Мне было отчетливо видно и эту уродливую черную собаку, и её зловещую морду, и почти нечеловеческое лицо самого этого парня.
Именно из этого окна второго этажа моего дома было видно всё, видно, как на ладони. Оно выходило прямо на улицу, аккурат на ворота соседа.
Я лишь на секунду, всего лишь на один миг встретился взглядом с этим страшным животным. Этого было достаточно.
- Как невыносимо больно! – так резко и так внезапно вскрикнуло внутри моего тела что-то.
Внезапный, нестерпимый ужас пронизал всю мою внутреннюю натуру!
Мне казалось, что и разум мой, и вся моя человеческая природа в этот самый момент были не в состоянии переварить подобное зрелище и подобное жуткие ощущение.
Этот звериный взгляд давил, топил, душил и сжимал неистово все нейроны и все извилины мозга. Всё переворачивалось внутри. Казалось, что всё зло, вся ненависть, всё плохое, что было в этом безумном животном, выплескивалось через воздух и невидимыми флюидами вгрызалось зубами в моё сознание, ломая и раскурочивая всё на свете.
Мысли и догадки путались в голове с бешеной скоростью, рождая необъяснимые чувства и вызывая какую-то тупую, невнятную боль в моем черепе. От этого собачьего взгляда было действительно муторно. Он, удивительным образом, непрошено, нагло и резко врывался в самую мою душу, неся с собой неистовую боль, тоску, черную печаль, ненависть, и злобу. От этого становилось невыносимо. Это все рвало на части привычную гармонию и человеческую теплоту в сознании.
В рассудке моём стал быстро появляться некий неясный туман. Колени мои сами стали сгибаться, тело странным образом обмякло. Я даже не почувствовал, как опустился на пол медленно, не в мочь пошевелить конечностями погрузился в небытие.
Очнулся я уже утром. Яркое солнце, пробиваясь сквозь окно, светило прямо мне в лицо. Я пролежал всю ночь на деревянном полу второго этажа прямо у окна и кажется, проспал крепким сном все это время. Что происходило этой ночью на нашей улице - мне было не ведомо.
Утром улица выглядела пустынной. Клен, росший у ворот Ермолая, начисто лишился листвы, стоял голый, и как мне показалось ствол был весь зверски изгрызен.
Всё, увиденное мною вечером сильно разыграло моё любопытство.
Я, имея от природы склонность к разгадыванию загадок, тайн и запутанных историй решил всё же докопаться до истинных причин такого жуткого явления, так резко изменившее мое представление о собаках, людях и о силе взгляда.
Куда на ночь глядя уезжает мой сосед? Что с ним такое произошло? Кто эта злосчастная собака? Эти вопросы мучили, терзали меня и не давали покоя моей пытливой натуре.
Легко позавтракав и выпив большую чашку кофе, я отправился за ответом в райцентр.
Я ехал по дороге и думал про себя о происшедшем. Моё воображение рисовало различные картины.
Я пытался сконцентрироваться на чём-то одном конкретном. Я пытался найти объяснение увиденному, через призму своих познаний в разных областях, но без чьей-то помощи мне не точно обойтись. Нужна была информация.
В том районе имелось много различных диких мест. Десятками или даже сотнями лет туда не ступала нога человека.
Глухие, отдаленные, заросшие непроходимым лесом территории с невидимыми ямами и непролазными топями редко кого впускали к себе в гости.
Словно какая-то сила сдерживала пеших путников не пересекать условную границу. Словно что-то подсказывало местным грибникам не ходить дальше.
Часто попытки нарушить эти не писаные правила заканчивались в лучшем случае синяками, царапинами и ссадинами, в худшем - люди не возвращались домой больше никогда и считались без вести пропавшими.
Это были места, перед которыми резко заканчивались извилистые, желтые, лесные тропинки и начинались непролазные, колючие заросли.
Это места, где дороги быстро зарастали травой и плотными кустарниками. Это места, где высокие стволы сосен имели причудливые и пугающие формы. Тут птицы не вили гнезда, звери не водились и не охотились охотники. Тут часто стоял густой, колючий туман. Это такие места, внутри которых, из земли обильно торчали и странные, огромных размеров пожелтевшие кости.
По дороге я припомнил одну интересную, но весьма странную деталь. В деревне этой проживает один седовласый дед маленького роста. Сколько лет ему никто из местных не помнит, давно он тут живет. Его часто можно было увидеть сидящего на лавочке возле своей скромной деревянной калитки.
Он всегда был одет в странные, оранжевого цвета, бесформенные штаны и в зеленую, вязаную жилетку поверх клетчатой рубахи. Часто рядом с ним стояла небольшая лопата.
Он внимательно, прищуриваясь, осматривал каждого, кто проходил мимо, улыбался, здоровался и всегда задавал очень странные вопросы:
- А как там бабка Варвара поживает? В гости не приглашает?
А ведь он, лично хорошо знал покойную и был на её похоронах и поминках. Зачем он так спрашивал?
Приехав в райцентр, я первым делом посетил краеведческий музей - бывшую деревянную усадьбу одного царского генерала, оставленную в подарок этому городу.
Затем найдя нескольких тамошних старожилов и расспросив их о разных странных событиях, свидетелями коих они могли быть в пору своей молодости, я услышал много любопытного.
Все истории эти были удивительные, каждая по-своему. Истории эти, на первый взгляд показались мне разными, но имели они одно едва заметное общее начало, уходившее корнями в глубокое прошлое, связанное с частью истории этого края.
- Вам, все-таки будет лучше навестить одного местного старичка, профессора Вальтера Краузе,- шепнула мне на ухо одна разговорчивая сотрудница музея, и добавила,- он живет на самой окраине города, в самом центре зеленого острова. Он-то точно вам всё расскажет. Ему где-то за сто лет, а может и больше, он знает тут всех и всё. Этот Вальтер тут всем дома кирпичные строил, давно, уже после войны. Идите к нему, ничего не бойтесь. А самое главное - ничему не удивляйтесь, он всё знает.
Женщина подробно рассказала мне, как найти дорогу к его дому. Последние свои слова она говорила так, точно поведала мне жуткую тайну. Руки её при этом слегка тряслись, голос её, как мне показалось, дрожал. Затем она трижды перекрестилась и что-то неразборчиво прошептала про себя.
- Странное поведение, - отметил я у себя в мыслях.
Итак, его звали Вальтер, профессор Вальтер Краузе. Весьма странное имя для этих мест. Как мне поведали - он жил на самой окраине этого городка рядом с лесом, в крошечном, невысоком, но добротном домике из толстого бруса. Это жилище плотно окружали высокие, непроходимые кусты сирени и дикого шиповника, раскинувшиеся метров на сто. Только узкая, еле приметная тропинка меж ними вела к массивной деревянной входной двери с крыльцом. Если бы не подробное описание маршрута дамы из музея - точно бы не нашел.
Рядом с этим настоящим зеленым островом пахло прелыми листьями, полевыми цветами и сосновым лесом.
Узкая, но к моему удивлению длинная тропинка, густо засаженная кустами, напоминала собой некий лабиринт с тупиковыми ходами и развилками-обманками. Я, не зная всех этих тонкостей, блуждал по ним минут десять, часто забредая в тупики! Зачем такой странный лабиринт? Для кого?
Сам этот домик был похож на большую елочную игрушку. Все края строения закруглённые, ничего нигде не торчит. Толстая соломенная крыша плотно накрывала это маленькое обиталище. Крошечные окна со ставнями были плотно занавешены изнутри. Вокруг дома чисто - недавно кем-то подметено.
На крошечном, открытом, деревянном крыльце две большие, черные вороны энергично с аппетитом клевали старую желтую кость. Увидав меня, они резво попрыгали с крыльца и спрятались в кустах, в двух метрах от дома пристально наблюдая за мной.
Дом утопал в зарослях и непосвященному человеку даже в голову не придет искать в этих джунглях какое-либо мало-мальское, человеческое жилище.
Полукруглая, толстая, красная дверь была чуть приоткрыта.
Переступив желтую кость, я трижды громко постучал.
- Да, да, заходи человек, коль пришел! - громко и звонко прозвучал из глубины дома отчетливый, звонкий, детский голосок.
- Ребенок?! Вот тебе и профессор, - подумал я про себя.
Мне на секунду показалось, что хозяин дома непременно, почему-то знал или догадывался о моем визите и ждал. Но услышать в таком отдаленном и странном месте детский голосок я никак не ожидал.
Я вошел в домик и макушкой головы тут же неожиданно стукнулся о слишком низкий для моего роста деревянный потолок - пришлось согнуться.
Узкий коридорчик с оконцем на левой стене вел прямо в комнату с широко открытой дверью.
Крашеные доски на полу сильно заскрипели под моими шагами. В непривычно-маленьком доме было слегка прохладно. Создавалось впечатление, что это сооружение строили для кого-то с очень маленьким ростом.
Всё в нем было маленьким: и сам низкий вход, словно лаз в звериную нору, и низкий потолок, и крохотный коридор, словно длинная монашеская келья, не более полутора метра в ширину, и крошечные окна, и даже миниатюрные, фигурные ручки на дверях вызывали некоторое удивление. Это все напоминало деревянную пещерку. Кто же здесь всё-таки живёт, обычный человек или...?
Переступив порог комнаты, из которой доносился голос, я остановился.
- Добрый день дедушка Вальтер, - произнес я, разыскивая глазами этого человека.
На небольшой деревянной кроватке с вышитыми подушками сидел маленький, лысенький, бородатый древний старичок и пристально смотрел на меня.
Я просто не поверил своим глазам!
Он был похож скорее гнома, чем на обычного человека!
Его темно-рыжие штаны, зеленый, вязаный свитер, жилетка с большими пуговицами, и густая, седая, длинная борода до пояса точно подходили под описание сказочного карлика из немецких или скандинавских сказок, а длинный нос и смешно оттопыренные огромные уши еще больше усиливали эту невероятно-реальную картинку! Кто бы меня ущипнул?!
На почти кукольной аккуратно застеленной кроватке, висело только одно голубое полотенце. Рядом с кроватью стояли две тумбочки, на них графин с водой, стакан и подсвечник с двумя свечками, газета, очки.
Рядом длинный низкий стол вдоль всей стены, не нём много старых толстых книг и несколько зеленых бутылей с чем-то. На краю стола возвышалась горка длинных свечек. Все книги на столе стояли ровно, по росту, как солдаты в строю. В углу стоял огромный старинный сундук.
Привычного провода с лампочкой, висящего с потолка не имелось вообще.
Еще у двери низко висела старая, обтрепанная по краям карта этой местности.
Напротив его кровати стояла небольшая деревянная лавочка ручной работы со спинкой и странными, черными значками, аккуратно вырезанными одинакового размера. Это были руны, именно руны. Я раньше видел такие в разных книгах по истории.
На стене, прямо напротив входа, между окнами, в старой, толстой, красной раме и под стеклом висела большая картина маслом: молодой человек лет двадцати с собакой на фоне высокой горы.
- Это моя любимая овчарка Зольда и я. Это мы в августе, в тридцать девятом, в лесу у подножья горы Броккен. Слыхал про такую? А эта картина - подарок друга Торина, сына Гаррима и Хельги. Проходи человек. Присаживайся рядышком.
Его голос был и в правду детским, но звучал ровно, четко, уверенно и как-то даже необычно и проникновенно.
Я чувствовал определенное волнение. Никогда еще не приходилось мне говорить с такими маленькими людьми. Детский голос этого человека уж совсем не располагал к серьёзному восприятию любой реальности.
Я присел на крошечную лавочку, вытянул ноги. Оказалось очень удобно, словно под меня. Став внимательно всматриваться в сидевшего напротив крошечного человека.
Дедушка Вальтер улыбнулся и протянул мне свою миниатюрную руку для рукопожатия.
- Собачкой Варварой интересуетесь?
.
Продолжение следует. Ждите. Скоро.