и он ничего не мог исправить. В обновлённой и раскрепощённой России у Андрея-мышонка фактически не оставалось выбора! Свою зарплату историка, в последние годы Советов, Трелуцкий прозвал «финансовой истерикой для советского историка». А идти торговать... Андрей просто-напросто не понимал: что такое коммерция; не понимал: как можно простаивать дни на пролёт за прилавком. Такой уж он был человек - белый воронёнок из гнездовища красных павлинов да индюков. Да и коммерческий переворот в его профессиональной устремлённости, скорее всего, вызвал бы не меньше павлиньей ярости.

Неожиданно для всех мышонок-историк превратился в офицера милиции. В настоящий момент у окружающих уже закончился лёгкий шок от случившегося, теперь они могли выразить  своё отношение к тому более конкретно. Ведь к 1993-му году в России сотрудников милиции боялись разве что дети в песочнице. У всех на слуху держались громкие имена районных авторитетов. Господа с многозапятнанным прошлым почему-то считались заступниками обездоленным да гарантами соблюдения междворовой конституции. Так что младший лейтенант насупившись жевал ещё тёплую вермишель на шкварках с луком вприкуску с ливерной колбасой; погружаясь во всё более мрачные мысли под монотонность материнских сетований. Он уже не раз подумывал о том, чтобы снять где-нибудь комнатёнку, только милицейская получка не слишком превосходила «финансовую истерику для постсоветского историка». Поэтому молодому офицеру всё чаще доводилось коротать ночи в дежурке либо на своём опорном пункте, на составленных в ряд стульях плюс стопке старых газет вместо подушки. Это негативно отражалось на его службе, поскольку участковому всё время приходится крутиться перед людьми: он в любой час должен быть выглажен, выбрит, свеж.

Об этом ему как раз и талдычила мать, зато совсем с иной целью:
    - Андрюша - ты весь прокурен, па-ахнут носки, одежда замята и я..
    - Мама - я же весь день на ногах, а форменных шведок всего три! Из них одна - белая - парадная, некаждодневная. Когда мне их стирать?!
    - У тебя миллион других рубашек!

- Ты прекрасно знаешь: мне положено быть в форме.
-  Эх, Андрюша! Я давно тебе хотела сказать, что мне не  нравится, что ты выбрал эту... работу. Ты стал совершенно другим: грубым, озлобленным. Может лучше тебе вернуться в музей?
— Ни за что! Я не вернусь. Мир за окном иным сделался — «озлобленным»! На эту нищенскую финансовую истерику для историка лишь ноги протянешь! Пошли они!..

— Вот! Ты уже стал выражаться...
— Прости. Вырвалось.
— Тебе пора остепениться. Завести семью.

— На какие такие шиши? Нравится, что ты выбрал эту... работу. Ты стал совершенно другим: грубым, озлобленным. Может лучше тебе вернуться в музей?
— Ни за что! Я не вернусь. Мир за окном иным сделался — «озлобленным»! На эту нищенскую финансовую истерику для историка лишь ноги протянешь! Пошли они!..

— Вот! Ты уже стал выражаться...
— Прости. Вырвалось.
— Тебе пора остепениться. Завести семью.
— На какие такие шиши?
— Но остальные как—то...

— Я так не сумею!
— Звонила Степанида. Спрашивала о тебе.
— О! Боже! Она мне ещё в музее осточ-… надоела!
— Ты — уже не можешь не выражаться!!
— Извини ещё раз!

— По—моему, Степанида Крикотова порядочная  женщина — хорошо бы о тебе заботилась, сынок.
«Старая дева — чёрт бы её подрал!»- Выругался про себя Андрей: — Мама! Крикотова мне не нравится. Я не смогу с ней ни одной секунды выдержать! Её занудные стишки с вечными осенними листьями — плачь заживо погребённых!.. Ладно — я  пойду отдохну. Завтра меня не буди, я сам встану.

- Андрей - ты должен задуматься о своём будущем: у Крикотовой двухкомнатная квартира в хорошем районе.
- Ой - лучше жить на вокзале с бомжами!

- Ты упря-амый!- от волнения мать стала немного заикаться.- Андрей! Я не смогу всё время тебя обслуживать! У тебя есть младшая сестра - её тоже надо определить! Чтобы ей не пришлось на вокзале...

- Хорошо, я что-нибудь придумаю, только завтра.
- Ты что? Не идёшь на работу?
- Иду. Но мне предстоит поездка на левый берег. Предстоит серьёзное дело: связано с драгоценностями,- Андрей надеялся повысить свой престиж в глазах матери, но понял, что лишь добавил ей переживаний.

- Дурак! За золото убьют не глядя! Не мог отказаться? Они же тебя подставляют - как мишень! Как приманку!
- Да что ты - там ничего такого...

- Ой! Я знаю всё! Какой ты наивный!-  Мышка покачала головой: - Они тебя сразу из автомата - тюк! И всё. Всё!
- Мама! Не накручивай себя, - Андрей почувствовал, что спор может затянуться за  полночь.

Всё это время в зале отец, по какому-то из каналов, смотрел последние новости вперемешку с рекламой. Причём если шли новости, то их сопровождал трёхъярусный поток ругательств в адрес новых властей, а если вклинивалась реклама - то проклятья обрушивались на головы всех торгашей да телевизионщиков.
Младшая сестра Аня, видимо, читала в дальней, третьей комнате. Её не было слышно. Лишь изредка она осмеливалась урезонивать чрезмерно бурные возмущения отца: Папуля - тише! Не ругайся...

- Не могу сдержаться! Сколько можно терпеть всю эту галиматью!- оправдывался отец, но немного стихал. Потом всё повторялось снова и снова. Отставной майор Советской армии тяжело переживал всё происходящее в этом переменчивом мире.

Тем не менее, когда возник спор на кухне,- оба (и отец, и дочь) стали машинально прислушиваться. Кто невольно - с лёгкой, но нарастающей тревогой: кто - умышленно: с нарастающим ожесточением. Аня не вытерпела первой: встала, взяла плейер и  надела наушники.  А вот отец - встал и двинулся на кухню.
- Дай мне попить! - обратился он к жене.

Мельком встретившись взглядом с отцом, Андрей с ужасом понял, что пришёл сегодня не во время: что-то у них с отцом теперь не клеилось?!  Андрей, по оставшейся с детства привычке, поспешил навстречу с добрым приветствием,- вероятно и оно уже оказалось не своевременным:

    - Здравствуй, папа!
    - Будь здоров - мент поганый! - презрительно бросил тот в ответ.
Андрей на минуту потерял дар речи и побледнел как снег:
- Зачем ты так??
- Прислужник жулья и хамья!
- Андрюша!- лишь тихо всхлипнула мать, не смея возразить хозяину в доме.

Андрей ничего уже не слышал. Он пулей вырвался из обрушившейся на грудь духоты «павлиньего» дома в ночную свежесть.
Остановившись под козырьком подъезда, Андрей закурил, глубоко затягиваясь приятным дымком крепкого «Донского табака». Он держал эти сигареты в отдельном кармане - на крутые повороты судьбы «Наша Марка» не годилась.

- Катись лизоблюд .... к чёртовой матери!- дверь назад захлопнулась на втором этаже. Тишина...
Вдруг, где-то выше послышалась еле заметное ёрзание: наверное пацан-подросток - сосед с третьего - тискался со своей подружкой на межэтажном пролёте. «Завтра о моём изгнании собственным отцом будет талдонить весь двор!» - Сокрушённо подумал младший лейтенант: «Ох! Весёленькие сюрпризы, на сон грядущий...»
Ни один фонарь вокруг давно не светил, а большинство окон давно погасло - малосостоятельные  люди экономили «Чубайсовы деньги». В роскошных люстрах почти не осталось лампочек, а бра или настольные лампы не пробивались сквозь плотные шторы. В абсолютной темноте Андрей побрёл в неопределённом направлении. Старые качели, покосившиеся детские домики, разросшиеся деревья, трансформаторная будка, несколько железных гаражей, замаскированных под детские горки... В темноте воспалённый мозг сотрудника милиции, после пережитого стресса, накладывал на всё печать уродливой зловещности. Джунгли современного мегаполиса, логово для хулиганствующих шаек. Плотно зашторенные окна, каждый в округе занят только собой - своими неразрешимыми бедами - делай что хочешь! Мрачный  лабиринт двора сделался надёжным укрытием для корешей Толяна. Благодаря искусству постсоветских тренеров, Толян, забросив карьеру и профессиональный спорт, практически не встречая сопротивления со стороны властей, быстро превратился в бульдогоподобного властелина одного из ростовских лабиринтов.

Двор образовывали три многоподъездные пятиэтажки, стоящие буквой «П». Четвёртую сторону занимал частный сектор; который так и не успели снести при Брежневе и теперь начали застраивать великолепными особняками,  рядом с которыми бывшие «высотки» выглядели убогими лачугами. Тем не менее и в этой части царила темень, оберегаемая синенькими   бликами телекамер. В результате такой планировки - по воле переменчивой фортуны - получилось, что  из двора выходило четыре выезда.

Андрей побродил по улочкам, обогнул двор и оказался сейчас возле того выезда, который  выходил к задворкам завода «Рубин». Его корпуса темнели,- даже на фоне темноты окрестных кварталов,- как раз через дорогу. Однако, после разговора с Константино Хафшином, Трелуцкий уже не очень-то доверял этой - наружной - бездеятельности. А между заводом и покинутым им двором уместился целый гаражный городок. Стоп!! Гаражи! Там была компания Толяна! Андрей неожиданно понял, что стоит метрах в полста от того места, где выпивал портвейн и закусывал печеньем. Он прислушался:
- Э-э! Да там что-то происходит?!- Андрей начал соображать, как бы подкрасться к шайке.

Внезапно он уловил шаги за углом здания, возле какого стоял. Младший лейтенант мгновенно юркнул в палисадник, росший под балконами. Там он присел почти на землю за давно нестриженными кустами живой изгороди.
 
Из-за дома вышли Толян и Людмила Овсеева. «Словно в сказке:»Толян и Людмила...» - ехидно усмехнулся Андрей в уме. Его осенила догадка, что это не пацан с третьего тискал подругу между этажами в его подъезде,- это эти двое последовали за ним (после портвейна); дабы убедиться, что он - мент - слинял и не пытается подслушать их расклад с тем хрипловатым.  Однако они не удержались с тем, чтобы не покайфовать в интимной темноте подъезда. Между тем, его отец поднял такой шум - эти двое знали, что он теперь вне дома. Значит могут предупредить своих.

- Куда он попёрся?- тихо спросил Толян у подруги.
  - Не знаю, не вижу его!- несколько беспечно ответила та. Девушка ещё была под впечатлением от только что проведённого акта и ей не очень-то хотелось преследовать какого-то мента.

Андрей бесшумно нащупал рукой шершавый камень и с силой швырнул его на проезжую часть. Метрах в двадцати пяти булыжник упал и звякнул о трамвайные рельсы, проложенные по прилегающему переулку. В густом мраке не представлялось никакой  возможности определить, что именно вызвало подобный шум.

- Слышал - Толик?! Он пошёл вверх по Крепостному!- заговорщецки полушепнула Людмила.
- Ясно! Ну и фиг  с ним! Нам он уже не помешает. Погнали к нашим.
- Идём...- Только - по голосу можно было догадаться, что красотка не горит желанием переться к корешам властелина гаражного и дворового лабиринта. После страстной любви в подъезде, ей больше улыбалось отправиться на боковую, но она не рискнула отказать боссу. Толян же жаждал новых подвигов перед своей компанией, так что поторопился к проёму среди гаражей. 

                ГЛАВА  6.  МОЛЧАНИЕ   «РУБИНА».
 

Тем временем младший лейтенант милиции уже прикидывал,  каким образом ему незаметно подкрасться к компании. Он вспомнил о том, что гаражи стоят друг к другу не плотно - там имеется множество узких проходов и закоулков; и о том, что в одном месте рослая жердёла почти лежала ветвями на близлежащих гаражах.
Едва Толян с девицей отошли подальше, Андрей метнулся к жердёле. Он уже научился практически беззвучно бегать по русским дорогам, заткнув туфли за ремень. Он осмотрелся - никого, и тогда влез на дерево.

Старая жердёла, точно огромный веер, раздалась в стороны своими тремя могучими стволами. Где-то, на труднодоступной ныне, высоте, в кроне, торчали четыре аккуратных скворечника, некогда повешенных Андреем. И по привычке,  оставшейся с той поры; когда он шустрым мальцом гонял по сиим крышам, скрываясь от не в меру назойливых нянек,- он и сейчас поднялся повыше, дабы сверху оценить обстановку.
Компания Толяна, уже в расширенном составе (добавились ещё двое), расположилась в нешироком  внутреннем проезде между рядами гаражей. Один из гаражей был открыт. Из синего металлического домика выглядывал слегка помятый зад «Победы» и грузового мотороллера, боком вклинившегося между коричневой «Победой» и стенкой просторного домика. По советским меркам такие пожитки считались достоянием немалым. И принадлежали,  видимо,  кому-то из престарелых родителей собравшихся; только подросший оболтус пока не нашёл лучшего применения для доставшегося  даром   богатства. Из гаража тянулся  провод к переносной лампочке, весевшей сейчас на крюке перед входом. «Клёво тут у вас всё продумано - ребятки! И танк можно схоронить при случае!» - подметил Андрей.
Неподозревая за собой слежки, собравшиеся говорили не стесняясь, часто перебивая один другого.  Зато когда из-за поворота появился Толян, все притихли. Главарь сходу продемонстрировал техничное исполнение нескольких приёмов карате - в пол силы помутузив зазевавшегося кореша, и лишь затем перешёл к сути дела:

- Прикинь! Этого мусора собственный папаша издому выгнал! Б....!- сообщил он, глядя на одного Сундука. А для пущей убудительности последовала тирада крутейших словечек и несколько колючих сдавленных смешков.
- Собаке - собачья смерть!- черканул голосом хрипловатый. Он снова сидел на присядках в узком промежутке между гаражными коробками -  будто стараясь вжаться в эту щель:  малоприметный, затаившийся, выжидающий.
- Комбэц шавке! По-любому! С мусорёнком спать в общей хате! Хорош кайф - прикинь! Тьфу!

- Воняет поди, как в с....
Андрей, стиснув зубы, выслушал все бахвальные речи,  обильно приукрашенные забористыми словоцветами; и глаза его налились кровью. Нет ничего страшнее затравленного мента! Но - ради чего они собрались?
- А куда он попёрся? - прервал пустопорожнее бахвальство хрипловатый тип.

- Куда-то на Крепостной...- пожал плечами Толян, демонстративно топорща накаченные  руки.

- А-а - я знаю! Куда он почесал! - обрадованно воскликнул Сундук. - Толян, слушай. Ты помнишь? Таньку? Ну, буфетчицу с одиннадцатой бурсы?!
- Толстую свинью? Сосуху?!
- Да-да!!
- Ну и-и?!

- Так он же- сто пудов! К ней и поплёлся. Она вечно с легавыми шалается! Больше её уже никто не берёт. Все местные брезгуют...
- А вы уверены??- резко спросил хрипловатый.
- Можешь быть уверен - сюда он не сунется! - заявил здоровяк Толян, театрально поигрывая мускулатурой.
- Ладно. Сундук - доставай!

Сундук просунул руку между двумя гаражами и, с нескрываемой торжественностью, вытащил прочную, даром что давно не новую, чёрную сумку.
- Вот он - красавчик! Бляха-муха-цекатуха! Тут кило на сорок меди! - Сундук кряхтя достал увесистый электродвигатель, явно только что снятый с какого-нибудь крана. Благо многие госстройки по стране превратились в стоячие недоделки. Сейчас их уверенно растаскивают по кирпичикам на дачи и элитные коттеджи - там материалы понужнее и пользуются отличным спросом! И кое-кто на этом делал успешный бизнес. За двигателем последовали четыре приличных куска силового кабеля.

Андрея постигло некоторое разочарование: и ради этого собралась здесь целая ночная бригада. «Отряд ударников стакановцев в три смены! Ну что - схватить их за кусок меди, когда кругом воруют миллиардами. За это их надолго не посадят...» - но - они оскорбили его насмешками... - «Позвонить в Кировский райотдел, пусть подъедут? Однако!... У них ещё что-то?»
- А теперь - главное! - Негромко, увесисто выдал со своего места хрипловатый. - Брось свои медяшки! Сундук! Поройся в кармане.
- Здесь?
- Да!

Сундук вынул из сумаря какой-то свёрток. Когда его развернули, то в руках заблестело!
Андрей едва не свалился с ветки! Даже ещё не присматриваясь, он понял, что перед ним - всего в нескольких метрах - те самые знаменитые Сокровища или их точные копии...

- Ого! Золотишко?! -  воскликнул Сундук, слегка обезумев - таких богатств ему ещё не доводилось видеть воочию.
- Вот это да!! - опешил и Толян.

Дело приобретало совсем иной оборот. «Опять ювелиры, возле бывшего секретного завода - случайная ли это цепь совпадений?» - Андрей подумал о том, чтобы подобраться поближе. Сердце у него заколотилось чаще: у него созревал план действий. Снова заткнув туфли за пояс, Андрей в одних носках спустился на крыши гаражей. Он знал с детства, что многие закоулки этих крыш служили надёжными тайниками, где хранилисьнебезопасные игрушки  дворовой шпаны:патроны, самопалы, финки-заточки и тому подобное.

Андрей пошарил в нескольких тайниках. Так и есть... Только, время и здесь внесло свои коррективы: в некоторых тайниках хранились шприцы с иглами. Местная наркота облюбовала себе укромный уголок. Однако младший лейтенант сразу же вспомнил, что у него имелся свой собственный тайник ,- в бетонной ограде «Рубина»,- в выемке между блоками. Тайник никак нельзя было увидеть с крыш. Он располагался гораздо ниже ихуровня. Сам Андрей случайно наткнулся на него, пытаясь выманить котёнка, забившегося в щель между гаражами и забором. Вот и сейчас, просунув вниз руку он лишь  со второй попытки нащупал искомую нишу. Там попрежнему хранился немецкий наган времён Отечественной войны; который Андрею посчастливилось найти, когда он был в отряде следопытов под Харьковом. Наконец, всё, что нужно, он нашёл. Из нескольких болтов с гайками и раздобытого пороха он смастерил простейшие пиротехнические устройства; из куска резины рогатку... Бысро закончив приготовления, Андрей немешкая вернулся к наблюдению.

Компания обсуждала неожиданное приобретение хрипловатого и, откупорив ещё пару бутылок портвейна, пребывала уже порядком навеселе. Один Толян не источал явного веселья: насупился, став чуть в стороне от остальных, а также перестал наигрывать мышцами. Толян уже несколько лет оставался неоспоримым лидером местной шпаны, а действия пришлого «братана» подрываи его авторитет.

- Где ты их взял?- неприветливо поинтересовался  он у хриплого, когда всеобщее ликование слегка поутихло.
- Пока вы там по стройке лазили - я времени не терял!!
- Где ты их спёр?!- напрямую спросил Толян.
- Ну, ты - спёр?!... Не спёр - стля-буду! Я их нашёл в парке, в том вот пакете.

- Чё?? Хорош мне мозгги сушить! Где ты их надыбал?
- На аллее, на Кировском, - вдруг подсказал Сундук.
- Да, по-любому! Ну где кафе «Радуга»!
- Возле жмурика - мы тебе говорили!- окончательно проговорился глуповатый Сундук.

Хрипловатый слегка вздрогнул: он недооценил благонадёжность корешей Толяна. Вся компания, кроме царька и его царевны - оставшихся караулить Трелуцкого,- отправилась в поход за медью. По всей вероятности, они сняли движок с крана, что стоит на замороженной стройке музтеатра - ведь это самая близлежащая стройка. Однако на сам объект пробрались  не все: хрипловатому - со справкой об освобождении - не хотелось лишний раз светиться. Воспользовавшись негласным авторитетом (среди шпаны) сиделого мужика, тот остался в сквере напротив, за одно обобрав  здесь кучку бомжей. Тут хриплому подвернулся более успешный способ обогащения. Андрей, лёжа в укрытии, сумел восстановить в уме примерную картину событий - опыт участкового уже начинал сказываться... 
Теперь хрипловатый надеялся встретить одобрение сообщников и усиление своего авторитета. И всё же, вопреки ожиданиям, Толяна этот новый способ  совсем не обрадовал.
- Да ты чё?!! Придурок!- взъерепенился вдруг властелин окрестнного лабиринта. - Это же макруха!
- Так и есть! По-любому!
- Кровищи там! - подтвердил и Сундук.
-  Вы идиоты! Пошли бы вы ... со своими цацками!- Толян получал устойчивый гешефт со всего мелкого хулиганского бизнеса: цветмета, бутылок, с автовладельцев - за ночную охрану,- и милиция пока смотрела на всё сквозь пальцы, поскольку жильцы квартала особо не жаловались. Но сегодня резко запахло совсем другой статьёй!

- А может мертвец тут ни при чём? - вмешалась появившаяся Люда, она всё время держалась неподалёку - на васоре.
- Молчи шалава! Колечки увидела - заблеяла - Овца! - прикрикнул на неё Толян.

Та обиженно поджала губы, впервые босс так грубо отшил её.

- Иди, стой на стрёме,- Толян явно занервничал.
- Ну и пойду...
- Катись - и не выступай мне!
- Да уймись ты!- одёрнул Толяна хрипловатый. Этот был очевидно тёртый калач: бицепсы Толяна на него не произвели впечатления - ибо он видел и не такое.

- Чё?!- снова насупился Толян, как бык, которого подразнили красным. Только   чутьё опытного психолога; каким неизбежно становится любой профессиональный участковый; без труда уловило, что дальше пустой бровады дело не зайдёт.

- Чё ты пантуешь?- бросил хриплый. - Макрухи нам не пришьют. Все в кафе видели, как тот хлюпик возле той тёлки тёрся!

- Атот лысый сидел, как в очко ужжаленный. Это он его зарезал шампуром. Шампур там ещё валялся!- опять влез в разговор Сундук.

- Шампуром не режут, а колят!- заметил Толян, напряжённо думающий, что ему делать в сложившейся ситуации. Видимо в советской спортшколе его учили не только бить в морду. Он смекнул, что кто-то будет очень искать столь дорогие цацки, но и показать слабину перед корешами было нельзя.

- По-любому - парень - выронил кольца! Хотел той цацке подмаслить.
- Теперь Святым на небе подмаслит.- закончил  словоохотливый Сундук.
- Ну - ладно, - несколько смягчился Толян.


- Что теперь будем делать?- резонно спросил другой парень, до сего момента молчавший - видимо отпрыск хозяина гаража: он вольготно расселся на бампере коричневой «Победы».
- Разберём движок. Давай монтажку! - предложил Сундук.
- Надо побыстрее столкнуть колечки!- решительно заявил Толян.

- Это - без проблем! - воскликнул беспечный Сундук. - У меня яма надёжная! Помнишь, Толян, ювелира во дворе жёлтого дома, в подвальчике. Ну - на Крепостном? Я туда серебряные серьги неделю назад носил. На пляже надыбал!
- Хе-хе-ехе! Надыбал?..   Не на-дыбал, а при-дыбал! Раздел какую-нибудь ...

- Ладно, можно сходить туда. - согласился хрипловатый.
- Куда вы попрётесь? Среди ночи? По-любому?
- Да золотишко там примут в любое время!- заверил Сундук.
- Но это сразу лишнее подозрение вызовет! - вставил сидящий на бампере.
- Я и говорю: надо дождаться утра. А пока припрячем серьги и разделаем двигатель.- снова предложил глуповатый оруженосец Толяна. - Потом всё сразу и сдадим и поделим, и обмоем: на Левый берег с девочками закатимся! В «Победу» все влезут...

- Фиг там! Машину гробить! - возразил будущий хозяин.
- Не жмись для братанов!
- Да на катере поедем - наклеп нам машина...
«Эк вам - братаны - Левый берег покоя не даёт!» - подумал про себя Андрей, вспомнив, что ему самому завтра предстоит поездка на противоположный берег  Дона.

- А куда ты это спрячешь?- вдруг забеспокоился хрипловатый.
- Не боись! У нас тут тайничок надёжный! Ни мент, ни поп не пронюхает! У нас там кое-что лежит! Хочешь - напасиком дёрнуть?
- Вот! Хорошо бы!- откровенно обрадовался хрипловатый.
- Щас! Давай пакет. Я...

- Смотри - задницей своей отвечаешь!- зло предупредил хрипловатый,- было очевидно, что он всё больше перетягивает дутый авторитет Толяна на себя.
- Э! Не наезжай на Сундука! Этот проверенный пёс!- вступился за своего подданного Толян. Андрей почувствовал, что босс озлобился на этого типа.
«Так - уже чуточку легче...»- подумал лейтенант.

* * *

Как только Сундук отправился за дурью, Андрей понял, что пора действовать. У него всё было готово. Сундук отошёл вглубь гаражного лабиринта и стал карабкаться на крышу. Вдруг хлёсткий удар по вискам оглушил и повалил его на землю. В тот же миг стальная гайка, вылетев из рогатки, с треском коротнула, превращая в брызги стекла, лампочку над дверью. А в проёме гаражей за спиной хрипловатого с грохотом взорвались самодельные бомбы.
- Стоять! Ни с места! Милиция!
Тут, точно по сигналу, завопила что есть мочи перепуганная Любмила, стоявшая настрёме: - Менты!!

Вся банда Толяна сорвалась с места. Вскочил было и хрипловатый, но Толян припомнил теперь ему все обиды: последовал резкий бросок, и сокрушительный удар под дых уложил хрипловатого на асфальт. Толян дал понять, чтобы тот сам выпутывался из ситуации. Когда сверху на бандита рухнул Андрей и, профессионально заломив руки, щёлнкул наручниками; хрипловатый не смог  оказать сопротивления. Но тут очухался Сундук и попытался с одного маха взапрыгнуть на гаражи.

- Стоять - стреляю! - заорал Андрей.
Только Сундук лишь ожесточённей схватился за край крыши. Но под пальцами оказались сухие и гнилые жердёлины, так что Сундук в ужасе обдирая в кровь руки снова рухнул на асфальт. Андрей врезал ему ногой и наставил трофейный пистолет:
- Руки за голову!

Сундук больше не сопротивлялся. Лейтенант намертво скрутил ему руки куском проволоки. Затем он подобрал оброненный свёрток.

- К машине! - уверенно скомандовал он обоим задержанным.
Хрипловатый застонал - Толян, хоть в какой-то мере, оправдал надежды своих тренеров - уложил соперника в нагдаун. Зато на Андрея это не подействовало - после всех вечерних потрясений, он был переполнен ярости:
- Встать урод!

Возле выезда из гаражей действительно послышался шум двигателя. Андрей решил, что это подоспела патрульная Кировского района - почему и заорала Овсеева. Андрей ещё не подумал толком о том, а что ему делать дальше сразу с двумя задержанными. Видимо, случай наконец-то улыбнулся ему - по всей вероятности, патрульные находились где-то рядом...
Он сильно ошибался.

Когда они вышли из гаражей, увидели, что здесь стоят сразу три машины: белая «Волга» прошла чуть дальше выезда,- затем - мощный и роскошный, скорее всего и бронированный, внедорожник «БМВ»; за ним следовал не менее вместительный «Мерс». Фары машин ослепили вся улицу, а из «Мерса» и «Волги» высыпали бритоголовые с автиками.

- Не стреляйте! - истошно завопил обезумивший от страха Сундук.
Людмила, дрожа словно лист, молча сползла вдоль стены на асфальт и под ней образовалась лужица женского беспомощного отчаяния.
- Кто такие! - нахально спросили крутые, не обращая никакого внимания на форму Андрея. Один из них пальнул в воздух, другие уставили свои стволы на троих - на свою беду высунувшихся из гаражей.

Вдруг окошко «БМВ» плавно поехало вниз. Из него показалось холёное лицо босса:
- Андрей - ты что ли?!!
- Я.- Андрей сразу и не узнал, зато быстро вспомнил: учились вместе на истфаке, в вдвоём поступали из школы: «Игорёк...»
- Узнаёшь??
- Почти - Игорь!
- Чё ты тут делаешь??
- Да вот - задержал преступников!
- Ты чё же - ментом заделался??
- Как видишь!
- Хе-хе!- Игоря исказила многозначительная усмешка: - Что? Один двоих? А где же помощники?

Андрей нелепо молчал.
Игорь окончательно расхохотался, ситуация его явно забавляла.

- Боевиков насмотрелся?! Какие ж это преступники? Шантрапа дворовая! Звезду за них захотел?
- Нет! Я их с поличным взял. Они человека убили и ограбили.
- Где?!!
- Возле «Радуги».

- Кафе «Радуга»??  В сквере - возле «Интура»?
- Да!- Андрею показалось, что Игорь знает, о чём идёт речь.
- Ха?! Ты чё - мразь?- крикнул босс на съёжившегося под дулом Сундука.  -  На макруху пошёл? Урод! Тебе что - за гаражи мало дают?!
- Я не...- хотел было оправдаться Сундук, но хрипловатый зыкнул на него взглядом и тот осёкся.
- И куда ты их?- спросил босс у лейтенанта.
- В отдел.

- Ха-ха-ха... Гляди - местный Рембо объявился! Один? Среди ночи? Да они же тебя самого... Слушай? - Игорь был несомненно рад встрече с однокашником: хоть в этот вечер ему не придётся скучать в особняке. - Слушай! Я тут живу: видишь - четыре этажа? Стена под мрамором? Пойдём ко мне? Посидим! А я твоему шефу сам позвоню,- даже немного услужливо предложил Игорь - ему не терпелось услышать продолжение занимательной истории: - Ты в каком Отделе? В Пролетарском? Так я знаю шефа. Подполковник Горисеев! Классный мужик! Не мелочный - не люблю мелочных ментов... Всем хочется пожить! Мы с ним в сауне как-то парились. Так что всё утрясём - звезду получишь!

- Дело не в этом...
- Ладно! Не понтуй! И в этом тоже! Ребята! Эй, коршуны! Проводите этих.- приказал босс охране. 
Андрей понял, что возражать бессмысленно, к тому же, после сегодняшних встрясок ему нужна была порция положительных эмоций - ведь он был вовсе не лишён тщеславия.

Машины поехали дальше, а Андрей и двое задержанных поплелись следом в окружении телохранителей Игоря. Один из охранников почти волочил за собой полубесчувственную, подмоченную Людмилу. Андрея тревожило смутное предчувствие нехорошего. Он попытался критически переоценить произошедшее. Конечно - он совершил очевидное ребячество, зато, всё же, задержал  двоих. Однако их ещё следовало доставить в участок,- пока бы он дозвонился, пока бы те приехали,- а идти пешком почти три километра! Словом - судьба распорядилась так - как всё и случилось,- утешал себя Андрей, - а я - всего лишь участковый».
«Волга» и «Мерс» свернули в пятый, последний,   въезд в гаражи. Судя по всему, Игорь имел свои гаражи в этом квартале. «БМВ» в это время вкатился во двор, отгороженный вокруг четырёхэтажного полудворца, через широченные ворота, искусно отделанные металлическим орнаментом.  Раздался свирепый лай матёрых псин: они встретили гостей не очень ласково. Появился дворецкий.

- Так! Этих в угловую собачью клетку! Пока... Ха-ха-ха! Эту сыкуху,- Игорь кивнул на Овсееву, - переодень - кинь ей какой-нибудь халат что ли? Запри её в гараже и обработай дезодорантом.

- Так. Андрей - проходи в дом. Ирочка - проводи гостя, - из «БМВ» церемонно вылезла, поддерживаемая водителем, грациозно ступив высоким каблучком на цветную мозаичную брусчатку, суперприма.
Особа, царственно качнув ресницами, бросила Андрею: - Пойдёмте...
- Я сейчас присоединюсь! Дам кое-какие распоряжения,- предупредил хозяин и подошёл к своим помощникам.