9 марта 2018 г.
Пригород Киева.
За окном почерневший снег медленно сползал на дорогу и расползался по грязному асфальту. Вороны по-хозяйски копошились на облезлых проталинах.
К воротам пансионата напротив подъехал автобус, выгрузив очередную партию крепких молодых ребят с дорожными рюкзаками. Группа организованно распределилась по корпусам. За четыре года революционных преобразований процесс был четко налажен. Одни приезжали, другие уезжали, обеспечивая патриотическую активность …
Ксения Сергеевна задернула занавеску и отошла от окна. На столе ждал нетронутый завтрак.
- Мам, ты представляешь, сегодня в честь Дня рождения Шевченко за декламацию стихов можно проехать в метро бесплатно. Будем кататься после пар! Шутка, - светловолосая стройная девушка заглянула на кухню и, прихватив бутерброд, скрылась в коридоре.
- Поздно не ходи! - крикнула женщина уже в закрытую дверь, и слова повисли в тишине.
Она давно привыкла к тишине. Это, наверно, самое точное определение состояния, в котором Ксения Сергеевна прибывала уже четвертый год. Когда отключены звуки, мысли, эмоции. Осталась лишь картинка - реальность, которая существует сама по себе.
Полностью остывший кофе, очередной обычный день. Как же он далек от того, когда более тридцати лет назад, окончив школу, будучи шестнадцатилетней девчонкой, она с горящими глазами летела на юг Украины - навстречу новой жизни….
*****
Дедушка в ее жизни появился не сразу. Ксюша была еще совсем ребенком, когда однажды дверь квартиры отворил высокий, небритый, загорелый мужчина. Склонившись, он широко улыбнулся, распростер огромный ручищи и шагнул навстречу:
- Ты зветкиля, така красуня?
Испугавшись, девочка завопила на всю парадную и, что есть мочи, начала отбиваться маленькими кулачками.
- До чего докатился, детей пугаешь, - с горьким упреком процедила молодая женщина и принялась успокаивать ребенка. Так состоялась первая встреча. Это и был дид Микола.
Со временем эта история стерлась из детского сознания, как и обрывки разговора мамы с бабушкой, полушепотом на кухне:
«…под утро приехал. Исхудал, пообносился, аж сердце заходится…»
«…сколько ты его жалеть будешь, вообразил себя скитальцем…»
«…как потеплеет по весне, так у него, видите ли, душа стонет, на родину рвется! А как ударят первые морозы - домой значит, без копейки денег, на перекладных…»
«…сказал, что больше не будет босячить…»
В молодой Советской стране специалисты с высшим образованием были в большой цене, а агрономы ценились просто на вес золота. После Киевского сельскохозяйственного института дедушку, тогда просто Николая, отправили подымать экономику по тем временам почти феодального Узбекистана. Там он и познакомился с голубоглазой красавицей Маргаритой, приехавшей погостить у сестры в Самарканд.
Полюбили друга, поженились, в 1939 году родилась дочь Аллочка. Бабушка вспоминала эти годы как лучшие в жизни, как дивную восточную сказку. Были достаток, почет и уважение. Николай называл жену «моя феечка», а дочку - «аленький цветочек»….
В начале лета 1941 года бабушка решила навестить родителей на Урале, откуда была родом, познакомить с мужем, показать дочку. Там и настигла их война, сказка закончилась….
Николай прошел всю войну от начала до конца. Бок о бок сражались русские, украинцы, казахи и татары, грузины и латыши…. На фронте не было национальностей. Все были единым советским народом. Народом, победившим фашизм.
Никого не обошла война и не пощадила. Вся семья Николая на Украине погибла. Ходили слуху, что сестер угнали в Германию. Но где они, живы ли - никто не знал. От родного села остались лишь обгоревшие головешки печных труб, не уцелела ни одна хата. Возвращаться было некуда….
Суровый и могучий Урал стал второй родиной Николая. Жизнь потихоньку налаживалась и шла своим чередом. Но порой холодными зимними вечерами, вспоминались ему бескрайние золотые нивы, крутые берега Днепра, «садок вишневый коло хаты»…. Тоска становилась невыносимой. И готов он был хоть голым, хоть босым, хоть пешим добираться в родные края.
Но так как Николай Петрович был человек образованный, тем более - фронтовик, путешествовал он с относительным комфортом. Проводники, как правило, сочувствовали обаятельному «бродяге», похожему, как две капли воды, на звезду того времени Николая Сличенко, и везли, сколько могли, до первого контролера. А когда его культурно высаживали, смело шагал в ближайший поселковый совет и говорил, что отстал от своего поезда….
Много переживаний приносили бабушке такие путешествия. Но она никому не позволяла осуждать терзания души своего благоверного и преданно ждала, периодически оплачивая квитанции за предоставленную профсоюзом материальную помощь из разных уголков страны в южном направлении….
*****
Все это ушло в прошлое. После неудачного знакомства с внучкой дид Микола уже никуда не исчезал из детства Ксюши. Постепенно она привыкла к человеку, говорившему на необычном певучем языке, который быстро стал для нее абсолютно понятен. Привыкла к терпкому дымку, исходящему из резной деревянной трофейной трубки, привезенной с фронта. «Добра люлька - добра думка», - поговаривал он, выпуская вверх сизые кольца. Дид Микола очаровал рассказами о добром и хлебосольном народе Украины; о теплых вечерах, пропитанных лавандой и акацией; о звездном небе над церковными куполами и утренней прозрачной тишине. Затаив дыхание, она слушала о чудесах, происходящих в ночь на Ивана Купала, о русалках, манящих хлопцев в темные воды Днепра….
Бабушка помолодела и стала весела. В доме часто собирались гости. Сначала все вместе лепили целую гору вареников, обычно с картошкой, капустой и грибами, а потом накрывали скатертью большой круглый стол и пировали. Пели романсы, народные песни и легендарную:
« Нич яка мисячна, зоряна, ясная! Видно, хоч голки збирай.
Выйди, коханая, працею зморена, хоч на хвилиночку в гай…».
На фоне женского многоголосья отчетливо выделялся бархатистый басок дида Миколы. Пели глубоко и проникновенно, с чувством, вкладывая каждый свою печаль. Военному поколению было о чем погрустить….
Ксюша приняла и полюбила дида Миколу, полюбила его Украину. Полюбила борщ, приготовление которого он никому не доверял. «Кацапы ни разумиют, шо таки навспражний борщ», - подшучивал он, выкладывая на тарелку ломти черного хлеба, натертого чесноком, и кусочки душистого сала, подпаленного соломкой. Казалось, вкуснее быть ничего не может.
В середине лета, когда созревала рожь, дид шел в поле и срезал охапку спелых колосьев. Дома он сушил, вымачивал и плел брыли: большой для себя и маленький для Ксюши. Все лето дид Микола ходил исключительно в брыле. В брыле и льняной вышиванке, что делало его в рабочем уральском городе своего рода достопримечательностью. Но ничего, кроме любопытства, такая известность не вызывала. А местная детвора попросту завидовала Ксюше.
Вышиванку ему подарил горсовет на встрече ветеранов в честь Великой Победы. Сберег ее до самой смерти, так и похоронили, как велел - в вышиванке.
Прожив большую часть жизни вдали от родины, он так и не начал разговаривать на русском языке. Националист, сказали бы сейчас. Но это не так. Раньше это называлось - национальные корни и воспринималось как само собой разумеющееся. Все жили в одной дружной огромной стране и считали себя братскими народами. Как же многое изменилось с тех пор….
*****
Ксения Сергеевна лежала и наблюдала, как стрелки по циферблату медленно подбираются к двенадцати. Потеряв терпение, схватилась за телефон.
- Мамочка, ну не волнуйся! Мы с Никитой уже час под парадной, скоро приду…
Пытаясь отвлечься, женщина пролистала ленту новостей: «Президент не приехал к памятнику Т.Г. Шевченко возложить цветы, там проходит митинг за отставку действующей власти. Парк оцеплен полицией, обошлось без серьезных столкновений…». Наконец, послышалось, как ключ осторожно повернул замок. Облегченно вздохнув, Ксения Сергеевна отложила телефон.
В темноте монотонно тикали настенные часы, а в голове назойливо крутился пустой риторический вопрос: «Как же так, Тарас Григорьевич?»….
В книгу "За гранью голубых небес" я включила несколько рассказов о современной Украине. Если вам интересно увидеть отдельные эпизоды глазами рядовых граждан, далеких от политики и глобальных идей, предлагаю ссылку:
https://ridero.ru/books/widget/na_grani_5/