С сегодняшнего дня начался наш сплав по Сылве до её устья, то есть до впадения в реку Чусовую, почти возле Перми. Там Сылва, Чусовая и Кама образуют обширное водохранилище. Где-то там закончится моё водное путешествие, а пока мы мчимся по реке, ветер несёт брызги в лицо и я буквально в "кошачьем" восторге!
Берега у Сылвы очень живописные: сквозь зелень деревьев проглядываются огромные камни и утёсы. Мне называют их названия, но уже новые виды заставляет забыть старое. Только успеваешь крутить головой, чтобы постараться рассмотреть хоть что-то на обоих берегах, настолько быстро меняются пейзажи. Это совсем не то, что наблюдаешь из идущего поезда в раме окна. Однако скоро я "выдохлась". От постоянного мелькание в глазах, закружилась голова и я перешла на корму, где у мотора сидели родители Сергея и Николая. Ребята продолжали с азартом "рулить", а мы с Лидией Михайловной занялись разговором ни о чём (самое лучшее средство релаксации).
Последнее время я стала замечать, что Лидия Михайловна стала слишком внимательно ко мне присматриваться... Легкость в общении не исчезла, но добавилось какое-то серьёзное изучение меня. Вначале меня это насторожило, а потом я махнула на всё рукой: не на работу же меня приглашать собрались, да и отпуск мой подходил к концу, и я скоро уеду.
К обеду мы остановились на отличном затончике на реке, заякорили свой катер,и стали готовиться к обеду: мужчины набрали сушняка, развели костерок и повесили над ним большой чайник литров на пять. Лидия Михайловна рассказывала и показывала мне, как лучше для чая набрать цветущего кипрея - Иван-чая, зверобоя и другой душистой травки для вкуса и аромата. Пока отец занимался костром, братья успели поймать рыбу. Как только чай закипел, его отставили настаиваться, а над костром повесили котелок. Именно там, на Сылве, меня научили чистить рыбу без ножа, так её чистят и на Волге, но никогда на Дону. Я до сих пор так её чищу: укладываешь рыбину на доску или стол. У самого хвоста выкладываешь свои четыре сомкнутых пальца правой руки, образуя из кончиков пальцев прямую линию, и под углом в
45 градусов нажимаешь под слой чешуи. А потом двигаешь линию из пальцев вправо-влево, все время нажимая под чешую. Чешуя снимается пластами, пока не дойдёшь до жабер. Ну, а вокруг жабер, плавников и пузо - очень колкое, там приходится орудовать ножом. Тройная уха на обед - просто объедение. Теперь дамы убирают остатки провизии, а джентльмены моют посуду песком в Сылве.
На сегодня сплав закончился. Мы купаемся в реке и загораем на августовском солнышке. Наконец-то мы совершенные дикари! Недалеко от берега в лесу нашли чернику, собирали и ели с ладоней. Языки, носы, руки и щёки - испачканы темно-синим, почти чёрным соком. Мы хохочем, пытаемся отмыться в реке, умываем друг друга... и снова хохочем. Потом попадали на песке в ряд, но получилось так, что я посредине. И тут Сергей, набрав побольше воздуха в грудь выдохнул негромко:
"Лен, не уезжай от нас... Мне кажется, я с тобой жил всю жизнь и хочу, чтоб так было всегда..." Повисла в воздухе фраза, сказанная всерьёз. Она не просто висела облачком, а чувствовалось напряжение нарастающей тучи, и я поняла, откуда это идёт...
Ни к кому не обращаясь, глядя в небо, Николай сказал, как-то особо отчеканивая слова: "Вообще-то я старший, и это я уговорил родителей, чтобы они свой отпуск посвятили Елене."
Сергей словно взлетел с песка:" Да причём здесь старший- младший!"и, махнув рукой, пошёл в лес.
Я встала и пошла к родителям ребят, они собирались поискать грибы. Я сказала, что иду с ними, потому что хочу научиться разбираться в грибах. Николай остался на пляже.
Мне показалось, что мама Лида с интересом посмотрела на меня, возможно что-то слышала, а может материнская интуиция что-то подсказала. Отец не обратил внимания, взял меня под руку и начал проводить инструктаж по сбору грибов.
Ужин был из грибов, жаренных с картошкой на маленькой походной газовой плите.
Отсутствием аппетита никто не страдал, и сковорода быстро опустела. Потом пили чай с мёдом и булками, которыми затарились ещё в Кунгуре.
Сидя под звёздами рядком, под одним одеялом, как когда-то в горах Кавказа, мы мирно обсуждали наш сплав. Отец семейства объявил, что у нас будет три ночёвки, до нашего прибытия в Пермь. Я забеспокоилась, успею ли я к самолёту. Отец рассмеялся:
" Всё рассчитано, у тебя будет ещё один день в Перми, а на следующий вечер мы
все тебя проводим в аэропорт".
"Ну, ладно, молодёжь,-сказала мама Лида.-завтра рано встаём и в путь. А сейчас
вот вам три спальных мешка, и вы в палатку, а мы с отцом спим в кубрике на
катере."
От реки веяло холодной сыростью, из тёмного хвойного леса тоже шел холод, поэтому спальные мешки оказались к месту и к делу. Палатка была свободная, на полу лежал войлок.
Николай, улыбаясь сказал:" Чтобы ты ночью не выкатилась, ложись в серединку,
да и теплей будет." Это было хорошее предложение, побывав во многих походах, я предпочитала спать в серединке. И когда мы все вместе поворачивались на другой бок, всё равно и спина и перед были в тепле. Единственный раз, ещё совсем неопытным туристом мне пришлось спать с краю в холодное время. Все спали, а я не могла согреться, у меня тогда очень замёрз живот, хотя до этого случая я даже представить не могла, что такое может быть.
Сон на свежем воздухе - это замечательно! До сих пор, и сейчас, когда за окном у нас снег, дождь и гололёд в коктейле, я сплю возле открытого окна...
Проснулась я первой. Уже пели птицы, значит солнышко взошло, но в палатку его лучи ещё не заглянули.Ребята дружно сопели - на рассвете самый сладкий сон. Тут
я обратила внимание на то, что рука каждого из братьев лежала поверх моего спального мешка. В том, что любовный треугольник состоялся, я уже не сомневалась. Только что же это за треугольник, если я ни в кого не влюблена? Да, они замечательные вместе и по отдельности. Высокие и стройные, сильные и красивые, умные и хорошо воспитаны. Я вздохнула:"Эх, мне бы этих "ухажёров" в Ростов, а то у нас девчата все красивые, а ребят вот таких мало..."
Я начала осторожно высвобождаться из спальника, но Николай тут же открыл глаза и инстинктивно прижав к себе, сонным голосом спросил:"Ты куда?"
- " В туалет", буркнула я, теперь уже быстрее выбираясь из спальника. Проснулся и Сергей: " Доброе утро всем!"
Умываться в Сылве было не комфортно, студёная вода обжигала лицо. И как это мы вчера в ней купались?
"Ничего,- сказал появившийся рядом Николай, - вода снова станет тёплой после обеда, вот тогда и будем купаться. А сейчас я пошёл отцу помогать с мотором."
И поискав глазами брата, крикнул ему: " Ты палатку пока собери."
Я огляделась по сторонам, Лидии Михайловны на поляне не было, а значит я ещё не знаю, что мне придётся делать. Я оделась в свитер, прошла недалеко в лес и села на поваленное дерево. Облокотившись рукой на бревно, я издали наблюдала за работой, кипевшей на поляне. Вдруг я почувствовала, как кто-то осторожно касается моих пальцев,быстро щекоча их по очереди... Очень медленно я повернула голову в ту сторону...
Возле моей руки, сидел маленький пушистый зверек с полосками на спинке и по очереди обнюхивал мои пальцы. Закончив обнюхивание, он поднял голову и посмотрел на меня. Я, помня из школьного учебника, что в глаза никакому зверю смотреть нельзя, чуть опустила ресницы и отвела взгляд, краем глаза наблюдая за зверьком.
А он, совершенно непуганый, уселся на бревне в такую знакомую кошачью позу, и стал чистить свой мех на пузике, по бокам, на всём своём маленьком тельце. Я заворожено смотрела на зверька, как вдруг хрустнула ветка. Зверёк бросил взгляд в ту сторону и... исчез. Рядом на бревно опустился Сергей.
"Ты знаешь, кто это был?"-спросил Сергей. Я только покачала головой.
"Это бурундук, один из самых осторожных зверюшек, а возле тебя он сидел как на посиделках с подружкой! Ты даже сама не понимаешь значения такого явления. Это значит, что тебя Старый Урал принял и готов заботиться о тебе." Потом помолчал немного и сказал умоляюще:" Не уезжай, пожалуйста, ну как я без тебя."
" Не надо об этом, Сережа, - ответила я,- я вас обоих люблю, как своих братьев, а это больше, чем друзья. Вы стали мне родными, и давай ничего не менять и не портить."
Сергей усмехнулся: " А Николай так не считает"- с какой-то детской обидой
произнёс он.
"Ребята!- раздался громкий голос Лидии Михайловны,- завтракать!"
Как это обошлись без меня?
После завтрака мы опять рассекали воды Сылвы. В этот день мне пришлось увидеть жуткую картину. Ни с того, ни с сего, вдруг исчезли голоса птиц. Мертвое молчание, казалось, даже рев мотора глушило. И вдруг я увидела на правом берегу почерневший лес. Мы сбавили ход... На красно-чёрной земле, на фоне поднимающегося солнца чернели стволы, ветви, сучья мертвого леса. Пожар превратил берег в картину АДА писателя Данте Алигьере. Мотор выключили и тихо плыли по течению. Время от времени сожжённые сучья под своей тяжестью падали с треском, вздымалось облачко пепла и опять мертвецкая страшная тишина... Она была ещё и смердящая. Все сгоревшие трупы животных в лесу издавали сладковато-приторный запах, который стоял и над Сылвой.
Мотор взревел и мы понеслись прочь от этого ужаса.
Мы задержались, пока выбирали место для стоянки. Причём поляна для палатки и нашего бытия отделялась от затона для катера какой-то протокой, или старицей реки. Надо было её переходить вброд, забирая вещи из катера. А я с ранней юности никогда не вступала в ил под водой, потому, что мне мерещились всякие гады там.
После обеда мы отправились купаться и тут оказалось, что более хороший пляж опять-таки по ту сторону протоки. Ни за какие коврижки я не желала входить в тёмную илистую воду! Это вначале развеселило ребят, а потом обрадовало. Теперь они на правах помощи мне, носили меня на руках через эту злополучную протоку. И особым шиком считалось остановиться посредине этой илистой жижи и пугать меня тем, что сейчас поставят в неё на ноги. У меня мороз по коже, я вцеплялась в шею несущего меня, а он прижимает меня к себе изо всех сил, и я слышала каким молотом стучит его сердце.
Мне совсем не хотелось читать ребятам нотации на эту тему. Я прекрасно понимала, что каждый из них моя абсолютная защита от другого. Да и скажите мне честно, какой девушке не нравится проявления любви и нежности достойного
человека. Одновременно мы смеялись, обращая всё в шутку и игру, в чистой воде мы плавали и валялись на песке почти до вечера, а потом меня переносили на поляну нашего бытия. Мама Лида, улыбаясь, наблюдала за нами, и я всё больше убеждалась в том, что она всё понимает.
Эту ночь мы спали в таком же раскладе: молодежь в спальниках в палатке, родители на катере. Но в эту ночь мне пришлось вспомнить нашу домашнюю кошку, очень тёплую, ласковую. Мы с братом её по ночам "воровали" друг у друга. Как только брат уснёт с кошкой, я тихонечко вставала, брала нашу Мурку и тащила к себе в постель. Прижав её спинкой к себе, я тут же засыпала, а, проснувшись, обнаруживала, что Мурка в такой же позе спит в постели у брата.
Теперь я оказалась в положении Мурки. Если я поворачивалась на правый бок, то меня подгребал Николай и обняв рукой,спал мирным сном, посапывая мне в левое ухо. А стоило мне повернуться на левый бок, тоже самое делал Сергей, и посапывал уже в правое ухо. Надо сказать, что это меня не раздражало. Мне было тепло, уютно и безопасно.
Утро следующего дня прошло в обычных хлопотах, и вот мы снова на скорости
посредине реки, и ветер, и брызги в лицо. Я уже научилась не вертеть головой, а охватывать вид издали, и мне очень нравится белый бурун перед носом катера, и расходящиеся волны. Мне нравится лёгкость скольжения по воде, мне нравится перспектива, которая несётся на нас. Мне всё нравится, и я начинаю грустить о том, что скоро всё это уйдёт из моей жизни. Начнутся занятия в университете, начнётся новая студенческая жизнь, в которой многое поменяется.
Мы хотели провести день в одном из притоков Сылвы и зашли в него, и даже заякорились и начали разгрузку. Но я, пройдя вдоль берега, в небольшом заливчике увидела рыбу, а вернее, много рыбы, дохлой, плавающей вверх брюхом.
Это мертвецки белое брюхо во множестве своём качалось на волне, прибивающей к берегу ещё и ещё всплывающих кверху брюхом рыб. Я бросилась к своим с тошнотой в горле и побелевшим лицом. Все загрузили обратно, завели мотор и постарались убраться как можно дальше от этого места. Но поскольку мы спускались по Сылве, эта отрава рано или поздно нас настигнет. Поэтому, мы рванулись без обеда на базу перед слиянием Сылвы и Чусовой. День был испорчен. На базе мы уже не обедали, а ужинали консервами, потому как рыбу ловить побоялись. Перед тем, как разбрестись на ночлег в домики, Николай попросил прогуляться. Сергей встал, но брат мягко остановил его:" Брат, надо решить некоторый вопрос. Ты сам знаешь, без этого не обойтись. " Сергей остался сидеть на скамейке.
И вот гуляя между домиков, Николай сделал мне предложение. Причём, отлично зная о чувствах своего брата, он предложил мне обдумать оба варианта. "Решает девушка,- сказал Николай, мы примем твой выбор. Только прими во внимание, уже весной я защищаю диплом, я проходил практику в КБ, меня туда берут сразу, после получения диплома. Если я буду женат, нам сразу дадут квартиру. Ты можешь перевестись в наш университет или остаться в своём, но на заочном. Будешь чаще домой в гости ездить. Здесь ты не будешь иметь финансовых затруднений.
Если выберешь Сергея, то учти, что он ещё студент. Жить придётся с родителями в одной квартире, да и двоим студентам с финансами всегда труднее.
Ты подумай, я не тороплю, я буду ждать сколько потребуется...
И вот тут я совершила ляп. Просто, чтобы оттянуть время, я сказала. " Получай диплом, а там посмотрим."
Не знаю, как спала остальная семья, а я не могла уснуть. Я корила себя за то, что обнадёжила Николая, сразу надо было сказать, что замуж я в принципе не хочу сейчас выходить, мне надо хотя бы третий курс пройти, чтобы позволить себе такую роскошь, как замужество... Уснула уже перед рассветом.
Завтра будем в Перми...