3
– Они идут! Я их вижу!
– Одна голова светится зеленым, другая – синим, центральная – белым.
– Точно, я тоже вижу! Готовьтесь, звери! Мечи из синего серебра, звездные пули, магические клинки – всё наготове?
Звери, движимые их руками, ответили хором их голосами:
– Мы готовы. Мы выстоим. Это будет великая битва.
– Собачка Лая!
– Я!
– Ты командир западного крыла.
– Есть!
– Мишка Серый!
– Я!
– Ты командир восточного крыла.
– Есть!
– Мишка Золон!
– Я!
– Ты командир центрального оборонительного отряда. Если передние фланги падут, ваша задача – не пустить врага к замку и к «Звериным тайнам».
– Обещаю, койоты их не возьмут. Клянусь Невидимой звездой!
– Клянусь Золотой спиралью! Мы выстоим, – продекламировал мишка Серый.
И светящиеся койоты выстроились клином, заняв всё свободное пространство под письменным столом. Койоты были сделаны детьми заблаговременно из целлофана, натянутого на проволочный каркас-скелет. Головы койотов подсвечивали маленькие разноцветные лампочки, питаемые батарейками, которые были примотаны к «скелетам» изолентой и заменяли чудовищам хвосты. Битва началась…
Гнулась проволока, по всей комнате разлетались лампочки и обрывки целлофановых пакетов, но так же рассыпались опилки и разлеталась вата – потери были не только со стороны неприятеля. Это была настоящая битва, и закончилась она победой добра в тот момент, когда последняя лампочка последнего койота закатилась под восточную кровать…
Они пришли к матери с ранеными зверями на руках. Даша рыдала, Дима был бледен, глаза его были сухими, но было видно, что держался он из последних сил.
– Мам, мишка Серый погиб, – прошептал он не своим голосом и уже не смог более сдерживать слез.
– О господи, – пропела мать. – Что там у вас стряслось?
– Была война, – сказала Даша, глотая слезы. – Три зверя ранены. Серый… Серый погиб. У него… У него оторвалась голова.
– Да успокойся ты! Пришьем ему голову.
– Нет! Нет! Это уже не поможет. Он умер. Давай спасать живых. Вон – у Бобы лапа надорвана, у мишки Гималая вырван глаз. У кошки Коры голова тоже отваливается, но она еще жива…
– Мам, срочно, срочно зашивай их!
– Мам, вот они. Я уже всё приготовил.
– Господи, что же это у вас за игры такие? Разве так можно? Даша… А у тебя это что за царапина? Кто это тебя?
– Мам, это только царапина. Я легко отделалась. Срочно зашивай зверей, а царапина подождет.
– Ну, уж нет! Дима, неси скорее вату и йод. А вечером у нас с тобой будет серьезный разговор.
Дима принес вату и йод, и захватил на всякий случай зеленку и спирт. Царапина была обработана, звери зашиты, а потом дети вышли во двор с Серым на руках. Серому голову пришили, но в ней уже не было опилок. Серого завернули в саван – старый изъеденный молью бабушкин платок, который лежал в кладовке. Серого положили на землю, поодаль выстроили всех выживших зверей, кроме раненых – они остались дома.
Дима взял лопату из сарая, и они с Дашей по очереди стали копать могилу. У обоих по щекам катились слезы. Могила была вырыта за полчаса в самом дальнем конце сада за большой полувысохшей яблоней между двух цветущих кустов шиповника.
– Прощай, мишка Серый, – сказал Дима.
– Прощай, мишка Серый. Мы тебя будем помнить всегда-всегда, – прошептала Даша.
– Ты героически пал в жестокой схватке. Но твои тайны и мысли остались, до них койоты не смогли добраться.
– Вечная память.
– Пусть земля тебе будет… медом.
Бездыханное тело мишки было уложено в могилу, и посыпались туда полевые цветы: ромашки, лютики, васильки…
Еще через некоторое время над могилой образовался холмик. Дети сходили в сарай, нашли две маленьких дощечки, молоток, гвозди. Дима сколотил крест, и они воткнули его в холм, после чего Даша вывела на кресте черным фломастером: «мишка Серый, великий герой. 1979 – 1989».
– Что вы тут делаете? – раздался за спинами детей резкий голос.
Дети от неожиданности даже вздрогнули. Их мать стояла возле куста сирени, и вид ее был чрезвычайно грозным. Дима почувствовал страх: уж не заставит ли она выкапывать мишку Серого? Надо было хоронить за забором.
– Это что у вас? Могила? Вы играете в похороны? В кладбище? Вы закопали туда игрушку? Дима, я к тебе обращаюсь!
– Мам, ты сама видишь, – ответил Дима, твердо решив защищать захоронение до последнего. – Мы похоронили павшего в бою героя.
– Даша, быстро иди ко мне. Бедная моя девочка, вся бледная, заплаканная. Дима, я сейчас отвезу Дашу к тете Рае. А ты останешься дома, и сегодня вечером мы с папой будем серьезно с тобой разговаривать.
– Зачем ты так, мам? – пропищала Даша сквозь слезы.
– Вон до чего сестренку довел! Кошмар какой-то! Это уже все границы перешло. Всё, сегодня я положу этому конец, – сказала мать и увела Дашу.
А Дима еще долго стоял перед могилой своего любимого мишки. Стоял недвижимый, окруженный зверями, бледный, как смерть.
4
И вечером серьезный разговор состоялся. Они сидели в каминной комнате – самой взрослой комнате в доме, где стоял папин письменный стол с зеленым сукном, в котором хранились папины письма, а также мамины запретные газеты – первые номера «Спид-инфо», прочтя которые, правда, дети так и не поняли, откуда появляются дети. Папа отсутствовал при разговоре, сославшись на занятость. Дима слушал мамины претензии с выражением глубокой печали на лице.
– Ты пойми, я не против того, чтобы вы играли. Но нужно уже менять игры. Тебе не семь, не десять лет. Даша очень впечатлительная. Она воспринимает всё всерьез. Эти ужасные похороны, которые ты сегодня устроил… Я могу купить вам машины с педалями, гоняйте себе по дорожке. Велосипеды пылятся в сарае. Сколько раз ты за это лето катался на велосипеде? А нужно же развиваться и физически… Ты уже взрослый. Тебе в октябре исполнится четырнадцать лет. Это серьезный возраст. На тебя ляжет определенная ответственность… С детскими игрушками пора прощаться. Просто оставь их. Придет время, и в них еще поиграют твои дети… Иногда мне кажется, что ты сам перестаешь осознавать, что это лишь игрушки, набитые ватой и опилками. Они – неживые.
Тут Дима не выдержал:
– Как же они не живые? Они движутся, говорят, чувствуют, думают…
– Дима, ну что ты говоришь? Это же твои руки их двигают, твоим голосом они говорят, твоей головой думают.
– Тебе так кажется, мам, на самом деле они помудрее нас с тобой. Клянусь тебе!
– Господи, ну пусть так, но пора бы предоставить их самим себе. Положи их в шкаф, и пусть они там живут в свое удовольствие.
– На север?
– Что на север?
– Ты хочешь, чтобы они ушли на север? Шкаф – это бескрайняя северная пустыня. Там по ночам мерцают малиновые звезды и искрятся перламутровые снега…
– Пусть будет так, если тебе так хочется думать. Вы с Дашей проводите их. Устройте, если хотите, прощальный бал. Я даже вам приготовлю по этому поводу ваш любимый торт… У вас есть шахматы, карты, восемь настольных игр, конструкторы, и даже две дорогущих электронных игры…
Она говорила еще долго, но Дима ее уже не слушал. Он понял: то, чего он боялся больше всего на свете, но что было неизбежно, скоро случится – звери уйдут на север. Уйдут навсегда.