История любви
Весна целуется с зимой,
Устали дни гадать,
И страх любви моей немой
Научит чувства ждать.
Моя любовь сошла с ума,
Зову и не хочу.
Едва дыша, дышу едва,
Живу и не живу.
Митя Фомин
С ним ужасно легко хохочется,
Говорится, пьётся, дразнится;
В нём мужчина не обретён ещё;
Она смотрит ему в ресницы –
Почти тигрица,
Обнимающая детеныша.
Он красивый, смешной,
Глаза у него фисташковые;
Замолкает всегда внезапно,
Всегда лирически;
Его хочется так,
Что даже слегка подташнивает;
В пальцах колкое электричество.
Он немножко нездешний;
Взор у него сапфировый, как у Уайльда в той сказке;
Высокопарна речь его;
Его тянет снимать на пленку, фотографировать –
Ну, бессмертить, увековечивать.
Вера Полозкова
Ситуации происходят разные, и чаще всего необъяснимые – никакой критики не выдерживают, никакой логике не подчиняются. Больше всего от недопонимания страдает душа.
Анюта убрала с подоконника кружку с недопитым зелёным чаем, отнесла на кухню и потянулась. У неё было спокойное и мечтательное настроение. Вчера она вышла замуж за мужчину на двадцать лет старше себя. Байярд безумно её любил. Аня звала мужа Бадди («друг»). Русской красавице было всего девятнадцать.
Англия казалась Анне холодной и неуютной, но, привыкнув к чужой стране, она влюбилась в готические замки и необъяснимые тайны. Рано или поздно привыкаешь к месту, в котором живёшь или планируешь обосноваться на всю оставшуюся жизнь. Англия же завораживала, охлаждала и согревала одновременно. Ели здесь действительно мало и редко, иногда не каждый день, а на завтрак, вопреки заезженным анекдотам, подавали не только овсянку, но и пироги, которые назывались Pie.
Анна работала поваром – кондитером и эта профессия как нельзя кстати вписывалась в британский образ жизни. Изучив английские вкусы и предпочтения в еде, девушка могла рассчитывать на успешное ведение бизнеса. Заодно Анна обратила особое внимание на британские традиции.
British Pie Week – ежегодная неделя, посвященная исключительно пирогам во всех возможных вариациях. Любители просто поедают пироги, а профессионалы проводят настоящий конкурс. British Pie Awards каждый год собирает под одной крышей всех пирожковых производителей Британии и распределяет награды за лучший steak & kidney или вегетарианский пирог.
Среди 21 номинаций – категория Sports Pie. Пироги сегодня стали неотъемлемой частью спортивной жизни Британии, и каждый футбольный стадион кормит болельщиков именно пирогами. Традиционная еда даже пролезла в ежегодный рейтинг BBC: футбольные клубы сравнивают в этом рейтинге не только по ценам на билеты и игровые футболки, но и по цене за пирожок. В этом сезоне, например, самые дорогие пироги на Уэмбли, где играет лондонский “Тоттенхэм”.
Но если на стадион вы в ближайшую неделю не собираетесь, то вокруг достаточно мест, где можно отпраздновать пироговую неделю. Любой супермаркет предлагает свой набор покупных пирогов, которые нужно просто разогреть в духовке. А если хочется отметить British Pie Week полноценным походом в ресторан, то вот топ-3 лучших пирожковых мест в Лондоне:
3. Battersea Pie Station
Одна из лучших пирожковых точек находится не в Баттерси, а в самом центре Covent Garden. Идеальное место для тех, кто приехал в Лондон на пару дней и не хочет гоняться по всему городу в поисках самого вкусного пирога.
2. Piebury Corner
На Севере Лондона расположились кафе сети Piebury Corner, которая выросла из фунгончика с пирогами перед стадионом футбольного клуба “Арсенал”. В меню – вся классическая британская стадионная еда и 12 вариантов пирогов. Безоговорочно лучший – с олениной в красном вине.
1. PieMinister
Производитель пирогов из Бристоля захватил почти всю центральную Англию и поражает воображение своим меню, где помимо традиционных можно съесть 'Matador' (стейк, чоризо и оливки), 'Moo & blue' (стейк и сыр блю стилтон) или 'Wild shroom' (грибы и спаржа в соусе из белого вина). В Лондоне найти их кафе можно в Брикстоне, Gabriel’s Wharf возле Waterloo, на Leather Lane и на Borough Market.
У Байярда был единственный и любимый сын от первого брака, который при разводе остался с отцом. Аш (Аштон) был тринадцатилетний подросток с каштановыми волосами и натуральными оливковыми глазами. Мать его умерла через пять лет после развода родителей.
Узнав, что отец женился в России, а именно в городе Санкт – Петербурге, Аштон пришёл в настоящее бешенство. Ещё не видя потенциальную мачеху, он ненавидел её и презирал, как окрутившую отца плебейку, называя пренебрежительно кухаркой.
Знакомство с новой матерью не задалось с самого начала: Анна опоздала на два часа. И бесполезно было оправдываться и отпираться, что это случилось в первый и последний раз: Анна подменяла внезапно заболевшую напарницу. Аштон составил о мачехе мнение и с тех придерживался только его.
Анна вошла слишком просто, чересчур обыкновенно и непритязательно, чтобы стать воплощением идеальной женщины. Аштон почесал в затылке и натянуто поздоровался. Анна для порядка спросила, сколько ему лет и в какой школе он учится. Аштон ответил, что тринадцать, а школа престижная – посудомойкам такие учебные заведения ни за что не усилить.
Байярд сделал ему замечание: нехорошо при первой встрече с новой мамой вести себя грубо и непозволительно хамить. Аштон неприязненно заметил, что у него одна мама и никто на свете с ней не сравнится.
- Между прочим, ты предаёшь её память, ублажая эту женщину. Что в ней такого особенного?
Из этого заявления наблюдалось, что Аштон выглядел взрослым не по годам, но так лишь казалось. В глубине души ему было горько и стыдно, что отец больше никогда не помолится в церкви, не сложит руки и не поклонится Божьей матери, не поставит свечу за упокой души рабы Божьей Агаты.
С этого дня Аштону разонравилась его школа, и он стал мечтать уехать в другое учебное заведение, лучше «Justin-Siena High School», располагавшуюся в Напа, штат Калифорния, США. В школу принимали с 14 лет.
Другими подходящими вариантами он назвал отцу, например, «Justin-Siena High School» - школу-пансион для старшеклассников, основанную в 1966 году. Её главной целью являлась подготовка учеников к поступлению в вузы США и других стран. «Saint John Paul II Academy» - частная школа -пансион совместного обучения располагалась в West Islip, Лонг Айленд, штат Нью-Йорк, США, а возраст учеников требовался - c 14 лет. Все штатные преподаватели школы имели степень магистра. Предметы повышенного уровня (AP) вели преподаватели из «Long Island University».
Или, допустим, одноуровневую с предыдущей «Saint John Paul II Academy» - частную школу - пансион совместного обучения, расположенную на Бока-Ратон, штат Флорида, СШ, куда тоже принимали с 14 лет. 98% выпускников школы зачислялось в 100 лучших вузов страны. Школа предоставляла возможность изучения предметов на уровне первого курса университета.
Байярд поинтересовался наедине, почему все интересующие его школы сын выбрал в Соединенных Штатах Америки, отчего не ближе, на что Аштон отрапортовал, что надеется больше никогда не увидеть эту чопорную и притворно порядочную суку. И добавил отцу, что сам-то он махнул на поиски возлюбленной в Россию – страну ленивых и паскудных женщин. Он не верил своей мачехе, не собирался пробовать её стряпню, называя торты путешествием в страну диабета.
Впрочем, однажды он из интереса, и в отсутствие отца, и собственно Анны лизнул кусочек крема и облизнулся невольно и это очень огорчило его. Он лгал отцу, лгал себе, что Анна не умеет готовить, а на самом деле торт был бесподобным и напомнил Аштону любовь его матери, Агаты. Он с ещё большей тоской вспоминал о ней, ненавидя женщину, причинявшую ему боль воспоминаний. Он считал, что неизвестная ему женщина не имеет права решать, думать ли ему о матери или пытаться забыть о ней.
Мачехе Аштон принципиально и нарочито лгал и дерзил, интересовалась она учёбой пасынка, его успехами или неудачами в спорте, приглашала к столу или заговаривала о чём-нибудь новом, делясь планами на будущее. Особенно коробила Аша последняя тема беседы: он твёрдо знал, что отец изучит Анну получше и разведётся с ней. Байярд пытался намекнуть сыну, что у мальчика может появиться брат или сестра, но Аштон корчился в судорогах и муках, ссылаясь на срочную занятость любого подвернувшегося в мыслях предмета.
Полгода спустя ситуация разрешилась: Аштон Алфред поехал учится в США, в школу мечты, «Justin-Siena High School». Там он быстро вошёл в список лучших учеников, закрепившись в нём до окончания учебного заведения. Плюс к хорошей учёбе Аштон приобрёл навыки обучения верховой езде, научился играть в сквош, бильярд, шахматы и плавать всеми существующими стилями. О мачехе он если и вспоминал, то с неприязненной ухмылочкой. Ребенка отец так и не завёл – выходит, эта женщина не планировала закрепиться в их семейном гнезде до старости. Сколько ей там сейчас? Уже 23, а это почти закончившаяся юность. Друзья Аштона посмеивались над ним, когда он рассказывал об этой поломойке. Предупреждали, что хорошенькая россиянка ещё даст ему жару, отдавшись где-нибудь в сарае его отцу, а парень будет подглядывать, потому что со дня основания мира сыновья ревнуют своих отцов к девчонкам, которые хороши собой, и добры, и милы. Аштон возразил, что ему наплевать на всех россиянок, позарившихся на деньги его отца, поскольку любовью там и не пахло. Сокурсники отчитались, что любовь – любовью, а секс – по расписанию.
Красивый, успешно окончивший школу, со всеми медалями и грамотами, а также похвальными листами Аштон вернулся под крыло отца. И позвонил ему, не застав дома. Байярд ответил, что занят на работе, а вечером состоится приём в шикарном ресторане «The Ledbury» для истинных ценителей европейской, британской и вегетарианской кухни.
- Я ценитель… скорее, девчачий, чем кулинарный. Разводиться с кухаркой не планируешь? В ресторане вкуснее кормят, чем угощает эта женщина. Разве не поэтому ты кормишь меня не дома, а в приличном месте?
Отец промолчал, демонстрируя вежливость, такт и безразличие к злостной иронии сына. Тут был тот самый случай, когда Аштон понял, что Байярд не повышал голоса, но приподнял бровь на том конце беспроводного телефона в знак неприятия поведения любимого наследника.
И тут Аштон решился:
- Отец, знаешь, хочу тебя кое с кем познакомить… В общем, у меня появилась девушка. Возраст самый подходящий - я девственник, – но совсем скоро подумываю подарить тебе внука, да? Ты молчишь – выходит, согласен? – рассмеялся сын.
Байярд покачал головой и ответил:
- Я так надеялся, что учёба за океаном пойдёт тебе на пользу. Всё напрасно, мой милый.
- Ох, я не знал, что ты не любишь детей с того момента, как твою постель согревает эта примитивная женщина.
Отец предусмотрительно положил трубку. А Аштон позвонил своей мачехе, претворяя в жизнь свой непорядочный план.
Анна ответила на звонок неизвестного абонента:
- Здравствуйте. Чем могу быть полезна?
- Ну, давай, будь полезна, мамочка! Отец устраивает приём в ресторане в честь моего возвращения. Уверен: ты знаешь, но не всё: хочу представить тебя как свою невесту. Ну, поиздеваться над папашей… и тебе насолить, душа кухонного стола… или раковины – как тебе удобнее?
- Ответь мне, Аштон: ты злишься на Бадди, потому что у него есть я?
Аштон рассвирипел.
- Нет у него никого, кроме памяти о моей матери. Ты не мать, ты подобие… Копии никогда не стать оригиналом.
Не успел Аштон уточнить, придёт ли она, как Анна подытожила:
- Я приду, но немного опоздаю…
- Как всегда! – бросил Аштон, давая понять: иного он и не ждал.
А Анна отправилась по магазинам немедленно: ей хотелось быть на уровне остальных, гостей из высшего общества, до туалетов которых она – ей казалось! – никогда не дотягивала. Заодно уложила волосы в корону, приподнимая надо лбом и впервые сделала педикюр: ранее она не занималась лишними и бестолковыми в её понимании вещами.
Явившись на приём, Аштон отчего-то нервничал и суетливо ждал чужую жену, ради шутки выдаваемую за свою наречённую. И когда же он действительно повзрослеет?
Потанцевать пока, что ли? Да, вот с этой девчонкой – она вроде бы ничего, хотя и немного старше…
Около него как раз оказалась сказочно красивая блондинка с голубыми глазами, в платье оттенка жемчуга практически до пола, с разрезом сзади. И тут же подоспел отец, которому пришлось неловко объяснять:
- Отец, познакомься: это моя… - и осёкся, поражаясь собственной трусости.
Сердце ушло куда-то в пятки, он дрожал и забыл, что ненавидит эту женщину.
- Что там случилось с твоей девушкой? Не пришла? Появились неотложные дела, которые шли в разрез с твоими планами? – улыбался отец, подбадривая смущённого подростка, переступавшего с ноги на ногу.
- Я с ней расстался, - смело посмотрел в глаза Анне Аштон.
- Быстро как у Вас всё, - поразился отец, разводя руками.
- Отойду, побеседую с министром здравоохранения. Можете пока потанцевать, - предложил Байярд.
И тут Аштон шарахнулся в противоположный угол - дождавшись, однако, когда ретируется отец. Анна внимательно посмотрела на пасынка, оглядев заодно свою фигуру и наряд: может, она не заметила пятна на платье или чулках? Никогда прежде она не носила кружевных чулок – видимо, не стоило и начинать. Не идут прачке или кашевару эксклюзивные платья от Адрианы Леви.
Удивительно, странно даже, но остальные молодые люди не согласились с мнением Аштона, приглашая Анну на танец наперебой, не испугавшись ни гнева Байярда, ни обвинения в неприличном поведении.
Отправляясь спать, раздевшись и убирая украшения в инкрустированную бриллиантами шкатулку, Аннет перебирала в памяти неудачный вечер. Если раньше Аштон ненавидел её, то теперь вёл себя странно, избегал взглядов и даже шагов мачехи в свою сторону.
Вновь изменившееся поведение пасынка превратилось в привычку. Как только Анна приближалась к строптивому юноше, он исчезал бесследно. И каждый раз выдумывал всё новые и более невероятные причины отсутствия. Единственный раз, когда Анна нечаянно коснулась ладони Аштона, он отдёрнул и её отскочил так далеко, что это выглядело за гранью приличий.
Анне надоело дикое поведение юноши, и она пригласила в гости подругу. Анастейша пришла и сразу же поинтересовалась, есть ли в доме спиртное, но не элитное, а простое – шампанское, например. Анна достала из буфета шампанское и, открыв бутылку, налила в высокие бокалы с греческим рисунком.
- Признавайся: теперь этот мальчишка вырос и не только невыносим, но и красив.
- Почему это? – испугалась даже Анна.
- Ну, так положено: дети растут, а мужья стареют.
- Да так, ничего особенного: дёрганый только стал.
- Это интересненько. С ним что-то происходит?
- Мне кажется, он меня больше не ненавидит, а боится, что ещё хуже.
- Поговори с ним, - предложила Анастейша, допивая шампанское в бокале.
- Пробовала – не помогает: он вечно меня избегает.
- Слушай: а он случайно в тебя не того?
Анна посмотрела на подругу, потом взяла свой бокал и последовала примеру Анастейши. Она молчала и пыталась переварить услышанное. Хуже всего было то, что Анастейша знала, что Анна никогда не любила мужа.
- Да нет, я сообразила: ты сама в него того, да? И он это чувствует – подростки такие эмоциональные теперь.
Анна нахмурилась. Пора было выпроваживать чрезмерно расфантазировавшуюся подругу. Анастейша ушла, не затевая спора.
Через две недели Аштон вернулся с районных соревнований по конному спорту. Он выиграл, и Анне было особенно неприятно затевать этот разговор, заранее зная, что парень пойдёт в отказ её претензий. Тем не менее, она начала то, на что решалась столько времени.
- Аштон, прошу тебя, сядь! Знаю, что ты сейчас вновь придумаешь отговорки, лишь бы не видеть меня и не говорить со мной, но я настаиваю. Если ты сейчас же не объяснишь мне своё новое поведение, я не знаю, что я с тобой сделаю.
Аштон немедленно сел на стул и поднял на мачеху глаза. И добавил сердито:
- Оно не новое – я никогда не назову тебя матерью.
Анна изумилась: впервые в жизни Аштон послушался. Что это могло значить? Она и фунта бы не поставила на свой талант воспитателя.
- Хорошо, раз ты готов к диалогу. Можешь сказать мне, что с тобой такое?
- А что, надо? Что ты хочешь знать?
- Правду, - искренне улыбнулась Анна.
Её голубое платье гармонировало с цветом глаз, а волосы отсвечивали тосканским солнцем на фоне окна, выходящего в сад.
- Она тебе не понравится, - отвернулся Аштон, разглядывая узор на стекле.
- Раньше ты говорил мне Вы, - отметила Анна напоследок.
- Ты был жестоким, грубым, наглым в моём присутствии, но я к этому привыкла, а сейчас я не понимаю, чего мне ожидать. Ты моешь посуду, убираешь со стола, выполняешь любые мои поручения и здороваешься со мной… Ты даже от тортов моих не отказываешься!..
- Всё просто: мальчик вырос. Кажется, ты этого хотела? Отец ожидал этого… Но я… не готов.
- Ты мне скажешь, наконец, что это значит?
- Да всё ты понимаешь: я тебя люблю, - глаза Аштона сверкнули, и он вскочил со стула, поправляя тёмные волосы.
- Сейчас ты начнёшь читать мне мораль: имеется разница в возрасте, ты замужем за моим отцом, да и приведёшь бог знает сколько причин, чтобы мы не могли быть вместе…
Анна вспомнила день, когда они познакомились, вечер, когда он вернулся из пансиона и отказался танцевать с ней, а она переживала из-за платья и чулок… Ей больше ничего не хотелось говорить, ни во что не хотелось верить, ничего не хотелось чувствовать…
- Аштон, ты когда-нибудь влюблялся? - неожиданно переменила Анна тему разговора.
- Нет, и девушки у меня тоже не было.
Отчего всем женщинам бывает приятно любить повидавших виды мужчин? Она всегда была особенной, вот только что делать с Бадди?
- Что ж, тогда поздравляю: твоя любовь взаимна.
Аштон сразу же переменился: взгляд стал открытым, доверчивым и нежным. Он будто начал жить заново - голос и тот стал красивее и вежливее. Анна хотела что-то сказать, но он перебил:
- Нельзя отцу ничего рассказывать: он уничтожит нашу любовь. Но у меня есть условие: мы будем встречаться, как дети.
Анна улыбнулась:
- Аштон, ты такой смешной. Рано или поздно Бадди что-нибудь заподозрит.
- Анюта… - он опешил, назвав её интимно, но взял себя в руки и продолжил:
- Зови меня Эш, Эштон – так лучше, мягче… И прекрати называть отца Бадди – терпеть этого с детства не могу!
- Почему? – рассмеялась Анна.
Аштон подошёл ближе и осторожно взял Анну за руку.
- Ему и так слишком много досталось… Зачем ты вышла за него замуж, если не любила?
Анна не отняла руки, но голос стал строже:
- Красиво ухаживал и я надеялась, что отвечу на его любовь.
- Мне кажется, я всегда ревновал… тебя к нему. Была ли это ненависть? А, может, всё-таки, любовь?
- Эштон, тебе нет восемнадцати.
- Подумаешь! – рассердился Аштон.
- Через три месяца исполнится, и я заберу тебя отсюда. Уедем в штаты. Мне предлагают там карьеру и работу.
- Не сомневаюсь, что ты выгодный жених.
- Не смей говорить обо мне так, будто мы не будем вместе!
- А мы планируем? – усмехнулась Анна.
Зря, впрочем, она насмехалась над ним. Аштон не выдержал и поцеловал её. Анна отстранила его, но не ударила. Аштон прищурился, предполагая, что отец целуется лучше, а вдобавок ещё и спит с ней.
Наутро Аштон уже понимал, что здорово погорячился с безответственными мечтами и временно прекратил наседать на Анну. Единственное, о чём он её спросил, когда ушел Байярд, было нетактичное:
- У Вас что-нибудь было этой ночью?
Анна закрылась изнутри и не ответила.
- Запомни: между Вами всё кончено. Что, признавшись мне в любви, думала, что я растаю, как свечка и пожелаю Вам счастья? Я ненавижу Ваш брак со дня его основания и не успокоюсь, пока ты не подашь на развод. Да-да, ключевое слово ты, потому что я хочу сделать больно моему отцу.
Анна пыталась поговорить с Аштоном спокойно, но он бойкотировал эти диалоги, оставаясь милым и добрым лично с Анной.
Однажды Байярду надоели таинственные отказы жены, и он прямо спросил её, что происходит. И услышал ошеломительное: жена его не любит, и у неё есть любимый человек. Имени, естественно, не назвала.
Байярд не стал устраивать сцены с битьём посуды, а поступил умнее: он стал наблюдать за женой и происходящим в доме. И однажды увидел, как сын перешёптывается с Анной.
- Добрый вечер, Аштон.
Аштон как-то вздрогнул – он просто отвык от своего настоящего имени, ибо Анна звала его Эш. Но обернулся спустя некоторое время.
- Ответь мне только на один вопрос: когда ты вернулся из штатов, в качестве своей девушки ты хотел представить мне Анну?
- Не в качестве девушки, а в статусе невесты. Я хочу жениться на ней, когда Вы разведётесь.
- Смело, сынок. Она уже согласилась?
- Согласится… когда мне исполнится восемнадцать.
- Скажи мне тогда вот что: кого ты ненавидишь больше – меня или её?
- Наверное, тебя. Ты женился на маме и бросил её, а она умерла, а потом ты вообразил себя мужчиной и замахнулся на юную красавицу… По-моему, ты себя переоцениваешь…
- Как и ты… Возможно, Вы и поженитесь, но однажды Анна тебя оставит.
Аштон разозлился.
- Откуда тебе знать?
- Жизненный опыт. Думаешь, мы просто так расстались с твоей матерью?
- Ты её не любил. А Анна сама тебя не любит.
- У тебя что, комплекс по Фрейду? Мстишь мне за свою мать?
- Не знаю. Но с Анной мы никогда не разлучимся.
После развода Аштон с Анной поженились и поехали в Америку. В первую брачную ночь Аштон сказал, выдохнув:
- Вот и всё: ты моя. На рауте я так и не закончил предложение, не представил тебя моему отцу в качестве своей невесты… Я влюбился в тебя и не смог посмеяться над ним… Скорее всего, я хотел не мести отцу, а подсознательно уже хотел тебя… Ну, и отец считает, что у меня психологическая зависимость с детских лет: трудное детство, мать умерла и ей на смену пришла ты… А как считаешь ты?
- Эш, перестань мучиться чувством вины и смирись: отец никогда тебя не простит.
- А ты… вспоминаешь его? Например, его поцелуи? – задёргался Аштон, отодвигаясь.
Анна улыбнулась и потушила свет…
Через год беременная Анна, не поставив в известность Аштона, приехала повидать бывшего мужа. Байярд с грустью констатировал:
- А от меня ты не хотела детей. Смешно сейчас вспоминать, но я обещал Аштону братика или сестру много лет назад.
- Бадди, я тебя не любила. А твой сын… встретив его в ресторане после учёбы в Америке, я уже понимала, что люблю его. Поразительно только, что он этого не знал. Красивый у тебя сын и… очень трогательный.
Вошёл будто ниоткуда появившийся Аштон и поздоровался с отцом. Байярд вышел, а Аштон произнёс неприязненно:
- За тобой вот приехал – когда женишься на женщине, приходится её контролировать; Бадди, Бадди – я же просил!.. Ты бы его ещё поцеловала… Целых полтора года не виделись!
Анна улыбалась и поправляла ему галстук.
20.03.2018г. – 21.03.2018г.
17.19ч.