Дождь идет...

Сергей Царапкин
1
Московский симфонический оркестр под управлением дирижёра Василия Федулова накануне Нового года закончил гастроли по региону Кавказских минеральных вод. Тридцатого декабря в Пятигорской филармонии был дан последний концерт, и уже тридцать первого к полудню все артисты были в Москве. Все, кроме первой скрипки Георгия Павловича Крыгина. Вконец измотанный годовым гастрольным графиком, Георгий Павлович в Москву не возвратился. Он решил  Новый год встретить в Кисловодске. Неделька с нарзанными ваннами, горный воздух, и конечно долгие прогулки под обаянием нежного январского солнца по любимому парку! Что может быть лучше для восстановления здоровья? В Пятигорске и Ессентуках снег, морозец и, может даже метель, а в Кисловодске солнце и можно загорать. Да, да! Именно, загорать! Георгий Павлович сам видел как в Долине Роз на утопленных в хвое скамейках то тут, то там в распахнутых одеждах принимают солнечные ванны счастливые люди.
К этому  наслаждению прилагалось пикантное обстоятельство. Георгий Павлович оставался в Кисловодске не один. Он пригласил отметить Новый год – Оленьку Кравцову. Для этого еще из Москвы по интернету в гостинице «Нарзан» на новогоднюю неделю был им забронирован двухместный люкс. Жена Маргарита Семеновна, можно сказать, сама устроила ему этот уикенд. Именно она предложила мужу после гастролей в Москву не возвращаться.
- Купи курсовку и как следует отдохни.- наказала она Георгию Павловичу.
 Так что и придумывать особенно ничего не пришлось.
Попрощавшись с улетавшим в Москву оркестром, Георгий Павлович взял такси и уже вечером лежал в пушистой хвойной ванне. Оленька, по прозвищу Арфочка  должна была приехать из аэропорта.
 Для любопытных коллег была сочинена легенда – будто она из Минвод сразу летит к родителям на Алтай.
 
2
Еще накануне утром Георгий Павлович позвонил в Москву и жена в очередной раз терпеливо выслушала усталый и раздраженный голос мужа:
– Надоело все! – ворчал Георгий Павлович. – Надо бросать к черту это пиликало! Нет никаких нервов! Сплошные  сплетни, зависть интриги! Все талдычат про высокое искусство, а в головах только деньги!
«Пиликалом» он называл свой инструмент. Про зависть, сплетни и интриги Маргарита Семеновна слушает уже пятнадцать лет. Ровно столько, сколько были они женаты, и сколько муж играет в оркестре. Когда-то Молодого музыканта устроил в престижный оркестр тогдашний главный администратор Москонцерта ее отец, Семен Адольфович Грач.
- «Устал Жорик – это правда. Год был напряженным – тридцать концертов в одной лишь Москве! И еще три тура – Китай, Япония и Корея. Но ведь и американских рубликов заработано уже прилично! Вполне на дачку под Звенигородом хватит. Маргарита Семеновна с прошлого года Терехинскую дачу приглядывает. На живописной горе; за монастырем; внизу Москва-река и в собственность гектар леса! Терехины, сволочи, такую цену заломили! Но, слава Богу, что согласились подождать до весны. И к весне они успеют! А вот этот Кавказ Жорику был совершенно не нужен. Тут Федулов палку перегнул. Пригласили, видите ли, их! Давно ждали! Ну, ждали и еще бы годик бы  подождали. Нет, едем, и ты хоть тресни! А заплатили гроши».
– Жорик, с драной овцы хоть клок надо же иметь! – подвела итог телефонного разговора Маргарита Семеновна. – Принимай ванны, пей водичку и побольше гуляй! И пусть Федулов только пикнет! Раньше середины января никаких репетиций! Слышишь, Жорик?
– Слышу, мамочка. – ответил, отключил телефон и глянул на часы Георгий Павлович. –  «А ведь Арфочка будет здесь уже минут через тридцать! Ля-ля-ля»!

3
Новогоднюю ночь они встречали в ресторане «Кавказ». Уютный столик на двоих под развесистой пальмой. Длинные широкие листья дерева были похожи на остановившийся водопад. Мраморный столик симпатично приделан к стволу. Зеленый водопад, образуя шатер, обрывался на уровне оленькиных коленок.
– Как вы себя чувствуете? – пряча круглые коленки в ладошках, спросила Арфочка.
 Заметив смущение, Георгий Павлович  улыбнулся. Ему понравились - и поджатые коленки,  и розовая на лице краска. Он неопределенно кивнул и подлил в ажурные бокалы шампанское.
– Знаете, у меня странное чувство – отхлебнула вина и хихикнула Оленька.
- Какое?
 - Я чувствую себя почему-то здесь голой!
- Миленькие листочки! – снова кивнул и погладил болтающийся зеленый лист Георгий Павлович. - «А она девица оригинальная! Почему я такой деревянный»?
Арфа уже смеялась! Щечки ее розовели от игристого вина, а  изящные пальчики продолжали оглаживать полные бедра и  поправлять юбочку.
- «Только  косичек  с передничком не хватает! – в легком смущении продолжал любоваться своей подружкой Георгий Павлович. – Надо для храбрости крепче тяпнуть».
 В оркестре Арфа у них недавно. Около года. В сентябре, когда  они летели из Китая, она подсела на соседнее кресло.
-Можно, Георгий Павлович, с вами выпить? – спросила и улыбнулась Арфа.
- Можно. – кивнул тот.
Остаток пути они болтали черт знает о чем! Точнее болтала Арфа. Георгий Павлович больше слушал. Ему было приятно, как эта глупенькая девочка восхищается его руками. Она так и говорила:
– У вас  очень красивые музыкальные руки!
Он усмехнулся и скосил взгляд. На подлокотнике лежала жирная, белая, похожая на бесшкурую рыбу, с пухлыми пальцами рука.
- «Смотреть тошно! – с призрением отвернулся Георгий Павлович. -  А ведь руки у меня были когда-то действительно музыкальными и красивыми! И пальцы не выглядели вялыми сосисками».
 Теперь все это было в прошлом. Он навсегда расстался не только с красивыми руками, но и с талантом. Может быть, еще и поэтому лепет полупьяненькой музыкантши его очаровывал?
Георгий Павлович, став мастером, перестал быть музыкантом. Парадность дня была таковой -  известный всему миру оркестр и он - первая скрипка! И поэтому наплевать, что порой ночами за сердцем собаки воют!
- «Впрочем, - успокаивал  себя он, - справедливости ради, надо сказать, эта рутина  приносит неплохие дивиденды».

4
Поджелудочная, кишечник и голова возмутились разом.
«Зачем я пил эту кислятину?» – ругал себя Георгий Павлович.
 Он сидел один за столиком и с грустью глядел, как в кругу горцев отплясывает его арфа.
А главным движком веселухи был Дед Мороз! Это был тот еще крендель! В каком-то восточном халате, с чалмой на голове и в черных, свисающих двумя хвостами усищах! Кавказский акцент и вместо традиционного мешка для подарков брезентовый рюкзак.
-  «Абрек какой-то– пытался себя развлекать Георгий Павлович. – Сейчас из своего полевого рюкзака Дед Мороз достанет миномет, и окрестные горы увидят потрясный фейерверк!».
Тем временем веселье набирало обороты. Гремела музыка, блестела потрясная иллюминация, в бокалах тонули цветные тени, а Георгий Павлович  все больше и больше бледнел лицом и морщился от невыносимой головной боли. Подозвав официанта, он попросил принести водки. После двухсот граммов полегчало. По телу выступил пот, и захотелось спать. Желая стряхнуть сон, он поднялся и, увлекаемый Арфой, расправил плечи, вошел в круг и  почувствовал себя бодрым! Подражая джигитам, Георгий Павлович стал смешно размахивать руками и  выворачивать ноги!
В кругу неутомимых горцев Арфа была прекрасна! То и дело, подбегая к столику, она опрокидывала в свой розовый ротик очередной фужер и снова возвращалась в круг.  Арфа пила и плясала, плясала и снова пила! Ее ярко-красная юбочка, будто тряпка перед быками, дразнила и дрожала легким осиновым листиком. И хотя французская голубенькая блузка потемнела от пота, но ее длинные, как белые змеи, голые руки, заплетаясь в немыслимые узлы, продолжали вытворять что-то невообразимое! Тело - то вилось узорами, то металось острыми молниями, то вдруг надламывалось и тогда она, оседая, то ли была готова молиться, то ли собиралась рухнуть в преисподнюю! И тут выступил Дед Мороз! Нет, миномета не появилось. Дедушка, сбросив халат и швырнув под потолок шапку, выкрикнул что-то громкое и гортанное! Затем он пнул под сцену рюкзак и пустился в пляс! Раздались аплодисменты! И тут вдрызг обезумившая арфа, мотанув огненной гривой, бросилась ему навстречу! Все расступились. Образовался полукруг. Ансамбль замолчал. Только яростно продолжал колотить в свои барабаны остроглазый мальчишка! А веселый джигит,  будто на коне, гарцевал вокруг тающей Арфы!
- Это черт знает что! – набычившись, выкрикнул Георгий Павлович.
Скинув пиджак,  он вступил в поединок! Сперва он пытался выразительно работать ногами и руками. К сожалению, получалось это карикатурно. Минут через пять Георгий Павлович вспотел. Затем начал  задыхаться. Потом закололо в боку и в глазах поплыли звездочки.
- «Я покажу этому молокососу, как кадрить русских девочек»! – продолжая дергаться, из последних сил подбадривал себя он.
И только  когда сердце, от невозможности прокачивать вспенившуюся кровь, превратилось в арбуз, он остановился.
- «Не хватало на потеху этим козлам, кони двинуть»! – в конец, задыхаясь,  будто рыба, выловленная из воды, глотал горячий воздух мужчина.
Никем незамеченный, Георгий Павлович выйдя из круга, оттащил свое измученное тело к столику. Усевшись, он вспомнил, как чудесно  помогла водка.
- Стой! – тормознул он пробегавшего мимо официанта. - Принеси мне водки!
Выпитое не помогло. Еще сильнее тяжелым мешком придавила усталость. Время было три часа, когда  ему насилу удалось уговорить арфу уйти из этого гадюшника.
- Хорошо. Если вы сильно устали, пойдемте -   ответив, надула бантики-губки та.
- «Пусть что хочет говорит! Эта сучка мне еще больше нравится»! – обнял вспотевшую девочку он.- Сейчас мы с тобой, моя зуя,   сделаем такую роскошную пену!» – бормотали его пересохшие губы.
- Какая нафиг вам еще нужна пена? – остановилась и взглянула Арфа.
- Пена будет хвойная! Ты любишь хвойные ванны?
 Вырубился Георгий Павлович сразу. Вошел в номер, плюхнулся в кровать и уснул. Арфа приняла душ и, закутавшись в пышный плюшевый халат, до утра что-то пила и пялилась в телевизор. Она слышала, как в соседней комнате надрывно храпел Георгий Павлович.
 
5
Следующие два дня стали сплошным кошмаром. Георгию Павловичу было очень плохо, а эта дрянь, видите ли, томилась и требовала праздника!
- Водку зачем пили?- надоедливой мухой гудела  Арфа, - если тебе после вчерашнего плохо, просто надо похмелиться!
- «Может она права?  - стонал и думал Георгий Павлович. – похмелюсь, хорошенько высплюсь и снова буду  человеком».
На вторые сутки все стало ясно. Его пятидесятилетний организм крякнулся. К поджелудочной и хроническому колиту подсоединилась щитовидка. Подскочившее давление пузырило мозги, вздувало сосуды, и распухшее сердце продолжало стонать. Арфа сходила в аптеку. Когда Геогрий Павлович заснул, она  исчезла. Арфы не было всю ночь.
Утром вернувшаяся девочка собрала вещи и, пожелав Георгию Павловичу скорейшего выздоровления, умотала в аэропорт. Таблетки привели его в норму.
- «Что дальше»? - бревном продолжая лежать на широченной кровати, размышлял он. Выход  подсказала жена. Мамочка позвонила и, выслушав нытье мужа про подскачившее давление, про распухшее сердце и разыгравшуюся щитовидку, твердо приказала:
-  Немедленно прекращай веселиться и срочно обратись к врачу.
Решение было найдено. Георгий Павлович собрался и сдал номер. Выйдя из гостиницы, он перешел дорогу и в кардиологическом санатории имени Кирова купил недельную курсовку.
«Все! Сделаю клизму, очищусь  и больше никаких приключений! Буду дышать, гулять и вместе с белочками радоваться жизни»! – направляясь на прием к врачу, ругал и успокаивал себя Георгий Павлович.
Доктор, с шуточками и прибауточками,  осмотрел пациента. Он назначил анализы и выписал таблетки.
- Значит со мной ничего опасного? – переспросил его Георгий Павлович.
 - Абсолютно! – откинувшись жирной спиной в кресло, продолжал улыбаться врач.
В отдельной палате, куда вселили Георгия Павловича , распаковывая чемодан, он уронил на пол очки.
- Черт! Ничего не вижу! – принялся шарить по ворсистому ковру тапком он.
Раздался хруст и очки превратились всмятку.
- « Запасных нет! Впрочем, это не беда. В ноты глядеть мне, слава Богу, уже не надо! А пятисотку от пятитысячной купюры я и без очков отличить смогу! – усмехнулся  и ногой зашвырнул под кровать он раздавленные стекла.
Сытно пообедав, Георгий Павлович погнал себя на Красное Солнышко.  Прогулка его утомила. Но усталось была приятной и здоровой. Вечером, отпирая комнату, он что-то зацепил ногой. Перевернутый пластиковый предмет покатился по паркету.
– Что такое! – нагнулся и поднял банку мужчина. Под черной резиночкой торчала бумажка. Как не старался, мелкую надпись прочесть он не смог.
«это для анализа! – вспомнив визит  к веселому доктору, догадался он. – Сейчас спать, а утром натощак надую».
Он разделся, принял душ и завалился в постель.  Разбудил непонятный стук. Стучали в дверь. В комнате было темно.
«Кого это хрен принес?» – ругаясь, отыскал на столике он мобильник.
 Часы показали пять сорок восемь.
– Открывайте! – прозвучал из-за двери женский голос.
– Да что вам надо? – поднявшись, подошел к дверям Георгий Павлович.
– Мочу давайте!
– Чего давать? – не расслышал он.
- Мочу!- как глухому, уже кричала в закрытую дверь баба.
– Нет у меня мочи!
– Как это нет! – принялась дергать ручку та. - Открывайте дверь!
«Зачем эта дура так орет?» - перепугался Георгий Павлович. - Подождите! – крикнул он и ушел в комнату.
– Согласно инструкции, вы должны были выставить за дверь баночку! – продолжала гнусавить неугомонная тетка.
Натянув штаны,,  Георгий Павлович вернулся в прихожую и отпер дверь.
- Где ваша банка? – сквозь тяжелые очки уставилась на него медицинская сестра.
-Пожалуйста, не орите! Сейчас принесу.
Он прикрыл дверь, вернулся в комнату и взял со столика банку.
– А где моча?
– Нет  .
– Как нет? А бумажка прицеплена для кого? Тут же ясным языком написано -  «следует выставить банку с мочей в коридор в шесть часов».
– Да, да! –  согласно кивнул Георгий Павлович - но теперь только без пяти.
– Вы издеваетесь?
- Нисколько! Вот смотрите. – показал мобильник Георгий Павлович.
- Ну, как хотите! - Фыркнув, тетка развернулась и засеменила прочь.
«Холера!» – запер дверь и зашел в сортир Георгий Павлович.
Через пять минут, после того, как он лег,  в дверь снова забарабанили.
«Вставать не буду», – подтянул к ушам одеяло он.
Стук повторился.
– Чего еще нужно? – крикнул из-под одеяла он.
– Мочу давайте!
« Что же это такое! Никак не уймется! Сейчас я ей дам»
Георгий Павлович вылез из-под одеяла и прошлепал в туалетную комнату. Открыв кран, он улыбнулся и плеснул в банку водопроводной воды.
– Сейчас, сейчас, милая, будут тебе анализы! – бормотал он, отпирая дверь. -Интересно, сразу заметит или еще раз вернется»?»
Сунув баночку в лоток, тетка рысцой побежала по коридору.

В течение наступившего дня у Георгия Павловича взяли из пальца кровь и повторно сделали ЭКГ.
К удивлению выяснилось, что все анализы в норме.
– А как моча? – поинтересовался он у веселого доктора.
– И моча в норме. – добродушно продолжал улыбаться врач.


6
Оставшееся до отъезда время мужчина честно лечился. Он посещал ванны, три раза в день пил на галерее доломитный нарзан и гулял, гулял, гулял. И вот на одном из виражей горных троп на маршруте 3-а он столкнулся с экзотической дамой. Дамочку звали  Генаида.  Тут же выяснилось  - Генаида, оказывается, была влюблена в горы, в морские прибои, египетские пирамиды, а также в товарища Дарвина и Парацельса! И это было не все! О своих влюбленностях Генаида умудрялась писать стихи!
- Хотите я вам прочту что-нибудь из последнего? – предложила она.
Пока они спускались с гор, Генаида успела задуть ему в уши десятков пять виршей!
- «Я, кажется, снова попал. От этой сумасшедшей так просто не избавиться! Ладно. У питьевой галереи назначу на завтра свидание и не приду».
- Отлично! – обрадовалась Генаида. – Я завтра вам еще что-нибудь приготовлю вкусненькое!
- Буду рад!- кивнул и поспешил скрыться за углом Георгий Павлович.
Отдохнув от прогулки и взбодренный горячим душем и чашкой крепкого кофе, Георгий Павлович решил выйти перед сном прогуляться. Откуда только эта фурия нарисовалась? Будто стояла за углом и поджидала. Георгий Павлович успел сделать несколько шагов. Отойдя от питьевой галереи, Он  повернул за аптеку – и вот она!
– Слушайте внимательно, дорогой Георгий! –, словно они расстались пять минут назад, затараторила Генаида, – мы сейчас должны с вами идти на концерт
- Какой еще концерт? – поморщился тот.
- Отличный концерт!
- Хорошо, пойдемте!
Подхваченный под локоток, он послушно поплелся за сумасшедшей поэтессой.
- Идемте быстрее! Концерт будет в военном санатории! – трещала Гинаида. – Вы Военный санаторий знаете?
- К сожалению нет.
- О, это очень хороший и очень богатый санаторий! Все в бронзе и мраморе! Вам обязательно там нужно полечиться!
 - «Если хоть на половину правда, о чем трындит эта сумасшедшая, может, и концерт не будет откровенной лажей? – шел и соображал Георгий Павлович.
Зал Военного санатория действительно оказался упакованным в бронзу и мрамор. Центр высоченного потолка украшала роскошная сияющая люстра! Народа собралось немало. Они прошли в пятый ряд. Сели и тут появился конферансье. Это был Пожилой, но весьма шустрый бодрячок. Подкрашенные усики  демонстрировали абсолютное счастье!
- Пожалуйста, мои хорошие,  скорее проходите и рассаживайтесь! – дунул в микрофон и махнул рукой  он вялотекущей публике.
–! чувствуете, чем это пахнет? – оглядевшись, дернула его за рукав Генаида.
- Чем
- Будет аншлаг
Конферанс улыбнулся и объявил первый номер. Георгий Павлович закрыл глаза откинулся на спинку мягкого кресла. Он слушал и продолжал клясть себя:
-  «Так тебе идиот и надо! Смалодушничал, не смог отказаться! Вот и получай»!
Минут через двадцать, после каких-то клоунов на сцену выкатили рояль и установили второй микрофон.
– А теперь, мои хорошие, гвоздь программы!  С гордостью объявил конферанс. - Вы услышите два исполнения одного необыкновенной судьбы романса. До сих пор специалисты спорят об авторстве, но доподлинно известно, что впервые «Танго дождя» исполнил в 1938 году гениальный шансон двадцатого века Тино Росси! Есть мнение, что и текст с музыкой принадлежат ему. Непростая судьба сложилась и у автора, и у романса. Когда Гитлер  оккупировал Европу, Тино во Франции пел для высших чинов рейха, за что после войны вынужден был сидеть в тюрьме. Тюрьма не сахар! Она сломила музыканта. Выйдя на свободу, он вскоре умер в нищете и забвении. Но случилось чудо! спустя годы – в начале семидесятых, уже в Советском Союзе для великолепной Майи Кристалинской поэт Рубанов на эту музыку переложил старые стихи. Вот тогда «Танго дождя» получило вторую жизнь. Вам сегодня дарится счастье услышать уникальный диалог любви, для которой время бессильно! Сперва, наш заслуженный кисловодский артист Николай Козлов представит, как звучал оригинал в далеком тридцать восьмом. Ответит ему  сквозь годы и границы заслуженная артистка Кабардино-Балкарии Мария Злобина. Итак, принимайте артистов!
Под жидкие аплодисменты конферанс ушел в кулисы и тут же вышел под руку с  высоким худощавым в черном фраке мужчиной.
- Красиво идут! – сильней захлопала Генаида.
«Да он слепой! – как от зубной боли, сморщился Георгий Павлович. – Богадельни только не хватало»!
Следом вышел из кулис и сел за рояль подросток.
- Сейчас начнется полный собес!- обреченно вздохнул Георгий Павлович.
Но вместо рояля включились, и динамики и зазвучала фонограмма. Слепой запел. Николай Козлов пел по-французски. Георгий Павлович прислушался.
-  Поет убогий, однако хорошо.
Неплохо зная французский, он стал внимательней вслушиваться:
Il pleut sur la route,
Le c;ur en d;route…
… Il a dit ce soir
Pour la recevoir
Chez moi tout chante l'espoir.
Георгий Павлович слушал и кайфовал! Он не заметил, как окончил петь слепой. Когда  его сознание вернулось из мечтаний, фонограмма уже не звучала и Николая Козлова конферанс отвел в сторону.
 И вот тут вздохнул рояль! Легкие руки подростка, будто крылья, взмахнув, затанцевали над клавишами! И, словно далекий задержавшийся где-то ответ, через годы приплыл знакомый голос!

Дождь стучит по крыше,
я его не слышу,
я его не вижу, я все жду тебя.
Целый день и ночью
Дождь стучит все громче,
Но ты придешь в этот дождь
И скажешь мне любя:
Мне так легко с тобой!
И сердце так бьется!
И снова в нем солнце,
как весной!

 Артистка замолчала. Её взгляд, мягко скользнув по зрительному залу, вдруг остановился и замер. И тут же, Будто испуганная птица, в душе Георгия Павловича что-то дрогнуло. Из забытого  прошлого стала подниматься боль. Он хотел подняться и не мог; желал отсутствовать, но продолжал сидеть; закрыл глаза и все равно сквозь черную пелену и фиолетовые круги продолжал видеть ее! Сомнений не было. Конечно, это была она!

7
И будто не было этих пятнадцати лет! Георгию Павловичу снова тридцать, Маше двадцать; он – выпускник ленинградской консерватории и неплохой  скрипач; она закончила школу, поступила и бросила музыкальное училище; и как удивительно поет! Все произошло под Петербургом в Доме творчества. Познакомились они вот на таком же концерте. А потом были четыре года абсолютного счастья! Захваченные своей любовью, они придумали трогательную лирическую программу, которую возили по стране. Этакие бродячие музыканты! Маша немного хипповала, а он до сумасшествия любил!
- «Да, да! Это же ее  «Танго»! – сидел теперь в кресле и узнавал прошлую жизнь Георгий Павлович, - Маша с пластинки выучила текст, а он разучил партитуру.   Как же я все это мог забыть! Вот так же она смотрела в зал! И так же в ее глазах стояли слезы! Мы были молоды! Ей хотелось петь и быть счастливой! А что хотелось мне? Почему все у нас кончилось? Бывают вопросы на которые ответов нет. Разве можно сказать - почему разбивается любимая чашка или вдруг тают мечты»?».
– Послушайте, А ведь эта Мария Злобина ничего! – поглядела на Георгия Павловича  Генаида. – Слепой наверняка ее муж. Поверьте, у артистов всегда так.

- «Что же получается? – ночью в холодной постели соображал и ничего не мог понять Георгий Павлович. – Я видел свою Машу!». Да, это она! Но как это возможно? Она кажется заслуженная артистка и еще лучше поет! А глаза? Этот взгляд разом  смахнул пятнадцать лет»!
Ему, - молодому многообещающему музыканту нужно было расти, нужна была карьера и что-то там  еще... Что еще было нужно  - Георгий Павлович теперь припомнить не мог. И вот судьба неожиданна устраивает эту встречу. Перед ним весы жизни. На одной чаше - пятнадцать лет сплошного успеха; на другой минутная из забытого прошлого встреча. А где он сам?
Не в силах ворочаться, он зажег ночник, поднялся и стал ходить. Заболело сердце. Но смерти он уже не боялся. На мгновение показалось, теперь ему вообще ничего не страшно.
 - «Это чудо! Может я снова молод и снова счастлив? – взглянул в зеркало и с горечью усмехнулся мужчина. - Что же мне делать? У нее Слепой муж и Маша его любит. Она никогда не умела не любить. А я - глупый птенец. Взял и выпал из  гнезда нашей любви. Кто в этом виноват? На нас налетели черные «Грачи» и произошла дьявольская подмена! Вместо Маши появилась Маргарита Семеновна по фамилии Грач. Жизнь - будто намазанная салом горка! Скользишь с ветерком, и остановиться не можешь! Часики тикают и короста нарастает. В осадке стойкое ощущение, что и задница, и ноги с руками, - весь с головы до пят запачкан липким жиром! Господи! - взревел Георгий Павлович, -  мне  была подарена любовь! А я болван променял ее на прогорклый кусок сала»!

8
Утром, наспех побрившись и забыв позавтракать, Георгий Павлович в неопределенном настроении вышел на улицу. От бессонной ночи мутилась голова. Он в задумчивости дошел до Долины Роз, зачем-то свернул налево, вскарабкался на какую-то горку и неожиданно оказался перед воротами вчерашнего санатория.
- «Она там»!- взглянув  на громаду концертного зала и уже не рассуждая, Георгий Павлович взбежал по широким ступеням.
Он быстро миновал колонны, отворил громадную дверь  и вошел в полутемное фое. Сделав несколько шагов, мужчина прислушался.  Где-то под потолком эхом звучали его шаги.
– Вам кого?
Георгий Павлович оглянулся. Он не сразу разглядел среди густого цветника пожелую женщину.
– Директор у вас где? – спросил он.
– Василий Иванович будет после обеда.
– А кто сейчас..?
– Ирина Николаевна. – ответила, с любопытством рассматривая из кустов солидного мужчину  бабушка.
- Где ее кабинет?
- На втором этаже.
- Спасибо. – повернулся и сделал шаг к лестнице Георгий Павлович.
- Там ее нет.
- Где же она?
- должна скоро подойти. Подождите, пожалуйста, на диванчике.
 Георгий Павлович хмыкнул и нервно принялся шагать по холлу.
– Может вы слышали, - подойдя к цветнику, обратился он к старушке, - Здесь вчера концерт был…
– Концерты у нас каждый день.- выбравшись из кустов, ответила та.
– Там еще слепой пел. Может, знаете - кто это?
– Конечно знаю! Пел вчера наш Коля Козлов.
– Точно, Козлов.- кивнул Георгий Павлович.- – А с кем он пел?
Наш Коля хоть  и слепой, а очень талантливый и поет душой! В прошлом году в Москве ему золотую медаль дали! Он теперь у нас лауриат  международного конкурса! А выступают они всегда вместе!  Сынок их Федя уже подрос. В музыкальное училище поступил и с ними в концертах участвует.
– Значит, Маша, извините, Мария Сергеевна, этого слепого жена?
– Конечно жена!Говорю же, , они выступают втроем.
- А живут они где?
 - Живут они в Пятигорске.
- Не понимаю, как можно жить со слепым?
- Живут они хорошо! Мария Сергеевна машину водит. Форд машина называется! А знаете, кто им машину подарил? сам губернатор! Приехал к ним в гости и подарил! тут их все любят! А что вы узнать хотели?
– Узнать? – запнулся Георгий Павлович. – Ничего. Я когда-то очень давно с Марией Сергеевной был знаком. До свидания.
Вместо снега на улице зарядил Дождь.
- Хрен редьки не слаще! – поежился мужчина, - может мне здесь промокнуть,  простыть и умереть?
Теперь Георгий Павлович стоял под козырьком у крайней колонны. Внизу, в нескольких метрах от него, толстой бабой, возвышалась афишная тумба.  Прячась под зонтиком,  молодая парочка подошла к тумбе.
– Немножко грустное лицо у этой женщины. – обернувшись  к молодому человеку, сказала девушка.
- Этот концерт был вчера. – указал на дату парень.
 Георгий Павлович, спустившись по ступенькам, подошел к тумбе. И снова, как вчера со сцены,  на него взглянули зеленые волшебные глаза!
–Она когда-то была красивой. –помолчав сказал парень.
- Болван! Ты ничего не понимаешь! Это самая красивая на свете женщина! – вдруг, сорвавшись, крикнул Георгий Павлович.
Молодые люди давно ушли, а Георгий Павлович все стоял и стоял. С неба на землю падал дождь; с мокрых его волос стекали холодные капли; в лицо глядела надорванная афиша; Георгий Павлович плакал. По лицу его Маши тоже текли слезы. Над безвозвратно потерянной любовью двух людей плакал январский дождь.