Обществознание

               
 Тимофей Евсеев и Марк Захаров жили в бывшей трёхкомнатной квартире на четвёртом этаже пятиэтажного дома. Почему бывшей, потому что эта квартира стала коммунальной. Трёхкомнатная квартира показалась коммуне слишком большой и поэтому была разделена на две части. В одной части жили Евсеевы, а другой Захаровы. Их дом назывался "хрущёвским" домом, были ещё "сталинки". "Брежневки" тоже были, но названия у них не было, может быть, потому что Брежнев ничего нового не придумал. Коммунары жили и в землянках, но не руководители коммун.
Тимофей и Марк сидели на кухне за столом Марка, и пили чай.
- Интересное у тебя имя, – сказал Тимофей, – Марк Иванов.
- Еврей здесь всегда Иванов, – сказал Марк.
- Почему ты не едешь в Израиль? – спросил Тимофей, – Там не надо быть Ивановым.
- Есть такие понятия как Отечество и Родина. Отечество это место, где ты родился, а Родина это то, где ты первый раз влюбился. У кого эти понятия совпадают, тот никуда не уезжает. И ещё: я говорю по-русски.
- В Израиле много русских.
- Там не такие русские, – сказал Марк.
- Как это?
- А так. В Израиле другие русские. Они не любят русскую землю, поэтому и другие.
- А ты, значит, не такой, – сказал Тимофей.
- Я кроме русского другой язык не люблю.
- Ты же филфак закончил.
- Может, поэтому и не люблю. А здесь даже небо другое.
Марк вспомнил, как он сдавал историю КПСС. Ему достался вопрос о Хрущёве. Хрущёва сняли, – сказал тогда Марк. Не сняли, а освободили от занимаемой должности, – поправил его преподаватель. После этого Марк сдал историю КПСС через 2 года.
- Это точно, небо здесь другое, – сказал Тимофей, – под этим небом убивают.
Тимофей тоже оканчивал Университет, только не филфак, а мехмат. В одном из помещений мехмата находился общественный туалет, с дырками вместо унитазов. В этом туалете ничего интересного не было, в России таких туалетов много. Интересно то, что этот туалет переделали. Его сломали, вместо туалета появилась комната с табличкой "Обществознание".
- В Израиле тоже убивают, – сказал Марк, а потом добавил, – Да ещё как.
- Вот именно.
- В Израиле не убивают за то, за что убивают в России, но я всё равно туда не хочу.
- За что, например, убивают в России? – спросил Тимофей.
- Ты знаешь, что такое инквизиция? – ответил Марк.
- В Израиле тоже есть инквизиция, – сказал Тимофей.
- Я не хочу никуда ехать, здесь своя инквизиция, а там чужая. Там всё чужое.
- По-твоему, за своё убивать лучше? – спросил Тимофей.
- Убивать не за что не лучше, убийство есть убийство. Но, есть те, кто мешает жить.
- Кто?
- Инквизиторы.
- Ты говоришь как фашист, – сказал Тимофей.
- У фашизма и Иудаизма есть общее. И те, и другие считаю себя лучше других.
- Кого это других?
- Всех людей, но это не так. Все люди это, прежде всего, люди, лучших и худших не бывает.
- Сейчас есть только фашизм и коммунизм, – сказал Тимофей.
- А ещё что-нибудь есть? – спросил Марк.
- Можно сказать, что нет.
- Я не фашист, ни не коммунист, – сказал Марк, – чем фашист отличается от коммуниста? - фашист не убьёт фашиста.
- А что такое коммунизм? – спросил Тимофей.
- Коммунизм это инквизиция, это наши с тобой квартиры. Но тут интересно другое.
- Что?
- Тот, кто придумал коммунизм, всю жизнь прожил за счёт того, у кого никакого коммунизма не было.
- Но появился коммунизм именно в России, а не в Германии.
- Почему? – спросил Марк.
Тимофей посмотрел в окно.
- Потому, что именно в России было больше всего инквизиторов, – сказал Марк, – было и осталось. Не просто осталось, а стало ещё больше.
Институтов начальников тюрем нет, курсов тоже нет. Есть тюрьма и начальник тюрьмы. Кто самый главный на корабле? Что за вопрос, конечно, капитан. А почему? – потому, что от него зависит жизнь неглавных. Тот, кто против капитана, находится за бортом, за бортом капитанов нет. "Кум" тюрьмы это капитан тюрьмы. Чтобы стать капитаном тюрьмы надо служить внутренним войскам. А чем внутренние войска отличаются от внешних? Тем, что внешние войска убивают чужих, а внутренние своих.
 В тюрьме не 38 комнат, и вовсе они не комнаты, и уборная, если это можно назвать уборной, в каждой "хате" одна.
- Фамилия? – спросил следователь, словно никогда не врал.
- Евсеев, – сказал Тимофей.
- Имя?
- Тимофей.
- Как звали отца?
- Посейдон.
- Как?
- Это прозвище. Имя отца Павел.
- За что ты убил Хрустова?
- Кто это?
- Прохор Хрустов это начальник тюрьмы.
- А инквизитор.
- Не надо умничать.
- Понял.
- Не всех начальников надо убивать.
- И это понял. У вас есть ещё вопросы?
- Нет, – сказал следователь.
- У меня больше нет ответов, – сказал Тимофей.
 Тимофей ударил охранника, и побежал.
- Куда это он? – спросил охранник другого охранника, которого не били.
- Дурак, что ли, – сказал другой охранник, посмотрев как Тимофей бежит наверх.
Тимофей бежал на крышу тюрьмы, у него был ключ от чердака. Ключ не понадобился, чердак был открыт. Когда Тимофей попал на крышу, то прыгнул вниз.