За давностью времени уже не помню точно в какой местности тогда работал наш топографический отряд. Кажется, где-то в низовьях Амура. Поскольку в том районе населенные пункты, где могли разместиться топографы, отстояли друг от друга на десятки километров, одна из команд на период полевых работ в тайге построила для себя землянку. Рассчитана землянка была на пять человек, но внезапно появился еще один жилец.
Солдаты нашли в тайге маленького медвежонка. Возможно его мать убили или сам потерялся в таёжных дебрях. Он довольно быстро освоился среди людей. Спал в спальном мешке, ел концентраты: кашу гречневую, перловую, пшенную. Натурального молока в ближайшей округе достать не могли. Поили разбавленным сгущенным молоком, которое получали как продовольственный паек. Медвежонок привык к людям: куда они – туда и он (он оказался Машкой). Запомнил свою кличку. Пришло время окончания полевых работ. Стали готовиться к возврату на зимние квартиры. А куда Машку девать? Бросить в тайге – погибнет, поскольку к самостоятельной жизни на воле не приучена.
Командир отряда разрешил взять медведицу с собой на зимние квартиры в город Шимановск. Солдаты радовались, как дети. Машка жила в казарме. Спала под кроватью своего «хозяина», а когда подросла, её переселили на конюшню. Лошади зверя почуяли сразу, но потом привыкли друг к другу. Когда солдаты шли строем в столовую Машка ковыляла за ними. Если они занимались физической подготовкой - она кувыркалась рядом, пытаясь взобраться на брусья, «козла».
Больных солдат в медпункт приводил дежурный по роте. Машка твердо знала распорядок дня и всегда шла впереди дежурного и солдат. Кто ей показал в моем рабочем столе ящик, где хранилась открытая банка с поливитаминами - я не знаю. Но Машка, бывало, не успеет войти в мой кабинет, как уже лапа открывает именно этот ящик.
Машка свободно ходила по жилому городку, иногда гоняя особо назойливых собак. Детей никогда не трогала. Тайга начиналась сразу за автопарком, но Машка от людей не уходила. С удовольствием позировала местным фотолюбителям за «конфетку». У меня была фотография маленького сына рядом с Машкой, но кто-то из родственников забрал её. А когда медведица совсем подросла проснулся звериный инстинкт. Стала бросаться на лошадей. Командование отряда стало решать, что с ней делать и куда её девать. Выход нашелся неожиданно. Заведующий вещевым складом старшина сверхсрочной службы предложил командиру отряда «бартер» - в обмен на Машку огромную свинью. Все сверхсрочники отряда откармливали свиней. Жена старшины тяжело болела, и местные доктора рекомендовали ей для лечения принимать медвежью желчь. Солдаты взбунтовались. Не хотели, чтобы Машку убили, но, в конце концов, их уговорили...
В городе Шимановск, где стоял наш отряд, зооуголка не было, а везти её в зоопарк Благовещенска или Хабаровска - целая проблема. Да и не было никакой гарантии, что Машку там примут.
О Машке жалели все. Уж больно умная была медведица...