4.
В золотую фиесту, в невидимый и вечный праздник души - в сногсшибательный Париж - Бобби прилетел на два дня. Здесь он должен был дождаться сообщения Али-Мустафы, который попросил эти два дня, чтобы замести следы пребывания Боби в его доме. Желанное имя Али-Мустафа обещал сообщить по телефону-автомату инкогнито.
Таким образом, Бобби решил переждать время в Париже и трудно осуждать его за такой, казалось бы, легкомысленный поступок. Но, во-первых, Бобби, конечно же, хотел посмотреть Париж во что бы то ни стало. Недаром же гуляет среди русских людей отчаянное присловье: «Увидеть Париж - и умереть!». А во-вторых, не мог искатель острых ощущений и быстрых денег не осмотреть кровавое место действия, непосредственно связанное с его тайным расследованием.
Разумеется, умирать в натуре Бобби не собирался ни в коем случае. Совершенно «перестроившийся» на глубокомыслие, разжившийся деньгами, канадским паспортом и обретший милую жену, он готов был к дальнейшей интенсивной жизни ньюкэймера. Но и в то же время, наш неожиданный следователь отдавал себе полный отчёт, что если бы он не повиновался в своих действиях своим неосознанным инстинктам, своей тонкой интуиции и зверинному чутью, то и ничего бы, возможно, и не высянил он в своих разысканиях и не уничтожил бы впоследствии тех, кто в свою очередь охотился за ним.
-Знаешь ли, Володя, -раскуривая свою бывалую горбатую трубочонку, обратился Бобби к инженеру Шеру во время своего рассказа,- на первых порах в Париже, отказавшись от условленных с Норманом явочных квартир и паролей, я без твоей рекомендации остановился у твоего отца Мишеля. Для меня это было очень интересное знакомство!
В скобках следует заметить, что отец советского инженера Шера, - потомок древней дворянской фамилии родился на «западе». Во второй половине шестидесятых годов прошлого века, во времена «хрущевской оттепели», как представитель ООН, холостяк-Мишель впервые прибыл на родину, обзавёлся семьёй в Питере. Казалось, на всю жизнь. Но после «хрущёвской оттепели» пришла не весна, а колючие морозы.
Русская жена Мишеля и мама Шера, учитель-словесник в одной из городских школ с двумя малыми детьми на руках отказалась ради семейного счастья покинуть Ленинград-Питер и, вообще, - Родину. Из крутого дворянина Володи получился талантливый и упористый советский инженер. Позже, во времена «перестройки», когда менты оказались сами по себе и когда в обществе царствовали амнистированные Горбачёвым бандиты разных сортов большая часть беззащитных граждан запасались оружием самозащиты, а меньшая побежала от греха подальше, оказался на «западе» и Володя Шер. Он прибыл в Париж как опасливый перегонщик автомобилей для какой-то нелецинзированной российской компании. В столице всеобщей любви его достойно встречали дворяне-родственники третьего поколения в благоприобретённом «родовом» замке под Анжу. Отец подарил сыну «Мерседес» и познакомил с хорошенькой русско-французской девушкой. Но Володя принял решение побывать прежде в Канаде, да заехать в США.
В полусельской местности, посматривая из башенного окна своего замка на модернистские навороты культурного центра имени Жоржа Помпиду, проживал теперь без детей вдвоём с любящей женой Фатимой русский пенсионер месье Мишель. По телефону-автомату Бобби представился ему закадычным другом его сына и был принят с радостью.
Следуя на такси из аэропорта Орли, Бобби издалека, ещё на подьезде, разглядел под застрехой французского замка времён крестовых походов какбы забытый гигантский транспарант на котором аршинными буквами было начертано «Здравствуй, Володенька!». И было понятно, что с давних пор здесь очень ждут возвращения его питеро-канадского земляка друга Шера. Горестно кольнуло что-то в сердце неугомонного Бобби. Совершенно некстати вдруг вспомнил королевский мушкетёр, что и он – не безродный скиталец, что где-то в глубине России навечно убиенны и похоронены и его дворянские предки. Хладнокровие в нём ль предка-прибалта, горячность – от пповолжских какзаков.
За овальным празднично накрытым столом в светлом зале Бобби радушно приветствовали ещё человек двадцать интеллегентов из «оттепельной» волны русской эмиграции.
-А с ***, в натуре?- благостно восклицал ни с того ни с сего бородатый рафинированный интеллигент из котидьена «Континент».
-А ни с ***! Запросто так!– Добродушно ответствовали ему с другого конца стола.
И хозяева, и гости, при этом, соскучившиеся по «великому и могучему» русскому языку, дружно смеялись. Им тут и дела не было до того, что они тут употребляют, так называемые, нецензурные словечки.
Бобби с удовольствием познакомился с хозяйкой дома, супругой Мишеля Фатимой. Высокая, строгая жещина в черном вечернем платье была одной из советниц министра просвещения Франции и имела вес в обществе. Говорили о Диане и Бобби,как бы всего лишь из любопытства, попросил Фатиму устроить его на на ночь в злополучном отеле «Риц» откуда отправилась в вечность принцесса Диана. Бобби сообщил, что Грузии есть озеро Рица, где он бывал, и что видел там сооруженную на поплавках личную дачу Сталина.
Отель был переполнен до отказа. Всякий, даже самый мелкий турист, стремился хотя бы да несколько часов провести под кровлей здания, ставшего сенсацией века и самой историей.
Фатима использовала всё свое влияние, и с утра следующего дня канадский гражданин Раймонд Кетлер вступил в резервный гостиничный номер в районе Елисеевских Полей и Конкорда.
-А перед этим, - посмеиваясь чему-то своему затаённому, сообщил Бобби друзьям о своём пребывании в Париже, - папа Мишель покатал меня на своём «Рено» по культурно историческим местам, и эта экскурсия мне запомнилась надолго...
-Вот посмотрите, Раймонд, пожалуйста, налево,- говорил бывалый парижанин. – Там, слева, мы видим Триумфальную Арку, замечательно описанную в превосходном романе немецкого писателя Эрих Мария Ренмарк... Да вы читали Ремарка? А справа, смотрита-смотрите, - кучка продажных женщин.
-Вот ещё один исторический обьект! – Оживлённо сообщал свою экскурсионную версию Парижа гид-доброволец. –Видите, мощное сооружение? Это как Петродворец в Питере. А справа – кучка продажных женщина.
-Послушайте, Раймонд! А не заехать ли нам в образцовый праишский бордель чтобы уибедиться в подлинности рассказов бывалах сексопроходцев!?
В «Рице» Бобби первым делом осмотрел место трагедии. Вот через эти двери, отмечал неприметный сыщик, вышла в сгустившуюся вечернюю мглу хрупкая своенравная женщина - принцесса Диана, сопровождаемая другом-египтянином Даудом, сыном содержателя отеля. За обед в ресторане бедный влюбленный заплатил двести тысяч долларов. Телохранитель был трезв, но шофер к тому времени опрокинул где-то не менее восьми стаканов вина, чего никогда прежде не делал, и уселся за руль. По официальной версии “Мерседес” бешено рванулся с места, якобы отрываясь от преследовавших по пятам надоедливых папараци на мотоциклах. Буквально через двести пятьдесят метров распахнутый зев туннеля Альма под Сеной поглотил движущийся объект, стремящийся в район Монпарнаса. В подземной транспортной дыре, считается, водитель не справился с управлением, и на скорости сто девяносто километров в час машина разбилась о бетонный столб внутри туннеля.
Но Бобби с самого начала не соглашался с общепринятой точкой зрения. Слишком многое в этом деле походило на заранее спланированную и хорошо отработанную операцию, исполненную с ювелирной точностью профессионалами-убийцами высокого класса. Машина разбилась? Или ее разбил водитель? Или в груду ужасающего металлолома ее превратил кто-то другой, вынудив шофера своими агрессивными действиями выполнить опасный маневр, на грани жизни и смерти? На этот счёт у Бобби было своя сложившееся версия ещё до появления мистера Нормана в Монреале. И прежде, вместе с Борухом Зельцером – владельцем компании по продаже мороженого с колёс и прежним работодателем, ставшим другом, Бобби задумывал открыть в Торонто конфиденциальное бюро частного сыска. «Выбивать из должников долги. Но и ещё кое-что. Появление мистера Нормана только подтвердило догадки Бобби о насильственной гибели Дианы. Без достаточныз оснований, правильно полагал Бобби, никто не будет вкладывать в предприятие бешеные деньги.
Обуреваемый такими размышлениями, Бобби углубился в туннель Альма и в желтом мареве огней при небольшом числе скользящих мимо автомобилей принялся внимательно исследовать мостовую. Издалека, метров за сто до рокового столба сыщик обнаружил то, на что рассчитывал: микроскопически крохотный красный осколышек с подфарника не фигурировавшей в официальном отчёта автомашины. Опсаностью для жизни Бобби спустился с пешеодной дорожки на проезшую часть туннеля и подобрал драгоценную в его случае находку. Было четыре фрагмента. Они сохранились, потому что французские ажаны слишком заузили зону оцепления и, надо полагать, некто неизвестный из набежавшей толпы зевак тайно вынес более крупные омколки с места аварии.
Значит, подумал Бобби, дело происходило так: впереди идущая машина резко затормозила перед черным “Мерседесом”, и шофер Анри ударил ее сзади, после чего его автомобиль с огромной силой швырнуло на бетонные устои туннеля.
Вечером, часам к восьми Бобби спустился из своего номера в один из ресторанов “Рица”, в тот, что расположен на входе отеля, сразу же за вестибюлем с вращающейся дверью. Все как обычно: коричневые, словно подпаленные на жаровнях, лоснящиеся веера пальм в кадушках, столики на четверых, легкий шум, стук ножей и вилок, густой щекочущий запах восточных специй. Но едва Бобби успел сделать заказ, как из подъехавшего ко входу автобуса в ресторан стали втягиваться слишком серьезные молодые люди в черных “тройках” и с футлярами различных музыкальных инструментов в натренированных мускулистых руках. Десять, сосчитал Боби.
-Это за мной! - Сразу определил он. И сердце его оживленно и сильно толкнулось под ребра, как тычется в ногу охотника охотничья собака в предчувствии выстрела.
-Это по мою душу! - Повторил Бобби и в предвкушении ожесточенной схватки сделал шумный вдох всей грудью.
«Музыканты» слегка суетились, рассаживаясь за столиками. Чтобы открыть огонь на поражение, им ещё предстояло определить направление стрельбы и открыть фиброглассовые футляры, выхватить оружие и загнать патрон в патронник. То есть, передёрнуть затвор.
-Бобби! - сказал здоровенный детина-официант в белой курточке и в красной феске. - К тебе пришли!
Бобби, уже изготовившийся к бою, не поворачивая головы, зыркнул в сторону парня. Так и есть, в униформе ресторанного подавальщика перед ним собственной персоной стоял его стародавний приятель Алекс Евсюков.
В уличной торговле мороженым в Торонто он себя никак не проявил. И слышно было, что уехал в Ниццу, в Иностранный легион - к “зеленым беретам”. В том трагичном июне, после наезда неизвестными на Бобби, Алекс на своём бывалом шестицилиндровом «Патфайндере» ворвался прямо в депо конкурентов-мороженщиков и мощными таранными ударами перекорёжил весь велосипедный парк, после чего безжалостно проломил голову надоевшему Вышке автомобильной монтировкой. В тот же день Алекс на полном газу умчался через границу по эмигранстким тропам в Нью-Йорк. Его французский язык и привел его к «зелёным беретам».
-Что ты здесь делаешь? - Одними губами спросил Бобби.
-Работаю по найму, сторожу, в секюритэ. Нас тут четверо из легиона. Всё братья-славяне. И сейчас я буду дирижировать “оркестром”. Не знал я, что они за тобой охотятся. Ты возьми на себя вон тех двоих за ближним столиком. Остальных мы с ребятами уработаем.
Получив столь внушительную огневую поддержку, Бобби сосредоточился на окружающем. Он и до этого нисколько не сомневался в своей победе - его сердце-вещун радостно подергивалось внутри. Дело в том, что Боби обладал уникальной прицельной скорострельностью. В этом плане не было лучше его стрелка на курсах по борьбе с терроризмом, которые он проходил в свое время в отдельно взятой азиатской стране. Своим пистолем “Комбат-Беретта” Боби выделывал чудеса. Ведя непрерывный огонь с перемещением на местности, между столиками в кафе или в автобусе, он выучился стрелять с обеих рук поочередно. Он стремительно сближался с противником, не оставляя ему времени на прицеливание. Он стрелял, перекатываясь по земле, поливал через голову, не оборачиваясь на выстрел, и не прекращал вести губительный огонь, выполняя спортивное упражнение “пистолет”, то есть приседание на одной ноге с вытянутой перед собой другой. Он умел “отпиливать” голову противнику на мишени и вырисовывал ему пулями сердце на груди. Боби самостоятельно научился “качать маятник”.
Этим особым умением отличались во время Отечественной войны бойцы специального воинского подразделения “Смерш”. Оно заключалось в раскачивании корпуса под дулом противника и своевременных уклонах от поражения смертоносным металлом.
Особенно удачливой для Боби была учебная стрельба по террористам в кафе. Перекрывая отведенные нормативом секунды, ему удавалось всадить в каждого из десятерых террористов по две пули, причем нанизывая их одна на другую.
Отличительная черта террориста в кафе - его агрессивная стойка. Ну да, прежде, чем начать стрельбу, стрелок должен принять определенную позу, а для этого расставить ноги. Мгновение и - нет его. Потому что Боби был специально натренирован вести огонь, не вставая со стула. Причем указательный палец его ложился на спусковой крючок пистолета лишь в последний момент, когда террорист оказывался на «мушке». Для того, чтобы избежать случайных выстрелов и невинных жертв.
Уверенность в победе придавало Бобби и другое. Днём он успешно встретился с доверенным лицом Финда, возглавляемого сэром Мортоном. Бобби передал ему для компьютерного и лабораторного анализа осколки стоп-сигналов неизвестной машины, обнаруженные им в туннеле. Как бы взамен за хорошую работу Бобби получил от связного особой прочности и эластичности тонкий пуленепробивамый жилет из новыйх материалов, одеваему под сорочку. Вместе с излюбленным Бобби «комбатом-береттой».
Судя по тому, как «музыканты» рассредоточивались в зале, они не собирались вести огонь выборочно: намерение их было очевидно - уничтожить всех сидящих в ресторане, а может и сам отель.
Едва смуглолицый террорист за соседним столиком вытащил из-под ног свой “фиброгласс” и взгромоздил его на столешницу, из «Комбата» Бобби крупно ударили два мощных выстрела и тряпки полетели из агрессора. Не вставая со стула, Бобби тут же сразил и другого, успевшего передернуть затвор.
В раскладе боя на каждого «официанта» из Иностранного легиона выпадало всего по два террориста –«музыканта». Под слаженный аккомпанемент сухих пистолетных щелчков «зеленых беретов» и громового рокота «комбата» Боби бесславно закончили свои счеты с рисковой жизнью неудавшиеся оркестранты.
По четко отработанной схеме двое легионеров остались в зале, а Бобби, Алекс и двое других - выметнулись на улицу в поисках автобуса, доставившего «музыкантов».
Ага! Вот он!
Пошел на разворот по круговой площади, отплевываясь автоматными очередями.
Вперед выдвинулся Алекс. Остальные легионеры, дружно рассыпавшись цепью, вели беспрерывный поддерживающий огонь. И тут «Комбат-Беретта» Бобби проявила себя с самой лучшей стороны. Обоймы по шестнадцать боевых патронов с усиленным зарядом ничуть не уступали в скорострельности израильским автоматам «Узи», бьющим из-за тонированных до черноты стекол автобуса.
Дико взвизгивали над головой трассирующие пули, прочерчивая в вечернем воздухе длинные огненные траектории, хлестко вскрикивал «рикошет», кроша асфальт, парапет туннеля и стены «Рица». Туго приходилось друзьям Бобби - белые одежды официантов демаскировали их в темноте. С разъярённым Бобби произошло нечто невероятное. В сверхнапряжении к нему пришла уникальная способность некоторых земных животных инициировать в темноте. Он видел всё! Сказалась, видимо, глубокая черпно-мозговая травма, полученная им в день гибели Дианы – воплощённой покровительницы животных и богини Луны. Вечерний мрак как бы растаял перед Бобби, и он отчётливо, как кошка охотящаяся за мышью, всю сложную картину ночной схватки и все детали скоротечного боя.
Скрытый по пояс за парапетом, Бобби выпрямился во весь рост и, зажав пистолет в ладонях обеих рук, прицелился в переднее колесо автобуса, отплёвывающегося смертоносным свинцом. Надо воткнуть пулю строго перпендикулярно, под девяносто градусов. И Бобби выполнил эту стрелковую задачу.
Оглушительно рванул передний баллон ненавистного автобуса, изрыгающего смерть.
-Стра-а-а-х! А-а-а-х! -Рвануло жуткое эхо в недоумевающих парижских кварталах.
Автобус кинуло в сторону, автоматный огонь из него прервался, и в секунду замешательства Алекс резко продвинувшись, достиг постамента на площади и под его прикрытием всадил в невидимых ублюдков гранату-лимонку.
Ещё через секунду легионеры достреливали террористов в автобусе, отбирая у них документы.
-Пока, брат! -Горячо и торопливо бросил Бобби слова благодарности своему молодому приятелю Алексу. –Мне пора уходить. Спасибо за помощь!
-А я не брат,- деловито пожал плечами детина с девичьими ресницами. –Я твой сын, Бобби. Чтоб ты знал!