В 1961 году, если мне не изменяет память, тогдашний руководитель СССР Н.С. Хрущев посетил США. Там ему довелось познакомиться с человеком Российского происхождения, который долгие годы работал в консалтинговой фирме в Америке. Причем фирма была очень серьезная, и специализировалась на вопросах организации управления.
Россиянин, а точнее украинец, по фамилии Терещенко, занимал в ней весьма высокое положение. Он рассказал Хрущеву, что они консультируют по любому направлению деятельности тех организаций, которые к ним обратятся. Советский руководитель был поражен, когда увидел в числе заказчиков этой фирмы металлургический завод, роддом, сельскохозяйственную фирму (именно там и произошло их знакомство) и другие совершенно разные производства.
Несмотря на весьма высокие цены за свои услуги, которые выражались миллионами долларов, недостатка в клиентах не было.
Терещенко пояснил, что они рассматривают и роддом и металлургический завод и любого другого, обратившегося к ним клиента, как объект, работающий в целях получения прибыли. В связи с этим, они никогда не занимались вопросами технологии производства, полагая, что специалисты, которые там работают, владеют технологией гораздо лучше любого пришлого консультанта. Зато вопросы управления, подготовки производства, снабжения, сбыта товаров и услуг во всех отраслях строятся примерно на одинаковых принципах. Это позволяет одному и тому же специалисту фирмы консультировать совершенно разные производства, причем с гарантией и ответственностью за коммерческий успех своих рекомендаций, после их внедрения.
Н.С. Хрущев очень заинтересовался этими вопросами, очевидно решив, что нечего русскому обогащать Америку. Лучше будет, если он это будет делать на Родине. Он пригласил Терещенко переехать в СССР. Тот согласился, и через какое-то время возглавил специально созданный для него институт по системам управления.
Через несколько лет его пригласили провести несколько семинаров у нас в Республике.
Я очень заинтересовался этими вопросами, посетил все его семинары, потом лично познакомился, и имел возможность задать несколько возникших у меня вопросов.
С тех пор я стал одним из активных последователей Терещенко, что дало мне возможность несколько раз изменить направление своей деятельности и ни разу не опозориться при этом.
Я работал начальником управления и помощником министра торговли. Неожиданно меня пригласили в вышестоящие органы и предложили перейти в Министерство сельского хозяйства начальником одного из ведущих главков по планированию и работе с материальными ресурсами.
Ни у них, ни у меня не возникало сомнений, что я с этой работой справлюсь, хотя я о ней не имел даже малейшего представления.
Придя на новую работу, я пришел в ужас. На всех моих предыдущих работах документооборот велся на русском языке. Поэтому русскоязычные работники не испытывали каких либо неудобств.
А в сельском хозяйстве все шло на национальном языке Республики, на грузинском, которым я практически не владел.
На Главк, который я возглавил, возлагалась задача защиты фондов на материальные ресурсы, и с последующим распределением их по районам и сельхоз объектам республики.
Помимо того, что я не знал языка, я не знал и техники, которой надлежало заниматься.
Что делать? Я взял сборник "Трактора", где описывались все модели, выпускаемые в стране и стал днем и ночью буквально зубрить материал. Я добивался того, чтобы при названии марки трактора, у меня в мозгу всплывал внешний вид этого трактора, и для чего он предназначен.
В республике большое разнообразие почвенно климатических зон, и надо понимать куда, какую технику можно направить. Если в болотистую Колхиду послать трактор на колесах, он там запросто утонет. И наоборот, если послать гусеничные трактора в горные местности со скалистым грунтом, то они даже до поля не дойдут.
В течение 1-1,5 месяцев я вполне сносно освоил эту философию и стал чувствовать себя уверенней.
Но оставалась проблема с языком. В день в главк поступало до 100 документов. Надо было все прочитывать и как-то реагировать. Читать по грузински я кое-как умел. А вот писать не получалось. А ведь на каждом документе надо было обозначить резолюцию.
За долгие годы работы в аппарате я научился быстро работать с документами. Понимая правила подготовки документа, мне удавалось быстро понять в чем суть вопроса и решить, кому из исполнителей направить документ, и какое решение подготовить.
Первое время я сажал рядом с собой своего заместителя. Прочитывал письмо и говорил ему, какую резолюцию надписать. Он писал, я подписывал. Внезапно он тяжело заболел. А других работников адекватно владеющих и русским и грузинским языками у меня не было. Что делать? Я написал около десяти заготовок резолюций, которые наиболее часто применяются, попросил их грамотно перевести на грузинский, потом своей рукой переписал и стал самостоятельно справляться с документами. Это сыграло, вероятно, решающую роль в том, что меня не дергали по этим вопросам. Ведь я был единственный руководитель серьезной структуры из некоренного населения.
В это время начались очень серьезные работы по внедрению в жизнь агропромышленной интеграции. Грузия вместе с прибалтами выступили инициаторами этой работы.
Смысл ее заключался в том, что надо было объединить в единый блок все ведомства, обслуживающие сельское хозяйство, или перерабатывающие его продукцию. У нас следовало объединить 9 ведомств.
Я входил в руководящую группу занятую этой работой. Даже трудно представить какая это была ломка сложившихся структур, какой объем документов это требовало, и как скрупулезно надо было все обдумывать, чтобы различные отрасли, объединенные в единое целое, не утратили способность к нормальной жизнедеятельности.
Вся эта работа контролировалась ЦК КПСС, ибо она в последующем должна была внедриться в СССР в целом. Естественно она велась на русском языке, и мое владение этим языком оказалось весьма кстати.
В этой работе очень пригодился старый опыт Терещенко, позволивший нам достаточно грамотно выстраивать новую структуру, объединять однотипные службы определять для каждой из них круг полномочий, выстраивать аппарат управления.
Вновь созданная структура получила название "Агропром" и сосредоточила в себе половину от общего числа работающих в республике.
Нам удалось более или менее нормально осуществить интеграцию, которая не привела к сбоям и потерям, которые отмечались в некоторых других регионах.
Мы очень аккуратно решили вопросы логистики, снабжения и сбыта по каждой отрасли. Именно по той схеме, которую в свое время рекомендовал Терещенко.
Создавая единые крупные органы управления, мы сохранили в каждой отрасли по 1-2 человека из старого состава этих служб, которые являлись нормальными кураторами своих отраслей , представляя их интересы в объединенных структурах управления.
Я столь подробно останавливаюсь на этих вопросах, чтобы по возможности лучше показать роль и значимость вопросов организации управления.
Основными задачами структуры, которую я возглавлял, как отмечалось выше, являлись защита фондов в Союзных органах и последующее их распределение по потребителям. Начав разбираться в делах, я увидел, что никакой системы в них нет. А ведь ресурсы были самым главным вопросов, "привязывавшим" районы к центру. А в то время существовал довольно странный порядок, при котором колхозы и совхозы не платили за получаемую технику. Это централизованно делало государство. Поэтому все стремились как можно более "заграбастать" ресурсов, бесплатных, что, конечно же, создавало им льготные условия.
Мой предшественник заходил к министру, показывал, что выделил Госплан, и министр по своему субъективному усмотрению решал, кому что выделить.
Поскольку у меня никаких знаний в этой области еще не было, я стал делать все по инструкции и методикам. Необходимо было определить весь объем работ, выполняемых хозяйством, рассчитать сколько для этого по нормативам требуется техники, учесть сколько у него уже имеется и недостающую разницу пополнить.
Когда с огромными мучениями эта работа была выполнена, выявилось, что все стало вверх ногами. Оказалось, что некоторые районы, в особенности с "горлохватскими" руководителями, получали вдвое более положенного, а другие "тихие" вдвое меньше. Когда министр увидел счет, он страшно удивился, но разрешил выделять по расчетам. Районы подняли буквально бунт. Особенно те, у кого резко сократились фонды, готовы были меня разорвать. В дело вмешался сельхоз отдел ЦК Компартии Грузии.
Нас поддержали. Почти такую же работу пришлось проделать по защите фондов, выделявшихся Госпланом СССР республике.
Благодаря официальным расчетам, с учетом всех особенностей республики (гористой местности, каменистым грунтам, и другим неблагоприятным для сельского хозяйства показателям) нам удалось добиться увеличения фондов почти на 30%. Это был огромный вклад в развитие отрасли.
В последующем мы создали стройную систему защиты и распределения фондов на всех уровнях, и очень гордились ею. Районы перестали бунтовать, принимая наши показатели. Однажды у нас в гостях был коллега из Венгрии. Мы горделиво ознакомили его с нашей системой. Он очень внимательно ознакомился и в заключение изрек: "Система, конечно, хороша, но гораздо лучше ничего не считать, а техника пусть будет в свободной продаже, и кому что надо, пусть пойдет и купит"
Я тогда даже представить себе не мог, что такое возможно.
Сейчас такая реальность существует повсеместно. Но в ее результате, если при советской власти мы ежегодно завозили в Республику 3.5 тысячи тракторов и столько же автомашин, то теперь дай Бог, чтобы хоть на 5% в год обновлялся этот парк.
Здесь, конечно много причин, в том числе и частная собственность на орудия и средства производства.
К великому сожалению, роль и значение организации управления многими недооценивается, как раньше, так и теперь.
А между тем, именно понимание этих принципов, поиск и решение не технологических проблем, которые предположительно решаются правильно, а организационных, позволяет делать производство более эффективным, а специалистам, занимающимся этими вопросами, управленцам, бесстрашно приниматься за любое незнакомое дело, будучи уверенным, что универсализм однотипных причин, позволит найти грамотное решение проблем.
Это утверждение проверено опытом. После Агропрома, я еще дважды менял направление своей работы. Оба раза были для меня незнакомыми отраслями, но пройденная школа организации управления позволила выжить и не совсем плохо выглядеть.
И я очень рад, что, судя по телевизионным передачам, сейчас начали готовить молодых профессиональных управленцев, что позволит обеспечивать более результативную деятельность производственных структур.