Из цикла – реальные истории.
Имена и фамилии героев изменены
по этическим соображениям.
ДОРОГА К ДОМУ
1. Предисловие.
С тех самых пор, как был написан роман Ивана Тургенева, «Отцы и дети», проблемы родственных отношений никуда не исчезли, а только получили своё дальнейшее развитие, адаптируясь к новым условиям жизни.
Здесь надо отдать должное тому, что русские писатели были во многом прорицателями, а их деятельность в итоге привела к пробуждению народа и его освобождению от безжалостной эксплуатации и национального унижения.
Наверное, поэтому в современной России боятся пророков, отсюда труд писателей и поэтов, здесь никак не ценится. Но, тем не менее, они продолжают писать, высмеивая пороки общества, побуждая к борьбе с несправедливостью и шулерством в политике.
Скорее всего, это верный выбор, именно так воспитываются чувства достоинства и национальной гордости граждан, которых нам так не хватает сегодня. Конечно же, нельзя ставить в этот ряд огульное оглупление масс средствами государственной пропаганды.
Их усилия следует отнести к общественно-опасным деяниям против несформировавшейся личности или надломленного обстоятельствами человека. Это, несомненно, ведёт к противоположенным результатам: радикализует общество и создаёт в нём непредсказуемую взрывную энергию.
К сожалению, это не воспитывает патриотических чувств, а лишь порождает их иллюзию. Эта чёрная энергия используется, как правило, для революционных потрясений, междоусобицы или заполняет мировое пространство кровавыми войнами и конфликтами. Одним словом, эти обманутые люди в итоге становятся бесправными рабами или пушечным мясом.
Наверное, поэтому, чтобы избежать подобных перевоплощений, миллионы честных людей говорят, пишут и борются за мир на этой земле. В свою очередь надо полагать, что миролюбие процветает там, где существует свободное общество, а народ не жаждет хлеба и не выпрашивает счастливой доли у Христа. Он сам творец своей судьбы и процветание его страны зависит лишь от него самого.
2. Причины конфликтов.
В ясный майский день наполненный ароматом цветущей сирени я стоял у фонтана и любовался хрустальными переливами летящих струй. Это тот самый момент, когда наступает безмятежность и мир, охваченный калейдоскопом ярких красок, становится неотразимым. Теперь не важно, кто и где ждёт тебя, и куда надо спешить. Решающим становится именно этот миг, и, ты, стеснённый его чарами, погружаешься в блаженный сон.
В тот самый момент, когда я уже «витал в облаках» меня кто-то осторожно взял за руку и потянул к себе. С трудом преодолевая нахлынувшее чувство, я поднял голову и обернулся. Передо мной стояла пожилая женщина, как две капли похожая на мою первую учительницу.
Я хотел откликнуться на её необычный жест, но не смог, мешало томящее оцепенение, почувствовав это, она начала первой:
- Я вижу, вы порядочный человек, могу ли я с вами быть откровенной?
- Конечно, можете. Только скажите, почему вы плачете? – наконец-то выдавил я из себя.
Женщина не задумываясь, словно по заученному тексту сразу начала с самого больного для неё вопроса:
- Вот скажите, как нам жить, когда в семье сын постоянно конфликтует с отцом и грозит покончить с ним?
- Что грозится убить его? – недоумеваю я и беру её за трясущиеся руки.
- Да, именно так, и мы ничего не можем с этим сделать, - горестно констатирует женщина и начинает плакать.
Теперь я уже бережно обнимаю её за плечи и пытаюсь успокоить:
- Наберитесь сил и расскажите всё, как есть на самом деле. Поверьте, вам будет легче, а я постараюсь понять и помочь.
Из всего, что поведала незнакомка, я понял, что её дочь, уже на пенсии, но ещё работает учителем в школе и получает по минимальной ставке. Муж дочери, её единственный зять, тоже пенсионер, капитан первого ранга в запасе, получивший инвалидность при исполнении служебного долга в военном конфликте. Он тоже ещё работает, правда получает крохи. Кому теперь нужны инвалиды!?
- Так в чём ваша озабоченность? – допытываюсь я, пытаясь с ходу взять инициативу в свои руки, - ведь таких семей теперь много.
- Проблема в самой семье, - стыдясь, опускает голову моя собеседница.
Пользуясь возникшей паузой, уточняю ещё раз свой предыдущий вопрос:
- Конкретно в чём её суть?
- А в том, что вся семья проживает в трёхкомнатной квартире у родителей, а это ещё пять человек: дочь, её муж, двое их детей и сын холостяк.
- А он то, при деле? – интересуюсь я.
- Да он научный сотрудник в институте, - вздыхает женщина, - но зарплата у него такая, что ему ещё родители вынуждены помогать.
Мне теперь становится понятно, в чём проблема. Родителям – пенсионерам, нет покоя в этом «общежитии», а детям и внукам должной свободы и комфорта. Всех их теснит быт, отсюда и несносная атмосфера, порождающая антагонизм во всём семействе.
- А что разойтись нет никакой возможности? – осторожно допытываюсь я, отводя глаза в сторону.
- Нет, - качает седой головой женщина и вновь начинает плакать. - У нас в семье нет таких средств.
Потом она долго вытирает платочком глаза, и снова, перехватив мой взгляд, продолжает:
- Я сама прошла всю войну и теперь доживаю в однокомнатной «клетушке», под текущей крышей пятиэтажного дома. Все мои накопления и сбережения дочери, которые мы сколачивали годами, пропали в ходе конфискационной реформы в 91-году. А то, что нажили уже потом, умыкнули в «Тибете» и «Селенге».
- Мне тоже пришлось всё это испытать, - пытаюсь сыграть на руку женщине, но она настолько поглощена своими мыслями, что меня уже не слышит, а потрясая кулаками, продолжает сетовать:
- В страшном государстве мы живём, да вот только деваться нам некуда из этого «рая». Воровать и грабить, мы необучены, всегда честно трудились и детей этому учили. А оно видите, как всё обернулось!
Мы как-то разом замолкли и долго смотрели на фонтан, но надо было завершать этот затянувшийся разговор, и я попытался утешить свою собеседницу:
- Здесь я могу вам посоветовать лишь одно: терпение, терпение и ещё раз терпение. Ведь Бог всё видит. Удача придёт и в ваш дом, надо только ждать и надеяться.
- Я знаю, что есть попы, а вот в Бога уже давно не верю, - качает головой женщина и неожиданно заявляет, - Теперь помочь нам сможет только Америка!
- Как это понимать!? - опешил я. Но её ответ прозвучал обыденно и по - житейски просто.
- Сейчас сын дочери, ждёт приглашения из США, как только получит его, сразу же уедет туда работать и обстановка в семье немного разрядится.
- Ах, вот как! – удивился я, - всё - таки выход из этой ситуации есть?
- Да, - подтвердила женщина и печально добавила, - но это не лучший вариант для нас, поверьте мне.
Мы опять замолчали. Затем поблагодарив меня за понимание и поддержку, она низко поклонилась, расправила плечи, и уверенной походкой пошла по аллее к выходу. Оставшись один у фонтана, я попытался осмыслить происшедшее. В итоге пришёл к неутешительному выводу о том, что эта напасть коснулась многие тысячи семей, но общество не желает её замечать, каждый занят лишь своим благополучием.
Сегодня эта проблема только усугубляется. Дети оказались привязаны приватизацией к жилищу своих родителей. Но из-за отсутствия средств и возможностей они не в состоянии преодолеть эту зависимость и покинуть отцовское гнездо. Отсюда, у них возникают распри с родителями, делая их недругами, раскалывая семьи и очерняя родственные отношения.
Разве это не катастрофа!? А ведь родительский дом это начало начал и помнить об этом надо всегда. Ведь ценнее в жизни, чем дорога к нему ничего нет. Только там, под этим кровом тебя подымут на ноги, согреют и дадут приют, потому, что иного рая на земле просто нет.
3. Роковой круиз.
Однажды, когда мы с женой отдыхали у родителей, нас всех пригласили на обед к её ближайшим родственникам. Они, так же как и мои домочадцы, были уже не молодыми людьми, поэтому этот званый обед заранее представлялся нам скучным. Тем более, что их сын с невесткой, наши сверстники, отдыхали в это время на Чёрном море в солнечных Гаграх.
Однако, сам хозяин застолья, Сергей Николаевич, оказался очень приятным человеком и, к тому же, прекрасным собеседником. Как бывший советский чиновник высокого ранга, он жил в двухэтажном особняке вместе с женой, сыном и невесткой. Каждая семья, занимала по одному этажу, на котором было всё необходимое для независимого существования: ванна, туалет, кухня, стиральная машина, телевизор.
Во дворе, в тёплом гараже, стояла новенькая, сверкающая лаком и никелем, «Волга». Вокруг дома простирался огромный вишнёвый сад, а на самом видном месте возвышалась просторная летняя беседка, где мы и собрались, чтобы отобедать. Здесь, надо заметить то, что подобные блага в Советском Союзе были доступны не всем, а лишь номенклатуре, поэтому они надёжно укрывались от народа высокими и плотными заборами.
Конечно же, первый тост позвучал за здравие хозяев, ну а следующий уже был за молодых. Особое внимание, естественно, уделялось их сыну Виктору, который служил офицером в региональном управлении КГБ и был гордостью семьи. Невестку упоминали лишь изредка, и то нехотя.
Хотя, как водится по статусу, она тоже была дочерью крупного партийного функционера, и настоятельно требовала к себе уважительного отношения. Наверное, поэтому свекровь её недолюбливала и постоянно выказывала своё недовольство ею.
Конечно, это было не случайно. Характер у Анны Михайловны был такой, словно, чёрт в её душу вселился. Муж уже свыкся с этим, но, тем не менее, вожжей не ослаблял, постоянно сдерживая её строптивый нрав.
- Она же мне ни в чём не помогает, то вяжет, то читает книжки, - постоянно сетовала хозяйка дома на свою невестку.
- Какая тебе ещё нужна помощь Анюта, ведь у вас есть домработница, - наставляла свою сестру моя тёща.
- Так вот он привык к тому, чтобы готовила только я, - оправдывалась та, кивая в сторону мужа,- а из чужих рук он есть не будет. Нет! Силой не заставишь!
- Подумаешь проблема, - осадил супругу хозяин, - я ведь тебе во всём помогаю. А готовим мы не только для себя, но и для своих детей. Это же понимать надо!
Наконец, не выдержав, критики в адрес невестки, я тоже решил высказать своё мнение:
- Что вы хотите от неё? - Милая приятная женщина и очень даже покладистая. Вы лучше за сыном смотрите. Он служит в такой организации, где из нормальных людей негодяев делают…
Вмиг за столом наступила тишина, и оцепенение накрыло всех единым махом. Мне тогда показалось, что они все потеряли дар речи, а я сгораю от нахлынувшего на меня смущения, но нежданно руку помощи протянул Сергей Николаевич. Хотя он тогда ещё не знал, что мои слова станут пророческими для его семьи.
- Конечно, родителям следует опекать детей, как тут не согласиться. А они должны за это чтить наши седины и согревать родительские сердца своей любовью.
Я облегчённо выдохнул и предложил тост за взаимопонимание и согласие в семье. А хозяин, в подтверждение своих слов, рассказал поучительную историю, чтобы основательно закрепить свои размышления и сгладит ту неловкость, что приключилась со мной.
* * *
Оглядев сидящих за столом, и попросив жену не перебивать его, глава семейства после недолгих раздумий начал свой неспешный сказ:
- В самый разгар бархатного сезона я отдыхал в Сочинском санатории и, как всегда, по вечерам ходил поужинать в наш ресторан, чтобы стряхнуть с себя дневную усталость, а главное послушать музыку и песни, которые исполняли здесь столичные гости.
В один из вечеров, среди отдыхающих, возник неприятный инцидент, одним словом, разгорячённые спиртным, мужчины устроили потасовку, но с прибытием крепких парней в штатском она была быстро прекращена. Чтобы не искушать судьбу и не выступать в роли свидетеля я решил покинуть ресторан, и отправился в номер на отдых.
На следующий день, после завтрака, когда надо было уже собираться на море, в дверь кто-то настойчиво постучал.
- Ну, вот и начались разборки, - подумал я тогда, - здесь ничто не проходит бесследно, и неспроста, ведь это элитарный санаторий.
Когда дверь открылась, я обомлел. Передо мною стоял мой бывший начальник, а ныне Член Политбюро ЦК КПСС Погорелов. Мы обнялись, и я предложил ему сесть в кресло.
- Что вас привело ко мне, Павел Васильевич? - осторожно спрашиваю у него, - вы тоже отдыхаете в Сочи?
- Нет, я только что прилетел из Москвы по поводу вчерашнего инцидента. Расскажи, что здесь произошло? Мне уже доложили, что ты был в это время в ресторане.
- Да я и сам не понял, как всё приключилось. Уж как-то неожиданно вспыхнула эта драка. Ну, а потом понеслось: крики, вопли, кровь…
- Мой сын там участвовал? – оборвал меня твёрдым голосом гость.
- Да, я видел, как он махал руками, но, в основном, разнимал драчунов.
- Это теперь неважно, - сверкнул глазами Погорелов и поднялся с кресла. - Пошли к нему в номер, будешь моим свидетелем и, если что поддержишь, всякое бывает.
Пройдя по длинному коридору, устланному коврами, мы вошли в номер к его отпрыску. Так же как и я, тот был удивлён неожиданным появлением здесь своего отца.
Погорелов, сделав несколько решительных шагов, подошёл вплотную к сыну и строго спросил:
- Кто тебе дал право позорить нашу семью!?
- Так здесь нет моей вины, - волнуясь, пытался оправдаться тот, но хлесткая пощёчина отца остановила его.
- Собирайся, обедать будешь уже дома. Я жду тебя внизу, полетишь со мной в Москву. Да поторапливайся, сегодня заседание Политбюро, а там опаздывать не принято, сам понимать должен.
- А как же мой отпуск? - попытался возразить сын.
- Отдыхать теперь будешь дома, - бросил в ответ Погорелов и, повернулся ко мне:
- Извини, Сергей Николаевич, что отнял у тебя, столько времени, из-за этого гуся. Пошли, проводишь своего старого друга до машины.
Вот так, этот необычный случай, стал для меня знаковым. Поэтому я тоже стараюсь держать своего сына в строгих рамках, - стукнул кулаком по растопыренной ладони рассказчик, и улыбнулся.
Это он только на первый взгляд кажется добреньким, - подумал тогда я и сразу же засомневался, - а может просто так, для форсу напускает на себя строгости? Но, как бы там ни было, фортуна отвернулась от благородного семейства и именно из-за сына, которого они так опекали тогда.
* * *
Сопровождая группу советских граждан в зарубежном морском круизе, Виктор, встретился со своей однокурсницей. Молодая, красивая женщина сделала всё, чтобы офицер КГБ потерял голову и забыл о своих служебных обязанностях. Свежий морской воздух, брызги шампанского, оголённые бронзовые плечи пассии сделали своё дело, Виктор попросил её руки.
Однако без последствий это не обошлось, тесть вскоре встал на защиту своей дочери и его отправили с понижением в должности на периферию. Семья в одночасье распалась. Ворованное счастье тоже оказалось не долгим. Виктор запил, а вскоре, и вовсе, был уволен со службы.
Конечно, Сергей Николаевич, не мог быть безучастным к его судьбе. Используя свои старые связи, он попытался восстановить сына на прежней должности в региональном управлении КГБ. Но в один из дней, выходя из здания, почувствовал слабость, присел на ступеньки и, умер.
Виктор так и не вернулся на службу, быстро спустил нажитое родителями и вскоре погиб от пьянства, оставив обездоленными своих детишек и жён.
Ну, а где проходит та грань, что разделяет отцов и детей никто не знает, но точно известно, что творцами этих взаимоотношений являемся мы сами. Конечно, если только матушка природа зло не посмеётся над вашим чадом и гены не сделают своё дело. Вот здесь мы уже бессильны, но, тем не менее, этот крест нести надо до конца, каким бы тяжким он не был.