Содержание
Странное чувство возникает за границей. Ты вдруг чувствуешь, что тебя здесь никогда не было. Рая ехала по Финляндии в автобусе несколько часов, да что там - целый день все дальше вглубь от границы, смотрела в окно на финские леса, перелески, глаз выхватывал, едва успевая, одинокие домики среди леса, в канун Рождества украшенные белыми лампочками по периметру крыши или по фасаду, иногда выделялось обрамленное гирляндами окно или дверь, мелькала чья-то кухня там внутри окна, вся как на ладони, иногда на расчищенном дворике сказочно светилась огоньками елка или неоновые светящиеся олени. Все это быстро мелькало среди деревьев и снова тянулся березовый лес, лес, все больше погружаясь в вечерние серые, таинственные сумерки. Затем опять чей-то украшенный огоньками домик, и опять темный лес на несколько километров. И вдруг возникло четкое ощущение того, что это то место на планете, где тебя никогда не было и по сути нет. Очень новое ощущение. Не знаю, испытал ли его кто-нибудь, посещая заграницу.
- Ася, ты много ездила за границу, была в разных странах, ты когда нибудь ощущала, что там ты никогда не была, что это то место, где тебя никогда не было? - Рая заглянула в комнату своей дочери, отвлекла ее своим странным вопросом. Ася пожала плечами.
- Нет.
Рая сказала ей, что почувствовала это в двухдневной поездке по Финляндии.
- Не выдумывай. - Ася повернулась к телевизору.
- Ну значит я особенная, чувствую по своему. Рая взглянула на себя в овальное зеркало дочериного белого туалетного столика. Отражение не предъявило ей доказательств ее уникальности. Домашнее одеяние (старая кофта цвета увядающей фуксии и серые треники да собранные в хвост уже слишком отросшие волосы, которые кстати было пора подкрасить - у пробора уже больше, чем на сантиметр, среди ее натурального темно- русого серебрились в свете Асиной люстры седые волосинки.
Рая с Асей жили в новом доме на самом краю Петербурга. Они переехали сюда четыре года назад. Продав свою старую хрущебу, они вложили свою долю (вторая половина принадлежала Раисиной сестре) в строительство нового дома. Чуть меньше года они снимали квартиру неподалеку от своей старой, а затем благополучно переехали на новую квартиру да и зажили себе в небольшой двушке. Больше десяти лет назад они похоронили Раисиного бывшего мужа, Асиного отца, к тому времени он успел стать бывшим Раиным мужем. Поначалу ничто не предвещало того факта, что Ася не выйдет замуж, она была активной девушкой, стройной, симпатичной, встречалась с кем-то, но, как это свойственно скорпионам, не делилась событиями своей личной жизни с матерью, как впрочем держала в тайне и свои доходы. Работала с семнадцати лет, ее юность пришлась на середину и вторую половину девяностых, всем известную эпоху перестройки. Ася выросла в хорошего специалиста в своем деле и теперь была управляющей в крупной фирме, имела в своем подчинении большое количество персонала, трудилась, трудилась... Однажды Рая в шутку сказала ей: "До революции в царской России управляющий твоего уровня занимал бы квартиру в бельэтаже красивого дома на Каменноостровском". Раиса не питала иллюзий по поводу своей личной жизни. Она, выйдя замуж в двадцать лет за человека старше ее на десять лет, навсегда потеряла способность увлекать или увлекаться. До замужества на нее не посягали, ни разу не случились отношения, где любовь связывала бы обоюдно по рукам и ногам. Замужество скорее было осознанной необходимостью (что совсем не является свободой, какой бред!). Рая ждала ребенка, и жизнь замужем поставила крест на ее женском счастье. Теперь Рая думала только о хлебе насущном, больше ни о чем. Играть в любовь она умела, украсить свою жизнь флиртом могла, благодаря танцевальным вечеринкам, но настоящего чувства не испытывала. Однако все это не означало, что обе они, мать и дочь, были не настоящими женщинами, нет. Рая поняла такую вещь - рядом с мужчинами находятся, как правило, женщины-мужики, как она их называла. Внешне и физически они сильные, крепкие, грубые - баба-мужик. Даже в танцах многим партнерам импонируют сильные, спортивные партнерши, нежные барышни пользуются меньшим успехом. К ним мужчины относятся снисходительно, как к милому сувенирчику, как произведению изящного искусства (типа фарфоровой статуэтки - а зачем она мужику?!), как к кошечке или еще какому-нибудь славному зверьку, растению, бабочке, стрекозке, в общем, к тому предмету, который мужчине не нужен! Дай мужикам волю, они бы только с мужиками бы и жили, и в данном случае речь совсем не о голубизне. А они, Рая и Ася, как раз представляли собой вид тонких, нежных женщин... Хотя, конечно, им нравились брутальные мужчины, которым не было дела до таких женщин, как Ася и Рая. Дело казалось бы за малым, ну найдите вы мужчин по себе, ведь есть же соответствующие! О Боже! Нет, задача, казалась неразрешимой. Постепенно именно это обстоятельство делало обеих женщин сильнее и они ставили себе непростые задачи, взять хотя бы ипотеку, и справлялись с ними. Конечно дом тащила на своих плечиках худенькая, анемичная Ася - Рая не сумела занять в жизни прочного места, укорениться где либо основательно с ее историческим и психологическим образованием. Гуманитарии - не в чести у прагматичного общества. В середине девяностых, она с двумя высшими бегала по городу, по школам, по музеям, стучалась то в одну дверь, то в другую, в десятки рук подавала она на изучение свою трудовую книжку, где было четко написано, что последним местом ее работы был Центральный Музей В.И. Ленина. Ей, если не смеялись в лицо, то в спину точно слали кривые ухмылки... Какая тут карьера... А ей всего-то немного за тридцать, дочь подрастает, уже в седьмом классе учится. И вот в один прекрасный день Рая увидела, что на бульваре возводится рынок. Тут же появилась мысль:"А ведь это нам, бабам, рабочие места строят". Очень скоро ровными рядами встали клетки - торговые места, засуетились мелкие хозяева, навезли товара и загудела-закипела торговля. Рая пришла на новый рынок под предлогом покупки черного пиджака к таким же брюкам, которые у нее уже были. Она полагала, что если у нее будет соответствующий статусу учителя костюм, то и работа в школе будет. Это был солнечный день второй половины августа. Вопрос о ее найме в качестве учителя истории был поставлен на рассмотрение в одной из школ района. Она ждала ответа. Купив означенного вида пиджак, держа пакет подмышкой, Рая неспеша продолжала путь вдоль прилавков. Около одного из них она приостановилась. Продавец разговаривала с товаркой, облокотившейся на прилавок. Рая выхватила фразу, произнесенную той, что стояла облокотясь по эту сторону прилавка: "Мне так нужен продавец!". И тут Рая услышала свой голос: "Возмите меня". Женщина повернула голову на нее, вывернув неудобно свою шею, не меняя полулежачей позы, взглянула на Раису с ее солидной учительской прической-улиткой, сказала:"Пойдемте". Привела ее к своему торговому месту- клетке, показала и рассказала что к чему. Сговорились и на следующий день Рая стояла в клетке в качестве продавца. Тут она и простояла четыре зимы и четыре лета. В лютые морозы, в жуткую жару, в дождь и снег. Прыгая, как обезьянка то на прилавок, то с прилавка, тут она пережила всю перестройку до ее счастливого завершения, тут справила Асино окончание школы, тут встретила свое сорокалетие. Трудовая книжка четыре года спокойно пролежала дома среди бумажек более или менее важного значения.
Когда ты прожил большую часть своей жизни, ты не вмешиваешься в ее внешнее течение, не стремишься влиять на происходящее, ты позволяешь всему совершиться. Возникают несоответствия. Люди ведут себя так или иначе и вполне предсказуемо, они намеренно делают какие-то ненужные вещи, усложняя отношения, заведомо внося нелепости и ненужности в дела, портят природу вещей, совершают неправильные, нехорошие поступки и ждут твоей реакции. Ты же в виду очевидности их нелепого поведения не возмущаешься, не подправляешь, не предотвращаешь ничего. Они не понимают, что тебе очевидна иррациональная природа поведения человека, не понимают своей индивидуальной, личной ответственности за свои дела, за свои поступки и что отсутствие твоей реакции это лишь повод для них критически относиться к своим собственным действиям. И если даже они наносят тебе ущерб, ты не обязан взыскивать с них за это, они сами должны взыскивать с себя за свои неправильные дела. Зрелость обезоруживает тебя. Но она же дает тебе щит смирения.
Мысли Раисы, ее воспоминания - она итожит прожитое. А что делать? Только так можно спокойно смотреть на настоящее и идти дальше. Не тащить же за собой так сказать все нажитое, кое-что надо просто снести на помойку. Да. Среди ненужных вещей есть и привычные, дорогие сердцу, но разум за то, чтобы отказаться от них - залежи любимого хлама ни к чему.
Весна засылала своих агентов в человеческие тела. Они рыскали сверху до низу и шевелили все внутри. Начинали с мозгов, передвигали, перетряхивали, будто вещи при обыске, мыслишки, не находили ничего существенного, затем перебирались этажами ниже, дергали звонок сердца, вызывая укол, бежали дальше вниз, щекотали, обыскивая живот, в нижней его части особенно активно шустрили, все пытаясь найти доказательства, улики, компроматы, от этого становилось щекотно, беспокойно. Как всякие агенты, они не давали уснуть, пока не добивались признательных показаний.
- Ты когда начнешь опять танцевать? - Спрашивает Алена, позвонив Рае. Рая сидела дома после операции синус-лифтинга. У нее распухла щека, намечался синяк, болела зашитая десна.
- Через неделю, не раньше. Рая описала Алене свое состояние.
- Я иду. Я вся в расстроенных чувствах, он будет там, опять придется играть безразличие при том, что я хочу быть с ним, а он не делает шагов навстречу. Ладно, потом расскажу, как все прошло. Я уже подхожу к клубу. Пока, поправляйся. Если ты еще не будешь спать, напишу в контакте.
- Не буду, я высыпаюсь, напиши. Пока. Удачи.
В полночь у Раи и Алены состоялся сеанс связи в контакте. "Он там был?" - писала Рая. "Конечно!" - отвечала Лена. Лена рассказала, что было много хороших партнеров, затем все закончилось двумя последними танцами с ним, во время которых она дошла до высшей точки женского блаженства (на самом деле Лена определила свои ощущения более точно и прямолинейно), но она ушла одна, хотя ее хотел проводить до метро неизвестный молодой человек и она отказалась. Шла медленно по Фурштадской, дышала воздухом. Думала о том, что пожалуй, надо начать забывать его и быстрее вставать на беззаботную колею, танцевать, знакомиться с новыми и новыми мальчиками или мужчинами, радоваться, встречаться, ходить по кафешкам с ними и если будет что-то новое и привлекательное - отвадиться на новую близость, а что? Что в этом плохого? Рая понимала подругу, но чувствовала, что той трудно оторваться от возникшей привязанности, не понимая он ли держит ее в напряжении, она ли не оправдывает его ожиданий. В общем две женщины поговорили, переписываясь, и умиротворенные насколько это было возможно, попрощавшись и пожелав друг другу спокойной ночи, закрыли чат. Сон - бесценный дар человеку и этот дар обе женщины приняли с великой благодарностью. Утром оказалось, что наваждение вечера смыто, дорожка нового дня сияет чистотой и посыпана свежим песочком, все хорошо и все можно начинать с чистого листа. Об этом Лена написала Рае в середине дня и все покатилось как по писанному. Хотя Лена вскользь намекнула, что с 8.30 утра ее начали доставать клиенты, что она с утра была злая и все сущий мрак, однако, на самом деле, благодаря Рае, уснула с чувством освобождения от груза обиды, она все же хочет быть с ним.
Луна склонила свое лицо, как Мадонна над Младенцем. 20 марта. День весеннего равноденствия в этом году. 23 марта полнолуние.
Ребенок плакал. То громко, то затихал, то всхлипывал. Набирал силу и вновь громко плакал, чередовал громкие и резкие звуки с короткими и тихими. Вдруг стало очевидным сходство детского плача с грозовыми перекатами - та же схема, та же структура. Гроза - это плач огромного макроребенка, сопровождаемый слезами, то бишь дождем, ливнем.
Рая сорвалась с работы и помчалась домой. Забрать джазовки, переодеться в кожаные лосины, тунику и рвануть на вечеринку. Сегодня она была бесплатной. Раиса соскучилась по танцам, заживала десна после операции, был синяк во всю щеку, теперь синяк стал почти не заметен, прошло полторы недели и уж очень хотелось танцевать. Спешила, и как нарочно все будто замерло, стремясь практически к стоп-кадру. Как это происходит? Загадка. Внутри все кипит, запущен механизм спешки, мобилизация полная, движения четкие, голова работает в оптимальном режиме, никаких лишних мыслей, четкий план действий, а все вокруг прямо таки останавливается. Только что крутилось и вертелось - не догнать, не успеть, а тут шестеренки окружающей реальности буквально со скрипом замедляются, замедляются и вот-вот остановятся. Рая четко провела необходимые сборы, как только вошла в свою квартиру. Теперь вышла из дому и опять -препятствия, нарочито замедляющие ее темп, это что-то непередаваемое. Мозг и вся сущность торопится, а внешние обстоятельства тормозят. Это невыносимо. Это неприятно. Сидя наконец (!) в вагоне метро, стараясь подчинится ситуации (все крайне медленно и здесь), чувствуя, как пульсирует кровь в ней, как стучит сердце, как спешит вся ее сущность и как чудовищно не соответствует ее внутреннему ритму, ее внутреннему движению внешний ритм, внешнее движение, Рая вдруг представила, что сейчас войдет в вагон Адам. Появись он сейчас тут, перед ней на пересечении двух несоответствий и что тогда будет? Она представила себе это и подумала, будет ли иметь значение это безумное несоответствие, которое буквально разрывает ее на две части? Все сразу закончится. Мир подчиниться ей, им обоим. Все уравновесится в ту же минуту. Внутренний и внешний ритмы уравняются, согласуются, противоречие, несоответствие пропадут, все сосредоточиться на нем, на ней, на них обоих. Адам и Рая. И абсолютная гармония вокруг, в этом туннеле, переполненном людьми, в этом вагоне и вообще во всем мире. Она задала себе вопрос будет ли иметь значение ее спешка и нежелание поезда шевелиться побыстрее (ведь может же он не стоять так долго на станциях, может же не так лениво открывать и закрывать свои двери, может не колдыбаться, как попало в туннеле, перестукивая колесами совсем не в такт с Раиным сердцем!)? И отвечала себе - все это не будет иметь никакого значения. Все значения пресекуться, а будет только он вот здесь, перед ней. Он вберет в себя, нет он устранит все остальные значения. Ничего не будет иметь значения, кроме его явления в этот момент наивысшего несоответствия ее внутреннего и общего внешнего содержания.
Этого, конечно не произошло. Но зачем тогда и кем была организована эта пытка? Неужели таким вот образом жизнь пыталась объяснить Раисе невозможность обрести счастье в любви? Или напротив, дать ей понять, что это такое, счастье любви - отменяющее все остальные задачи и цели, останавливающее тебя перед ним.... Одним словом, Раиса еще раз поняла, что любит.
Она и раньше, когда любила кого-то, все искала его, искала в этом городе, все шла куда-то, спешила или бродила по улицам, а если не любила, то шла и искала эту единственную встречу, этого фантома любви в чьем-нибудь образе.
Она увидела его в первый раз на милонге в клубе аргентинского танго. Он был немного полноватым молодым человеком, совершенно лысым, безбровым и без ресниц. И в нем было что-то трогательное, что-то от младенца, у которого точно также нет волос, бровей и ресниц. Однажды она случайно заглянула на его страницу в контакте и увидела его фото, на котором он был стройным, если не худым молодым человеком, темноволосым и волосы были длинными.Что произошло с ним? Что случилось? Что повлияло на его внешность? Что так изменило его?
Он танцевал необычно, сначала ей казалось, что очень сложно. Потом, постепенно, она стала понимать его. Но он был преподавателем, а преподаватели просто так не танцуют, они хотят привлечь учеников на занятия, оказывая тебе внимание на танцевальных вечеринках. Другого не дано. Ей же, как и любой женщине, внимание партнера, а тем более учителя танцев, профессионала, казалось признаком симпатии с его стороны. Танцевала она хорошо и могла претендовать на танец с отличными партнерами. Постепенно его внимание к ней снизилось и практически сошло на нет. Затем он исчез. Не появлялся на милонгах очень долго. Потом был его День рождения, он конечно присутствовал. Он чрезвычайно похудел. С чем это было связано? Может быть худел специально. Рая успокоила себя этой мыслью. Она поцеловала его, как это принято в танцевальных кругах, и подарила ему смешную обезьянку из цветных бусинок - амулетик с голубым глазиком, от сглаза. Он взял прозрачный розовый капроновый мешочек, в котором сидела обезьянка.
- У меня есть Вам маленький подарочек, - говорила Рая, и рылась в сумке, отыскивая подарочек, а он все не находился. Сцена затягивалась, это грозило провалом. Но слава Богу, отыскала.
- Мал золотник, да дорог! - и заулыбался, когда в самом деле увидел розово-серебристый мешочек, как будто и впрямь там лежал золотник. Он отошел куда-то в сторону, а она в другую. И с того момента прошло уже четыре месяца. Она не понимала, какая у него траектория полета вокруг орбиты? Какие фазы прохождения по эллипсу... Примерно полгода. Во всяком случае они пересекались до этого только летом, где-то в июле, потом в начале декабря, пятого, кажется, в его день рождения. Теперь вот завтра первое апреля. Еще два месяца, наверное, до встречи. До сближения двух планет - Адам и Рая. Она так и знала, так и предполагала, что фаза удаления и возвращения длится примерно полгода, или около того, может быть пять месяцев. И еще один момент. Где он обитает все это время? Судя по расписанию занятий, он продолжает преподавать, но на милонги не приходит больше, не появляется и на самой массовой субботней милонге в Квартале танго. И, кажется, этого никто не замечает. Может быть он ходит туда, куда не ходит она. Пусть. Искать его она не будет.
Как только Рая решила его не искать, так сразу же прошлась по группам в контакте под рубрикой "Милонги в Петербурге" и просмотрела кучу фотографий, открыв для себя несколько новых мест заодно. Нет. Он нигде не засветился.
Лена рассказала об одном человеке, который очень болен. Она недавно с ним подружилась. Сначала переписывались в контакте, потом встретились накануне очередной операции. Гуляли пять часов.
Рая думала о том, что ее неизбежно используют или хотят использовать, чтобы получить конкретную денежную выгоду, и либо получали, либо отворачивались, если не получали таковой. При этом за скобками оставался тот факт, что она, Рая, сама по себе представляла ценность, за которую сама же и платила в качестве клиента. Эта ценность в виде ее самой, ее сущности, ее таланта предлагалась даром, бесплатно, безвозмездно, тогда как их талант, их дар оценивался достаточно высоко в конкретных дензнаках. И получалось, что их удовольствие иметь с ней дело (в качестве ученицы, в качестве пациентки, в качестве клиентки салона красоты и т.п.) она же и оплачивала. Когда Рая нанималась на работу, имея в виду опять же свои способности, она быстро демонстрировала свои возможности, но почему- то вызывала зависть у тех, кто имел прямую выгоду от ее умения, неприязнь и в конечном итоге отторжение, причем плодами ее труда пользовались с большой охотой, но отделить их от нее самой не могли и поэтому ее гнали, пытаясь напоследок снять с нее ее драгоценную шкурку. Вырвавшись из их коготков, Рая пыталась быстро залечить небольшие травмы, нанесенные ей хищниками малого и среднего бизнеса, и опять устремлялась то на пашню, то на колосящуюся ниву - в зависимости от времени года. Причем, то, что для нее было полем, жнивьем, бескровным делом, для других, и для работников и для работодателей, было охотой, сафари, боем, со всеми атрибутами - выслеживанием, засадой, нападением и поеданием жертвы. Та же схема действовала и при обслуживании ее в качестве клиента, что и не удивительно при выше описанном принципе общественных отношений.
Но настал таки тот час и та минута, когда Адам и Рая встретились. Они наконец оказались в одно и то же время в одном и том же месте. Кто организовал эту встречу, неизвестно, ясно одно, настала пора повидаться. Хотя сценарий остался прежним. Он сидел в холле, как это бывало и раньше, как это было всегда. Она пришла на милонгу в клуб танго, прошла в раздевалку, долго переодевалась, потом вышла, наконец, из раздевалки, попила водички из куллера, так она делала всегда, и направилась в танцевальный зал. Вечер шел своим чередом, положенные Раисе блаженные минуты танго состоялись, у нее была здесь парочка постоянных партнеров, приглашали еще два-три тангеро. Потом она вышла в холл и подошла к Адаму. Они приветствовали друг друга, он спросил, как ее дела. Она переспросила, не разобрав фразу. Она догадалась, о чем он спрашивает, но хотела еще раз услышать его. Он похудел, изменился, смотрел и говорил отчужденно, формально и о том, о чем она уже слышала от него и раньше : о преимуществах танго, в частности об объятии, и что этого нет в сальсе, бачате, а она говорила об увлечении именно этими танцами и что они поглощают ее теперь, об этом она уже говорила ему и раньше, разговор был только поводом посмотреть друг другу в глаза, прочитать в них что - нибудь, что даст повод считать, что оба они рады встрече. Она кажется смогла передать ему взглядом, что рада, он не дал повода понять, что рад ее видеть. Это было бы ужасно, если бы не истинная ее радость от того, что вот он перед ней. В метро, а так бывало всегда, приходила резюмирующая мысль. Когда его не было на милонге, мысль была такая: " Была там, где очень не было Вас". А вчера: "Была там, где было невыносимо хорошо". Между ними есть некая связь, невидимый прозрачный или призрачный мост, он прозрачен, но прочен, по нему можно расхаживать туда-сюда, он весь в тумане, противоположного конца не видно, так что разобрать, стоит ли Адам там или его там нет, невозможно. Только пройдя по невидимому мосту над туманной пропастью, увидишь там он или нет. Часто, очень часто его там нет. Есть подсказки. Снится сон: Рая танцует в паре с кем-то, кто-то знакомый, немолодой из прошлой жизни, звучит музыка, она в паре танцует, парит, очень хорошо им, совместный танец или совместное пение предвещают приятную встречу с любимым человеком. Еще одна подсказка: утром просыпаешься и в голове фраза из песни о любви. Встреча не за горами, сегодня будет. Все просто. Промотала фильм вперед или заглянула в книгу на несколько страниц вперед и готово! Иди, все будет хорошо. Встреча произошла. Больше ничего не нужно. Сценарий предсказуем. Главное, что есть этот призрачно-прозрачный невидимый мост. И их встреча - это весь сценарий. Завершенный. Собственно это одна единственная сцена в спектакле под названием "Встреча". Спектакль одной сцены и двух актеров. Впрочем есть начало - холл, звучит музыка танго, он сидит, разговаривает с ученицей, она входит, платит за вход на милонгу на рецепшене, проходит через холл переодеваться, выходит нарядная, идет в зал для танцев, он тоже чуть погодя идет туда со своей ученицей. Потом выходит, к нему подходит новая партнерша, они вновь удаляются в зал, он опять выходит после танца. Стоит около стойки рецепшена ( бара здесь нет, а так стоял бы у стойки бара), наконец, выходит она, румяная, натанцевавшаяся. Он бледен, мрачен, настоящий Онегин или Печорин. Она (а куда деваться!) делает шаг к нему, здоровается. Он нехотя отвечает, происходит формальный диалог. Тут появляется хозяйка салона Джулия, строгое лицо мгновенно преображается - формальное нежное объятие двух дам, непринужденный обмен любезностями, Печорин быстро удаляется. Танцы в разгаре, градус вечера накаляется. Время к полуночи. Героиня проходит в раздевалку. Появляется вновь в простом повседневном одеянии. Одевает в прихожей верхнюю одежду и обувь. Открывает дверь на лестницу. Встречает его там разговаривающего по телефону, не удостаивается хотя бы прощального кивка, он с кем-то горячо спорит по телефону, на нее не обращает внимания, она спускается по лестнице, но не переживает - ей все это безразлично. О чем сценарий? Ни о чем. Вечеринка продолжалась возможно что и до полуночи, может быть и до часу ночи. Собрался бомонд, все люди почтенные, настоящие тангерос и тангеро, все по взрослому, по настоящему.
Было невыносимо хорошо...