Знаки препинания
Затопила баню.
Никогда еще не парилась в бане среди бела дня, а тут, затопила. И погода выдалась солнечная, тихая. А для бани ветер ни к чему, дым в трубу не забивает, а тянется в синее небушко сереньким облачком. С крыши капель. Вчера снег выпал, а сегодня все тает, конец марта. И теплынь, аж морит на припеке.
А меня и так морит с недосыпа, две ночи в поезде, вчерашний день в Москве. В поездах сплю плохо, шум и тряска мешает, привыкла к загородной тишине, а в купе душно и тесно, верхняя полка гробовой крышкой грозит прихлопнуть тебя во сне, вот и кручусь-верчусь всю ночь, изнемогая от тоски и необъяснимого страха.
Две ночи дома не ночевала, решила смыть с себя дорожную усталость.
Топлю баню и думаю, зачем в Москву потащилась, ведь предчувствие было – не надо, не надо тебе туда ехать… Не то чтобы голос внутренний, а так просто шестое чувство, которое меня никогда не обманывает. Но тут я решила сама себя обмануть.
Сижу на верхней полке, потею. Не в поезде, а в бане уже. Потею и думаю. Вспоминаю, с чего все началось.
В Питере у нас многие пишут, объединяются в литературные кружки, читают свои тексты друг другу в кафе, на квартирах. На квартирах особенно любят почитать, привычка такая сохранилась еще с 60-тых. Теперь в музеях и библиотеках появилась традиция пускать авторов, известные читают, неизвестные слушают. В социальных сетях очень много развелось литературных и окололитературных групп. Вот и я сижу в сетях и публикую. Не люблю спонтанно выкладывать, долго вожусь с текстом, дорабатываю, и только спустя время выкладываю. Отзывов почти ноль. Я не унываю, пишу себе в стол, думаю надо дозреть. Пишу и зрею.
Сижу и зрею на верхней полке, аж пот прошиб. Отчего, думаю, прошиб, от стыда или от жара? Решила, что от стыда, не такой еще жар в бане, чтоб потеть, сорок градусов всего. Но продолжаю накалятся. Наливаюсь стыдливой краснотой, а изнутри озноб лезет мурашками, надуваюсь, как жаба бородавчатая, и ненавижу себя и ругаю себя почем зря. И зачем ввязалась в этот конкурс, ведь предчувствие было, - не надо! Но натура у меня такая, везде лезу. От природы любопытная. И поначалу так все на удивление быстро случилось, только заявку подала, вдруг на второй день ответ, - вы в номинантах, бах! И с чего, думаю, это так быстро, ведь сравнить надо с другими, рассудить, вчитаться, но решила, - там специалисты, значит все хорошо. Обрадовалась!
Рано радовалась.
Вчиталась в условия конкурса и скисла. Оказалось, что жюри рассматривает рукопись только при условии печати ее в сборнике номинантов за условную плату. Условная оплата моих страниц оказалась втрое превышающая мою пенсию.
Да, отвечают, можно отрывок! Ура!
Отрывок это уже лучше, можно напрячься и уложиться в пенсию… или в полторы.
А температура повышается. Допотелась до слез. Льются ручьем, хоть и воды в организме осталось мало после поездки, весь день в бегах, толком поесть и попить было негде, да и дорого, бутылочку, которую из дома взяла всю выпила уже к середине дня… И откуда только влага берется? Наверное, нервы так натянулись, что выжимают последнее.
Вспоминаю, как я рассудила тогда, деньги что, ерунда, зато напечатают отрывок, сборник получу, это хоть что-то, а то высылаешь в издательства свои тексты, ни ответа ни привета, а где-то, может быть, твои творения уже гуляют по свету под другим именем, кто их знает? Всех книг не прочтешь, и судьбу своих текстов не отследишь. А этот конкурс понятен, все четко сформулировано, через два месяца прислали экземпляры сборников, где красуется моя фамилия. Ох, думаю, начало положено.
И забыла о конкурсе. Как-то из головы вылетело, что должно быть продолжение. Захлестнули другие заботы, да и надоели уже бессмысленные метания по издательствам, отложила все свои рукописи, забросила за ненадобностью, успокоила в себе зуд писательства усилием воли, вернулась к картинам, наверстывала упущенное в живописи.
И вдруг, как снег на голову, звонок из Москвы, - вы в финале. Я как-то не сразу сообразила в каком финале, почему Москва? Девушка из оргкомитета постепенно вернула меня в прошлое. Для меня это было уже прошлое. Полгода я ничего не писала, я убедила себя забыть о том, как это сесть за компьютер, чтобы не поюзать по сетям, а написать членораздельный текст. Повторюсь, у нас в Питере все пишут и мнят себя писателями. Сейчас круто, если ты пишешь детские книжки без знаков препинания, чтобы малышня сама их мысленно расставляла, а мамы, читая детские тексты, спотыкались на каждом слове, вникая в смысл. Я пишу НОРМАЛЬНО, обыкновенно, чтобы ребенку и взрослому было интересно и доходчиво. Я пишу истории, а не смыслы. Смысла у нас и так хватает в жизни, такого осмысленного абсурда, который выдают за искусство, чтоб главное непонятно было, ведь, если непонятно, то, как можно критиковать или оценивать? Ведь непонятно же? Непонятного и так много вокруг, чтобы дурить голову ребенку литературной игрой взрослых писателей. И поучать ребенка не надо. Литература не для этого.
Ну, это все так, рассуждения на полке в бане.
Бью себя с упоением березовым веником, выбиваю из себя литературную дурь.
А ведь чем обольстилась?
Почитала внимательно сборник номинантов, присланный мне, и ужаснулась. Я не критик, но тут и простому смертному было бы понятно, что это очень сомнительная литература. Помнится Валерий Попов, царствие ему небесное, в литклубе наставлял начинающих писателей, - поймите, вы пишите не изложение, ни пересказ, литература не дидактическое пособие, не нравоучение. Но мне быстро наскучили вечера разборов чужих текстов, тем более что своих долгожителей они щадили и сюсюкали, а чужаков не слишком привечали. Мне бы пришлось еще года два высиживать место, чтобы стать своей, но для этого у меня не был подготовлен преданный взгляд на мэтра, у меня банально не было времени. Время уже не мой союзник, мне за пятьдесят, и сколько осталось неизвестно. Решила, буду учиться сама, как когда-то в детстве бросила слишком дидактичный кружок рисования, и стала учиться у натуры, у природы, у великих мастеров, и не прогадала, на конкурсе рисунка абитуриентов заняла второе место, поступила на архитектурный. Бросила и здесь.
Не могу сказать, что весь сборник не понравился, я отметила для себя двух конкурентов, не больше. Высокомерие? Нет, трезвая оценка своих и чужих произведений. И это не то чтобы взбодрило, нет, несколько разочаровало, я подумала, что у многих талантливых писателей просто нет денег, кто-то не владеет компьютером, мало ли причин, по которым человек не может участвовать в этом конкурсе, а те, кто смог, вот уж такие, какие есть.
Но и это забылось.
И вдруг, мне сообщают, что я вышла в финал. Вся моя внутренняя вода сразу взбаламутилась, кисти валятся из рук, картины по боку, в голове кавардак и сумятица.
Нет, надо посильнее, чтоб до печёнок! Беру можжевеловый веник, поддаю пару и бью себя по пяткам. Выбегаю на улицу как ошпаренная, укрощаю свое тело ведром талой воды. Стою под солнцем сверкаю наготой. Никто не ожидает встретить меня в таком виде, ведь нет никого, в это время года у нас прохожих и гуляющих почти нет, только сосед, не видный за домом, скребет лопатой талый снег, который приподнялся над землей, подмылся талой водой, чтобы ночью не прихватило льдом, очищает дорожку.
Он скребется за домом, а я стою…
Стою и вспоминаю вчерашний день, который отслоился от меня, отпарился немного и уже виден со стороны, а за ним видны дни прошлых ожиданий этого вчерашнего дня, надежда, казалось, такая близкая и осязаемая. Но вчерашний день грозит мне пальчиком… Спохватываюсь и бегу в баню. Это сосед грозит мне пальцем из-за забора, - баба стыд потеряла, а глаза смеются.
Сухие дрова горят хорошо, печь гудит, камни трещат, пар валит. Я водружаюсь на полок, как на пьедестал и чувствую себя победительницей.
Да, я не побывала на сцене среди лауреатов, Шатилова не одарила меня своей улыбкой, мне не вручили заветное перо, но у меня есть перо. Хотите узнать в каком месте? Я же решила для себя, что главное, не сидеть на попе ровно, а пробовать. Я увидела, кому досталась награда в моей номинации, и поняла, что все правильно, один мидийный человек с первого канала, второй служитель церкви, пишущий сладкие притчи. Пока я ехала обратно в Питер, в поезде прочла сочинения всех финалистов, я искала для себя ответ, ПОЧЕМУ? И нашла его тут на полке в бане. До меня как-то все медленно доходит. Это же Россия, и это один из показательных литературных конкурсов, на нем должна быть видна вся страна, все регионы! И на сцену действительно выходили представители разных слоев населения, как на рекламе. Они были искренни, свежи, непосредственны, и симпатичны, но я ловила себя на мысли, что что-то тут не совсем так. За несколько секунд я прозрела, как будто промыла глаза и увидела все в истинном свете. Да, были люди со стороны, смешанные с вполне определенными личностями, которых награждающие знали во всех подробностях и не стеснялись от себя дарить им подарки, высказывать личное мнение. Мы все остальные в зале были массовкой на чужом празднике жизни.
Чего я ждала? Ждала круглых столов, непосредственных встреч с финалистами, ждала мнения жюри о конкурсных работах, некоторого разговора, обмена мнениями, недаром же нас пригласили на два часа раньше. Ну, что-то такого, в чем нуждается начинающий писатель. Ждала встреч с издателями, которые ищут новые имена. Но увы…
Если так рассудить, я одна из пятнадцати лучших детских писателей года? А на самом деле пшик, просто ничего. Не уязвленное самолюбие, ведь был внутренний голос – не верь! не разочарование, а полное понимание происходящего.
Уже сижу, такая распаренная, расслабленная и вспоминаю этот сумасшедший день, который разложила у себя на полке по косточкам, размяла до состояния фарша, и понимаю, что самое захватывающее событие проистекало на квартире у моей однокурсницы, где меня приютили до начала церемонии. Неожиданно в Москве, а точнее в Мытищах, я попала в традиционную Питерскую квартиру, всю сплошь увешанную картинами, начиная с коридора-прихожей, заканчивая кухней. Эта квартира сразу, от дверей, обнимала своей уютной мебельной теснотой, пропихивала на кухню, заталкивала на продавленный диван, откуда уже не хотелось подниматься. По старой Питерской привычке пошли разговоры, приправленные коньяком и кофе, хумус, язык и сыр, приятным дополнением к дыму сигарет. И чахлые декабристы на подоконнике, и светильник из подстаканников и ложек, и диковенная утварь по полкам, вводят в ностальгический транс, размывает цель поездки в Москву, и кажется, что уже приехала туда куда нужно, а церемония, которая маячит красным флажком впереди, не главное. Главное свершается тут.
Нет, Москва не для людей! В метро – лестницы, лестницы, ступени, на улице переходы, бесконечные спуски и подъемы, без пандусов и подъемников, как будто все население города состоит из молодых и спортивных людей. В Москву я больше не ездок!
К началу церемонии я была уже вымотанная и измочаленная, как половая тряпка, к тому же наступило легкое отрезвление. Требовалось срочно выпить. В буфет нескончаемая очередь, при входе пиликает симфонический оркестр, важные секьюрити живописно расставлены в пространстве фойе, до невозможности разнородная публика мыкается туда сюда, как микробы в чашке Петри и, движимые какими-то атмосферными волнами оседают по краям, распределяются бахромой по столикам и диванам. Все стараются держаться на уровне, но куда там! Важнее охранников с рациями никого нет, они время от времени показывают кто есть кто, руководя потоками людей, как на демонстрации, - сюда можно, сюда нельзя, сразу чувствуешь, да, правительство где-то рядом, незримо следит за происходящим событием, - это наши писатели, это наш народ, который нуждается в неусыпном внимании. И вся дальнейшая церемония проходит как бы под надзором этого неусыпного правительства, представители которого сидят тут же на первом ряду и смотрят в свои гаджиты, им эти мероприятия наскучили, сделанные все как под копирку, по раз и навсегда утвержденному сценарию, раздать всем сестрам по серьгам и все, ведь главное, чтобы выглядело презентабельно.
Кто любит правительственные концерты? Думаю, никто. Всем скучно слушать песни под ужасающую фонограмму и плохо читаемые стихи, все ждут основного, все напряглись от нетерпения, но старательно хлопают уже подвыпившим за кулисами мэтрам, которые вскрывают конверты и провозглашают победителей.
Цитирую дословно: «Цель премии – поиск новых талантливых авторов, способных внести вклад в русскую литературу. В финальном сборнике представлены самые достойные – наиболее одаренные и подающие большие надежды авторы…»
А добрая половина награжденных уже имеют статус писателей, издаются, занимаются этим делом профессионально.
Что осталось за кадром событий? У меня уже развеялись вопросы и восклицания, осталось только многоточие… поскольку судьба основных героев, а именно писателей, размыта и не ясна. Что такое сто финалистов на всю страну, приехавших из разных регионов? Им попросту могли бы предоставить возможность напечататься у себя дома. Ведь это так просто и для страны не накладно.
Но мы все разъехались по домам с тяжелой думой на челе…
Как хороша баня в конце марта в солнечную и тихую погоду. Как бодрит солнышко после тяжкой зимы. Стоять босыми ногами в талой воде под стоком и не мечтать больше ни о чем, чистым пропаренным телом принимать природный отрезвляющий душ…