Пролог
Утро тридцать первого декабря суровой блокадной зимы 1941-го четырнадцатилетняя пионерка Индустриализация Лапушина (или просто Инди) встречала в одиночестве, если не считать измученного, холмом на кровати высившегося тела усопшей тети Глаши. Инди едва окончила девять классов сельской школы в родной Кедровке, и только летом переехала в город на Неве — готовиться поступать в техникум. Разразившаяся война разрушила все ее планы. Двоюродная тетка, у которой остановилась Лапушина, и которая делилась до своей смерти пайкой с племянницей, отошла еще в середине декабря. Сил и желания что-то делать с трупом не было — практически все в городе ходили этой зимой в одном белье и не мылись. Улицы как сыпью покрылись мертвецами. Город Ленина предпочитал стоически умирать, но не впускать в свое тело страшного врага. Другая, но не менее героическая судьба ожидала через несколько месяцев город Сталина, где каждый миллиметр земли будет полит кровью как неприятеля, так и защитников Родины…
Как-то раз, сидя у холодного трупа и доедая последнюю корку хлеба, щедро смоченную вместо соли слезами, Инди внезапно открыла в себе способность медиума. Она отчетливо услышала женский голос, говоривший будто бы в пространстве между маленькими ушками юной светловолосой, некогда кудрявой головки. Это не был ее голос. Это был… голос тети Глаши! И вот что передала ей с того Света родственница:
— Привет тебе! У меня всё хорошо. Спустись в погреб, отопри сундук. Там под ветошью всякой (ею ноги обмотай, на улицу выйдешь ежели, не то помрешь от болезней и холода лют;го!)… там, короче, найдешь сухарей запас! Да сразу не ешь, экономь его…
Так на тёти Глашиных сухарях и просидела, всё худея, но не помирая, Лапушина до Нового года. А как настало тридцать первое декабря, намотала Индустриализация ветошь на рваные валенки, да вышла из дому-то. Не думала она тогда, не гадала, что не суждено ей будет воротиться домой…
1
Голос интуиции повел девочку на Финляндский вокзал. Как, откуда вещал тот голос — девочка не думала. Она просто шла, и шла, и шла мимо шатающихся и оборванных скелетов, похожих на пугала. Некоторые из них падали замертво тут же, другие еще брели обреченно по каким-то своим делам.
Сворачивая из очередного переулка на улицу, Инди увидела на стене странное изображение, сделанное разноцветными мелками: зеленовато-розовая полная женщина, притягивающая энергию, еду, планеты, да и вообще всю Вселенную. Но особо заморачиваться не было желания — рацион из сухарей вызывал головокружение и перманентно-легкое отупение.
У фонаря присели, обнявшись, двое ребятишек — на вид им было около десяти лет. Они не то спали, не то уже умерли. Трогать их было боязно, и Индустриализация, глядя, как снег порошит тулупы ребят, прошла стороной. Ветер играл обрывками настенных плакатов. «Не пропустим к себе фашисткого гада! Стойте до смерти, бойцы Ленинграда!» — гласили надписи на них. Клей с плакатов давно был съеден… Изображенный на плакате солдат Красной Армии отгонял от Петропавловской крепости похожих на мошек германцев богатырским пролетарским кулаком, так не похожим на худые кулаки встречных прохожих…
Ребята, заносимые снегом, вызвали в памяти волну ностальгии. Не так давно (ей казалось, что уже целую вечность назад) Инди ездила от своей школы на отдых в пионерском лагере. Тогда всё казалось глупой и ненужной рутиной: линейки, построения, салюты согнутой под прямым углом правой рукой, пилотки, огни, конкурсы… Сейчас Инди всё отдала бы, что у нее еще оставалось, чтобы вновь оказаться в мирное время среди сверстниц — таких же деревенских девчонок с русыми косичками и в красных галстуках, в синих юбочках и белых чулочках. Тихо-спокойно петь песни у костра, славословить великого вождя и единственную партию… Есть в столовой что-то еще помимо сухарей. Но в том и проблема, что ничего у нее тут уже не было и никого. Даже плакать казалось делом бессмысленным на этом градусе отчаяния. Подступила апатия…
Именно в этот момент в голове пионерки и раздался впервые голос мальчика. Пока что она не имела понятия, кому принадлежал голос — она знала лишь откуда-то, что мальчик этот не местный.
2
Перемахнув через особенно толстого замерзшего мертвеца, Инди оказалась на территории вокзала, где во всю шла подготовка к отправке состава на эвакуацию. Глядя на залетную пионерку (исхудавшая Индустриализация, которая и без того-то выглядела младше своих четырнадцати лет, сейчас казалась совсем жалкой крохой), взрослые дяденьки и тетеньки сжалились над девочкой и решили забрать ее из мира смерти и голода в жизнь, полную каких-то туманных пока перспектив. Ей даже нашли отдельное место на самой верхней полке у туалета, где неприятно укачивало и попахивало тухлятиной. Впрочем, нельзя не отметить, что рядом с ликом смерти, остававшимся хохотать и гримасничать где-то далеко за спиной, и не такие неудобства показались бы теперь сущими пустяками.
Голос мальчика порой приглушенно звучал в голове Инди, словно партия тенора, размытая рисунком колес-ударных. «Ту-ду-дух, ту-ду-дух! Буб-новый ко-роль! Ту-ду-дух, ту-ду-дух! Ты ста-нешь ваги-ной! Ту-ду-дух, ту-ду-дух! Сквоз-ной ваги-ной!» — со всех сторон разбивалось и отталкивалось стенками черепа, и кружилось, то поднимаясь, то опускаясь вновь и становясь то громче, то тише...
Иногда голова совсем кружилась. В эти минуты Лапушина блевала желчью, так как больше было нечем — сухари у Инди отобрали сразу же, ведь голод не тетка. Девочке в эти мгновения казалось, что из рта у нее вытекает радуга и окрашивает Вселенную в цвета магазинной гуаши с мелодичным звуком флейты. Сама она о такой гуаши могла лишь мечтать, и чем дальше, тем безнадежнее.
Окрашивая вонючий пол радужной желчью, Инди слушала голос мальчика в голове. Чтобы переварить происходящее, пионерка вышла в тамбур. Ей тут же заметно полегчало. Блевать расхотелось. Но тут вдруг на девочку напрыгнул какой-то плешивый и прыщавый бородач в косоворотке — то ли насильник, то ли людоед. Похоже, он специально кого-нибудь тут выжидал — и одновременно являлся причиной той вони, которая перекрывала собой запахи туалета. Несмотря на истощение, девочка умудрилась резко рвануться в сторону от поганых лапищ, так что те поймали лишь пустоту, а затем всем весом так толкнуть в бок нападавшего, что тот с криком вылетел из тамбура на рельсы. Смерть стала жертвой определенным силам.
— Обалдел! — слово запоздало пронеслось над очередным трупом, заглушаемое колесами. Или это слово было — «Белиал?»
— Оп-па! — глядя, как покатилась отсеченная голова, Лапушина непроизвольно подпрыгнула и захлопала в ладоши. А может, губы ее сложились в другое слово: «Сатана»?.. Ветер знает ответ наверняка.
— Отправляйся к черту! — демонически хохотала пионерка, святотатственно отдавая честь покойнику. И в это время на небо вышла радуга. Туалет поезда больше не принимал в себя испражнения, пробив вместо этого своим напором крышу. Сортир начал принимать звуки и трансляции прямо из космоса. А люди увидели на том месте, где прошел поезд, граффити и вирши на латыни про параллельный мир. Из туалета на полотно рельсов вылетело послание:
«Здесь братья-кометы стремятся к рассвету,
К домику на дереве, к девочке-лету.
Великан чешет бороду кедровою елкой;
Ежики с пропеллерами летают, как пчелки.
У человека в голове всю жизнь боги варят кашу,
Чтоб потом на завтрак есть. И тем вкусней, чем старше.
Здесь пельмешки из носков к радуге летают,
Облака из хомячков от солнца защищают.
Можешь ты сюда попасть восьмой каждый день недели —
В перекрестно-параллельный мир сто пятой параллели!»
Индустриализация не успела даже удивиться толком, как вдруг резко возникший прямо из воздуха мальчик-ракета обхватил ее своим телом и унес их двоих в тридевятый корпус Лимузея царства Вечного Межнедельника.
3
Находясь в полете между мирами посреди теплых уютных ребер мальчика-ракеты, Инди думала примерно так: «Наверное, это прекрасный принц забирает меня на своей белой ракете…» Фрейд оценил бы всю фаллическую многозначность данного высказывания, не будь он уже два года как мертв.
Они пролетали обрывки миров — недосозданных, рассозданных и еще не до конца пересозданных Демуиргом. Говорить пока было нельзя — да, в общем-то, и не хотелось: после однообразия и серости величественно умиравшего города буйство цветных пятен и образов занимало ум полностью.
Наконец они примежнеделились.
— Добро пожалувать в Межнеделье! — проговорил мальчик-ракета, странно растягивая и коверкая слова, и выпустил пассажира из клетки своих ребер. Пристально оглядев его, Инди решила, что до роли белого принца он всё же немного не дотягивает: хотя ребра втянулись, но полнота никуда не делась; большого размера ноздри на картошечном носу смешно трепыхались от пыхтенья (мальчик явно умаялся с дороги); на ногах были надеты несвежие колготы и обувь в виде двух серо-зеленых ящериц.
— Это наше Межнеделье! — мальчик как-то криво повел в воздухе руками, и они тут же обреченно упали. — Мы находимся между недель!
— Я очень рада! — Инди всё же улыбнулась и даже вежливо присела перед тем, кто спас ее от ужасов эвакуации.
Индустриализация огляделась. Новый для нее мир был прекрасен. Вокруг виднелись разные странных форм домишки и деревья с огромными улыбками, причем у таких деревьев нижняя губа была зеленой, а верхняя — фиолетовой. Были цветы с мордами крыс и других зверьков. Цвета выглядели ярче и насыщеннее земных. Были и абсолютно новые для Инди цвета и оттенки — кармовый (тогда она еще не знала, что он так называется) и карминный (кармовый с оттенками красного, желтоватого и бежевого). Вместо словосочетания «цветовой спектр» межнедельцы пользовались словами «цветовой конус».
4
— Ляги — вкусно! Ляги. Ляги — хорошо! — сидя в ресторане напротив Инди, мальчик-ракета со слюнями уминал за обе щечки хрустящих лягушек, фаршированных лягушками, фаршированными лягушками, фаршированными мотыльками. Инди пила кофе и задумчиво смотрела на паренька. Даже то, что он ел, казалось ей деликатесом в сравнении со стандартным питанием жителей оставшегося позади Ленинграда, обложенного врагом…
Вместе с парочкой за столом находился долговязый мужчина, выглядевший довольно странно: нос у него был расположен не между двумя щеками, как это и принято, а почему-то на левой щеке. Индустриализация уже знала, что репутация у мужчины мрачная. Звали его — Убийца С Носом На Щеке. Нос сам собой нервно озирался по сторонам, а глаза блестели холодно и загадочно. В противоположность мальчику-ракете, На Щеке говорил более разнообразно и по делу:
— Мы с ракетой планируем сегодня же представить вас нашей королеве Королеве! Именно по просьбе Ее Величества ракета вызывал вас, дорогуша, когда вы услышали зов. Когда Королева хочет — значит, пора бежать к ней!
— Понимаю. За всё надо платить.
Мальчик вставил:
— Лягушка зеленая и сочная, прыгала лягушка. Я ее съел! Лягушка умерла!
Нос продолжал, не обращая внимания на парня:
— Можно сказать и так. В общем, сами всё увидите и услышите…
* * *
Несколько позже троица шла по живому зеленому ковру, покрывавшему пол коридора замка Королевы. Ковер имел глаза, ушки и зубки, и если зазевавшийся гость наступал на глаз или ушную раковину, его могли тяпнуть за пятку довольно чувствительно.
Наконец они дошли до Тронной Залы. Прекрасная королева Королева предстала пред очи Инди: сияющая с головы до пят драгоценностями, с вьющимися зелеными волосами почти до самого пола, вздернутым вверх курносым носиком и полными чувственными губами. Уста разлепились, обнажая в дружелюбной улыбке ровные ряды идеально-прямоугольных одинаковых ослепительно-белоснежных зубов (Инди с непривычки даже зажмурилась):
— Рада тебе, Инди! Чувствуй себя как дома в моем Королевстве! Задания, которые я хочу предложить тебе, надеюсь, не слишком сильно обременят тебя, и в то же время доставят радость нам и нашим подданным. Но о делах позже, а пока что пойдемте все в клуб на закрытую вечеринку, где сегодня дает саксофонный концерт танцующая сиамская кошка-сладкоежка!
5
Клуб, в котором проходила закрытая вечеринка Ее Величества, носил название «Кошколошадь». Для простых смертных дорога туда была заказана, но только не для знакомых королевы Королевы!
Стоявший у входа шарообразный охранник Колобок делал зарядку и разминал крупные рельефные мышцы, когда прискакавший к клубу глашатай Тушканчик подпрыгнул и, застыв на спиннере в воздухе, прокричал в самое ухо охранника, что сюда уже движется роялистская процессия…
Колобок мигом подобрался и принял мужественно-торжественный вид. Шарообразность его обрела безупречность и совершенство, а все прожилки и выпуклости выровнялись.
Но королева, надевшая на голову специальные парадные головные колготки (впереди у них было круглое ровное отверстие для лица, а колготины свисали по бокам на манер средневековой шапочки), в сопровождении отряда охраны и всё тех же трех своих спутников прошла мимо, даже не взглянув в его сторону. Впрочем, уже входя в парадный вход по бархатной дорожке, красавица с игривой улыбкой оглянулась и проговорила в сторону Колобка:
— А тебя сегодня я соизволю величать «Калобоем»!
Ни Колобок, ни кто-либо иной в государстве давно уже не обижались на Королеву, зная о ее прихоти — метко оценивая своими разными — кармовым и цвета военно-морской волны — глазами, давать всем встречным и поперечным подданным оскорбительные прозвища.
Между тем, войдя в клуб и услышав приглушенные саксофонные звуки, Королева остановилась, задумавшись, и произнесла вслух:
— А я, кто же сегодня я?.. О! Сегодня я — королева Длинныйкаблучок!
Товарищи заняли главный VIP-столик и принялись заказывать еду и выпивку. За соседними столиками расселись охранники и занялись тем же самым, а некоторые тут же принялись двигаться по залу в такт музыке.
Королева тоже стала танцевать в паре с ракетой, который ранее съел свою ежедневную лягушку и более не нуждался в пище. Сиамская киса-маэстро вливала в ноты всю душу и извивалась в танце изящным тельцем, крепко держа инструмент в своих когтистых лапах…
За VIP-столиком ели лишь Индустриализация и Убийца С Носом. Нос свисал во все блюда, старательно их обнюхивая, и лишь после такого анализа его хозяин мог отправить в рот очередной кусман. Инди жевала овощи, пила свежевыжатый сок радуги и насаживала на вилочку с пылу-жару снятое сердце феникса.
— Скажи, Носик На Щеке, почему королева решила не кушать с нами?
— Наша королева вылупилась из особенного
Золотого яйца, — объяснял мужчина, при этом у него странно дергались голова и глаз, а нос клевал воздух. — Питается она у нас одной лишь праной. На завтрак — праной с вареньем. На обед — праной с мясом. На ужин — праной с рыбой.
— Ух ты! — недоверчиво и удивленно покачала головой девочка.
6
Ее Величество Длинныйкаблучок между тем вернулась к столу и заговорила с гостьей из Ленинграда:
— А сейчас, дорогая, пришло время озвучить тебе те задания, которые я хочу тебе предложить. Ежели выполнишь их — я щедро награжу тебя! Мне нужно, чтобы ты с помощью своих новых знакомых нашла у Бездны дно, а у Бесконечности — конец, и затем познакомила бы их друг с другом, перемножила или переженила — что покажется сподручней на тот момент. После этого надо бы узнать, куда едут люди на Верблюде, и попросить у них для меня закрытку.
— Да, Ваше Величество, я с удовольствием возьмусь за эти ваши поруче…
Внезапно слова Инди были прерваны Носом: мужчина, только что доевший свой салат из кактуса и волшебного песка и допивший чай, резко вскочил и перепрыгнул прямо через стол, прокричав: «Го-го-горка!». Находясь в воздухе, Убийца зацепил ногами пару столовых приборов и чайный пакетик. Пакетик, прилипший к заляпанной шароварине Носа, отправился дальше уже вместе с ним — танцевать в нелепых па, скакать вверх и вниз и вращаться то по часовой, то против часовой стрелки.
— Круто! Прыгать весело! — загорелся энтузиазмом мальчик-ракета. Однако когда он попытался повторить трюк, то не смог допрыгнуть даже до стола.
Гости королевы и ее охранники танцевали всю ночь, а наутро отправились спать в замок. Нужно было набираться сил перед большими делами. Бездна — это не кило моркови!
7
Девятый день Инди со спутниками ходили по просторам Межнеделья. Осматривали, так сказать, фронт предстоящих работ. Всякое успели повидать. Сперва — гигантские жилистые желтые шары посреди гор, на которые их возил мальчик-ракета. Шары были разрисованы деревьями, таившими опасность: если смотреть на них длительное время, становилась отчетливо различима вся фрактальность этих деревьев, которая засасывала в себя полностью, порабощая сознание зрителя. Еще не опытная Инди засмотрелась, и пятна ожили в ее глазах, закружились, заиграли маняще. Она почти свалилась безвольным мешком мяса и костей на один из шаров, и лежать бы ей так до полного околения, но, к счастью, друзья вытащили пионерку и уберегли от верной смерти.
Далее — на километр дугой изогнутые памятники в виде странных непарнокопытных животных, стоящих друг на друге. Видели лес, состоявший из елей, на которых не только росли ананасы и яблоки, но и открывались небольшие порталы в иные миры. Всё это хоть и было жутко интересно в плане приключений, но пока не сулило ответа на задачу Королевы, которая с утра после пати переименовала себя в «Величицу», а Инди в «Бигуди». Так Инди и принялась бродить под этим именем до конца первой миссии, не рискуя переименоваться обратно без высочайшей санкции.
Наконец друзья вышли на поляну карминных цветов. Бигуди развалилась среди них, вдыхая невероятно божественный аромат. Девочка не рвала цветы. Она хотела, чтобы они жили дольше.
С Носом На Щеке снова проявил удаль — встал на руки и прошел пару кругов по поляне, приговаривая: «Едут люди на блюде! Едут люди на блюде!»
— Ты всё спутал! — сокрушенно покачал головой мальчик-ракета. — Мы сейчас на другом задании! Задание не то, а то не это! Оно другое, и всё!
Бигуди ничего не говорила, пока что-то не стало происходить. Под пальцами, обнявшими крепкие стебли цветов, ощутимо прошла некая вибрация, потом еще одна. Вдруг в земле образовалась трещина, которая пролегла тропинкой до самого горизонта.
— По-моему, нам туда! — приподнявшись, Бигуди указала пальцем в ту сторону, где трещинка-тропа растворялась у горизонта и расплывалась в тумане.
8
Войдя в туман, наша троица некоторое время двигалась наощупь: впереди ракета, за ним, держась за край его одежды — Нос, а замыкала шествие прихватившая талию Убийцы Бигуди. Чтобы не спутать дорогу, мальчик старательно нащупывал справа колею трещины носком надетой на ногу серо-зеленой ящерицы.
Наконец словно по волшебству дымка тумана иссякла, и все трое очутились на небольшой полянке. Со всех сторон она была окружена плотной стеной сизоватого дыма — он исходил от гигантской електронной сигареты, к которой было привинчено колесо генератора энергии. Ручку колеса плавно вращала бабка, которая и курила эту циклопическую электронку.
— Что вы делаете? Зачем так много дыма?! — выразила изумление пионерка.
— Надо, знатить! — казалось, старуха совсем не удивилась гостям. Вынув экономичным движением из беззубого рта сигарету и ответив на вопрос, она мгновенно вставила ее на место и продолжила вращать ручку.
— А... а мы ищем геев-верблюдов! — радостно воскликнул Убийца С Носом, но был отодвинут мальчиком-ракетой назад.
— Где Бездна, которая с дном? Дно Бездны, которая без дна?! — смело выпалил парень, раздувая исполинские ноздри.
— Так вот вы зачем пожаловали... — старуха сразу осунулась, посерьезнела... а потом как-то разом просияла в озорстве улыбки, налилась соком, морщины ее заиграли искорками, а чахлые старинные груди воздухом заполнились. Тут к-а-ак дунет в сигарету свою електронную бабка от всей души! Сразу же дым заволок всё вокруг, и глухой голос не то старухи, не то самой Бездны изрек:
— Взошла на горы черна тень;
Лучи от нас склонились прочь;
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
Впрочем, дым так же внезапно расступился, и пред очами путников предстала новая величественная картина...
9
Троица стояла на тонком парапете по краям колодца, тянувшегося вверх и вниз, казалось, бесконечно. В центре колодца также вверх и вниз насколько хватало взора продлилось вращающееся веретено. Вокруг веретена копошились летающие русалки и обвивали его искристыми серебристыми нитями.
По веретену как по канату к путникам спустилась, показав завидную для ее возраста прыть, давешняя старушка.
— Веретено сие — ось мира есть! — объяснила она. — Здесь мы ткем полотна мирозданий! Если вам надо найти дно у Бездны, то это где-то рядом!
Бабка вдруг мерзко захохотала и вновь поднялась вверх, ухватившись за веретено…
* * *
— Бабуся!.. Бабушка!.. Бабка исчезла… нет бабки! — мальчик-ракета был слегка озадачен.
— Та-ак. А ты что скажешь? — Бигуди поглядела на Убийцу С Носом на Щеке. У того была такая фигура, какая и положена в городе, откуда он родом. Там он день худел, день поправлялся, как и следовало по закону, принятому мэром города, и потому у него были
большая попа и тонкий верх. Убийца молчал, Нос его как-то странно поник и казался смущенным.
— Молчишь. А ну, марш за мной! За Сталина! — пионерка азартно прыгнула в центр колодца и еле-еле зацепилась за веретено. Русалки, испугавшись, улетели вверх — туда, где исчезла старуха.
Переглянувшись, мальчик и Нос также прыгнули на вытянутую конструкцию, и все они втроем стали опускаться вниз.
Движение продолжалось часами — на то она и Бездна. Первым не выдержал Нос и взмолился:
— Ну всё, всё — хорош! Привал!
— Да? А дно? Дна нет! Где дно?! — ракета взывал к совести.
— А вот и дно! — советская девочка, совсем от безысходности потерявшая голову, просто взяла и отпустила руки. И тут оказалось, что она… стоит на поверхности! Стопы ее упирались во что-то. Пол оказался стеклянным и прозрачным! Так они и нашли дно у Бездны.
10
Когда великаны курят облака в межнедельник, дым также стоит коромыслом — не сразу и разглядишь там, что великаны сидят на груде яиц собственного производства! Из этих яиц родятся все-все межнедельцы. А принимают эти роды, встречая новых детишек, лисички, белочки и цыплятки! Эти зверушки значительно крупнее земных видов, внешне же они гораздо больше похожи на мягкие игрушки, чем на известных нам лесных зверьков.
Облака дыма стоят над лесом, в лесу же раскиданы на весьма обширной территории домики лисят, белочек и цыплят. В каждом домике из одного яйца великана родится один ребеночек. Там он растет и воспитывается. Деревья кормят детишек тостиками и кашкой. Грибочки им рассказывают сказочки.
Выполняя второе задание королевы Величицы, неразлучная троица забрела в один из таких лесных домиков. Яйцо великана в нем еще спало, но уже потихоньку начинало покрываться узором трещин. Лисичка, фырча, спала, свернувшись калачиком. Белочка грызла фундук. Цыпленочек скакал по дому и прыгал на стены…
— Мир вашему дому, братья! — Нос вежливо поклонился хозяевам хаты.
— Фыр! — сказала лисичка, проснувшись.
— Чиви-чиви! — сверкнула глазиком белочка, отложив орешек.
— Цып! — присел на пятую точку желтый птенец.
— Дайте нам концы! И Бесконечности! — устало протянул мальчик-ракета, потом, забыв о своей же фразе, сел на пол и достал из рюкзака сросшихся лягушек. Сплошная лягушачья масса имела округлые очертания. Из нее торчали лапки. Когда лягушки запрыгали вокруг своей оси, мальчик начал их размеренно кусать и есть.
— Каждый человек — Бесконечность! — неожиданно хрипло произнесла лисичка.
— Но конец у него есть! — вставил свои пять копеек цыпленок.
— Вы верите в чудеса? — встала на задние лапки белочка.
Ракета уже ни на что не реагировал и потому заторможено молчал. Нос что-то угрюмо промычал сбоку от носа. И лишь Бигуди решительно ответила:
— Да, верю!
— Вот ваш конец! — сказала белочка.
— На носу у вас! — вкрадчиво прошептала лисичка.
—Би-ба-бо! — гаркнул цыпленочек.
Вдруг нос на щеке Убийцы налился багровым и увеличился в размерах. На нем отчетливо выделилось лиловое навершие, с которого стекала белая струя. Вместо ноздрей появились крупные волосяные мешочки.
— Ч-что это? — схватился за орган на щеке Нос.
— Я знаю, что это! — подскочив, захлопала в ладоши от радости Бигуди. — Бежим скорее обратно к веретену!..
11
Стоя на стеклянном полу дна Бездны, все трое крепко схватились за измененный нос Носа. Какое-то время прошло в тишине — ее нарушало лишь сдержанное сопение Убийцы. Ракета старательно цеплялся плохо слушавшимися пальцами за лиловую головку. Бигуди схватила левый мешочек, а Носу достался правый.
— Дружите, Бездны дно и конец Бесконечности! — взывала Бигуди.
— Дружите, конец и дно! — вторил ракета.
— Мир и дружба, дно и конец! — гундосил Нос.
Первым сдался мальчик-ракета:
— По-моему, мы неправильно их сдруживаем!
— А как?.. — смущенно вымолвила уставшая девочка, вытирая о подол испачканную ладошку. Вместо ответа ракета схватил Носа за ноги, включил движок и резко дернулся с места! Свалившийся Убийца больно стукнулся головой об пол. Не теряя времени даром, мальчик взял его за волосы, перевернул и сильно стукнул увеличенным носом в стекло дна Бездны. Как ни странно, эта тактика помогла: по крайней мере, что-то изменилось! На стенах вдруг выросли фрукталы — фракталы из яблочек, груш, апельсинчиков и ананасиков. Где-то в отдалении послышался звук гонга. Дно Бесконечности завибрировало и пошло трещинами. Ракета интуитивно взмыл в воздух. Нос без сознания так и лежал на уцелевшем островке. А вот девочка провалилась в лабиринт из груш.
Целый час она ходила по нему, ориентируясь на голоса мальчика-ракеты и Убийцы С Носом На Щеке, пришедшего в чувство. Потом догадалась начать есть стены, и в конце концов нашла дорогу к выходу.
Когда Нос протянул руку и вытянул девочку, она поблагодарила его и обняла их с мальчиком со словами:
— Несись вперед, моя планета! Я — Инди, вот моя ракета!
Какая-то сила тут же унесла всех троих в замок королевы Красивеллы, как ее теперь величали. Красивелла была очень довольна сообразительностью и сноровкой Инди и двух ее друзей. Почести и дары достались всем.
12
В благодарность за успешное выполнение миссии все трое подданных ее Высочества получили награды. Убийца удостоился волшебной операции: королева разделила его дыхательную систему. Отныне на одной щеке у него красовался новый длинный волосатый нос, а на другой — старый чуть более короткий. Ракете было присвоено новое имя — «СуперФлаинБой», или же сокращенно — попросту «Супербой». Что касается пионерки, то Красивелла не только переименовала Инди обратно, но и вручила дар: право бесплатного выбора себе призмы восприятия. Этими призмами торговали неподалеку от источника праны — родника возле озера. Волшебство помогло Инди мгновенно перенестись к источнику — на сей раз в одиночестве: друзья ожидали ее в замке, куда она должна была перенестись с помощью особого сигнала рук.
Там, куда перенеслась Инди, было несколько озер. В центре одного из них девочка наблюдала огромную переливающуюся перламутром рыбу, на которой восседала устрица.
Рядом было озерцо, в центре которого росло древо познания — из него вытекал кислотно-салатовый ручей либидо. Стоявшие рядом продавцы объяснили Инди, что из энергии этого ручья сотканы волосы самой владычицы.
Пройдя вперед, Лапушина увидела хрустальную гору, сверкавшую на солнце — лучи преломлялись в хрустале и отбрасывали блики. Внутри нее был ларек в виде призмы, в нем два позолоченных чайничка с узорчиками продавали призмы восприятия. Примеряя различные призмы, можно было контролировать свое восприятие реальности в зависимости от числа на грани призмы. Какое число было на призме восприятия, глазами такого возраста и представал мир. Инди с интересом глядела на рыбку, на озера, на небо волшебного мира Межнеделья то пятилетними глазами, то подростком, то вообще трехлетним ребеночком. Также имелись отдельные призмы не с цифрами, а с именами — они позволяли взглянуть на мир глазами иной личности. Захватив, согласно разрешению королевы, одну из призм, Инди сунула ее в сумку, соединила руки, скрестила указательные пальцы, как ее научили, и сжала противоположные ноздри. Она сейчас же вернулась к друзьям — нужно было выполнять следующее задание королевы Красивеллы.
13
По возвращении из прекрасного места с озерами и хрустальной горой в замок перед девочкой и двумя ее спутниками вплотную встал вопрос о том, куда же именно едут люди верхом на верблюде. На то время, пока друзья будут заняты решением этого вопроса, королева прозвала себя — Любомудра, Инди — Блинди, Носа — По Нос, а Супербоя — Спербмой. Это дало хороший толчок к тому, чтобы подсуетиться и не задерживать выполнение задания.
Чтобы догнать тех, кто путешествовал по пустыне Адские Пески на гигантском, размером с небоскреб, верблюде, наши герои воспользовались любезно предоставленным королевой сверхпроходимым поездом. Этот поезд был разумен: он сам умел раскладывать перед собой путь из шпал и рельс, а потом, пройдя по нему, разбирать его за спиной, складывая детали пути в открытый вагончик.
Королевский поезд был совсем не обычен! Это также был ресторан на колесах, несущий на самом верху оружие с ядерной боеголовкой. На таком поезде можно было и дела делать государственные — в птиц стрелять, и кушать.
Поезд королевы легко догнал гигантского неповоротливого копытного. Тут выяснилось, что люди на чудо-верблюде сами не знают, куда они едут. По Нос вызвался добровольцем на эту миссию: забрался на верблюда и поехал с ним. Забирался он долго и нудно: по вертикальным дорожкам, уходящим в небо; по художественным сферам (явлению природы, которого не существует в земной реальности),
по аллеям улыбающихся деревьев и
цветов-домов (к слову, в клумбы тут сажали не только цветы, но также и бегемотов, собак, и так далее). Наконец По Нос поднялся
ввысь в так называемую «летосферу», где было много-много летающих яиц великана. Летосфера была создана специально, чтобы в ней летала
на яйцах великана,
на пельменях и носках всякая мелкая живность.
Только тут обладатель двух носов смог разнюхать, куда ехали все эти люди: туда, где их ждут Вера и Блюдо. Вера — старая дева в чепчике и с нарощенными ресницами, а Блюдо — арбуз со стеклами и ураганом странных конфет. По Нос оглушительно пернул на землю, подав знак, и Мальчик-ракета, а точнее — Спербмой, взял в живот Блинди и поднялся с ней на небо. Втроем они как-то смогли объяснить не понимавшим их язык небожителям, что им нужна закрытка для королевы. Вера пожала плечами, сняла чепец и вынула потрепанную закрытку — ей оказалась склеенная намертво открытка, которую невозможно было открыть.
За выполнение этой миссии Любомудра наградила всех троих особенно щедро — королевскими звездюлями.
У мальчика-ракеты под глазом красовался здоровенный лиловый фингал. Оба носа Носа были сломаны и висели на ниточках. Сломанная рука Инди оказалась непригодной для использования.
— Кайф!
— Отлично!
— То, что доктор прописал! — восхитились друзья, через силу улыбаясь обеззубевшими ртами.
К счастью, магия королевы вернула им былой вид в два счета.
14
Двое наших знакомых — ракета с Инди — сидели в межнедельном баре и пили прановые коктейли. С ними была собеседница-слушательница — оборотень-русалка. При этом мальчик-ракета подключил свое сознание к медиуму Инди, и пионерка, видевшая напрямую пережитый им в прошлом опыт, озвучивала его своими словами за косноязычного парня. Голосом мальчика-ракеты Инди складно излагала вслух те мысли, которые он хотя и смутно ощущал в себе, но внятно и четко изложить сам никогда бы не смог:
— На Солнце есть жизнь. Его населяют огненные люди, очень страстные. Они живут в огненных домах... ездят на огненных автобусах... и их эмоции настолько сильны, что они могут заставить этих людей вспыхнуть и исчезнуть. А в центре Солнца живет двуполое божество. Оно — самое горячее, и оно никогда не выбирается на поверхность. Оно очень занято – несколько миллиардов лет производит на свет огненных людей. И когда в нем кончатся силы, Солнце вместе с огненными людьми потеряет свою страсть и свой жар.
Вокруг столика троицы собрались межнедельцы, внимательно слушавшие трансляцию медиума — существа разных рас, возрастов и полов. Большая часть потягивала «Великолу» — напиточек, от которого толстеют сразу на 100 килограмм. Один из толстяков спросил:
— А что ты там делал-то, на Солнце?
Мальчик, уже отключивший свой ум от землянки, ответил сам:
— Я бил гопников и курил траву.
— А где ты ее там взял?
— С собой была!
— Расскажи нам про свой полет в страну метафор! — попросил еще один толстяк с банкой «Великолы».
Мальчик сумел издать лишь нечленораздельные звуки, похожие на «там», «вот дела!» и «ну так вот…», после чего жалобно посмотрел на спутницу и заглох, как двигатель производства советского автопрома. Пришлось Инди снова улавливать его мозговые колебания и транслировать их в приемлемой форме своим ротиком:
— В столице страны метафор на перине из ста кактусов пейота сидит полная женщина, притягивающая энергию, еду, планеты и всю Вселенную! Это — родная бабушка моя… Бабушка-ракета!
Один толстяк, устав слушать все эти байки, вышел во двор. Там он сходил по большой нужде, а потом подошел к лопуху и протер его попой — а не наоборот. Именно так тут было принято. От подобного на лопухах появлялись вскорости домики с маленькими жителями.
Когда толстяк вернулся, свою историю рассказывала уже обрусевшая оборотнесса:
— А я не бывала на Солнце, но кусочек летосферы помог мне посетить нашу межнедельную луну. Там я искупалась в лунном океане и провела свой счастливый медовый месяц.
15
Мальчик-ракета попытался приударить за хорошенькой русалочкой с сиреневой кожей и изящными ушками на макушке. Та была не против легкого флирта, и вскоре они вдвоем на фоне заката летали наперегонки на малой высоте — ракета сам по себе, а оборотнесса — на куске летосферы.
Резко вырвавшись вперед и опередив новую знакомую, ракета присел отдохнуть на крыше ближайшего здания. Оборотнесса, которую звали Оглой, опустилась рядом, что-то вынимая из кармана.
— Я тебе кое-что дам! — проговорила она, смущаясь.
— А у тебя что? — спросил ракета, разинув рот и пуская ленту слюней из его уголка.
— Угадай! — Огла не спешила предъявлять свой сюрприз.
Лишь когда мальчик-ракета весь заерзал в нетерпении, да так, что чуть не свалился с черепичной крыши, Огла достала свой подарок. Это была большая розовая закрытка — мальчик убедился в этом, когда попытался раскрыть ее.
— Закрытка! Мне?! Спасибо! Закрытка хорошо! Закрытая! Не откроешь!
— Да! После того, как ты с друзьями нашел закрытку, королева издала закон, что все обязаны дарить их друг другу.
— Я помню… У меня пока нет! Но я достану! Ракета достанет закрытку тебе! — мальчик-ракета светился от переполнявшего его энтузиазма. — А правду говорят, что вас, русалок, воспитывают черепашки и улиточки? Я такое слышал. Черепашки!
Томно прикрыв сиреневые веки, оборотнесса кивнула.
* * *
Инди между тем дождалась Носа. Они сидели вдвоем за столиком при свечах. За окном сгустились сумерки. Если напрячь глаза, можно было увидеть, как деревья, обвешавшись яичницами, сидят на заборах. Инди ела прану — это такой разноцветный дымок в тарелке. Посмотрев на Носа, она сказала:
— А жалко, что другие дети в Ленинграде не могут есть прану…
Нос подвигал носами влево-вправо, сипло шмыгнул четырьмя ноздрями и прохрипел, глядя куда-то под стол:
— Всё никак не забудешь мрачное прошлое?
Инди покачала головой:
— Нет. Оно встает перед моими глазами вновь и вновь, омрачая приключения в волшебном мире.
— А знаешь, тут есть не только воспоминания, но и забывания! Попроси у королевы для себя парочку.
— Хорошо!
16
— Нечего тут так вот легко транжирить королевское добро! — услышала Инди первым делом в замке королевы, едва заговорила о своей проблеме. На самом деле, королеве Разрумяне, как ее всю ту неделю титуловали, попросту жалко было делиться своими сундучками с клеем, которые представляли собой забывания. Разрумяна сама использовала их каждый раз, когда расставалась с очередным любовником, а запас вовсе не был неисчерпаемым.
Однако, увидев плохо скрываемое разочарование в глазах девочки, королева сжалилась и дала следующий совет:
— Не горюй, Инди! Есть в королевстве еще сундучки с клеем. И найдешь ты их в заброшенном замке города Сугробска. Проводит тебя туда Убийца С Носами На Щеках — он ведь и сам родом оттуда.
Чуть приободренная, гостья из Ленинграда вышла от королевы с надеждой. Вскоре она встретилась с Носом и передала ему услышанное. Мужчина обрадовался, что сможет вернуться в родной город, да еще и с прелестной спутницей. Оба носа его заалели от гордости и задрались.
Так как у ракеты был роман с оборотнессой, Инди и Нос решили его пока не беспокоить и самостоятельно справиться с задачей. До Сугробска они доехали на том же самом королевском поезде, заодно выполнив и другое поручение Разрумяны — сопровождение оптовой партии закрыток. Королевский бизнес надо было продвигать в регионы.
Пока Нос успешно толкал прямо на платформе модные кармовые закрытки случайным зевакам, некоторые из которых были похожи на него фигурой, Инди отправилась в заброшенный замок.
17
Инди побродила по старому замку, стены которого были испещрены рисунками, граффити, межнедельными рунами и прочими красотами, однако так и не увидела искомых сундучков. При этом девочка утомилась. К счастью, в одной из комнат сохранился обветшалый камин. Инди натаскала бревен, кинула кучу грязной бумаги для растопки, зажгла огонь от свечи, бывшей с нею, и улеглась на старом треснувшем диванчике с вылезавшей пружинкой. Так получилось, что пионерка заснула тут же.
Проснулась она внезапно: тишину прорезал резкий скрип, затем еще один. Девочка вскинулась, насторожилась. Уже стемнело, помимо камина света не было. Вдруг тьма разверзлась тусклым свечением. В комнате материализовалась еще одна девочка, только призрачная. У девочки не было лица — на его месте был лишь размытый овал.
— Ой! Кто ты? — удивилась Инди.
— Я — Безликая Мэри, одна из воспитанниц Мэри Поппинс! Ты меня не боишься? — в свою очередь, удивилась призрачная незнакомка.
— Не знаю, пока нет!
— Странно! — поразилась обитательница замка и на мгновенье задумалась, после чего радостно объявила:
— Наверно, ты неместная! Так-то мной детишек пугают.
— Почему? Расскажи свою историю…
— Тогда слушай, — Безликая Мэри порхнула к диванчику и присела рядом с Инди. — Моей нянечкой была Мэри Поппинс. Она следила за цветом моего овала, который у меня вместо лица. Я могла есть пранные печеньки, просто приложив их к овалу, после чего они растворялись…
Где-то неподалеку послышалось шуршание, потом мужской голос крикнул:
— Инди-и! Ты здесь?!
— Ой, это Нос! Он хороший! — обрадовалась Инди, и тут же крикнула в ответ:
— Идите скорее сюда, Носики! Тут призрачная девочка Безликая Мэри! Она совсем не страшная!
— Неряшная? — не расслышав, повторили из коридора.
— Добрый вечер, девочки! — Носы входящего Носа галантно поклонились, болтнув кончиками влево-вправо, а сам Убийца, неуклюже перепрыгнув с одной ноги на другую, плюхнулся прямо на пол — костлявое тельце на слоновьих подпорках, верх и низ — будто от разных существ.
— Привет! Инди, Нос, вы же наверняка что-то хотели от меня, раз пришли сюда? — Безликая Мэри проявила поразительную для призрака сообразительность.
Тут же посерьезнев, Инди призналась:
— Да, Мэри. Я жалею ребят, умирающих от голода в моем Ленинграде. Но я не знаю, чем им помочь, и просто хочу забыть обо всем… — Инди помолчала, затем подняла глаза на Мэри:
— Дай мне клей для забывания!
— Вона, чего тебе! — присвистнула Мэри, после чего взлетела под полоток, сделала там полукруг и опустилась вниз. — Не дам я тебе сундучки, ибо не в этом решение твоей проблемы! Тебе надо вернуться в свой мир. Там ты и поможешь, кому сможешь.
Глаза Инди засияли от столь простой мысли:
— А ведь верно! И как это я сама не додумалась! Мальчик-ракета забрал меня оттуда — так пусть он и возвращает!
— Вот и славно! А вместо клея я дам вам кристаллы. Они тоже обладают волшебным свойством, правда — для всех индивидуальным. Тем не менее путешествие с ними вовсе не опасно, хотя, надо признать, чертовски увлекательно!
Инди с Носами поблагодарили за подарки и сразу же скушали по паре кристаллов. Комната уплыла в радужной дымке куда-то влево и вверх, искры посыпались на друзей с потолка. Инди увидела, как ее правая рука отваливается и прыгает в камин. С криком погнавшись за ней, она боковым зрением успела заметить, что и с Носом творится нечто неладное — от мужчины убежала левая нога. Безликая Мэри очень веселилась. Вскоре однако приключение закончилось. Инди и Нос крепко спали: она — на диванчике, он — на полу. Все детали у них были на месте, и даже более того: Инди несла в себе ростки будущей жизни, хоть и не знала пока об этом. Хоть они не запомнили этого, пара времени не теряла: их уносил дракон на полянку с грибами, и там они танцевали с деревьями и друг с другом, и не только танцевали…
18
— Ракета! Где ты там?! Вези меня обратно!! — послышался голос за окном спальни новобрачных — мальчик-ракета и Огла успели пожениться пару дней назад.
Оборотнесса недовольно щурилась на Инди, которая словно бывалая грабительница нагло влезла прямо через окно. Впрочем, девочка на обортнессу, лежавшую под одеялом рядом с мужем, даже не взглянула — она тут же кинулась обнимать мальчика-ракету. При этом Инди прокричала:
— Вот он ты! Вези меня назад в блокадный Ленинград! Не могу я тут больше, пока другие детки страдают!
Мальчик-ракета почесал в затылке, посмотрел с сожалением на медленно зверевшую молодую супругу, и решил, что ее гнев в данной ситуации будет менее страшен, чем праведный гнев советской пионерки…
* * *
Ребра мальчика-ракеты разжались, и Инди вышла на мрачный блокадный снег — пришелица из далекого мира, захватившая с собой целый мешок подарков для обреченных ленинградских детей, а также некоторых взрослых. Перед ее глазами еще стояла картина только что пережитого полета: на этот раз Инди четко разглядела, что ракета летает туда-сюда между Ленинградом и Межнедельем при помощи бабушки, которая сделала доступными такие перелеты, так как очень много ела и стала черной дырой. Масса в несколько огромных звезд уместилась в размеры человеческого тела, что привело к высокой плотности. Известно, что если толстяки весом свыше трехсот килограммов могут прожить достаточно долгое время, они становятся сферами с незанятой точкой внутри. Занять ее просто невозможно, но можно сделать более плотной. Любая еда или добрые намерения, достигнув горизонта событий, неизбежно пропадают в бездонности их «черных дыр», причем по мере набора массы притяжение съестных объектов усиливается.
Благодаря бабушке-«дыре», Инди с ракетой вернулись в понедельник — времени с момента исчезновения девочки почти не прошло. Инди нашла двух давешних мальчиков, умиравших у нее на глазах — пранные плюшки с кармилином вернули их к жизни. Втроем они оживили еще нескольких ребят и взрослых — кому не достало плюшек, перепало межнедельных червилок, соленых хлопьев из грязной ваты, ну и прочей странной еды. Попадая на Землю, она оказывала чудесный эффект даже на умирающих!
В конце дня с ракетой и Инди остались двое: двадцатилетний Васек Картавыш да малолетний Димка Ногтегрыз — один из двух детей, спасенных Инди. Картавыш носил ушанку, валенки и телогрейку, в кармане которой имелась финка. Он всё время индифферентно поплевывал сквозь кривые зубы и изощренно ругался матом, грассируя. Второй, Димка, худой и длинный как столб, грыз ногти. С прыщавого вытянутого лица его не слезала виноватая улыбка — понимая, что делает какую-то фигню, он никак не мог отделаться от своей зависимости. Ракете они нравились — когда он смотрел на них, то улыбался и даже забывал об оставленной в Межнеделье молодой жене. Решено было забрать этих двоих на ребрах ракеты в волшебную страну.
19
Примежнеделились все они из-за слишком большого для одного-единственного мальчика-ракеты груза в стороне от того места, где планировали — в стране Метафор. В этой стране, как объяснил ракета, обитал сам межнедельный Бог с Палкой.
Бог сидел за небесным занавесом. Внешне это был полупрозрачный старик-великан с огромной бородой и длинной палкой. Всегда недовольный, смотрел он через множество экранов на сигналы от мириад камер со всей страны, созерцая всё, что творилось в этом мире. При необходимости Бог с Палкой поднимался на этаж выше, и управлял там с помощью кнопочек своими невидимыми руками, что-то делая с людьми. Бог был практически всемогущим: он даже умел управлять погодой, взирая со своей смотровой площадки сверху вниз и потрясая страшной палкой в рунах Межнеделья.
Любимое занятие Бога — крутить небо, к которому прикреплены диски Луны и Солнца. Бог крутит их с помощью ручки, и они совершают привычные круги на небе, на котором они написаны масляными красками.
* * *
Оказавшись в стране Метафор, наши герои огляделись. Всё тут было им внове, всё удивляло. Вон мимо прошло стадо местным лошадей породы «лошади Ильича». Вот показалась церковь из пастилы с куполами-зефирками. Метафорные богомольцы соорудили ее специально для Бога, чтобы он угощался.
Ногтегрыз посмотрел с презрением на свои изуродованные ногти — зачем они ему теперь, когда есть такое?.. Вместе со сбросившим зимнюю амуницию Картавышем они выедали в пастиле ступеньки и подсаживали друг друга в стремлении забраться как можно выше, дабы достичь желанных куполов. Ракета сорвал голос, крича на них, чтобы они прекратили кощунствовать над предметом культа, но тщетно: в ответ летели лишь плевки, матерные проклятия и слова: «Тебя бы в блокадный Ленинград клей и крысиное дерьмо жрать!»
Бог в этом время смотрел на свои экраны, багровея от праведного гнева. Наконец он не выдержал и поднялся на смотровую площадку, чтобы вызвать ураган и прекратить святотатство. Ракете пришлось спешно эвакуировать группу по частям. К счастью, никто всерьез не пострадал и не поранился.
20
В королевстве Разрумяны всё шло своим чередом. В домике с ежиками, где на деревьях росли омлетики, не так давно из яйца вылупилось очередное дитя. Девочка, появившаяся на свет, была теткой Инди, реинкарнировавшейся после кончины в блокаду. До того, как поселиться в городе трех революций и работать на фабрике, тетя Глаша трудилась в колхозе дояркой. Теперь Глаша родилась маленькой и глупенькой, но с очками, в платье в горошек и с принадлежностями для работы — игрушечным ведерком, перчатками и коровкой, чтобы играть в работу прежнего воплощения.
Скрывавшийся от гнева Бога мальчуган-ракета на этот раз приземлился в деревне возле домика ежиков. К тому моменту тетя Глаша уже освоилась на новом месте и даже умела говорить — межнедельное развитие опережало земное. Более того — у тёти Глаши уже даже была защищена диссертация о дойке коров! Инди сразу же узнала ее, и они стали делиться впечатлениями.
— Едва я глаза открыла тут впервые, вижу моськи белочек и лисичек! Зверята держались за лапки и по-доброму так улыбались мне!
— Тётенька, а меня и друзей отзвездюлила сама королева! А еще мы катались на вере и на блюде по дну бесконечности! — излишне торопилась, путаясь в показаниях, Инди.
— Ба-а-атюшки!! — поразилась Глаша. С тятей Глашей Инди даже съездила разок в столицу Межнеделья — там курочки устраивали показ мод. Вышагивает такая курочка очень грациозно! Появится в домике розово-зелененьком, да и пойдет по подиуму. Чем лучше была курочка, тем сильнее поднимали кудахтанье окружающие курицы и петушки. А она-то как давай хвалиться боками! И яйца несет, и все прям — «кудах-кудах!» А зрители, петухи да куры, всё картошку фри ели. От курочек-чревоугодниц в яичках их родились потом обжоры. Курочек все любят и за их грех, и за их бока, и вообще… И вообще, ходили слухи, что Межнеделье — лишь пересадочное звено между воплощениями в другом мире…
После возвращения с показа мод Инди еще на какое-то время задержалась в домике ежей вместе с Носами и переродившейся Глашей. Привезенные из Межнеделья друзья тоже нашли приют неподалеку — Ногтегрыз стал кузнецом, а Картавыш — пекарем.
Вскоре девочка поймала себя на том, что как-то странно себя ощущает, после чего стала превращаться в великана, огромного и серого. На ней начали расти яйца.
Лиха беда начало! Решивший как-то раз посмотреть в одном из своих многочисленных мониторов новости о сельском хозяйстве Бог однажды узрел, что богохульники из Ленинграда, осмелившиеся есть церкви и считавшиеся погибшими, не только выстояли, избежав кары, но и стали преуспевающими гастарбайтерами! Бог не мог вынести такого позора. Явившись лично в деревню ежиков, он заставлял каждого встречного каяться в грехах и целовать болотного цвета кресты с мерзкими пиявками. Межнедельцы блевали, но целовали — деваться было некуда…
Поцеловавшие крест возвращались в Изначальный Свет или же Изначальную Тьму — тут уж как кому повезет. Люди, ежи, куры и лоси распадались на молекулы, атомы, нейтрино… Каждая маленькая точечка жила своей психоделической жизнью в старом обветшалом и заплесневелом тоннеле, пахнувшем вечностью и мукой. Восприятие шло по разным точкам одновременно. Гигантский глаз-осьминог переваривал все воспоминания, на выходе выдавая сначала буквы, потом цифры, далее — цвета, а в итоге — сегменты программного кода. Они кивали и моргали куклой. Их показывали в новостях на мониторе Бога. Крутясь и сужаясь, остатки Инди и Носов тряслись от страха, когда они входили в конец и вытекали из конца как живчики. На дне конца снова был глаз. Глаз был вмурован в яйцо великана. Этим великаном была Инди. Предстояло вылупление… Но это уже совсем-совсем другая сказочка!