В небе над Синаем

               

               
                А почему нет золота в стране?
                Раздарили, гады, раздарили.
                Лучше бы давали на войне
                А насеры после б нас простили!
               
                (Вл. Высоцкий)

     Везёт мне в жизни на интересных людей. Они неожиданно появляются и уходят в небытие, оставляя воспоминания, да и те со временем стирает память. Об одном человеке я хочу рассказать. Мы познакомились в самолёте. Я обратил на него внимание, когда поднимались по трапу. Со спины он показался мне стариком, однако, несмотря на трость и сильную хромоту, я почему-то подумал, что этот седой господин – бывший военный. Он замешкался на ступенях, но когда стюардесса  захотела помочь, резко отстранил её руку и  самостоятельно вошёл в самолёт. Наши места оказались рядом: его с краю, моё – у иллюминатора. Он сразу предложил поменяться.

- Я уже не буду вставать, а вам стану помехой, если решите сходить в туалет, - сказал он и виновато покосился на трость.

- Мне все равно, где сидеть. Пейзаж за окном знакомый, летаю часто,  живу в Израиле. А вы первый раз летите ?

- В качестве пассажира – первый.

Пока менялись местами, я успел внимательно рассмотреть своего соседа. Теперь я видел, что ошибся, очевидно, сбила с толку инвалидность и седина. С близкого расстояния его лицо выглядело гораздо моложе – кожа натянута, на щеках румянец, мне даже показалось, что мы – ровесники. Густая сеть кровеносных сосудов выдавала человека либо пьющего, либо страдающего сердечным заболеванием.

- Что вы уставились? – несколько грубовато спросил он, усевшись на моё место.

- Простите, но я не совсем понял, как это «в качестве пассажира»?

- Других вариантов не бывает по вашему? Ну, например, в кабине МИГ-21?

- То-то я вас в начале за фронтовика принял.

- А я и есть фронтовик! 

- Против кого воевали?

- Против вас под Каиром.

- Ну, со мной вы никак не могли воевать. Рискну предположить, что мы в одно  время отдавали долг нашей Родине, только в разных местах.

- В каких войсках, если не секрет, служили?

- Советская ракетная родная артиллерия. А вы – лётчик.

- Бывший. Сейчас – пенсионер-инвалид, как видите. Вот лечу к внукам. А вас-то каким ветром занесло в Израиль?
   
Он намеренно произнёс Израиль с ударением на последнем слоге.

- Каким ветром спрашиваете?  В конце 90-х жене срочно потребовалась операция.

- А отечественной медицине не доверились?! Да у нас медицина не хуже западной! Мне вот ногу по кусочкам собрали!

- Вам, наверное, в Москве делали в Бурденко, к тому же бесплатно, а мы жили на Украине. В Киеве за операцию запросили три с половиной тысячи долларов и никаких гарантий. Словом, решились на переезд.

- Слыхал я про хвалёную израильскую  медицину, только я бы им свою ногу не доверил. Лучше совсем без ноги, чем...

Я уже понял, что мой сосед негативно относится к Израилю и, как можно мягче, сказал:

- Израиль не любите, но летите.

- Если бы не внуки, в жизни сюда не сунулся! Хватило одного раза. А вы, я смотрю,  как моя дочка. Она тоже не надышится на свой ИзраИль, - выпалил он уже не скрывая раздражения. - С тех пор, как она со своим Даником и внуками пять лет назад свалила из Москвы, я с ней только один раз  разговаривал, месяц назад. Жена, конечно, общалась, закроется в спальне, когда дочка звонит и болтают часами.  Иногда мне трубочку притащит, чтобы с внуками поговорил. А о чём мы можем говорить, если они по-русски почти не говорят? Соскучился. Они у меня мировые хлопцы! Близнецы. Месяц назад жена, как обычно, даёт трубку, я думал они, а это – Ленка, дочка моя. Говорит, что родила третьего и назвала в мою честь Сергеем. В общем, отпустило меня, помирились. Они мне и билеты оплатили. Лечу, стало быть, в гости.

- А жена ваша почему не полетела?

- Не можем мы вдвоем  по заграницам шастать, у нас дача в Балашихе, огород. На кого хозяйство оставить? Будем живы – на следующий год она слетает к внукам, если зятек билеты купит.

- Так вы из Балашихи?! У меня жена оттуда!

- Мир тесен! Я пока стоял на регистрацию, кореша своего встретил, вместе в лётном учились, служили в одном полку. Так он сейчас в Мюнхене кухнями торгует. Я бы не смог. Жена иной раз просит постоять на рынке. Мы с ней такие перцы на огороде выращиваем, любо-дорого глянуть,а продавать не могу! Сама пусть торгует. Вдруг кто-нибудь из бывших коллег встретит. Лётчик-истребитель, торгующий перцами на рынке. Тьфу!

- А где ваши живут в Израиле?

- Недалеко от Тель-Авива. Петах-Тиква, кажется.

- У нас всё недалеко от Тель-Авива, за восемь часов можно страну с Юга на Север проехать. Встречать-то будут?

- А как же! Дочка с зятем встретят, может, и внуков захватят.

Стюардессы подкатили тележку с обедами и мы опустили столики.
 

- Чем нас сегодня Эль Аль побалует? - спросил я, передавая соседу поднос с едой.

 

- Может, для аппетита  по пять капель? - предложил он, доставая из внутреннего кармана пиджака плоскую пластмассовую флягу. - Продукт натуральный.

Я взял флягу и отпил несколько глотков. Продукт оказался очень качественным и крепким.

- Рекомендую намазать вот эту штуку на хлеб - закусь исключительная, «хумус» называется.

- Знакомая  ерунда, даже привык к ней в Египте.  Вот уж не думал, что вы тоже эту хреновину едите.

- А как же? Без хумуса израильтянин дня не проживёт, - пошутил я. - Серьёзный у вас напиток!

- Я его на ореховых перемычках настаиваю, а потом пару капель «Рижского бальзама» из старых запасов. Получается самое то, градусов 75 будет!

- Как у вас не отобрали при досмотре?

- Пластик не звенит. А забрали бы – не беда. У меня в чемодане целый литр, я его предусмотрительно в бутылку из-под «Чинзано» перелил. Будем с зятем мириться. Он парень неплохой и голова варит, что надо. Компьютерщик! Дался ему этот ИзраИль!  Сейчас компьютерщики везде нужны.  Ладно, не хочу больше про это! Ещё по пять?

Мы допили содержимое фляги и принялись за обед. Пока мой сосед без всякого аппетита жевал курицу с рисом, время от времени поглядывая в иллюминатор, я попытался вспомнить всё, что знал о той войне.

     В начале 60-х президент Египта Гамаль Абдель Насер сумел убедить ЦК КПСС и лично Никиту Сергеевича Хрущёва, что его страна взяла твёрдый курс на построение социализма. То, что избранная Насером стратегия изрядно попахивала панарабизмом и носила откровенный милитаристский характер, нисколько не смутило руководство СССР. В Египет потекли сотни  миллионов  долларов и новейшие вооружения. А в качестве особого расположения  Никита Сергеевич наградил своего «египетского брата» Звездой Героя Советского Союза.  Это был плевок в лицо всем ветеранам Великой Отечественной.   Я хорошо помню, как мой отец-фронтовик возмутился и обозвал Никиту «ослом» и «тупым кукурузником».  А уж как  люди, особенно те, кто воевали,  отреагировали на широкий жест Хрущёва, говорит стишок, ходивший по всей стране. Даже дети в школах на переменках рассказывали. Я посмотрел на задремавшего соседа, пытаясь вспомнить слова  и они моментально всплыли в памяти.

«Живёт в песках и жрёт от пуза
Полуфашист, полуэсер,
Герой Советского Союза
Гамаль Абдель на-всех-насер»

Однако всё геройство Насера проявлялось лишь в угрозах «стереть Израиль с лица земли».  Эти ежедневные мантры  и заверения в своей могучей силе поощрялись новыми нашими поставками самолётов и танков. К концу 60-х уже никто не сомневался, что вот-вот разразится война. Собственно, боевые столкновения происходили почти каждый день, но закрытие Насером Суэцкого канала,подстегнуло ситуацию и война стала неизбежной. Израильское руководство пыталось уговорить Москву повлиять на Насера, чтобы тот снял блокаду. Но кремлёвские политики были так уверены в победе советского оружия в арабских руках, что от посредничества отказались. За неимением другого выхода Израилю пришлось упредить на несколько дней арабское нападение. Кто бы мог подумать, но всего за несколько часов Израильские  ВВС  уничтожили  практически всю авиацию Египта и Сирии, не дав им даже взлететь.
В последующие шесть дней Израильские войска на Южном фронте захватили весь Синайский полуостров, на Северном – Голанские высоты, на Иорданском – Восточный Иерусалим и западный берег реки Иордан. Исход войны, получившей название «Шестидневной», был решён.

Сосед дремал, откинувшись в кресле.Стараясь не разбудить, я взял его поднос и вместе со своим передал бортпроводнице. Интересно, сколько ему лет. Советские военные специалисты прибыли в Египет в 67-ом, но прямого участия в боевых действиях не принимали. Значит, сбить его могли в 70-м, когда советским лётчикам дали «добро». Первый воздушный бой между советскими и израильскими пилотами  произошёл в небе над Синаем и закончился победой израильских ВВС. Гибель трёх пилотов и потерю четырёх МИГ-21 советское командование подтвердило. Пятый МИГ-21,  по заверениям израильских пилотов, был тоже сбит. Советские военные это не подтвердили, но и убедительных сведений, что он  дотянул до базы, не привели.
Что если  дремлющий возле меня человек – пилот пятого самолёта?
 
Неожиданно сосед  открыл глаза, я даже не успел отвернуться.

- Снова на меня пялитесь?

- С чего вы взяли? Смотрю не на вас, а в иллюминатор. Кажется, начали снижаться.

Он тоже повернул голову. В этот момент я подумал, что сама судьба подарила мне эту встречу и я должен спросить его о тех событиях.

- Простите за любопытство, но мне очень интересно услышать о том  воздушном бое.  Я много читал  в разных источниках...

- А что вы хотите услышать?! – грубо перебил меня сосед. - Как ваши героические пилоты перехитрили и сбили, как  куропаток, пять лучших асов советских ВВС?!

За демонстративной иронией улавливалась не только горечь и боль человека, потерявшего друзей, но нечто большее. Очевидно, мой вопрос заставил его вспомнить то, о чём он  давно не хочет вспоминать. Однако мне не хотелось упустить шанс, ведь сама судьба дарила возможность узнать правду из первых уст.
 
- Простите, ради Бога, моё любопытство, но я подумал, что больше никогда в жизни мне не представится такая возможность.

- Конечно, вы хотите услышать правду! А зачем?! Гордиться своим ИзраИлем?

Тут  уже я не выдержал.  Вся эта желчь, выраженная  в намеренно переставленном ударении мне надоела и захотелось немедленно прекратить разговор. Видимо, он всё понял по выражению моего лица и сказал:

- Наверняка, вы  меня уже записали в антисемиты. Разве не так?!

- С чего вы взяли? – буркнул я в ответ, собираясь встать и пройти в туалет, но он снова заговорил и я сел.

- Если честно, я всегда уважал вашего брата за ум и за то, как вы умеете поддерживать друг друга. Не то, что мы – русские. А на зятя я, в самом деле, очень злился. Думал, это он замутил с переездом в Израиль. Потом  мать рассказала: это была Ленкина инициатива. Она, если втемяшит себе в голову, обязательно выполнит, хоть лоб расшибёт. И замуж выскочила без нашего согласия. За мать не ручаюсь, а я – точно был против. Скажите, как мог я относиться к евреям, если воевал против них?!  Но обиднее всего, что  успел катапультироваться, а  мои товарищи погибли. Всё равно, авиация для меня закончилась.  Начал выпивать. Повезло, встретил школьного друга, тот предложил вести детский шахматный кружок в клубе. Я ведь неплохо играл в шахматы, даже был призером округа. Когда родились внуки  и вовсе воспрянул духом, думал, подрастут – научу  играть в шахматы, а тут...здрасьтевампожалуйста... мы едем в ИзраИль.  Увезли внуков неведомо куда. Знаете как больно?!  А-а, всё равно, не поймёте!
 
Он махнул рукой и отвернулся к иллюминатору. Самолёт начал снижение. Мне стало искренне жаль человека, у которого внутри что-то оборвалось и уже никогда не срослось. Один из лучших пилотов истребительной авиации огромной страны, свято веривший, что в чужом небе он защищает интересы своей Родины вдруг оказался никому не нужен, кроме своей семьи. И стишок про Насера, возможно, вспоминал не раз, ведь его знали все. Даже школьники.
Наш самолёт заходил на посадку и мой сосед, повернувшись ко мне, неожиданно, протянул руку и впервые улыбнулся.

- Три  часа, как мы в полёте, даже выпивали, а до сих пор не познакомились.
Меня зовут Сергей.

- Очень приятно.  Владимир.

Мы пожали друг другу руки.

- Э-эх, жаль, что не осталось «на посошок»! Может, ещё увидимся, - сказал он, - если не помрём.

- Вы же сами говорили «мир тесен». Вот, на всякий случай, мой номер телефона.

- Тогда и вы возьмите телефон дочки, сейчас найду,  он у меня в записной книжке. Вы не обижайтесь на меня. Если доведётся ещё раз встретиться, обязательно расскажу  про бой над Синаем. Между нами, израильтяне оказались крепкими лётчиками, не такими, как нам их описывали на политинформациях. Дали нам тогда прикурить. Век не забуду.

     Самолёт приземлился в аэропорту им. Бен Гуриона. Я помог соседу снять чемодан с транспортерной ленты и мы покатили к выходу. Как только вышли в зал прилёта, где стояли сотни встречающих, навстречу выбежали близнецы и кинулись к Сергею с криками: «Саба, саба, анахну  по!» (Дедушка, дедушка, мы здесь)
Напоследок я оглянулся. Мой попутчик стоял посредине зала, его с двух сторон огибали пассажиры, а он, уронив трость, прижимал к себе внуков и молча плакал. Рядом стояла молодая женщина с ребенком на руках и долговязый парень в форме лейтенанта израильской армии.

Неисповедимы пути Твои, Господи, - подумал я и вышел наружу.

     С тех пор прошли годы, я бы не вспомнил о своём знакомом, но однажды прочитал в газете  о шахматном турнире в Петах-Тикве. Короткая заметка напомнила нашу встречу и я решил позвонить дочери Сергея.

- Я вас слушаю, - ответил женский голос на иврите.

- Я летел с вашим отцом одним рейсом.

- Папа рассказывал о вас, - перешла на русский женщина. – Через год после посещения Израиля  он умер.

На том конце раздались всхлипывания и я промямлил дрогнувшим голосом:

- Примите мои искренние соболезнования.

- У него случился инсульт. Они были с мамой на даче и скорая приехала слишком поздно.

Вдруг голос её неожиданно повеселел и она рассказала  удивительную историю.

- Знаете? Когда папа гостил у нас, я организовала встречу с израильским пилотом, участником  того  боя. Папа сам захотел с ним встретиться.

- Вот это да! Как вам удалось?!

- Узнала  через друзей номер телефона и позвонила. Встретились на его вилле в Нетании, я была  переводчиком. Они выпили папину ореховую настойку, а потом сыграли партию.  Представляете? Оказалось, оба обожают шахматы. Папа сказал, что это была лучшая партия в его жизни.

- Сергей  победил?

- Ничья, - ответила Лена.- Они сыграли в ничью.