Не плачь, потому что это закончилось.
Улыбнись, потому что это было.
(Габриэль Гарсиа Маркес)
Пора спать, пора, потому что на часах полночь, очередная страничка книги прочитана, все, что было интересного по телевизору, просмотрено, телефон молчит и, впрочем, больше и делать нечего. Пора спать, потому что время пришло. Холодная постель. Обнимаю подушку и, как обычно, вздыхаю от навязчивых мыслей - одна, одна, одна...
Где? Где я тебя потеряла, или проглядела, или еще и не находила. Недавно прочитала, что стремление к счастью делает человека несчастным. Может быть, просто надо быть счастливым человеком каждый день и не гнаться одержимо за счастьем, чувствуя себя от этого вечного поиска - унылым и озабоченным.
Так и в любви - не искать ее везде и всегда, при этом постоянно напоминая себя, что ты одинок, а потому, печален и скован собственными грустными мыслями.
Размышляя так, подталкиваю подушку под щеку и вздыхаю. Скучаю!
Где же я тебя потеряла?
Может быть в далекой юности, в тот миг, когда на одном из полустанков из поезда вышел молодой человек, понравившейся мне, и на прощание даже не помахал рукой. Я же прилипла к вагонному окну и плакала.
Не помню его имени, только черные глаза, худое лицо и юношеская долговязость, и разговоры в вагонном тамбуре. Семь дней постоянного наблюдения друг за другом, а ехали мы поездом из Владивостока в Москву.
Дорога дальняя, восемь дней. Это был мой первый такой долгий маршрут по России. Еду с мамулей. Прежде, летали самолетами, но в этом раз, из-за нездоровья мамы, пришлось ехать поездом.
Мы с парнишкой были почти одного возраста, я старшеклассница, он, скорее всего студент. Конечно, мы как щенята, нашли друг друга среди остальных пассажиров, и, сначала настороженно и недоверчиво, но все же познакомились. Тогда уже начались наши дружные разговоры под стук колёс.
За окном пролетала Россия, большие и малые станции, звездное небо, жаркий ветер Барабинских степей, гудки на полустанках и грохот встречных локомотивов.
Стояли у окна порой так долго, что ноги начинали дрожать. Говорили, говорили. Помню, как на третий день наших бесед, он нерешительно обнял меня и что-то шепнул на ухо. Не расслышала. Гудел поезд. Его руки дрожали, а может это дрожал вагон… Я стеснялась, и улыбалась в душе.
Мы часто открывали окно и пытались вдвоем увидеть головной вагон поезда, и в этот момент мои длинные волосы окутывали лицо мальчика, он смеялся и заправлял их мне на шиворот платья.
А когда всматривались в убегающую дорогу, и на поворотах был виден хвост состава, то я могла рассмотреть лишь плечи своего кавалера. Я отчаянно поднималась на носочки, вытягивала шею, чтобы хоть что-то увидеть, подпрыгивала, но парень нарочно заслонял спиной обзор. Мы толкались и слегка постукивали друг друга, как малыши в песочнице. Потом, после шутливого соперничества, шли на мировую и в знак примирения, театрально обнимались…
От него пахло жженым сахаром и пылью, прибитой летнем дождем. Он мне казался таким огромным, и когда его лицо оказывалось очень близко от меня, и я видела его нос, глаза и пробивающиеся на верхней губе черные маленькие усики, мне становилось неловко и страшно. Так близко ко мне прежде приближались только лица мамы и папы.
Я помню странное чувство недоверия и смущения, но в большей степени, любопытства. Чужое лицо: мужское, большое, не родное и, все же, такое соблазнительное, как огромный леденец-петушок на палочке с лимонной эссенцией и запахом ванили.
Хотелось попробовать его на вкус, лизнуть, прикоснуться губами, а может даже и укусить.
Однако страшно, хоть и любопытно. Отстранялась, отворачивалась и держалась на расстоянии.
Между тем, все тело дрожало, как осиновый листок, и это была необычная дрожь, когда замерз или боишься сказать маме, что получил двойку.
Мы не договаривались о встречах в коридоре поезда, просто ловили друг друга. Я чаще, чем требовалось, бегала в туалет. Поминутно выбрасывала пакет с мусором, или шла за чаем к проводнице. И именно в эти моменты он тоже, как бы случайно, выходил из своего купе, которое находилось в начале вагона.
Мы приветствовали друг друга, улыбались, перебрасывались фразами, но в силу ограниченного пространства быстро расходились по своим местам.
Мы ловили друг друга. Я специально оставляла небольшую щелочку в двери, и в каждом проходящем мимо пассажире, надеялась увидеть своего нового друга. Вот такие у нас были кошки-мушки.
На столике в вагоне у меня стоял букет полевых цветов, который он мне подарил, собрав цветы на остановке, которую поезд сделал перед мостом на Байкале.
Почти все пассажиры, кто вышел из поезда, вернулись в вагон с рыбой и пирожками, купленными у, заблаговременно выстроившихся вдоль импровизированного перрона продавцов,- местных жителей. Наши соседи по купе, даже, успели добежать до берега чудесного озера, и вернулись в вагон с мокрыми ногами, свято веря в поверье, что воды Байкала творят чудеса и снимут все их болезни.
На седьмой день нашей долгой поездки, мой друг предупредил меня, что завтра уже его станция, какой-то маленький городок, ближе к Москве, и он …. Он должен сказать мне « пока» и пожелать счастливого пути….И….. Или ничего не сказать, или …. « приятно было познакомиться». Возможно, он не знал, что говорят в таких случаях…. А потому, он дерзко заявил: «Утром моя станция!».
Мне же, оставалось ехать, еще почти сутки.
И вдруг, у меня забеспокоилось сердце, хотя внешне я пыталась быть равнодушной к такой новости...
Весь вечер мы болтали, уж не помню, о чем говорили. Далеко за полночь, дождавшись, пока все пассажиры угомонятся и перестанут бродить по вагону – мы целовались. Но, если раздавался лязг двери и шорох в каком-нибудь купе, мы отстранялись друг от друга и вглядывались в черное поле за окном, при этом, видели в нем отражение самих себя, смущались и понимали, что даже в этой мгле, мы видим пылающие щеки друг друга.
Там, в окне, отражались не мы реальные, там неслось вперед нас наше будущее и его остановить мы не могли уже тогда...
Сначала мне мешал мой нос, затем было щекотно от его щетины, а потом, когда он неистово крепко прижал меня к себе, мне вдруг захотелось раствориться в его теле, как сахар в горячей чашке чая.
Что было дальше!
Он обнял меня, одной рукой за плечи, другой за талию, я уткнулась в его подмышку, мы молчали и поезд раскачивал нас, и даже через грохот колес, я слышала биение его сердца под своей ладошкой, которая лежала на его упругой груди.
Мы не обменялись адресами, тогда еще не было сотовых телефонов, он называл свою фамилию и городок, где живет, я думала, что запомню, но увы…
Кажется, что-то записывала на огрызке газеты "Правда" и это записка хранилась в моей личном девичьем дневнике. Но ...
Когда мы разошлись по своим купе, я не смогла уснуть. Я понимала, что скоро рассвет… И скоро его станция….
На каждой остановке, я смотрела на перрон в надежде его увидеть. И, если он не выходил на перрон, я сжимала кулачки радости…
Значит он еще тут, рядом со мной. До следующей станции мы еще вместе. У нас есть время… Мы в одном вагоне, существуем в одном мире и в одном пространстве..
И я еще могу его увидеть, если сейчас спрыгну со своей верхней полки, подойду к его купе, позову его. Мы сможем еще поговорить, обняться, и…Однако, потом мне подумалось, а чего вдруг я первая должна к нему идти, пусть он откроет дверь моего купе, позовет меня, он же принц, он.. Мне девочке не пристало первой идти на встречу и проявлять свои чувства..
Он не приходил. Я грустила, негодовала, смущалась, стыдилась своих чувств, огорчалась, и была счастлива! Мои щеки пылали и от непонятного мне ощущения радости и от следов его мелкой щетины, такой колючей и такой приятной.
Но я оставалась в своем купе. Я наблюдала за собой, за ним на невидимом расстоянии и за полустанками.
И вдруг, он, как ни в чем не бывало, вышел на перрон. Станция, как станция, однотипное здание вокзала было серым и безжизненным.
Помню его темный силуэт, рюкзак и чемодан. Он остановился у лавочки, обернулся и посмотрел в сторону моего купе, я отпряла от окна, спряталась за шторку. Наверно, он не увидел меня. Мое сердце забилось учащенно, руки похолодели, и мне было страшно… Вот, страшно и все тут.
Он закинул рюкзак на плечо и уверенно пошел к вокзалу. Наш поезд, тем временем, двинулся вперёд. И тут, я уже смело смотрела на удаляющего от меня человека. Я решительно отдёрнула занавеску и ……расплакалась...
-Ты чего? - спросила мама.
- Что-то в глаз попало, не волнуйся, пойду, умоюсь...
-
Я пошла в тамбур и плакала. Нет, не навзрыд. Я скулила, как щенок. Слезы текли и текли..
Я до сих пор помню их обжигающую силу. Они скользили по моим щекам и собирались у губ, и я открытым ртом ловила эти соленые капельки юношеской первый любви..
Вот так, уехала моя любовь или вышла на полустанке, не оглянувшись! Она осталась там навсегда. И сегодня я думаю, если я уже ее встречала на земле, значит, в энергетическом пространстве она существует, и я ее обязательно встречу вновь... Ведь все на земле создано парами, я верю в это, даже если это не так.
***
Обняв подушку, в очередной раз, стараясь, как можно быстрее уснуть, мне почему-то вспомнилась это история из моей юности, которая забылась мною тогда, сразу по прибытии поезда в пункт назначения.
И чего вдруг сейчас этот образ напомнил о себе?
Все пора спать, спать...
И приснился мне сон: я выбегаю из вагона, кричу: « Не уходи, стой, возьми меня с собой»... Плачу…..
Просыпаюсь вся в слезах.
Мигает зеленый огонек Самсунга.
Сообщение в Телеграмм:
" Вы куда пропали, барышня? Привет))"
Перечитываю сообщение несколько раз. И еще сильней начинаю плакать...
Номер неизвестный, но не буду спрашивать:
"А вы кто?"
Я и так знаю...
Это телеграмма из моей юности!
Москва 2018г.
Ваша Татьяна Тес
картинка