Чтоб не упорхнуло счастье-воробей ч. 6

Лина Галиан
              Домой Надя возвращалась в подавленном настроении. Бабушкин рассказ её расстроил. Как так можно? Взять и выгнать людей из своих домов и насильно переселить на другое место жительства!
            А сколько умерло  в дороге! Разумеется, это были дети. Наде стало нестерпимо жаль людей, которые пострадали безвинно, хотя, она никого из них не знала. Мало того, она и не видела их никогда, но жалела.
              После выходных шла на работу и озиралась по сторонам, нет ли где понаехавших нерусских. Это Вера Дурнева так выразилась. С Верой Надя работают в одном кабинете, и временами, высказывания коллеги Надя считает недопустимыми.
             Вера уже была работе. Она  возмущённо размахивала руками и что-то рассказывала Наталье Петровне, та только  досадливо морщилась. Стало понятно, что Вера выражений не подбирает.
                Надя стукнула дверью.
-Доброе утро.
              Вера развернулась к ней.
-Привет. Ты видела этих грачей?
             Надя вскинула брови.
-Каких грачей?
-Которые прилетели. Только точнее надо сказать- рвачи прилетели. Явились, как будто их тут кто-то ждёт. Помнишь в восемьдесят третьем припёрлись, как будто без них разрез бы не построили. А сами, кто в милицию пошёл, кто выгодно подженился.
          Надя пожала плечами.
-Тебя-то это как задело? Чего митингуешь с утра пораньше?
           Вера отвернулась и села за свой стол. Надя по  пути включила чайник, утренний совместный чай никто не отменял. Кивнула Наталье  Петровне, та подмигнула и состроила Вере рожицу за её спиной.
           Дверь распахнулась. На пороге стоял Бурмистров.
-Всем доброе утро.
             Повернулся в сторону Колесниковой.
-Наталья Петровна, Вы не съездите сегодня в Гавриловку? Я всё-таки  беру на работу чеченцев. Председатель колхоза попросил построить  им новый коровник. За лето нам нужно успеть это сделать. Я дам машину и Вы вместе со строителями посмотрите объём работы.
            Надя вскочила.
-Олег Николаевич, можно я в Гавриловку поеду?
               Бурмистров вскинул брови.
-Похвальный энтузиазм!  Ну…если Вам так хочется…поезжайте.
              Улыбнулся.
-Но вместе с Натальей Петровной.
               Надя покраснела.
-Спасибо. Мне очень нужно в Гавриловку.
             Вера ехидно прищурилась.
-А мне тоже можно в Гавриловку?
              Олег Николаевич развёл руками.
-Всё, мест больше нет. Тем более, что это не экскурсия.
            Бурмистров вышел. Наталья Петровна и Надя переглянулись.
-Чаю попить успеем?
            Чай попить успели, потом ещё минут сорок ждали на улице, пока подойдёт небольшой автобус, который повезёт женщин и рабочих в Гавриловку. У Нади стучало сердце, она сегодня встретится с дядей Мишей.
            Чеченцы стояли в стороне, когда подошёл автобус, переговариваясь между собой на своём языке, мужчины  подошли ближе и  при посадке, пропустили женщин вперёд. Перед этим очень доброжелательно поздоровались.
             Всё расстояние до Гавриловки Надя мысленно перебирала в уме всё, что ранее услышала от бабы Дуни. Чеченцы всё так же тихо переговаривались между собой. Наталья Петровна просто смотрела в окно.
           В Гавриловке автобус подошёл к правлению колхоза, рабочие и Наталья Петровна пошли на встречу с председателем. Надя сказала, что вернётся быстро и почти бегом кинулась в сторону дома, где раньше жила баба Дуня.
           Рядом с  бабой Дуней жили Сиротины. Надя стремительно летела по улице и думала только об одном, только бы дядя Миша был дома. И ещё, только бы он захотел раскрыть перед ней свою душу.
            Дядя Миша был дома. Надя подумала, что  не купила гостинцев для Сиротиных. Это некрасиво, явиться в гости с пустыми руками. Но ей простительно, она не знала, что ей сегодня подвернётся такая оказия.
             Тётя Люба при виде Нади раскинула руки.
-Наденька, здравствуй! Каким ветром к нам?
           Надя поцеловала бабушкину соседку.
-Автобус к вам поехал, и я решила вас навестить.  Простите, что без гостинцев. Как дядя Миша себя чувствует?
            Люба махнула рукой.
-Что ему доспеется?  Жив -здоров, слава Богу. Проходи в дом, Наденька. Мы тебе и без гостинцев рады. Я нонче пирогов напекла. С картошкой. Мой Миша их любит.
            Женщины прошли в дом.  Дядя Миша улыбнулся.
-С утра гость в доме, радость на весь день.
            Чай пили долго, пироги и в самом деле, были потрясающе вкусными. Наде такое тесто никогда не удавалось. Пышное и буквально тающее во рту. Дядя Миша пытливо посмотрел на Надю.
-Сдаётся мне, что гостья у нас не так просто появилась. А?
            Надя покраснела.
-Угадали, дядя Миша. Я с чеченцами приехала. Они у вас коровник строить будут. Сейчас с председателем вопросы решают.
            Люба покраснела.
-Чеченцы? Зачем?
-Я же говорю -коровник строить будут.
-А что, своих рабочих нету?
-Не знаю. В город  чеченцев  много приехало.
            Рука у дяди Миши дрогнула. Он со стуком поставил кружку на стол. Потом  сглотнул комок в горле.
-Точно чеченцы?
-Ну да. Наш начальник так сказал. Дядя Миша…
           Надя подалась вперёд.
-Расскажите мне про Чечню. Вы, наверное, помните что-то из своей  прошлой жизни? Пожалуйста, мне очень интересно.
           Дядя Миша облизнул пересохшие губы.
-Что рассказывать? Я и сам до сих пор не знаю, что тогда случилось. Нас военные  собирали, как скот, грузили в вагоны. Мы даже не знали, куда едем, зачем... Отца расстреляли. Наверное. Потому что мы его больше не видели. Перед самой войной мама родила Аминат. И у меня были три брата. Старшего, Умара, ему было восемнадцать с нами не пустили. Через три дня, как мы поехали,  Аминат умерла.  Я плохо помню…А потом заболел я. И не помню, как оказался у вас. Где сейчас мама и братья, я не знаю. Я знаю, что вроде бы, потом  чеченцам разрешили вернуться домой. А у меня…
               Он оглянулся на жену.
-У меня Люба…и дети…и потом, у меня даже документов нет. Я всю жизнь прожил Сиротиным и теперь боюсь…Может, меня родные искали. Хотя, вряд ли. Мама…Фрося сказала, что у неё на меня справка была, что я умер.
-А как Вас звали?
-Магомед. Маму звали Айшат. И два брата, что с нами ехали-Нурдин и Ахмед.
-А фамилия?
-Исмаиловы.
-А если бы сейчас родственники нашлись?
           Дядя Миша пожал плечами.
-Не думаю. Маме далеко за восемьдесят должно быть.
             Пожевал губами, словно проверяя себя.
-Ахмеду пятьдесят восемь, Нурдину пятьдесят два. Ну, так, наверное.  Я точно не помню. А своего дня рождения  и вовсе   не помню.  Имена родных каждый день про себя повторял, чтобы не забыть. Только мне это  не пригодилось.
             Он горько вздохнул.
-Не знаю, как я выжил. Ваш Бог меня хранил всю жизнь, или они вдвоём с Аллахом не дали мне пропасть…только такая тоска по родным местам. Одним глазом бы на родной дом…если он ещё там есть…
-А что мешает, купить билет и поехать на родину?  Вдруг там кто-то из родных вернулся. Преступления Вы не совершали.
-Я живу по чужим документам.
-Вы тогда ребёнком были, и от Вас ничего не зависело. Вы место, где жили, помните? Ну, хотя бы название Вашего города?
-Село…мы в селе жили.
-Тем более. И ещё, Вы с чеченцами поговорите. Они, наверное, в Гавриловке, пока строить будут, разместятся. Вдруг, они Вашими земляками окажутся.
            Надя встала и глянула на часы.
-Ой, мне пора. Спасибо за пироги. Отдыхайте.
               Люба и дядя Миша вышли на улицу. От правления  по улице в их  сторону двигался автобус. Надя замахала руками и кинулась навстречу. Чеченцы сидели в автобусе. Дядя Миша побледнел.
            Автобус остановился. Дверь распахнулась. Дядя Миша сделал шаг вперёд. Крик взметнулся к небу
-Ваша…
               Дядя Миша  медленно начал оседать на землю. Надя не успела войти в автобус. Чуть не сметая её на пути, чеченцы кинулись к выходу. Мужчины окружили дядю Мишу. Гортанные крики заполнили улицу.
              Надя растерялась. Она не понимала, о чём галдят мужчины. Дядя Миша уже  стоял на ногах, его со всех сторон обнимали и хлопали по спине. В стороне стояла  тётя Люба. По её щекам текли слёзы.
             Надя провела рукой по своему лицу. Оно тоже было мокрым. От слёз. Вот, значит, как. Соотечественники  встретились. Не факт, что они из одного села, но эмоции…как будто эти суровые и немногословные мужчины  встретили самого родного человека…

продолжение следует