Валечка

                Глава 1
«Как же легко дышится, как быстра нога, как поёт моё сердце, какие люди вокруг, нарядные и улыбчивые. Мне сегодня исполнилось 20 лет. Я теперь уже совсем взрослая, могу даже и замуж выйти. А мама, наверное, пирожки с мясом настряпала, мои любимые», Валечка бежала с работы и прохожие оборачивались ей вслед, до того хороша была девушка. Она и сама знала, что хороша. Вон, Сашка, её ухажёр-студент, с неё глаз восторженных не сводит. Особенно когда Валечка расчёсывает свои пышные, волнистые, длинные волосы. Потом она собирает их в две толстые косы и делает каральки приколками. Надевает шапочку-тюбетейку, подмигивает себе в зеркало.
Эх, Сашка, парень ты хороший, будешь инженером-геодезистом. Какая скука!
Валечка и сама после школы поступила в физкультурный техникум, но после первого курса сбежала. Как представила, что будет всю жизнь в школе учителем физкультуры работать…Нет, не о том мечтает Валечка. Можно было в актрисы пойти, говорят, что она похожа на Людмилу Целиковскую, кинозвезду. Только артистка – блондинка, а Валечка – брюнетка с карими, задорными глазами.
Но в актрисах внешности мало, талант нужен. Валечка понимала, что, увы, на кинозвезду она не потянет.
Мама посоветовала пойти на курсы телеграфисток. Валечка так и сделала. И вот теперь трудится в Облисполкоме, куда её тоже пристроила мама. Мамочка у неё большой человек, главный бухгалтер в Облисполкоме.
Мужчины на работе, в основном, все уже в возрасте, женатые, да и серые какие-то, занудные. Приходит иногда на собрания молодёжь-комсомольцы. Эти вообще улыбаться не умеют, сидят с затянутыми лицами и потухшими глазами. Словом, глаз положить не на кого.
Валечка втайне мечтала о муже, но, чтобы это был непременно какой-то необыкновенный человек, чтобы ради неё был способен на безумства.
Фантазёрка, большая мечтательница – Валечка.
«Валя!», окликают её, и рыжая с большим носом и веснушками девушка спешит к ней через дорогу. Римка, подружка с техникума. Валечка ушла, а она осталась учиться, но дружат до сих пор.
Римма строгая девушка, отгоняет Валечкиных ухажёров. А Валя только смеётся и так, понарошку, слушается подружку.
«С днём рождения тебя, Валя», Римка расцеловала Валечку в обе щёки.
«Римка, пошли ко мне. Пирожки с мясом, наверное, уже готовы. А вечером на танцы в Центральный парк».
Подруги быстро зашагали в ногу.
«Ну что поедем к моей сестре в пионерлагерь? У тебя каникулы, у меня отпуск. Знаешь, как там хорошо! Речка Каракан, а совсем рядом Дом отдыха. Там каждый день танцы под аккордеон», Валечка щебетала без умолку, не забывая при этом отмечать восторженные мужские взгляды, обращённые к ней.
«Валя, у тебя одни танцы на уме».
«Римка, так ведь молодость, лето, отпуск и вообще жизнь прекрасна».
Может Сашку с собой взять?», спросила Римма.
«Нет, не получится, он завтра на преддипломную практику уезжает, на Алтай», махнув рукой, ответила Валечка.
А дома пахло пирогами. Мама с вечной папиросой сидела на кухне и читала газету.
«Мамочка, спасибо за пирожки, Римка давай чай пить», Валечка нерешительно обняла мать.
Нежности в их семье были не приняты.
Мать Валечки – сухопарая, неразговорчивая женщина, пыталась держать дочерей в строгости. Старшая Галина во всём была послушна и не требовала особого контроля. А вот Валечка… эта стрекоза доставляла много хлопот. И красота её, и характер от отца. Он вернулся с войны с другой женщиной. Потом снова возвращался в семью, потом опять ушёл. Теперь уже окончательно.
Мама и сестра звали Валю Вакой. Такое у неё было семейное имя. Потому что маленькая Валя всем говорила, что её зовут Вака, так она своё имя произносила. Вот так и повелось, потом и вся родня звала её Вакой.
Отец звонил, просил тебя поздравить, сказал, что позже зайдёт», мама затушила папиросу в пепельницу. «Ну что, давайте чай пить. Саша-то придёт, Вака?».
«Придёт, куда денется! Он завтра на практику уезжает, на три месяца. Прощаться будет и требовать обещание, что я его дождусь», со смехом ответила Валечка.
«Вака, ну ведь парень хороший. Что ты над ним издеваешься? Смотри, не пропусти своё счастье», мама расставляла чашки, доставала конфеты, печенье.
«Вот и я говорю, тётя Зоя, что Сашка самый надёжный, а главное, Валю очень любит», вставила своё слово Римма.
В дверь позвонили.
«Это Сашка», Валечка метнулась открывать.
Студент Александр Чернов вот уже полгода настойчиво ухаживал за Валей. Высокий, худощавый, немного сутуловатый, он всегда смущался в присутствии Валиной мамы. Смеялся негромко, шутил редко и уж точно не был способен на опрометчивый поступок. Хотя чёрт его знает…. Валечка держала его при себе как дежурного кавалера. Сашка терпел её насмешки, немного пренебрежительное отношение. Влюблён был до немого обожания и проявлял удивительную настойчивость. Уже несколько раз звал Валечку замуж. Но она смеялась: «Сашка, ну как и на что мы с тобой будем жить? Ты – студент, живёшь с родителями. Вот закончишь институт, тогда и посмотрим».
Саша принёс Валечке огромный букет флоксов, её любимых цветов. Их терпкий аромат волнами поплыл по комнате.
«Ой, как здорово, Сашка, спасибо. А это тоже мне?», спросила Валя, заметив в руке Саши маленькую коробочку.
Парень смущённо откашлялся в кулак и обратился к маме Валечки: «Зоя Михайловна, я уезжаю завтра на три месяца. Вот, хотел попросить руки вашей дочери», и он открыл коробочку с маленьким золотым колечком.
Зоя Михайловна взглянула на дочь.
Валечка, широко открыв глаза, смотрела на кольцо: «Сашка, ты чего это, правда серьёзно?»
«Да, Валя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, ты согласна?», Саша протянул коробочку Вале.
Валечка молчала, потом взяла кольцо, примерила.
«Знаешь, Саш, давай поговорим после практики, колечко я возьму, но окончательно решим через три месяца».
Зоя Михайловна взяла Сашину руку: «Лично я не возражаю, но решать всё равно будет Валя. Ну что же, давайте пить чай».

                Глава 2
Пионерский лагерь, где старшей пионервожатой работала сестра Вали расположился на самом берегу реки Каракан, недалеко от села Завьялово. Неширокая, заросшая ивами около лагеря, река вдруг разливалась в полноводье около села. Вот так плывёшь на лодочке, почти пригибаясь под навесом ивовых веток, и внезапно перед тобой водный простор с обрывистыми берегами. Разбросано село на косогоре, заброшенная церковь с почерневшим куполом в центре. А вокруг сосновый бор упирается почти в облака стройными вершинами деревьев.
Валечка и Римма подплыли к небольшому пирсу, выскочили из лодки, привязали двойным узлом верёвку к железному кольцу.
«Как жарко сегодня, вернёмся в лагерь побежим сразу купаться», Валя поправила на голове тюбетейку и взяла Римму под руку.
«А магазин-то, по- моему, закрыт, смотри людей вокруг совсем не видно», Римма посмотрела на ручные часики. «Уже одиннадцать».
«Ну это же деревня, Римка. Продавец может куда-нибудь отлучился на полчасика. Подождём».
Девушки поспешили к магазинчику «Продукты». Невысокое, чисто побеленное здание стояло почти у самого пирса.
«Открыто!», Валечка потянула на себя дверь.
В небольшом сельском магазине было совсем тихо. И продавца за прилавком не оказалось.
«Ого, какой у них выбор конфет, у нас в городе не во всех магазинах такой», тихим шёпотом сказала Римма.
«А ты чего шепчешь, боишься спугнуть кого- то?», со смехом громко ответила Валя.
На шум из подсобки вышла молодая женщина.
«Здравствуйте девчата, что-то хотели? С Дом отдыха что ли?», спросила она, повязывая белую косынку.
Нет, мы с пионерлагеря. Конфет нам взвести, пожалуйста, вот ирисок грамм 200 и леденцовой карамели 100 грамм».
Тут дверь натужно заскрипела, и в магазин зашли ещё два покупателя.
Продавщица сразу приосанилась. Мужчины, да ещё молодые, из городских. Громко поздоровались. Валечка сразу заметила этюдники на плечах у вошедших.
«Художники, наверно», тихо шепнула она подруге. Взяв свои покупки, девушки вышли на крыльцо магазина.
«Ну, давай по ириске», Валя полезла в бумажный кулёк.
Подойдя к пирсу, присели на бревно, отполированное до блеска утомлёнными путниками.
Из магазина вышли незнакомцы. Улыбаясь, направились прямо к девушкам.
«Вы, барышни, из Дома отдыха или в селе проживаете?», спросил один из них, светловолосый, с большими, чуть навыкат голубыми глазами.
«Мы в пионерлагерь приехали, к сестре, она там пионервожатой работает. А вы что, художники? Из Новосибирска?», Валечка смотрела на блондина из-под ладони, закрываясь от солнца.
«Художники, вот на этюды приехали, места здесь уж очень живописные», это уже отвечал второй, брюнет с большим, мясистым носом.
«Как зовут вас, красавицы?», блондин присел рядом с Валечкой.
«Меня Валя, её Римма, мы тоже с Новосибирска. А вас как звать-величать?».
Блондин встал и протянул руку Валечке: «Пётр, Пётр Давыдов, а это Валерий Чирков».
Валя пожала руки обоим и толкнула локтем Римму. Та нехотя кивнула головой.
«Приходите, девчата, сегодня на танцы в Дом отдыха», блондин очень уж явно, почти неотрывно смотрел на Валечку.
«Конечно придём, мы там и вчера были», Вале было немного неуютно от пристального взгляда художника.
«Ну, тогда до вечера», попрощались мужчины.
На обратном пути Римма угрюмо молчала.
«Ну что ты такая расстроенная? Просто познакомились. Что в этом такого? Интересно ведь, художники!», уговаривала Валечка подругу.
«Они все бабники и пьяницы. И вообще у тебя Сашка есть», недовольно бурчала Римка.

                Глава 3
После дневной, утомительной жары пионерлагерь ожил торопливой ребячьей беготнёй. Сегодня и здесь будут танцы. Девчонки в своих палатах шумно наводили красоту. И хотя форма одежды была строгая, они умудрялись украсить свой юный облик незатейливыми украшениями. Бантики, дешёвые серёжки, колечки, заколочки, яркие носочки, а у кого -то изящные туфельки-балетки.
Валечка с Риммой тоже собирались на танцы. Старшая сестра Галина заглянула к ним: «Вы куда это прихорашиваетесь, в Дом отдыха пойдёте?».
«Да, Галя, мы сегодня с такими интересными мужчинами познакомились, художниками», не утерпела и похвасталась Валечка.
«Ну-ка, ну-ка, один блондин Петя, другой Валера? Так что ли?», насмешливо спросила Галя.
«Да, а вы что, их тоже знаете?», Валя даже как-то сникла.
«Вака, да этот Петя уже моей подруге, вожатой Зине мозги задурил. И ты что ли попалась? Смотри, Зинка в него влюбилась, аж ночи не спит. И мы с ней тоже сегодня в Дом отдыха идём. Так что не крути хвостом. Кавалер занят», Галя развела руками и ушла.
«Что я тебе говорила, Валя! Бабники они все!», Римка торжествующе улыбалась.
Валечка посмотрела на себя в зеркало, потом решительно распустила свои косы: «Ну это мы ещё посмотрим, занят кавалер или уже свободен!».
Римка покачала головой.
На танцплощадку под открытым небом понемногу собирались отдыхающие. Солнце уже окуналось в облачную дымку на горизонте. Мягко шелестя листвой, свежий сумеречный ветерок приятно ласкал, разгорячённые дневным зноем, лица людей.
Валечка с Риммой сидели на скамейке, неподалёку от танцплощадки.
«Смотри, Валя, Галина с Зиной идут», показала рукой Римма на широкую, посыпанную белым песком, дорожку.
Валечка повернулась, перекинула легко заплетённую, тяжёлую косу на грудь: «Вижу, ну и что?».
Галина с Зиной подошли к девушкам. Зина – полноватая блондинка, с кудряшками и вздёрнутым носом, старалась не смотреть на Валю.
«Галя уже доложила о нашем знакомстве с художниками», подумала с досадой Валечка.
«Что Альберта ещё нет?», спросила Галина.
Альберт, музыкальный работник, аккордеонист, весёлый поляк невысокого роста, дружил со всеми молодыми девчатами, щедро раздавал комплименты всем дамам, несмотря на их возраст. Вообще, душа компании.
«Нет, мы его ещё не видели, но аккордеон, вон, стоит на стуле», ответила Римма.
Тут Зина всё-таки не утерпела: «Валя, тебе Галя сказала, что кавалер занят? Так что глазами тут не стреляй, поняла?
Валечка пожала плечами: «Ой, ну очень нужно, что других парней нет?».
Со стороны зимнего клуба подходила весёлая компания. Альберт, художники Пётр и Валера и ещё несколько незнакомых молодых мужчин. Все были немного навеселе.
Альберт, прижав руку к сердцу, шутливо раскланялся с девушками: «Галя, это твоя сестра Валя, я правильно понял?».
Галина кивнула. Альберт пожал руку Валечке: «Да вы красавица! Первый танец вальс я играю для вас, удивительная девушка!».
Потом он взял инструмент, удобно устроился на стуле, пробежал быстрыми пальцами по клавишам.
Вальс «Голубой Дунай» Штрауса зазвучал негромким вступлением.
Пётр решительно подошёл к девушкам и протянул руку Валечке: «Разрешите на танец?».
Валю даже в жар бросило. Они кружились по кругу совсем одни. Все вокруг стояли и смотрели, как танцует пара.
Валечкино белое платье в горошек мягко поднималось при поворотах. Ножки в чёрных туфельках быстро поспевали за уверенными мужскими шагами.
Когда танец закончился, Пётр подвёл её на место. Гали и Зины уже не было. Римма, сложив руки на груди, строго смотрела на Валю.
«А где девчонки?», спросила Валя, немного отдышавшись.
«Пошли погулять. Зинка злая, ужас просто».
«Ну и пусть злится. Я виновата, что он меня пригласил?», ответила Валечка.
В пионерлагерь возвращались вчетвером. Впереди Римма с Валерой, Валя с Петром немного отстали.
«Вы в селе остановились?», спрашивала Валечка.
«Да, у Альберта. Вы знаете, в селе живёт очень много немецких семей. Их с Поволжья сюда переселили. Соседи у Альберта, молодые совсем немцы, говорят с акцентом. Хорошие люди, а уж какой у них порядок в доме, да в хозяйстве тоже», рассказывал Пётр.
«А ведь вы воевали? И с немцами дружите? Странно».
«Что тут странного? На войне были другие немцы. Знаете, я войну в Кёнинсберге закончил. Много общался с местными. Нормальные люди, и город красивый, только разрушили его сильно», продолжал он.
Вот и лагерь. Тишина, Пионеры уже спят. Тусклый свет уличного фонаря освещал деревянные входные ворота.
«Ну что, увидимся завтра? Пойдёмте с нами на этюды?, предложил Пётр.
«Римма завтра уезжает, ей в город надо, а я с удовольствием».
«Ну тогда мы за вами зайдём, часов в 10», Пётр взял Валечкину руку и поднёс её к губам. «Спокойной ночи».
По лагерю девушки шли молча. Уже, лёжа в кроватях, они перекинулись короткими фразами.
«Ты ещё пожалеешь, Валя, добром это не кончится», Римка явно очень злилась.
«Римма, спи, тебе рано вставать на автобус», как можно спокойней ответила Валечка.

                Глава 4
Солнце уже старалось вовсю, торопилось отдать весь жар последним августовским дням. Ни малейшего дуновения ветерка, зной, только от реки веяло лёгкой прохладой.
Валя и художники, гуськом, неторопливо шли по тропинке вдоль, сверкающей на солнце, реки.
На небольшой возвышенности остановились.
«Вот тут, пожалуй, прекрасная натура», снимая этюдник, сказал Валера.
«Да, чудный вид, ты, Валера, оставайся здесь, а мы с Валей немного дальше пройдём, вон к тому дереву», и он указал на огромную берёзу, стоящую в одиночестве посреди поля.
«Слушай, Петя, вот этот кусочек у поворота реки, напротив песчаная отмель. И этот зной и синее небо. Я думаю, должно получиться».
Валечке показалось, что Валера будто советуется с Петром.
Тот прищурился: «Смотри, если захватишь тот обрыв, ну чуть дальше поворота, вообще шедеврально будет».
Валерий остался, начал расставлять треногу: «Воды, Петь, оставь немного, бутылка в твоём рюкзаке».
Валечка с Петром уселись в тени огромного дерева.
«А вы что будете рисовать?».
«Слушай, Валя, давай на ты? Хорошо? Пить хочешь?», он достал бутылку с водой и протянул её девушке.
«Давай на ты», согласилась Валечка.
«Так вот, запомни, рисуют картинки, а картины пишут».
«Ах вот как! Это как корабли, не плавают, а ходят, да?».
«Примерно так. А писать я буду тебя, можно? Будешь мне позировать?»
«Ой, а я в таком походном виде», оглядывая свой наряд, огорчённо ответила Валя.
«Это даже лучше, только я хотел бы написать тебя стоящей, вон там, на вершинке, у самого обрыва. Постоишь с полчасика, я набросок сделаю?», Пётр достал из этюдника лист бумаги и карандаш.
Валя добросовестно отстояла минут сорок на палящем солнце. Пётр попросил её распустить волосы и перекинуть их через плечо. Сам он сидел недалеко, прямо на траве и сосредоточенно водил карандашом по бумаге уверенными движениями.
Набросок Валечке очень понравился. И Пётр ей тоже нравился. Он был такой взрослый, умный, талантливый. Она себе уже всё придумала в своём воображении.
«Я буду его музой, это, наверное, ужасно интересно быть женой художника», поглядывая на Петра, думала Валечка.
Вечером состоялся тяжёлый разговор с сестрой. Галина отчитывала Валю, не давая вставить той ни слова.
«Вака, давай завтра уезжай. Потом сама же спасибо скажешь. Это не тот человек, с которым всё только улыбочками кончится. Он, не жалея, испортит тебе жизнь. У него, знаешь, сколько таких как ты?».
«Галя, ты забываешь, что я уже взрослая. И ведь ты Петю тоже не очень хорошо знаешь. Ну и что же, что он с Зиной погулял. Увидел меня и влюбился», упиралась Валечка.
«Всё, я своё слово сказала, собирай вещи», резко закончила разговор Галина.
На следующий день Валя уехала с первым автобусом, так и не попрощавшись с Петром.
Погода испортилась. Всю неделю, оставшуюся от отпуска, Валечка просидела дома. Стояла у окна, смотрела как порывы ветра с дождём гоняют уже первые опавшие листья по земле.
«Вы что, с Галей поссорились? Почему так рано приехала?», спрашивала мама.
Валечка молчала, знала, что мать всё равно будет на стороне сестры.
В воскресенье, перед рабочим днём в дверь позвонили. Валечка гладила платье, готовилась к выходу на работу.
Вдруг она услышала голос Петра: «Здравствуйте, мне бы Валю увидеть».
Краска бросилась в лицо Валечки, сердце застучало часто-часто. Она прижала руки к груди: «Как он меня нашёл? Искал, значит, хотел увидеть!».
Мама позвала Валю, голос у неё был очень растерянный: «К тебе пришли…».
В прихожей стоял Пётр в дождевике и берете. В руках у него мокрыми бутонами блестели ярко-красные георгины.
«Здравствуй, Валя! Ты так внезапно исчезла, пришлось долго тебя искать, целую неделю», он протянул Валечке цветы.
«Мама, это Пётр Давыдов, художник, мой хороший знакомый», смущённо представила Валя гостя.
Зоя Михайловна молча смотрела на них обоих. Неприветлив был этот взгляд.

                Глава 5
Стремительно развивался роман Валечки с Петром. Всё было именно так, как она часто представляла себе в мечтах и грёзах.
Пётр почти ежедневно встречал Валечку после работы, даже после второй или ночной смены. Телеграфисты в Облисполкоме работали круглосуточно.
Театры, кино, рестораны…. Цветы, дорогие конфеты, шампанское. Новые, интересные знакомства, богема… Художники, писатели, композиторы, артисты и прочая творческая братия.
Валечку захватил ошеломительный водоворот событий. Всё было необычно в её новой жизни.
А главное, Петя! Он был старше Вали на целых 10 лет, вполне самостоятельный и уверенный в себе мужчина.
По ночам Валечка по долгу лежала в постели с открытыми глазами. Что это? Любовь? Ну, конечно, любовь! Но где-то, в самом дальнем уголке её, ещё наивной души, пряталось сомнение. Валечка каким-то необъяснимым женским чутьём понимала, что разница между ней и Петром огромная, почти непреодолимая.
«Ну и что, я вырасту рядом с ним, тоже буду разбираться в искусстве, читать нужные книги, ходить в музеи», уговаривала себя Валечка.
О Сашке она почти не вспоминала. Мать несколько раз спрашивала, нет ли известий от жениха. Валечка отрицательно мотала головой.
А Саша, действительно не писал. Валя догадывалась: «Скорей всего Римка ему уже сообщила, что у меня появился другой».
В начале октября в Союзе художников готовился банкет, по случаю открытия выставки сибирских художников, посвящённой Великому Октябрю.
Пётр пригласил Валю пойти вместе с ним. Теперь она мучилась проблемой, что же ей одеть. Очень уж хотелось блеснуть, удивить. Перебирая все свои наряды, чуть не плакала. Весёлые платьица в горошек и цветочек явно не годились для такого случая.
Пётр, наверняка догадываясь, чем занята Валечкина голова предложил ей зайти в Дом моделей.
«У меня там куча знакомых, что-нибудь тебе обязательно присмотрим».
И. действительно, сам директор элитного Новосибирского ателье, эффектная женщина, одетая по самой последней моде, провела Петра и Валечку в салон.
Перемерили множество платьев, костюмов. Валя имела весьма небольшой рост, тонкую талию. С грудью и прочими частями тела тоже было всё в полном порядке. Но ультрамодные вещи не подходили ей, смотрелись будто с чужого плеча.
Наконец остановились на красном платье, с широкой юбкой и открытыми плечами и шеей. Тут же подобрали туфли лодочки в цвет.
«А что вы, милая, будете делать с волосами?», вдруг спросила директор, с удовольствием рассматривая со всех сторон Валю.
Валечка пожала плечами: «Не знаю, пойду в парикмахерскую, там что-ни будь придумают».
Рядом с нами есть отличный салон причёсок, там немного дороговато, но ведь ваш кавалер не поскупится?», широко улыбаясь, женщина посмотрела на Петра.
Дома Валечка никому не показала новые наряды. Мать с Галиной нарочито замалчивали её отношения с художником.
Но в день банкета пришлось показаться. Валечке сделали умопомрачительную причёску, уложив волосы в красивый высокий валик. Косметикой Валя не пользовалась, лишь тронула губы красной помадой.
Когда она вышла из своей комнаты, яркая, нарядная, мама даже присела на краешек дивана в гостиной.
«Галя, Галя», позвала она старшую сестру.
Галя показалась в дверях кухни.
Валечка повернулась на невысоких каблучках, положила руки на талию: «Ну как вам? Красивое платье, правда?».
Мать и Галина молчали.
Потом мама встала, подошла к Вале: «Надеюсь, ты понимаешь, что принимая такие подарки, ты уже чем-то обязана этому человеку. Я хочу, Вака, чтобы у тебя было всё хорошо. Может и правда, это твоя судьба, доченька».
Первый раз мать назвала Валю доченькой. И это было странно и приятно слышать.
На банкете рябило в глазах от обилия красивых и нарядных женщин. Многие дамы были разодеты даже в заграничные платья и костюмы, по тем временам большая редкость.
Богема шумела, смеялась, пила шампанское.
Появление Валечки внесло некое смятение в разноцветную толпу.
Её свежая, юная красота заставляла поворачивать к ней головы не только мужчин, но и женщин.
Валя слегка порозовела от повышенного внимания, и это придало ей ещё большее очарование.
Пётр не мог не заметить произведённого эффекта. С довольной улыбкой, держа Валечку под руку, он подошёл к двум бородатым мужчинам.
«Добрый день, позвольте, братцы, вам представить Валю, девушку неземной красоты».
Да, Петя, где же ты нашёл такой бриллиант?».
Пётр засмеялся: «Места знать надо, такие девушки попадаются крайне редко».
Банкет прошёл на славу. От выпитого шампанского у Валечки кружилась голова. Она много танцевала, причём не только с Петром.
Женская половина гостей не жаловала Валю особой благосклонностью. Краем уха она услышала реплики двух стареющих дам: «Давыдов то, какую кралю себе отхватил, студенточка, наверное. Любит он молоденьких да наивных».
Валечка решила не обращать внимания на косые взгляды и веселилась вовсю.
Домой возвращались пешком. Для начала октября стояла удивительно тихая и тёплая погода. Уличные фонари ярко освещали тротуар, идти было приятно, голова отдыхала от банкетного шума и музыки.
Пётр вдруг остановился, взял Валечкину руку: «Выходи за меня замуж, Валя!».
Она, хоть и ждала этих слов, немного вздрогнула: «А ты не торопишься, Петя? Мы знакомы всего два месяца».
«Ну и что? Я в последнее время только о тебе и думаю. А ты?».
«И я думаю», Валечка уткнулась лицом в его плечо.
От поцелуев ещё больше кружилась голова и слабели ноги.
«Так что, будем свадьбу играть?», шёпотом спросил Пётр.
«Будем», эхом ответила Валя.

                Глава 6
Свадьбу назначили на конец ноября. Совсем нелёгким оказалось это, вообще-то, самое счастливое время невесты для Валечки.
Мать не отговаривала, но категорически объявила, что на свадьбу не пойдёт. Галина пыталась разговаривать, убеждать Валю, но потом махнула рукой. Отцу было всё равно, он даже не поинтересовался, кто жених. Римка всплакнула пару раз, но подружкой быть согласилась.
Предстояло ещё объяснение с Сашей. Он уже приехал с практики, но к Вале не заходил. Она была рада, что разговор с Сашкой откладывается, так уж не хотелось этой неприятной сцены.
Но пришлось поговорить. Саша встретил Валечку около дома. Она торопилась, в этот вечер Пётр наконец-то знакомил её со своей семьёй. Валечка очень переживала, как-то примут, как посмотрят?
«Ой, Саша, здравствуй! Когда приехал?», Валя протянула ему руку.
Саша, видимо, много раз прокручивал этот разговор в голове, вдруг растерялся.
«Здравствуй, Валя! Спешишь? Ну хорошо, я коротко. Ты же мне ничего не обещала, так что свободна в своём выборе. Если ты думаешь, что я тут рубаху на груди буду рвать, ошибаешься. Я спокоен, я подожду. Всё равно у тебя с этим художником жизни не получится. Я уверен. А я ждать буду, сколько понадобится, слышишь, Валя!».
«Хорошенькое начало! Это почему же не получится? Он меня любит, я его тоже. Ну, Саш, ты же знал, что к тебе у меня не было ничего серьёзного. Подожди, я тебе сейчас кольцо принесу».
«Не надо, оставь себе, пусть это будет моим свадебным подарком», сказал Саша с горечью в голосе и быстро пошёл по темнеющей улице.
Валечка облегчённо выдохнула. Ну вот и всё! Не так уж страшно и печально.
Пётр жил с родителями в двухэтажном деревянном доме на два хозяина, на левом берегу Оби. По его рассказам, родителям до революции принадлежала небольшая фабрика по выделке кож. После их раскулачили и сослали в Сибирь.
Пётр говорил: «Мать моя, Васса Николаевна – женщина серьёзная, отец, тот, по мягче. Но люди хорошие, честные».
Валечка боялась этой встречи, сердце предательски стучало в груди, лицо обдавало жаром.
«Да что ты так трясёшься? Мы с ними месяца два всего поживём, к весне мне обещают мастерскую дать, туда и переедем». Но было заметно, что и сам Пётр немного переживал из-за знакомства родителей с будущей женой.
Мать, невысокая, с крупной фигурой и тяжёлой поступью, сдержанно поздоровалась с Валей. Отец, какой-то незаметный, встал из-за стола и пожал ей руку.
«А это мои сёстры, Ольга и Катерина», представил Пётр Валю двум женщинам, которые, сложив руки под грудью, стояли около печки.
В доме жарко натоплено, на столе закуска, бутылка вина, но общество явно было не расположено к гостеприимству.
Угощались почти молча. Сёстры беседовали между собой, вполголоса. Мать рассказывала, обращаясь только к Петру, о каких-то дальних родственниках, переехавших на Украину. Не у дел были только Валечка и отец. Валя отщипывала кусочками сладкую булочку, молчала и слушала. Она, конечно, не думала, что все наперебой будут расспрашивать о её семье, работе, свадьбе, наконец. Но то, что Валечка была для них пустым местом явно дали понять.
Когда Валя с Петром засобирались, мать наконец сказала: «Значит, Петя, свадьбу играешь на свои деньги, у нас лишних нет».
Пётр кивнул: «Да я вообще-то и не рассчитывал. Мы у вас месяца два поживём, потом мастерскую мне дадут».
Мать пожала плечами: «Живите…».
Валя вышла первой, вдохнула чуть морозный воздух. Было обидно, ведь даже не о чём не спросили, не поинтересовались. Слышно было, как в прихожей Пётр разговаривал с одной из сестёр.
«Слушай, Оля, какая разница, что она без образования. Вы, что ли все профессора?».
«Да я же о тебе думаю, привёл какую-то телеграфисточку, она же тебе через месяц надоест, будет сидеть, глазами хлопать. Красота, ещё не весь товар», шипела Ольга.
«Ладно, я сам разберусь».
Пётр вышел и громко захлопнул дверь.
«Петя, почему они так?».
«Не обращай внимания, у самих личная жизнь не складывается, вот и злобствуют», резко ответил он.
Валечке было очень неуютно от этой встречи. До сих пор её так никто не обижал. Впервые она встретилась с такой стороной жизни.

                Глава 7
А свадьбу сыграли весёлую. Ни смотря ни на что. Со стороны жениха из родственников была только племянница Петра. Нэлла, так звали умную красотку, еврейку по отцу. Она была ровесницей Валечки и явно ей симпатизировала. Со стороны невесты на свадьбу всё-таки пришла Галина. В числе остальных гостей – друзья Петра, подруги Вали, коллеги по работе. Хмурых и недовольных лиц, к счастью, не наблюдалось.
Кафе на привокзальной площади разместилось в старом, кирпичном доме ещё дореволюционной постройки. Высокие потолки, большие окна, роскошные люстры, всё создавало весьма торжественное настроение.
Валечка настояла, что платье для свадьбы она купит сама, да так упёрлась, что Пётр и не стал долго её уговаривать помочь с деньгами. Наряд невесты получился очень скромный, но от этого Валечка только выиграла.
«Естественна и очень мила», шепнула Вале на ухо Нэлла.
Ночевать молодые поехали в дом родителей Петра. Жених изрядно выпил. Валечке это было неприятно, но она смолчала. Ведь это была их первая брачная ночь. Да-да, уважаемый читатель, тогда девушки выходили замуж девственницами. Не все, конечно. Но обратное было, скорее всего, исключение из правил.
Резкий вопрос Петра огорошил Валечку: «И кто же был первым?».
Она растерялась: «Никого не было что ты?».
«Ты меня за дурака-то не считай», Пётр сидел на постели и старался не смотреть на Валю.
«Петя, да как ты можешь? Я тебя не обманываю. Кавалеры были, но никогда, ничего, даже в мыслях. Почему ты мне не веришь?», Валечка заплакала. Пётр даже не пытался её утешить.
«Так, собирайся», коротко сказал он.
«Куда?», давясь слезами, спросила Валя.
«Отвезу тебя туда, откуда взял, одевайся!».
Она стала молча собираться, ещё до конца не понимая, что произошло.
Пётр долго ловил такси. Валя стояла, прислонившись к дереву. Она больше не плакала. Унижение ошеломило её, раздавило.
«Ну вот, и всему конец, как же так, как он мог мне не поверить?», стучало у Вали в голове.
Зоя Михайловна встретила их и, казалось, была ничему не удивлена. По крайней мере, лицо её не выражало ни растерянности, ни испуга. Молча, она посторонилась, давая пройти Вале. Потом взяла чемодан из рук Петра: «Ну что, Пётр Павлович, наигрались?», спокойно спросила она.
«Вы только из меня злодея не изображайте. У своей дочки спросите, почему я её привёз».
«Вы её привезли, мы её приняли. А теперь уходите, и не смейте больше, слышите, не смейте переступать порог этого дома», голос у матери звучал всё громче.
Валечка никогда не видела мать такой решительной и агрессивной. Галина вышла из своей спальни, заспанная и неприбранная.
Валя кинулась к ней: «Галя, Галя, как он может мне не верить?!».
Галя обняла сестру: «По себе судите, Пётр Павлович, сами прошли огонь, воду и медные трубы, а теперь девчонку виноватой хотите сделать?! Эх вы! А тебе, Вака, говорено было, не пара он тебе. Ну ты разве послушаешь!».
Хмель из головы Петра стал немного выходить. Он попытался что-то объяснить, но мать открыла дверь: «Уходите, я вас слушать не хочу, уходите немедленно!».
Пётр ушёл.
Валя плакала, уткнувшись в плечо Галины. Мать тихо закрыла дверь, заперла на замок.
«А теперь спать, утро вечера мудренее, хотя уже совсем утро. Вака, Вака…
 Ну ничего, переживём и это», сказала она.

                Глава 8
У Вали было три свободных дня, которые ей дали на работе по случаю бракосочетания. И это оказалось просто спасением. Она бы не вынесла расспросов сослуживцев, наверное бы, расплакалась.
Дома, в маленькой комнатке, она лежала, свернувшись в калачик, на своей девичьей постели. Слёз уже не было, какое-то горькое отчаянье схватило всё внутри и не давало тяжело вздохнуть.
Мама с сестрой днём работали, вечером звали Валечку на ужин. О Петре старались не говорить, да и она сама, поев немного, молча уходила к себе.
Всё, завтра надо выходить на работу, надо сделать вид, что ничего не произошло, а это так трудно. Но она справится, не опустит голову. Валя заставляла себя так думать, тщательно планируя завтрашний наряд.
Стукнула дверь. «Вака, Вака, ты дома?», Галина влетела к ней в комнату.
«Вака, я сейчас около дома встретила Давыдова. Он меня ждал, хотел поговорить».
«Ну и что же он сказал?», тихо спросила Валя.
«Просил передать, чтобы ты вернулась, что он жить без тебя не может, что он идиот, что просит прощения, что пьян был. Даже слёзы на глазах блестели. Вот артист! Вака, даже не думай прощать! Если он так себя с самой свадьбы повёл, что же будет дальше?! Что ты молчишь? Всё, уже простила?».
«Ничего я не простила», ответила Валя и аккуратно повесила на стул отглаженную блузку.
В комнату вошла Зоя Михайловна.
«Значит так, Вака. Если ты сейчас вернёшься к нему, обратно я тебя больше не пущу. Ты это хорошо запомни. Туда- сюда бегать, это не дело. Вернёшься, терпи, стисни зубы и терпи. Или сейчас скажи ему, что всё кончено. Ты меня поняла, Вака?», мать говорила твёрдо и было понятно, что она так и сделает. У Вали обратной дороги больше не будет.
На следующий день, после работы, Пётр уже ждал её. Увидев Валечку, он быстро пошёл к ней.
«Валя, прости меня, родной мой человек прости», в руках он держал огромный букет белых хризантем.
«Петя, разве можно такое простить? Как ты думаешь? Как мы можем с тобой дальше жить? Как, после такого чудовищного унижения?».
«Валечка, я последний дурак, к тому же выпил. Понимаю, всё это ужасно. Но я люблю тебя, очень люблю. Я всё сделаю, чтобы ты забыла, простила. Поедем домой. Даже вещи не надо никакие брать. Я тебе всё новое куплю», Пётр говорил быстро, как будто боялся, что Валя не дослушает его, уйдёт.
«Петя, я подумаю и на этот раз хорошо подумаю. А сейчас уходи и цветы забери. И не провожай меня».
«Хорошо, подумай, я буду ждать».
На том и разошлись. О встрече с Петром Валя дома не рассказала. Вообще никому не сказала. Ей было проще подумать обо всём наедине с собой.
Женское сердце отходчиво. Может это и хорошо. Любить, значить прощать. Но только тогда, когда любовь настоящая. Валечка придумала себе мужчину, нарисовала в ярких, романтически расплывчатых красках и…простила.
Собрала свой нехитрый чемоданчик, окинула взглядом комнату, где выросла, где выплакала свои первые, горькие слёзы, вздохнула и пошла.
Пошла навстречу своему выбору, своей судьбе.
Пётр крепко обнял её при встрече.
«Валя, уходи с работы. Мне предложили построить в области дом для отдыха художников. Я выбрал Завьялово, там, где мы познакомились. Дела будет много, так что увольняйся. Жить будем в мастерской, чуть-чуть осталось до сдачи дома», ему хотелось рассказать Валечке сразу всё.
«Слушай, Петя, ну как это, уходи с работы. Я так не могу», растерянно отвечала Валя.
«Почему? Денег нам хватит. У меня заказов на два года вперёд. Ещё командировка в Алма- Ату на следующий месяц. Просят там пару книг в издательстве на оформление взять. Поедем! Знаешь какие там яблоки! Апорт! Я ведь в Алма-Ате учился. Каждую улицу там знаю».
«Ну хорошо, Петя. Только у меня всё же к тебе вопрос», Валечка пристально посмотрела Петру в глаза.
«Ты мне веришь или нет? Отвечай, я должна это знать!».
Пётр глаз не отвёл: «Валя, я тебе верю, иначе бы не пришёл».
Сказал, сделал, так поступают мужчины. Валя поверила ему…
Родители Петра почти не разговаривали с Валечкой. Васса Николаевна при встрече окидывала её непроницаемым взглядом. Как-то утром Валю разбудил странный шум, как будто кошка царапает дверь. Свекровь демонстративно, в шесть утра, мыла пол в их с Петром комнате. Валечка хотела вскочить, отобрать тряпку: «Я сама вымою, когда мне надо будет!».
Но вспомнила наказ мамы и стиснула зубы.
Какое счастье, завтра они улетают в Алма-Ату! А вернутся уже в свою мастерскую. А потом будут строить дом в Завьялово. И она простила Вассе Николаевне эту маленькую женскую месть.
В Алма-Ате было празднично и по- весеннему нарядно. Ещё не наступило время тюльпанов и фонтанов. Но просыпалась робкая весна. Она ещё зябко ежилась в прохладном утреннем солнце, журчала в негромких переливах арыка. Валечка была счастлива. Просыпалась утром в шикарной гостинице на проспекте Абая, смотрела на спящего рядом Петра и перебирала с сожалением свои короткие кудряшки волос.
Перед отъездом Нелла уговорила её состричь великолепные, роскошные косы.
«Валя, ну это сейчас не модно. Ты замужем за художником. Ты должна следить за модой. Тем более вместе едете в Алма-Ату, там же будут смотреть на тебя, разглядывать. Давай сделаем модную причёску, не жалей ты этот пережиток девичьей красы».
Сама Нелла была не замужем. Валечка позже узнала о драматической развязке её первой любви. Мамаша, родная сестра Петра, Катерина, узнав, что её дочь беременна от сокурсника института, жёстко настояла на аборте. Операция была подпольной, неудачной. Нелли тогда еле спасли. Но детей у неё быть уже не могло.
Сегодня они вместе с Петей пойдут в редакцию, там она его подождёт на уличной скамейке. Потом будет прогулка по городу. День начинался чудесный. Новая, чёрная плиссированная юбка и блузка в горошек так ладно сидели на Валечкиной фигурке. А Петя оделся во всё светлое, бежевые брюки, белая рубашка. Конечно, они были очень заметной парой.
Валя ждала Петра уже довольно долго, как к ней на лавочку подсела женщина. Казашка, с удивительно тонкой фигурой, волосы собраны в изящный хвостик на затылке.
Она внимательно посмотрела на Валечку и вдруг неожиданно спросила: «Вы ведь жена Петра Давыдова?».
Валя с недоумением, коротко помолчала, потом ответила: «Да, а откуда вы нас знаете?».
Женщина улыбнулась немного грустно: «А я его первая жена, меня зовут Тамара».
Валечка сначала не поняла, недоверчиво посмотрела на Тамару.
«Вы меня ни с кем не путаете?».
«Нет, моя милая… Мне вчера позвонила знакомая из редакции, сказала, что приехал Пётр с молодой женой. Да вы не огорчайтесь. Наши отношения в прошлом. Просто захотелось на вас посмотреть. Да, вижу, Пётр по- прежнему любит красивых и молодых».
«Вы с ним познакомились когда он здесь учился?», догадалась Валечка.
«Да, я тогда уже работала в нашем театре. Я балерина. Мы встретились с Петей на творческой встрече в доме искусств. Есть у нас в городе такое место».
«А почему вы расстались?», Вале становилось всё интересней слушать Тамару, тем более, что та не излучала никакой агрессии или недружелюбия.
«Мы поженились, уехали в Новосибирск. В нашем театре я танцевала уже заглавные партии. Ну была, естественно, как все артисты, очень честолюбива. А в Новосибирском театре меня поставили в кордебалет. Ну а дальше начались взаимные упрёки, претензии», Тамара немного помолчала, потом встала.
«Я пойду, мне бы не хотелось встречаться с Петей. Знаете, я хотела вам сказать. Давыдов очень талантливый и интересный человек, но с ним будет не просто. Научитесь прощать, это всё, что вам остаётся. Иначе жизни не получится. Желаю вам счастья», женщина быстро пошла вдоль аллеи. Походка её была лёгкой, чуть подпрыгивающей.
Валя сидела и смотрела ей вслед, как заколдованная. Всё происходящее казалось ей наваждением. Она уже знала, что ни за что не спросит мужа о его первой семье. Раз он сам не сказал, значит не счёл нужным. Детей у них, конечно, нет. Балерины почти не рожают, а если решаются, то только после карьеры. Да и Тамара не скрыла бы существование ребёнка.

                Глава 9
Ну наконец то своё жильё. Большая, почти огромная мансарда в новых пятиэтажках. Специальные мастерские для художников строились в те годы в обыкновенных жилых домах.
Из мебели была только тахта, обеденный стол, стулья и много-много холстов, красок, подрамников, книг по искусству. Посередине возвышался массивный мольберт. Имелась маленькая плитка, на которой Валечка готовила нехитрую еду.
Она теперь не работала. Пётр всё-таки настоял, чтобы Валя ушла с Облисполкома. Тем более что работа была посменной.
«Мне нужна дома жена, а не приходящая домработница», чётко объявил Пётр.
Валечка не стала сопротивляться. Скучно ей не было. А потом и вовсе стало не до чего. Её мысли, волнения занимало теперь её новое положение. Валя была беременна.
Пётр не выказал ничем своих эмоций по поводу этого события. Для него это было как само собой свершившиеся. В семье должны рождаться дети.
Пётр много работал. Днём писал, заказов было много. Ночью читал. Валечка, просыпаясь ночью, часто видела его, склонённую над книгой, голову, в свете ночной лампы.
Родилась девочка, девочка Таня. Забавная, круглолицая, с такими же карими глазами, как у Вали.
Валечка повезла показать ребёнка своей матери. В родительском доме она бывала нечасто. Зоя Михайловна никогда не интересовалась её семейной жизнью. С Валей разговаривала сдержанно, сухо. Словом, неуютно Валечка себя чувствовала среди родных ей людей.
На трамвайной остановке, уже возвращаясь от матери, она встретила Сашу.
«Саша, здравствуй! Как живёшь?», укладывая дочку по удобней в коляску, спросила Валя.
«Привет! Девочка, мальчик?», Саша старался держаться непринуждённо, но получалось плохо. Он покраснел, отводил глаза.
«Девочка, Таня. Ну как ты? Чем занимаешься?», Валя тоже чувствовала себя немного смущённой.
«Работаю, устроился в геологическую экспедицию, через неделю уезжаю».
«Мы тоже скоро поедем, выбирать место для дома. Мужу денежную субсидию выделили, будем строить вроде как дачу, для Союза художников».
Помолчали.
«Ну я поехала, Саша. Вон трамвай идёт. Поможешь коляску занести?», спросила Валя.
«Конечно! Может тебя проводить? У меня время есть. Ты ребёнка на руки возьми, а я коляску», с радостью ухватился за помощь Саша.
В трамвае было почти пусто. Они встали на задней площадке.
Саша уже почти оправился от смущения: «Валя, тебе хорошо с ним? Он тебя не обижает?».
«С чего ты взял, что Петя должен меня обижать?».
«Валя, Римма мне рассказала, что тебя сразу после свадьбы муж к Зое Михайловне привёз».
«Саша, это только моё дело. Только моё. Я даже об этом говорить не стану. Ты меня понял?».
«Понял, Валя. Только ты запомни, если что, я тебя и с ребёнком заберу. Если он ещё посмеет…!».
«Саша, перестань! И знаешь что, выходи на следующей. Дальше я сама», резко ответила Валя.
«Прости меня, просто я очень, очень люблю тебя. Прощай!», и Саша вышел на остановке трамвая.
Пройдут годы. Много воды утечёт с той последней встречи с Сашей. Не раз Валечка вспомнит, как он говорил о своей любви и преданности. И может не раз она пожалеет, что тогда оттолкнула от себя хорошего, доброго человека.

                Глава 10
Дочка подрастала. Со временем стали заметны странности её поведения. Врачи говорили о замедленном развитии. Кто в те годы слышал об отрицательном резусе крови и опасности несовместимости у супругов для ребёнка.
Первая серьёзная ссора Вали с мужем произошла именно из-за этого. Пётр обвинил Валечку в плохой наследственности. Ему было абсолютно всё равно, что говорили врачи. Неполноценный ребёнок для него был больным ударом по самолюбию. Валечка не сдержалась и тоже запальчиво ответила: «Ты, Пётр, тогда и свою родословную копни, может тоже что-нибудь найдёшь!».
Он ушёл, хлопнув дверью. Ушёл на три дня. Куда? Валя думала, что к родителям. А ей пойти было некуда. Мать ясно сказала: «Обратно не пущу».
Так Валечка и сидела, обняв Таню, все эти три дня. Покормит дочку и опять прислушивается, не идёт ли Пётр. Он пришёл поздно вечером. Пахло спиртным. Валя решила не о чём не спрашивать.
«Ну что жена, будем ужинать?», нарочито бодро спросил Пётр.
«У меня только картошка, будешь?», тихо сказала Валя.
«Давай картошку! Я вот вина принёс. Выпьешь со мной?», он поставил бутылку на стол.
«Тише, Петя. Таня уже спит. Ну давай понемножку».
«Что же ты не спросишь, где я был? Или тебе всё равно?», уже на тон ниже спросил Пётр.
«Надо, сам скажешь», Валя отпила глоточек вина, а потом решительно выпила полстакана.
Пётр задумчиво посмотрел на жену: «А ты ведь крепкий орешек, Валя. Ладно, давай спать. А дочку растить надо, она ни в чём не виновата…».
Землю под дом Пётр взял, действительно, в том самом Завьялово, где они с Валечкой познакомились. Место было около самого леса. Могучие, высокие сосны подступали к самой дороге, которая пролегала вдоль края деревни. Сначала построили что-то вроде летней кухни. Там Пётр сложил небольшую печку, которую Валя растапливала сосновыми шишками.
Дом построили быстро. Пётр подрядился отделать новый сельский клуб, сельсовет помог ему со стройматериалами и даже плотников выделил на неделю. Приехал двоюродный брат Вали, Борис. Из всей Валечкиной семьи Пётр признавал только его. Борис был очень красивым и ладным парнем, лицом похожий на Есенина. Руки у него были на месте, работа у них с Петром быстро спорилась.
Когда дом был почти готов, из города прикатил целый автобус с художниками и их жёнами. Привезли целую гору продуктов, вина, водки. Женщины сразу же побежали, кто в лес, кто на речку. Валечка в одиночестве резала колбасу, сыр, строгала салаты, чистила картошку.
«Ну и что, я же хозяйка, пусть они отдохнут от пыльного города», думала она.
А вечером, около большого, наспех сколоченного стола, крутилась опять одна Валя. Никто из жён даже не предложил свою помощь.
«Что я им прислуга что ли?», уже с досадой сердилась Валечка.
А Пётр будто и не замечал ничего. За столом громко разговаривали, пели, смеялись. Валя ушла в дом и прилегла рядом с дочкой.
Всё чаще она задумывалась о себе, о своём будущем. В этом не хотелось признаваться, но Валечка для Петра значила не больше чем мебель, красивая, конечно, мебель, но не больше. Он никогда не разговаривал с ней о чём-то важном для него. Так, бытовые вопросы…
А ведь Валя тоже много читала, знала многих художников, их работы, биографии. Может не совсем понимала творческого настроения, какие-то тонкости, вроде света и тени. Да, не о том мечталось Валечке, совсем не о том. Она хотела быть другом Пете, помощником, словом, больше, чем просто жена. А вышло как-то иначе.
Потом родилась вторая дочка, Оля. Жизнь продолжалась. Дали квартиру в новом пятиэтажном доме. Но Валя с Петром всё больше отдалялись друг от друга. Всё чаще вспыхивали ссоры., всё чаще муж оставался ночевать в мастерской. Ниточка, связывающая их, становилась всё тоньше.
Вот и сейчас. Петра нет дома уже неделю. Валя ходит с маленькой Олей по квартире. Старшая, Таня уже спит. За окном ночь. Ветер, дождь яростно хлещет по окнам. Она опять прислушивается, не хлопнет ли входная дверь в подъезд.
Но нет…Валечка одна, совсем одна. Потом встрепенулась. Почему одна? У ней дети, она им нужна.
«Надо что-то менять, меняться самой. Вот подрастут девчонки и пойду работать, всё равно куда. Сидеть дома и всё время выглядывать из-за спины Петра не буду», решительно про себя проговаривала Валя.
Так и случилось. Но перемены в её жизни произошли по другой причине. Пётр погиб. Валя начинала всё заново. Наивная мечтательница Валечка осталась в прошлом. Суровая проза жизни предложила ей серьёзные испытания.
Но…. Это, как говорится, совсем другая история.