Мой учитель не в школе на кафедре, и я не за партой. Я даже его никогда не видел, а он обо мне и слыхом не слыхивал. Но я учился по его книгам, и без его науки жизни не стал бы тем, чем стал. Конечно, я жил по своей воле, искал синюю птицу, но, как Иванушка-дурачок оказывался только с пером в руках; оно горело, переливалось, манило радугой счастья. Но и с этим пером надо было уметь обращаться. Я не спрашивал по каждому случаю совета у мудрых людей, жил своим умом, много ошибался, не ходил на помочах, но в душе никогда не забывал о полученных мною дистанционных, как теперь говорят, уроках. Много полезного взял я из его кладовых, но не совсем соглашался. Обид, как и у каждого в жизни, хватало, и я всегда считал, что обиду не следует хоронить в себе, а надо возвращать тому, от кого её получил. Это очищает душу, а заодно и даёт урок и науку обидчику и восстанавливает справедливость. Знаю, что с этим многие не согласятся, и Христос учил прощать. Я от этой заповеди не отворачиваюсь, не злопамятен, но рану переношу тяжело и болею долго. Мне запал в память совет А. Пушкина младшему брату Льву: «никогда не прощай умышленных обид». И в самом деле, прощая злому человеку обдуманную обиду, клевету, например, мы поощряем несправедливость. Он от моего прощения вряд ли покается и исправится. Такие случаи, конечно, бывают, но редко, и, кажется. всё реже.
Но вернёмся к тому, с чего начали.
Этот мой учитель - Михаил Пришвин. И вот есть у него мысль, что обижаться вообще нельзя, «и надо считать это в себе пороком и слабостью. В обиде человек чувствует себя исключительным: обида есть маска себялюбия». Впервые я прочитал эту мысль в его книге много-много лет назад и с одним согласился, с другим нет. Тогда же чуть ли не при первом чтении отметил карандашом на полях против слов, «обида - маска себялюбия», что она же и самозащита. Дальше он говорил, что обиду преодолевал, обращаясь в книги огромными тиражами. И выходит, как я теперь понимаю, что если обиду можно победить такими творческими усилиями, значит и сама она огромных размеров, на всю жизнь. Получается, что обида оставалась, не уходила вовсе, а только меняла свой облик, преображаясь в мечты о лучшем. Как же надо лелеять обиду, чтобы менять её на золото поэзии!
Дерзновенно перечить учителю. Я делаю это в первый раз и мысленно прошу у него прощения.