Ты подходишь к своему рабочему месту и внимательно осматриваешь его. Вроде все на месте: кисти, краски, свежая, из липы доска….. Не хватает только одного- вдохновения свыше. Подходишь к окну и с надеждой смотришь в серое, покрытое низкими лохматыми тучами, осеннее небо. Ничего… В отчаянье опускаешься на колени и шепчешь про себя молитву, глядя в пронзительные глаза Спасителя.
И вдруг…. В твоей душе словно открывается потаенная дверь, куда ты долго, очень долго стучал и ,наконец, чуть скрипнув она отворилась. Перед мысленным взором начинают вырисовываться черты, цвета, детали…
---Пиши, положись на Него и пиши. Я рядом буду.- Прозвенел в голове чей-то голос. Ты догадываешься чей и с трепетом берешься за кисть, сначала самую тонкую. Через день первый этап работы закончен, и приходит пора приниматься за центральный Лик. ЕЕ Лик.. Ты уже неоднократно писал эту икону, но каждый раз несмотря на свой опыт и безусловный талант выписываешь ее с некоторым страхом: а ну как дрогнет рука и предательская кисть соскользнет уродуя одеяние или заботливые, словно стремящиеся обнять весь мир, защитить, укрыть от напастей, руки Всецарицы? Впрочем, подобное происходит при работе над всякой иконой. И вот ,наконец, Глаза… На секунду замираешь, пытаясь одолеть волнение: сердце учащенно бьется, рука дрожит, а на иссеченном морщинами лбу выступают капельки пота… В голове возникает какая-то чужеродная мысль: « Бросить все, уйти, я не достоин, пусть кто-нибудь другой за меня дописывает».
-— Некому кроме тебя дописывать, ты один во всем селе владеешь этим умением, в тебе искра Божия, это твой путь, твое призвание, не забывай! Смелее продолжай дело сие, скоро не будешь одинок. Пусть лукавый тебя не смущает, страх твой- пустое, ибо ты орудие Божие. Дерзай далее.-Все тот же прекрасный голос ответствует тебе на твои сомнения.
И уже не сомневаясь ни в чем, твердой рукой выписываешь Глаза: такие печальные, кроткие, любящие, сострадающие всему и вся и одновременно взыскательные, строгие….
Ты завершаешь последний штрих и устало вытирая кисти сухой ветошью, медленно выпрямляя затекшую от долгого сидения спину, оборачиваешься и крестишься на красный угол в избе, выхватывая взглядом Николу-угодника, «Владимирскую» и Архистратига Михаила- три самые, удавшиеся с Божией помощью тебе, на твой взгляд, иконы, которые почему-то отказался взять суровый отец Никодим из ближнего храма и на ярмарке ты их продать не смог- потому и оставил в доме.
Ты долго смотришь на них и, заканчивая молитву, сам себе говоришь: « Ну, вроде бы неплохо получилось, а?»
И словно в ответ на безмолвное вопрошание твое небесный воин с копьем в руке слегка кивнул головой.