Ода поганке

Юрий Панов 2
Не в уста поганить, а из уст …

Владимир Даль
«Толковый словарь»

  Какая птица вам, читатель, кажется самой таинственной? Для меня это поганка. Не правда ли,  странное название?  Исконно русское напечатанное слово  «поганить», компьютер подчеркнул сразу зеленым цветом, как не литературное, с повышенной экспрессией. Что такое гриб поганка знают все, хотя в природе таких грибов не существует.  У каждого несъедобного, ядовитого гриба есть свое имя, хотя бы на латинском языке. А кто видел птицу поганку в природе? Разве что охотники, но и охотник пожалеет патроны тратить на такую добычу. Мясо поганки пахнет рыбой, оно несъедобное, поганое, так у Владимира Даля объясняется название птицы.  Чем глубже в старину, тем обычнее становится это слово – поганый. Поганый на Руси это басурманин, нехристь, язычник. Еда тоже может быть поганой. Помните, любил  Кутузов заставлять своих противников, что турок, что французов,  конину есть? Поганая еда раки, налимы и, почему-то, зайцы. 

  Для меня поганка прекрасная птица. В нашем школьном экологическом музее есть только одно чучело, это чучело поганки. Удивительно, экология – наука во славу жизни, но именно мертвые экспонаты влекут всех детей. Они с удовольствием прикасаются к гладким бивням мамонта, шероховатым  костям сибирского шерстистого носорога,  даже черным окаменелым стволам вымерших деревьев. Привлекают детей и чучела. Они буквально рвутся заглянуть в краеведческом музее в отдел природы. И даже однажды малыш из детского садика, зачарованно разглядывая поганку,  спросил: «а она живая?» Наша поганка в музее, подарок известной в поселке учительницы, произведение неизвестного сельского мастера, прекрасна, но прикоснуться к ней невозможно, она скрыта под стеклом в маленькой витрине и, обычно, молчит.  Но когда приближается день птиц, она становится главной героиней, и за нее говорю я, и готов  говорить о ней посетителям бесконечно. Что меня удивляет больше всего? Поганка таинственная птица. Происхождение поганок до сих пор не известно,  многие из поганок уже вымерли. Поганка действительно таинственная, скрытная,  птица. Тело ее в воде не видно, на поверхности остаются только шея и голова, и, правда,  похоже на гриб!  Поганка нырковая птица и находит пищу на дне, это водное совершенство. Есть у Бианки прекрасная сказка, объясняющая, почему у морской поганки, чомги, глаза красные. Оказывается, на Земле когда-то не было суши, только море, и чомга, глубоко нырнув, с величайшим усилием достала сушу со дна! Как поганка настигает свою добычу в неведомых глубинах рек и озер, мы  не видим. Это не примитивная утка. Клюв ее не плоский, вульгарно-утиный, а тонкий и острый, аристократический. На лапах не грубые сплошные ласты-перепонки, а изящные весла.  Утка находит добычу, перевернувшись вниз головой,  и нелепо выставив  … хвост. Это не лебедь. Когда кормится лебедь, мы видим картину еще более нелепую – птицу без головы.  Красивы ныряющие пингвины, машущие под водой крыльями-ластами. Но пингвины – звезды экзотических  видео-шоу. Наши птицы вниманием обделены. Но вот как выглядит гнездо поганки,  ученые знают. Оно плавает в воде, в воде плавают и яйца. И птенцы, говорят, ныряют под воду на спине родителей! Наши мамы в детстве измеряли температуру,  прикоснувшись прохладными ладонями к горячим лбам.  Маме-поганке достаточно взглянуть на цвет пятна  на лбу птенцов, чтобы понять, нужно ли их согревать!

  Приспособления поганок бесконечно совершенны. Все картины из памяти о встречах с поганкой в природе совершенны тоже. В первый раз я увидел ее на Рыбинском водохранилище,  в Дарвинском заповеднике. Поганки не терялись в этой Мекке для птиц, среди стай уток, чаек, куликов и цапель. Их далекие темные силуэты под ярким летним солнцем  привлекали взор. Тем более не терялись поганки в нашем водохранилище возле поселка. Как-то мы совершали экскурсию на водоем глубокой осенью. Под низким сереньким небом. По берегам местами уже лежал и не таял чистый белый снег, последние цветы стойко держались у самой кромки воды, сильный холодный ветер поднимал белые гребешки высоких волн. Обреченно кричали крачки и чайки. И только молчаливая стайка поганок совершала среди волн плавное кружение. Сосчитать сколько их было трудно, то одна, то другая ныряла за добычей. Было в этом ритуале действительно что-то языческое. И вся жизнь поганок кажется бесконечным ритуалом,  и самый лучший ритуал явился мне на озере возле поселка. Подойти к воде было трудно, берега озера заросли высоким тростником и рогозом и только в нескольких местах рыбаки прокосили узкие просеки, чтобы забрасывать удочки. Именно в глубине такой просеки, тихо отдыхая на берегу, я увидел двух чомг. Чомги совершали ритуал ухаживания. Если не быть занудой-ученым,  невозможно отрицать сходство ритуалов ухаживания у человека и поганки. Чомги скользили по абсолютно гладко поверхности воды, чуть возвышаясь телами над ней и смутно отражаясь.  Четко были виды только головы и шеи. Чомги расходились в стороны и медленно сходились, соприкасались клювами, словно целуясь,  и вдруг исчезали. Они исчезали и появлялись в воде как привидения. Стоило моргнуть – одной чомги нет, и вот она уже явилась с зеленой веточкой водоросли в подарок другу – подруге. Иногда они ныряли вместе,  растворяясь в прозрачной воде, ныряли долго, а потом вдруг исчезли, как будто во сне.
  Да,  поганки поганые, у них плохое мясо. Но,  кажется, еще Христос говорил – не то оскверняет нас, что входит в уста, а то, что выходит из уст. Для меня слово «поганка» ласковое и значимое. Любуюсь поганками в природе, смотрю на чучело в нашем музее и надеюсь, что эти птицы не исчезнут совсем и тайны их еще долго не будут раскрыты.