Когда-то давно, еще при Советской власти, на стене здания вплотную примыкавшего к гостинице «Интурист», висел огромный постер с изображением Леонида Ильича Брежнева, на котором генсек с очень сосредоточенным выражением лица что-то писал в раскрытую блокнот, или как теперь принято говорить — ежедневник. Сам я не помню, но папа рассказывал мне, что всех родных и близких, очень удивляло и умиляло мое отношение к Леониду Ильичу. Дело в том, что я почему-то очень любил в те годы Брежнева и Пугачеву. Ну Пугачеву понятно за что любил, а вот с Брежневым... Любил я его так сильно, что каждый раз когда мы с родителями проезжали мимо гостиницы «Интурист» на общественном транспорте, я обязательно громогласно и с наполненным гордостью выражением лица, заявлял:
- Товарищи! А это - Леонид Ильич Брежнев!!!
Надо сказать, что явно выраженных диссидентов в моей семье и среди наших близких знакомых не было, и слово «застой» мы стали произносить уже в перестроечное время. Компания у родителей была большая, собирались часто и шумно, и очень весело! Кончено, рассказывали «политические» анекдоты, читали самиздат и слушали «Голос Америки» и разные «запрещенные» музыкальные коллективы, но никаких антисоветских высказываний, а тем более споров, я не слышал. И вообще, жизнь в те самые последние 8 лет «застоя» мне вспоминается легкой и почему-то очень красочной! Да, именно красочной! Яркие краски присутствовали во всем... В плакатах и транспарантах, развешанных по всему городу, в зеленых насаждениях, в одеждах окружавших меня людей, в автомобилях... Автомобили, конечно, в основном были нескольких определенных моделей, но зато все были окрашены в такие яркие, радостные цвета! Но самым большим впечатлением той безмятежной «застойной» поры, для меня до сих пор остается осень! Такой яркой и безмятежной осени больше не было в моей жизни... Мы часто гуляли с родителями в парке Революции и там... Еще не опавшая, но уже такая желто-бордовая листва деревьев... Такой вкусный и голубоватый дым от мангалов с шашлыком в кафе «Ракушка»... И совершенно добродушные и вообще не замороченные люди в болоньевых куртках всех цветов радуги! И было так тепло и спокойно...
Именно спокойно!
Никто никого не боялся!
Мой папа, только что познакомившись в гостях у друзей с каким-то милиционером из Леселидзе, тут же без всяких задних мыслей, договорился отправить к нему на отдых жену и сына! Хотя мне кажется, что он и сейчас поступил бы так же...
Только заселившись в наш трех-подъездный девятиэтажный кооперативный панельный дом, мы перезнакомились со всеми жильцами и причем знакомство это происходило по принципу: - Слышишь, там у соседей пьют весело? - говорила мама.
- Ага! Хорошие ребята они наверное! - отвечал папа.
- Ну все, давай укладывай ребенка и пошли скорее знакомиться! - тут же говорил один другому.
Иногда я засыпал и просыпался буквально через час в квартире наполненной пьющими, курящими и кричащими и совершенно не знакомыми мне людьми, которые на мой вопрос «А где мама?», искренне удивлялись и кричали в толпу: «Ребята, а кто с ребенком пришел? Тут чей-то ребенок плачет!»
А иногда я просыпался ночью в совершенно пустой квартире с приоткрытой входной дверью и единственным способом узнать место нахождения родителей, было выйти в трусишках на лестничную площадку и орать, пока кто-то из родителей, в лучшем случае, не спустится из квартиры что этажом выше, а в худшем, не заскочит из соседнего, чтобы убедиться все ли со мной в порядке!
И это чистая правда, что не редко вызванные кем-то для успокоения «разгулявшихся» милиционеры, тут же усаживались этими самыми «разгулявшимися» за стол для осуществления так сказать правового контроля ситуации непосредственно внутри того самого «разгулявшегося» коллектива трудящихся! Никто не боялся милиции!!! Так и милиция никого не боялась!!! И вообще к представителям властных структур и госучреждений было вполне себе человеческое отношение. Все представители власти совершенно спокойно общались с народом, и даже без опаски ходили по домам граждан в случае необходимости.
И подтверждение написанного....
Было обычное утро воскресенья.
Мы готовились сесть завтракать, как вдруг, в дверь позвонили. Папа открыл дверь и на пороге появилась женщина в очках и с какой-то огромной книгой подмышкой.
- Перепись! - строго объявила женщина и тут же вошла в квартиру.
- Замечательно, - сказал папа, - чаю выпьете?
- Не откажусь, но времени мало! - так же строго ответила женщина и безошибочно определила место нахождение кухни, тут же прошла деловой походкой и не разуваясь.
Через пятнадцать минут искрометного папиного юмора, перемежеванного с укоризненным маминым «Ну Фима! Что ты говоришь такое!?!?!?», лицо женщины ничуть не подобрело и все решили, что пора переходить к делу.
Женщина раскрыла свою книгу и достала ручку.
- Котляр Ефим Шулимович! Тра-та-та.... Национальность?
- Еврей!
- Так, записано! - как бы сама себе произнесла женщина.
- Котляр Елена Евсеевна! Тра-та-та.... Национальность?
- Еврейка!
- Записано!
- Котляр Марк Ефимович! Тра-та-та... Национальность?
- Узбек!
- Записано!
Уже уходя, у двери, женщина вдруг остановилась и задумавшись на мгновенье, обратилась к папе:
- Подождите! У вас что сын приемный?
- Нет
- Подождите! Это очень важно! Если это так, то мне нужно сделать соответствующие пометки...
- Не приемный!
- Тогда я не понимаю! Как, если вы оба евреи, - почему-то слово «евреи» она произнесла с придыханием, - сын у вас узбекской национальности? Вы что из меня дуру делаете?
- Ну а зачем вы дурацкие вопросы задаете! - ответил папа и улыбка расплылась под его усами, как расходится молния на плохо застегнутой ширинке.
- Так! Я не буду вычеркивать! Исправления здесь не положены!
- Да ради Бога! Не исправляйте, - сказал папа, - я не против, в конце концов ... Пусть одним узбеком станет больше!
Не знаю, в курсе ли президент Узбекистана, какую неоценимую роль сыграла моя семья в увеличении численного количества узбеков на долю населения СССР и будет ли это отмечено какой-то специальной государственной наградой... Да что там, настоящий подвиг всегда не замечен... Но семья Котляр гордится своим вкладом в дело мира во всем мире и в процесс развития дружбы и взаимопонимания между двумя нашими, теперь уже точно братскими, народами!