Об Исе, да благословит его Аллах, рассказывают, что однажды он со своими учениками проходил мимо мёртвой собаки, от которой исходило невыносимое зловоние. Тогда они сказали: «Как же смердят эти останки!» А Иса отметил: «Какие у неё красивые белые зубы!»
Абу Хамид аль-Газали
У таракана – усики,
а в Индии – индусики.
народное
// День 1. Дели. //
Дней десять – в Горы. Там, может, прохладнее.
В Дели – подольше – смотреть – нет, на фиг, жарко. Очень жарко. Густой, какой-то влажный воздух. Внутри помещений – тоже жарко.
Что центр – куда – чего?
Наша кожа светлее.
И моя кожа светлее. И черты лица не похожи. Здесь я выгляжу мусульманином – откуда-то с Севера.
Совсем не хочется носить на людях, при людях индусскую одежду.
Я не индус. Не индус по крови – по телу. По вере – само собой, здесь не спросят, привыкли (хотя спросят, но не отвечу). Хочется быть христианином, баз га*, ещё кем. Хочется раствориться.
Всё равно ты турист. С фотоаппаратом.
Мало машин. Мотоциклы. Рикши. Моторикши. Повозки с быками. Нет светофоров и отдельных тротуаров.
Основное – мягко.
И ездят мягко, и просят мягко, выпрашивают мягко. Друг с другом мягко, и в себе. Не как арабы, хотя тоже шумно (нет ломаной русской речи – устной и в надписях – чем от Арабии** отличие).
Много внешне некрасивых лиц. Близко посаженные глаза, вдавленная переносица, странно нефактурный – и не прямой, и не загнутый – дурацкий какой-то нос. Красивая плотная кожа. Белая кожа выглядит уродством, уязвимостью.
Приятно не покупать, мягко фотографировать, не обращать внимания – мягко, не говорить по-английски.
Наверное, говорить с русским акцентом – чтобы знали, что не европеец.
Густой сок манго. Кисло-сладкий сок каких-то зелёных мандаринок. Читать надписи на хинди, понимать звуки, но не понимать…
И вот, короче, купили на улице плодов каких-то непонятных, их продавец водой тут же какой-то полил, и мы их немедленно съели, тут же, на улице. Всё, конец.
По номеру мелкая ящерица бегает, есть с кем поговорить не по делу. Я излишне болтлив.
Симку продали два красивых молодых сикха, почему-то без чалмы (браслеты были). Один такой кукольный совсем.
И как вот мужчина?
Как дома? Как мужественным? А так. Восточный такой тип. Мягкий.
– Индия советской мультипликации…
[Андреич принёс мёда с Аруначалы! Так… чуть кислый. Вкусный очень.]
Советской мультипликации. И Багдад советской тысячи и одной ночи. Этот из того Багдада, скорее. Совсем как кукольный. (Это про того сикха.)
Что самое непривычное и тяжкое – требующее усилия, преодоления – так это дышать таким тёплым воздухом, который при дыхании не охлаждает в голове, а по температуре – как тело. И что дома – так же жарко, как на улице. У нас – на улице от Солнца жарко, а в тени холодно, и дома холодно. А здесь просто сам воздух жаркий. Вот это – самое непривычное и другое – и от нас, и от Арабии (в отличие от Арабии – воздух не сухой – на наш этим больше похож). И тело потеет постоянно.
Вода в кране горячая. Просто сама по себе горячая. Её не нагревают, она сама нагрелась.
Сладкие фрукты, горькие травы, тёплая вода.
Личи, когда их чистят, похожи на личинок диких ос.
Манго какой-то неприличной консистенции.
И всё же, ом тат сат.
//
Ом тат сат.
//
А ещё англоязычные надписи буквами деванагари (только их пока и понимаю), и что из санскрита (мужик – «пуруша», как «адам» у арабов)***.
Трава конского запаха****.
//
___
баз га* - фэнтезийные традиции мира "Легенд Зелёной Реки".
** Арабией мне был Египет.
*** На мужском туалете.
**** Ашвагандха.
// День II. Ришикеш. Монастырская тема. //
Самая шумная страна, у которой весь-кто-готов мир учится самой бесшумности.
Как?
Что здесь всё видно. Не скрывая. Как сказал – где не скрывают «любовь» – «не любовь». Тем и видно – крайнее, и много, и разрешая.
Стройный мул ест залежалую халаву.
Вчера – огромный храм с золотой статуей (Акшардхам).
Сидящий золотой мальчик – показалось, что с лицом Андрюши. Само что мальчик-мудрец. Много каменных слонов – все сюжеты со слонами. Смешное исполнение, так – живо.
//
Радует, что теперешнее. Ашрам Шивананды – сегодня. Железные миски. Есть руками. [Нет туалетной бумаги (да тут и не надо им).] Стены – рыжий с синим. Ходить без обуви, и реально чисто.
Снаружи – накуренные саньясины с красными глазами. Люди с ногами и без ног и с чем-то непонятным. Мотоциклы. Худые собаки. Андреич трогает всех коров и быков (по-доброму). [Надо ему в цирке было работать.]
Настоящий гранатовый сок. Сок плода Шивы (бель). На тыкву похоже. Баньяны с подрезанными корнями и размечены под дорожные столбы. Купили сироп брахми. Употребил. Прёт. Ещё и вкусно.
Сикхи совершенно митьковские.
А так я с Севера.
Белые одежды, чтобы кожа казалась хоть не такой бледной. В зеркало посмотрел – всё-таки [за окном кто-то запел] похож. Профиль не похож, у них проще линии, мягче.
Подвисящий мост.
Мужчины с рыжими хной волосами.
Саньяси под большим мурти Шивы в Хардваре. С зонтиком. Сахар раздаёт. Один – с серёжками, и взгляд такой медленный. Реально как переходит. Вспомнил – и мы в Аркаиме к такому бывали. Но тут уже устойчиво что-то. Хотя и долбят много. Чилимы открыто продаются, где бусики.
Коровы белые. Буйволы чёрные.
//
Ганга.
Ганга.
Зелёная. Мутная.
С большими рыбами и летучими мышами.
Что.
Река.
Хочется считать её очень, очень священной.
Она же вода.
Она же просто вода.
Если тысячелетиями миллионы и миллиарды уже народу так о воде этой думают – она и будет такой. Она же вода – она же всё берёт. И переводит.
Машина вместо барабанщика на вечерней службе.
Рыжие цветы, как на могилах в нашей, той ещё, стороне*.
…
Блин, у меня, похоже, бред.
Тут так-то жарко.
Тело всё время мокрое.
Ё Wи**, приходи, если хочешь, мне не жалко. Тебе свободней так, ветер.
In Ehecatl no-toca***…
Шутка, так – поэзия.
Ветер мне имя…
Так-то no-toca Itztocatl****. Так и есть, смотрю.
[...]
А вот тараканы здесь чудовищные. Ладно.
//
Ом тат сат.
//
Что привести сувенирами?.. Ага, вон Ришту-королевишну Александру Васильевичу с Юрием Васильевичем привести, пусть позырят. Но это уже из джатак что-то негуманное.
О-о-о!
ёч ламхъе токъе*****!
Ладно.
//
Ом тат сат.
//
___
* Мексика.
** Ё Wи (Первый звук - пишется "о" с точками, тут не отображается - читается открыто, как "ё" без начального "й"; "w" - читается в губах, как в английском) - Собака, Левый Ветер - личный дух (nahual) лирического героя этого повествования, один из персонажей "Легенд Зелёной Реки".
*** [ин эхэкатль но-тока] (язык науатль, ацтекский) - "моё имя ветер".
**** [но-тока ицтокатль] (науатль) - "моё имя обсидиановый паук", в прочтении лирического героя - "смотрящий паук".
***** (Первый звук читается открыто, как "ё" без начального "й") - "поистине трогающее-смущающее" (язык баз га (баз га дэръё-ни токъе) - фэнтезийный язык мира "Легенд Зелёной Реки").
// День III. Ришикеш. Монастырская тема. //
Таракан где-то с треть ладони.
Чай в кружке не стынет.
Воды в кране нет.
Свет мигает.
Простокваша. Анис.
Вентилятор, как в Твин-Пиксе. А без него – никак.
Вода идёт одновременно со светом.
Надо завтра голову побрить.
//
Васиштха-Гуха.
Гуха*.
Что скрытое. Пещера.
Утроба.
Утроба Земли.
Всё начало, все сказки детства. Австралия.
Океан.
Предки.
Не говори, пожалуйста.
Это как звон в ушах – первозвук. Как земля на уши твои давит.
Влажная. Утроба.
Маленький Огонь.
Первое-дающее.
Лингам – яйцо-ствол.
Вода.
Влажный, чуть прохладный камень.
Это начало. Утроба всех.
Наши предки вышли из пещер. Предки моих земель.
Из пещер – из утробы Земли.
Снова чувствовать себя в утробе.
Пожалуйста, пусть это будет со мной, с кем буду я, кто буду.
Пусть будет это.
Выйти из влажной гудящей темноты.
Видеть этот мир в первый раз. Быть тем, кто Адам, кто Глина. Или Балам-Кице**, кто Каша. Быть первым и единственным – единым человеком, и видеть в первый раз это Солнце, эти огромные гладкие камни, раскалённый песок, спичечный коробок, где человек, неизменный со всех времён, пашет, запрягая в плуг двух быков.
Река.
Оно и есть. Кто Другая Вода. Её нельзя пить (не придёшь). Её нельзя водой. У неё нет цвета и прозрачности, но льётся водой.
Это первое, что есть.
Первый человек и Вода. Погрузиться в неё. Чуять кожей Ветер и Жар Солнца. Оставлять следы ног на Песке. Прыгать по Камням. Заросли дурмана с густым запахом, колючими шишками, и драные тапки (тут уже прошли люди). Но всё впервые.
Баньяны с висящими корнями.
Пожалуйста, не говори.
Камень на камне и камни на камнях. Тонкие сухие ветви в незажженном костре. Упавшие жёлтые цветы под ногами.
Маленький монастырь.
Накормили такой же первозданной здешней едой (рис, овощи, горох). Кто готовил, ел с нами. Маленькие, тёмные люди. Хранители Утробы. Те самые. Что всегда.
Ом.
Ворота.
Застопили грузовик.
Наклейки с рожами чертей.
На столбах – афиши «Шива-кумара***».
(Альтернативная юность Мистера Кредо).
Водила красиво равнодушно курил биди (ahhuiyac…) (sugandhi…)****. Эх!..
Дали ему початый пакет «Бабкиных семечек», пусть тоже приколется за экзотику.
Сикхи на мотоциклах. Похожие на наших футбольных болельщиков, замотанные в страшно яркие оранжевые тряпки, грозные. Сикхи с кинжалами, в синих чалмах.
Едут наверх к своему Озеру.
Белая шляпа. Сразу образ отдыхающего европейца.
А голову побрить хорошо бы.
Саньяси с начавшимся в Восточной Европе телом. В жёлтых одеждах, с, кажется, чёрным флагом, как свёрнутым – на бамбуковом посохе. С как будто накрашенными от непогоды глазами, татуировками черепов с бурной молодости. Красивый. И голос красивый. Говорит неспешно – реально другой.
Жесть, ходить так – реально без дома. В тряпку завернулся, чётки, одеяло с собой, котелок для воды. И всё. И ходить.
Так вот.
(За стеной то ли кого-то выворачивает, то ли звери местные).
Обезьяны. Грязные, страшные. Смешные. Без хвостов. Без частей рук. Демонские звери.
//
Утром – храм по спирали – снизу вверх, и ударять в желтоватые, металлом тяжёлые колокола.
Храм-Колода.
Божества – как персонажи-карты в проектной игре. По три. Поочерёдно. То божества, то монастырские лавки. Нашёл образ, где Он на чёрном псе. Поклонился сильно.
Радостно.
Взял две раковины-свистка.
Ту, что побольше – Александру Васильевичу-джи. На день рождения. Ришту не привезу, так хоть шанкху-свисток. Он, вроде, упоминал.
Завтра познакомимся с Пилотом-Бабой. Он в Хардваре сейчас. Одну белую из его случайно наверху встретили – рассказала.
А так жарко сильно.
В Ришикеше хорошо.
Простокваша у них вкусная.
Народу много. Белых мало, что радует после Арабии.
И от нас отличается по сравнению с Арабией – намного больше.
Те хоть говорят, что против всех, но на Запад косят. А эти косят, но не сильно, и такое у них своё.
И не заморачиваясь продолжают старое.
Керосиновые лампы. Электрические плитки и кипятильники (я взял один), утюги с углём, очень смешные автомобили и тук-туки – такси-моторикши (завтра на таком до Хардвара).
Пожалуйста, не говори!
Гуха.
Подобно Иоанну Богослову – лицом в Камень и смотреть.
Другая Вода.
Через дней пять будем наверху совсем и будем её пить.
Пить её – Другую Воду.
Кто ей будем?
Пожалуйста, не говори!..
Дханйабад*****.
Намасте******.
Надеюсь, до завтра.
Ом тат сат.
//
Аммо ёч аммо, кё надчмини сахо, кёфо*******.
//
Нет, слушай, пусть в землях баз га будет не так жарко. А мне кажется, что они на нашем плане соответствуют где-то Таджикистану.
До «Кольцово» вёз таксист с Памира, за ислам болтали, за геополитику. Так и началось.
//
Хари Ом.
___
Гуха* - Пещера (санскрит).
Балам-Кице** - Первый человек в книге майя-киче "Пополь-Вух", создан из зёрен маиса.
Кумара*** - "юноша" (санскрит).
**** [ауийак] (ударение на "и") (науатль), [сугандхи] (санскрит) - "благовонный". Биди - индийские папиросы.
Дханйабад***** - "спасибо" (хинди).
Намасте****** - Приветствие ("поклон тебе") (санскрит).
******* "Я есть я, и не стоит волноваться, приятель". (баз га).
___
Фото автора. Ришикеш.