Один сплошной бред…, Вяземский
Формирование науки мистификации по Пушкину, было позже, а тогда, после похорон поэта, князя волновала реакция адресатов, кому рассылал свои письма.
Вяземский своим абонентам обещал рассказать уточняющие подробности. Какие?
Загадка ли? Ни в какую бы не удержался…
При жизни царя Николая I, если не смог, то после смерти того в 1855 году и выезда на постоянное жительство за границу, написал бы всенепременно мемуары… Упор, некие обстоятельства периода похорон.
Ан, нет! Ничего он не знал, не узнал. Не посвящён настоящими друзьями поэта, был не допущен к тайнам Пушкина. Наоборот, обвинён… В чём?
Ещё одна загадка, раздела «наследие» поэта, а то и «завещания» Пушкина.
Ударился к старости лет в мистификации биографий, бывших соперников за звание Первого поэта империи...
Идеи отца, литературно делал его сын, Павел. Учился профессионально на мистификатора за границей, в отечестве иноземными учителями. В то время каждый царствующий двор желал такого у себя.
Со времён древнего постулата о сокрытии некоторых сторон жизни императоров,
«тайны римского двора», «тайны мадридского двора» или «тайны российского двора», чем и занимался с благословения батюшки, коварного, хитрого, властного князя Вяземского Петра Андреевича. Поэта, подающего всегда только надежды, быть ведущим стихотворцем царского двора. Только двора, но не империи…
В этом и причина пожизненной желчи.
Жертва собственных противоречий, мести другим, причина личных неудач, политических просчётов, творческих бросаний и метаний. Хандры не писания, ошибок в отношениях с власть имущими, что князь – с высокомерием судить других…
«. А.О. Смирнова-Россет записала в дневнике 3 марта 1845 года: «Вяземский – умный человек, но у него нет двух связных мыслей в голове».
«Н.В. Гоголь, 1846 год: «Каждое стихотворение его – пестрый фараон всего вместе… В них заметно отсутствие внутреннего гармонического согласования в частях, слышен разлад: слово не сочеталось со словом, стих со стихом… слышна несобранность в себя, неполная жизнь своими силами; слышится на дне всего что-то придавленное и угнетенное».
… За дуэль тех лет, все участники подлежали военному суду и приговору смертная казнь. Похоронный ритуал участнику дуэли, как самоубивец. Никакого отпевания…
Церковь воспротивилась агрессивно, царь воле Митрополита не мог ослушаться.
Советская коллективная «пушкинистика» решила, понятно, на основании царской, не наказал царь (решение хоть по мёртвому должно было быть!), применил право Государя – милость.
Судебное решение, много свидетелей, а свидетельства этого не осталось…
… Но, невероятное историческое противоречие – Государь Николай I на ходатайство графа Строганова, назначает торжественное отпевание в Конюшенной церкви двора, в присутствии иностранных послов и делает статус похоронам - ГОСУДАРСТВЕННЫЙ акт.
Совсем не для того, чтобы не было бунта.
После, чисто формальные наказания участникам гибели поэта…
Правда, чувствительный удар иноземным посланникам за поведение,… выдворение за кордон империи и по домам, посланника нидерландского двора Геккерена и француза Дантеса.
Невероятно! Размышления на действия власти.
Особо не напрягая себя догадками, был вывод зарубежных исследователей, учёных, религиозных западных центров, в «тамиздате», изредка проникающим в Союз.
Дружно утверждали: не было никакой дуэли…
«Самиздат» советский копировал, распространял, народная молва разносила эти выкладки до самых до окраин…
Тогда что же было?
Ведь, Дантес был, и он Пушкина убил…
Готовилась провокация на случившееся или поэта специально подставили и убили?
Чтобы был повод вольным каменщикам - масонам поднять народ на восстание и революцию.
После похорон, «братья»-каменщики попытались перейти в наступление на власть словесными методами, распространение слухов, обвинениями в смерти поэта самодержавием.
Цель была понятна, оправдание, они не причём, простой народ «пробился» недовольством власти и от симпатий к поэту, сам бузит…
«Мягкий» масон В.А. Жуковский написал письмо шефу жандармов А.Х. Бенкендорфу, а жёсткий, радикальный националист - масон П.А. Вяземский – Великому Князю Михаилу Павловичу.
К хронологии тех трагических дней из источников «пушкиноведения» в статьях инета.
В.А. Жуковский.
«Друзья не отходили от его постели, и в то же время разные толки бродили по городу и по улицам (толки, не имеющие между собою связи). Из этого сделали заговор, увидели какую-то тайную нить, связывающую эти толки…
… как бы хорошо было изъявить ему уважение какими-нибудь видимыми знаками; многие, вероятно, говорили, как бы хорошо отпрячь лошадей от гроба и довезти его на руках до церкви; другие, может быть, толковали, как бы хорошо произнести над ним речь и в этой речи поразить бы его убийцу…».
«П.А. Вяземский в своем письме брату Государя пытался отрицать свою причастность к антиправительственной демонстрации и, в частности, к распоряжениям о похоронной церемонии, ритуалу. Кроме клятв и ничем не подтвержденных слов оно также не содержит никаких доказательств. Более того, кн. Вяземский также не отрицал (правда, в черновике), что полицейские донесения действительно могли содержать «какие-нибудь отдельные слова, сказанные на ветер, не знаю где и кем, и не имевшим никакого значения».
По мнению друзей Пушкина, подготовка к протесту была, подтверждение письма Вяземского, текст письма Жуковского только уточняющий хронику тех дней,
«именно эти письма, в которых воссоздан ход событий 27-29 января 1837 года, оказали определяющее влияние на восприятие биографами Пушкина истории его дуэли и смерти, хотя, как отмечалось, не вся изложенная в них информация считается достоверной».
Очевидцы тех дней свидетельствуют, «… говорят, что на площади собралось до 32 тысяч народа».
«Это были действительно народные похороны», – записал цензор А.В. Никитенко в своем дневнике».
«Александра Федоровна записала в дневнике (по-немецки): «Итак, полки на площади. Тревога. Что будет?»
Масоны не могли повлиять на любую форму протеста, восстания. Похороны и присутствие десятков тысяч народа, коллективный протест мог бы перерасти в бунт стихийно…, против иноземцев, убивших, по мнению народа, поэта.
«Западник», националист Вяземский, друг иноземцев. Так, что это просто игра словославия в письмах князя, видимость активности «друзей» в кавычках на похоронах гения слова.
«Друзья творили «легенду о его смерти». Какое точное подтверждение в свидетельстве о том времени. Что это будет явной мистификацией через 100 лет, никто и не догадывался. Герой фальсификаций Вяземский – отец с сыном Павлом, ставший известным литературным мистификатором, «друг» в кавычках, Пушкина, Жуковского.
Вяземский, крайний националист по убеждениям. Не самый крайний, но непримиримый, он против политики двора за объединение славян, их земель, отсюда – получается, он противник единого христианского мира.
Неоднородность масонства, их лозунги об этом, ответвление радикалов - только русские имеют право жить на землях российской империи. Филиал крайнего радикального немецкого крыла непримиримых масонов, мощное развитие получили при поддержке части родственников, их немецких корней правящего двора.
Идеи, подхваченные националистами. Основа, использование идеологии религиозных войн, противостояние между иудеями и мусульманами. Протестантами с католиками, католиками с православными.
Отличие крайнего националиста в 19 веке от самого крайнего в идейных требованиях – всех не русских выселить за пределы границ империи.
Александр Сергеевич писал о своих корнях в нескольких произведениях, и они в Африке, лицом схож… Арабских кровей, арап, в то время говорили.
«В деревне, где Петра любимец,
Царей, цариц любимый раб
И их забытый однодомец,
Скрывался прадед мой арап,
Где позабыв Елисаветы
И двор, и пышные обеты,
Под сенью липовых аллей
Он думал в охлажденны леты
О дальней Африке своей...».
Одно дело, когда поэт иногда, даже критически пишет свою родословную, похож внешне на африканца и совсем другое, когда видится пренебрежительное отношение окружающих, в кавычках, «друзей». Национализм и его идеология отвергают дружбу, его «братство» преследует не русских на земле русской.
Националист Вяземский против Пушкина. Он сам наполовину не русский, по матери рыжий ирландец, но он белокожий и не отличишь от русского. Высокомерен по отношению к окружению, с другим цветом кожи.
В истории «пушкинианы» нет свидетельств личного неприятия князя к семейству Пушкиных африканских корней, мусульманской религии его предков, к словам Александра Сергеевича – поэта,
«В пещере тайной, в день гоненья,
Читал я сладостный Коран…».
Но Вяземский один из руководителей националистического движения, его идеология построена на непримиримости к «цветным» в российских землях.
Числясь масоном, «другом» в кавычках князя, до 1831 года, вопрос «цветности» был не актуален. Идейный разрыв с радикальным масонством после этого года, потеря для движения поэта – рупора, они на него рассчитывали и отношения изменились, испортились окончательно…
Свидетельства есть в «пушкиноведении», как будто ничего не случилось, все добрые, хорошие, но это явная поздняя мистификация продолжать делать «друга» Вяземского Пушкину.
Александр Сергеевич за единение веры христианской, она гарантия хоть и с оговорками, но относительно равных национальных отношений народа в стране, поддерживал царя в этом вопросе.
Жуковский и Пушкин единомышленники, в историческом отношению к славянству.
«… спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою…».
Выразили своё отношение в 1831 году, реакция на польское восстание.
Организованное европейскими масонами – радикалами, виртуозной подставой полякам на очередной раздел земель между Австрией, Францией, Германией.
Если бы случилось и состоялось восстание за независимость, тогда Российская армия была вынуждена покинуть страну. Результат был бы очевиден, мечта реваншистов, раздел земель поляков моментально произошла.
Нацию славян выкинуть из центральной Европы, дело времени, христианство расчленить – легче после будет завоевать в религиозных войнах польский умеренный католицизм. После, разрушить православие и организовать открытое военное вторжение в восточные земли.
Не случилось, польское государство было сохранено единым. Россия помогла ещё и вернуть обратно, часть утерянных земель, при прошлых разделах.
В те дни Вяземский выдал себя с головой,… кто он. Разразился руганью с проклятиями Пушкину, Жуковскому, жуткой ненавистью,
«Как ни говори, а стихи Жуковского вопрос жизни и смерти между нами. Для меня они такая пакость, что я предпочёл бы им смерть».
… Умеренный масон – поэт Жуковский, интеллигент, за развитие культуры общества через преодоление неграмотности в народе. Просвещение, развитие российской словесности. Его масонство, вольного каменщика, борьба за русский язык, ограничение иностранного влияния, построение справедливого общества путём вовлечения людей в общественную жизнь на основе повышения культуры населения. В те годы, крепостного права, мечты до наивности…
Пушкинское отношение к славянству – сохранить единым, значит и христианство. Националист Вяземский был им обоим не «друг» и не «товарищ» в понимании - друзья,
«… недоразумение наше, что мы считаем себя более славянами, чем русскими. Русская кровь у нас на заднем плане, а впереди – славянолюбие.
… И когда были нам в пользу славяне?»
Уникальное размышление, но сам он не славянин. От матери ирландки по крови, к народу кельтов относился… В те века с резко отличной культурой поведения, жития и бытия, ранней агрессивной старокатолической религии.
И риторический ответ на несовместимое, поборникам мистифицированной «пушкинистики»… Определён, как друг Пушкина,… князь Вяземский… Бред!
Один сплошной бред…
Продолжение следует.