«… нечаянно нагрянет»
Слова из песни… в моем случае это звучало острее – «отчаянно накрыло» …
Я упивалась своими чувствами, я могла внезапно проснуться на рассвете, что в обычном состоянии мне несвойственно, и начать тихо мурлыкать песню, которая напоминала о тебе. Идеально повторить тобой любимую мелодию я не умела… то ли медвежья услуга мешала, то ли произведения были столь многогранны, что совпадения с оригиналом получались крайне редко. После рассвета я могла вновь заснуть на неопределенный срок, и тогда мне снился – ты, исчезающий, манящий, близкий и чужой, принадлежащий мне только в моем воображении и снах.
Я упоительно плыла на волнах своей любви к тебе. Глупо ожидала ответности, которая не проявлялась в тех красках, которые я себе рисовала. Я плакала и скулила долгими вечерами, особенно, когда неконтролируемая нежность вспыхивала во мне сжигающими огоньками. Не имея возможности осветить твою жизнь, огоньки превращались сначала в светлячков, потом в обугленные головешки моих страданий.
Иногда мне улыбалось счастье видеть тебя рядом, обычно среди множества совершенно незначащих для меня людей. На совещаниях или веселых праздниках, когда ты упоительно трогательно ухаживал за всеми дамами, что перепадало и мне.
Чувствуя свои мысли и настроения, я пыталась переплестись с тобой одной энергетической волной, любя тебя. Мне казалось, что я могу любить за двоих, придумывая тебя ежечасно в мыслях, беседуя с тобой в воображении. Ты мой собеседник вне пространства и времени.
Бывали дни, когда я топила свои чувства, понимая, что безответность уничтожает меня, топила в болоте сомнений, запрещала думать о тебе, потому что грезы не совпадали с реальностью и не могли никогда стать ею. После нескольких часов или дней моего забвения по тебе, я понимала, что просто тихо умираю… Отпуская запрет, с первыми воспоминаниями о тебе я чувствовала, как глотки жизни возвращались, наполняя меня осознанным существованием. Они вновь воскрешали мое существо целиком и полностью, заполняя все мои клеточки любовью к тебе…
Я - беспросветная дура, я это знаю, понимаю и принимаю, но я не могу не думать о тебе, не мечтать. Ты жив, здоров, твоя жизнь течёт умеренным потоком, и что своими мыслями, своей незримой заботой о тебе я могу уравновесить твою жизнь, всегда поворачивая ее русло по течению «счастье». Я верю, что мысли материальны, и ты счастлив еще и от того, что кто-то в воздухе желает тебе быть счастливым. Порой мне хотелось стать твоим ангелом, раскрывать над тобой крылья, когда тебя трудно, отгонять болезни и опасности, а порой мне хотелось быть твоей тенью, чтобы в знойный день ты мог в ней укрыться от палящего солнца.
Мои неразумности, в которых проходит день за днем, спасают и меня – от тоски, от застойности, от бездушия. Ты моя душа… Сколько раз я представляла себе наши встречи, сколько тепла и света было в них… Но смущаясь в реальности, мне хотелось быть незаметной, неброской. Сдерживая себя, я боялась, что окружающие однажды, увидев огонь моих глаз, направленный на тебя, всё поймут – и от этой правды станет плохо всем… прежде всего – тебе… И я прятала счастье в глазах, когда видела тебя, стараясь напустить на себя обыкновенную обыденность…
Так прошел год нашего знакомства среди тысячи глаз и никогда наедине…
Но однажды…
Я вспоминаю тот день с точностью до каждой минуты, хотя в те часы я пребывала в полном отсутствии самой себя в собственном теле. Мы были вдвоем целых три часа…
Дорога была сложной, скомканной, переговоры с партнерами были неприятными, и ты, забывая про субординацию, пригласил меня в кафе, скорее, для себя, чтобы растаял тот осадок. Я вжала все что можно в плечи, непонятно зачем надела очки, которые нужны только для чтения, напустила на себя вид психотерапевта, желая быть тем сосудом, в который ты мог, не стесняясь, опустить весь свой негатив.
– Сними очки, – через час попросил ты. – У тебя красивые глаза… очень…
Мне казалось, что сто пятьдесят граммов виски оказали влияние на этот комплимент. От близкого соприкосновения, когда твое дыхание долетало до моего лба, я коченела. Всегда готовая делиться с тобой теплом своего тела, сейчас я банально замерзала от переполняющих меня чувств. Ты, будто прочитав мысли, неожиданно взял мои ладони в свои и удивился столь странной температуре моей кожи в тридцатиградусную жару.
Обожествляя тебя, я прекрасно знала многие твои недостатки – несдерженность в беседе, вспыльчивость, иногда жесткость по отношению к подчиненным, позиционирование собственного мнения и многое другое, что могло раздражать, но только не меня. Я знала в тебе нотки милой внезапности, доброты, человеколюбия, щедрости и нежности, а когда в минуты расслабления ты слушал музыку, черты твоего лица разглаживались, пропадала морщинка на лбу, и глаза становились особенно синими, как зовущее море.
Однажды мимоходом ты отдал мне букетик ландышей, обыденно сказав:
– Поставь в воду.
Я унесла тот букет домой и засушила. Теперь крохотные сморщенные цветочки лежали под стеклом в рамочке на моем кухонном столе. Я разговаривала с ними всегда.
В тот жаркий вечер в кафе ты беспрестанно говорил, вспоминая прошлое - как приехал в Москву, как учился в институте, в кого влюблялся, как сходил с ума от безответности - твоя внезапная откровенность сводила и меня с ума. Так глубоко я не проникала в тебя. Еще больше, хотя куда уж больше, закружилось во мне танцующее чувство восторга от тебя, от прикосновения твоих рук.
Ты перебирал мои пальцы, как струны, создавая во мне мелодию душевного сопричастия, соединения с твоей душой, которая грустила и радовалась, вспоминая самого себя.
Мы вышли на улицу. Прохлада странным образом согрела меня. Опьяненная летним дурманом спускающегося солнца, твоим обаянием, я не чувствовала ни своих ног, ни тела вообще, ни сознания. Не отдавая отчета, я дотянулась до тебя и прижалась щекой к твоей гладкой коже. Ты замер на миг, потом отстранился… несколько секунд смотрел в мои туманные глаза и… нервно, быстро, как смущенный подросток, поцеловал меня в губы.
Я потеряла сознание… на мгновение, потому что устояла, не рухнув на асфальт…
и глупо, пошло, нагло, и не к месту спросила:
– Почему так мало?
Ты пожал плечами и зашагал прочь.
«Идиотка! Как ты могла ляпнуть такое, это оттолкнет его навсегда!»
Ругая себя, я помчалась за тобой. Твои большие широкие шаги. Я догнала тебя через несколько метров и повисла на согнутой руке.
Мои губы шептали «прости» – но в реальности я нелепо улыбалась, готовая провалиться к земному ядру.
Ты крепко обнял меня. Несколько минут мы были одним целым.
– Прощай, красивые глаза!
Твой поцелуй был сказочно долгим, нежным, трепетным, охлаждающим и обжигающим одновременно.
И ты ушел, не оглядываясь, в подземный переход. Я присела на рядом стоящую лавочку. Предательские слезы, как капли воска, плавились на блузке, превращая ее в смешное горошковое поле.
Потом мы не виделись слишком долго. В ту ночь я совсем не могла уснуть, незапланированное свидание минута за минутой пробегало во мне, пугая откровенностью сбывшегося. То, о чем мечтало мое сердце, вошло в реальность, лишая разума. Вся следующая неделя и после неё держалась на валерьянке, на долге работе, на переговорах с близкой подругой.
Я писала тебе стихи… Особенно не зная законы стихоплетения, я запутывалась в кружевах слов, которые вместе с соленым потоком выплёскивались из меня, стоило только войти в тишину своего дома. Прилюдно я была, как и прежде, прилежной, спокойной, приятной в общении.
Что еще можно было бы сказать… словами ничего невозможно объяснить в той высокой степени полёта, как это чувствует душа…
2017