Я верю и не верю в знаки судьбы. Но иногда случается такое стечение обстоятельств, что остаётся только диву даваться. Или поверить в то, что знаки всё-таки существуют. Но, как говорил кто-то из древних, ближе к делу - ближе к телу.
Где-то часиков в шесть - начале седьмого, собрался я с пЁсом Патриком гулять идти. Надо вам сказать, что сегодня была необыкновенная жара, до 30 градусов. Но к вечеру ведь может и существенно похолодать, что для Израиля вполне в порядке вещей. Глянул в окно, чтобы понять - надевать ли курточку или идти в футболке. Гляжу, а небо всё красное. Причём если бы окно выходило на запад, я бы не удивился такому закату. Но проблема была в том, что окна выходят на восток, а заря, как известно, бывает только утром.
Выходим мы с Патом на лестничную клетку, спускаемся вниз, а навстречу нам старшая дочка. С работы возвращается. И я говорю ей:
- Обратила внимание, какое небо красное?
- Нет, не обратила. Вроде обычное небо.
Мы с Патом быстро спускаемся и выходим во двор. Я гляжу на восток. Ни малейшего намёка на какую-то красноту. Обычное вечернее небо.
Переходим дорогу и садимся за "свой" стол, который находится прямо напротив выезда из нашего двора. Патрик уходит на свой обход, а ко мне прибегают мои дворовые котики Шоко-Колобок, Тимчик и Амурчик. Шоко слева от меня на лавке, Тимчик справа, а Амурчик вспрыгивает на стол и начинает мне мешать, толкаясь своим крепеньким лбом. Обычно я сажусь на лавку спиной к столу, чтобы она опиралась на столешницу. Так спина меньше болит. Но сегодня я сел с противоположной стороны. Ноги перекинул между лавкой и столешницей, локти на столешнице. Теперь я могу писать заметки к своей книге. Фонари уже зажглись и в их свете вполне можно писать.
Минут через двадцать возвращается Пат, и ложится на теплый асфальт. Но не как обычно - рядом со мной, а метрах в десяти от стола. Меня это беспокоит, ведь тут ходят родители с детьми и крупный пёс может их напугать. Я подзываю его. Но он глуховатый и не слышит меня. Или делает вид, что не слышит. Тогда я жестом даю ему команду "ко мне!". Пёс стучит хвостом по тротуару и дважды лает. Но... Не сдвигается с места.
Мимо идёт мама с коляской. Один ребёнок в коляске, а ещё одна девочка идет рядом, уцепившись за мамину юбку. Патрик обожает детей, но сегодня он вдруг вскакивает и лает на девочку. И мама, подхватив ребёнка за руку, быстро убирается с места напротив стола. Я кричу на Пата, ругаю его.
И тут мои котики внезапно покидают меня. Такое было бы нормально, если бы приехала Серёжкина, котячьего "папы", машина и все коты нашего двора сбежались бы к ней на ужин. Но его ещё нет.
Что-то мысли все разбежались и я вдруг вспоминаю, что уже третий день не выполняю своего обещания проведать одного знакомого, который хотел со мной проконсультироваться относительно его Англо-Русского корневого словаря. Мы возвращаемся к своему подъезду и я отправляю Патрика домой. Он сам поднимается по лестнице и лает у входной двери. Слышу как открывается дверь, потом захлопывается. Сажусь в машину и уезжаю.
Возвращаюсь около семи часов. Обычно, я как раз до этого времени гуляю. Вхожу в дом, говорю "привет, я вернулся" и в это время через окно слышится громкий удар. Я подскакиваю к балкону и вижу, что прямо на месте моего стола стоит автомобиль с зажжёнными габаритами, а к нему быстро собирается народ. О, Боже! Как он там оказался? Не пострадал ли кто-нибудь? Ведь обычно, если за этим столом не я сижу, то там собираются подростки.
Я вылетаю из квартиры и "бегу" на место происшествия.
Столик с двумя лавками, - всё это цельная конструкция из толстых труб, вмурованная в асфальт, - разломан вдребезги. Полно народу. Пытаюсь распросить, что случилось, но никто не может объяснить, как машина вылетела через бордюр, перпендикулярно ему. Люди ещё боятся обойти машину спереди и посмотреть нет ли там погибших или пострадавших. Наконец, видимо справившись с шоком, несколько человек, и я в их числе, осторожно подходят туда и заглядывают за капот. Там лежит задняя лавка, на которой я еще недавно сидел. Одна труба из неё направлена прямо в радиатор и глубоко вонзилась вглубь моторного отсека.
В машине, со стороны пассажирского сиденья открывается дверь и оттуда поднимается молодая женщина. Она проталкивается сквозь сгущающуюся толпу и вдруг, поравнявшись со мной, хватается за мой рукав, прижимается к моей груди и начинает рыдать.
Я растерялся. Почему именно я? Ведь я её совсем не знаю. Но поняв, что что-то надо делать, крепко обнимаю её и начинаю гладить по спине. Какое-то время глажу молча, а потом начинаю говорить. Что-то про то, что не надо переживать, что никто не пострадал, и поэтому даже полицию не надо вызывать, что машина - это ерунда, подумаешь, железяка. И что она застрахована, а значит никаких существенных убытков не будет. Женщина прижимается ко мне всё сильнее и сильнее.
Наконец, появляется какой-то мужчина и по толпе летит шепоток "это водитель". Женщина высвобождается из моих объятий и отходит от водителя к какой-то другой женщине.
Я ухожу домой, а в голове крутится:
* Почему женщина выбрала меня?
* Что за странная краснота в неположенном месте была на небе и почему она исчезла? Или её и вовсе не было?
* Почему Пат вёл себя странно?
* Почему ушли котики?
* Почему именно сегодня и именно в это время я вспомнил о своём обещании?
И снова:
* Почему женщина выбрала меня?
* Что за странная краснота в неположенном месте была и почему она исчезла? Или её и вовсе не было?
И так по кругу.