Давным-давно в одном из чудесных мест, окруженном высокими горами, в небольшой деревушке жила-была маленькая девочка, звали её – Ингрид. Каждый день она вставала с первыми лучиками солнца и отправлялась к подножью гор на изумрудные луга, усыпанные белоснежными ромашками. Там она наблюдала, как просыпается мир. И каждый раз, её босые ножки неслись по росистой траве до тех пор, пока солнышко не поднималось очень высоко, тогда Ингрид раскрывала свои ладошки и ловила солнечные лучики. Её звонкий смех разносился по всей округе, отдаваясь эхом в горах.
Девочка любила раннее утро - когда росинки на траве, будто тысячи драгоценных камней, искрятся в первых солнечных лучах, а цветы, просыпаясь, распускают свои нежные лепестки. Когда птицы напевают утренние песни и бабочки слетаются отовсюду. Когда всё вокруг оживает…. От всей этой красоты в её душе рождались песни, которые она напевала своим звонким голоском и они, подгоняемые ветром, разносились по всей округе.
Эти утренние часы были самым беззаботным и чудесным временем в её жизни. А потом она спешила домой.
С самого раннего детства на её хрупкие плечи легла вся женская работа. Ей приходилось самой готовить еду, стирать и убирать дом, в то время, когда другие детки целыми днями играли на улице. Она, воспитываемая только отцом, совсем не помнила своей матушки. Девочка лишь знала, что когда ей исполнился годик, мама заболела и вскоре умерла. Отец любил Ингрид, но слишком много работал, чтобы прокормить их и ей так не хватало его внимания…. Лишь вечерами, когда по дому было все переделано, тогда она забиралась к нему на колени и, с восхищением, слушала его истории. Это длилось совсем недолго, но этих минут было достаточно, чтобы прочувствовать отцовскую любовь. Со слов отца Ингрид знала, что мама была красавицей с добрым сердцем и, что её красота досталась ей – у неё такие же белокурые волосы и голубые, как небо, глаза.
-Как же тебе нелегко, моя милая доченька… Тебе бы с подружками бегать, а не по хозяйству хлопотать,- папа погладил Ингрид по головке.- И, несмотря на всё это, ты никогда не жалуешься.
-Папочка, ну я же понимаю, что ты без меня не справишься. Я уже большая…, - она прижалась к его щеке. – Жаль, что мамы с нами нет…
-Мама всегда рядом с нами…, - отец заглянул в детские глаза. - Ты её копия и каждый день напоминаешь мне о ней. А знаешь, она с самого рождения давала тебе напутствия – чувствовала, наверное, что не увидит, как ты будешь расти. Каждый день нашептывала тебе: « Девочка моя, чтобы не случилось, благодари и умей прощать. Люби весь мир и старайся быть доброй». А ты лежала в своей колыбельке и улыбалась. Я думаю что сейчас, глядя с небес, мама очень радуется, видя, какой ты стала доброй, трудолюбивой, отзывчивой и, что твоё сердечко наполнено любовью….
-А почему мама так рано умерла? – спросила Ингрид.
-Когда придёт время – ты всё узнаешь, а сейчас пора спать, - его глаза наполнились грустью и он тяжело вздохнул.
- Ну, вот, как всегда на самом интересном месте – спать! Ты мне только обещаешь, что расскажешь, когда время придёт, но оно так и не приходит…, – девочка, обиженно, поджала губки.
-Всему своё время, - улыбнулся отец.
Ингрид частенько задумывалась над тем, какой была матушка – ей так хотелось увидеть её, почувствовать материнскую любовь.
-У всех есть мамы. А у меня даже бабушки нет, и тёти нет, - вздохнула малышка, смотря на звёздное небо. И когда она увидела падающую звезду, то загадала самое заветное желание: чтобы у неё, как у всех деток, была мама.
Ей часто снилась матушка – как они, смеясь, вместе бегают по траве, ловя солнечные лучики, как плетут венки из ромашек и вместе поют песни. А потом мама уходила, растворяясь в воздухе.
-Мамочка, не уходи! Ты мне нужна! – каждый раз просила девочка и просыпалась со слезами на глазах.
Вот и сейчас, мама пришла в её сон – как всегда, красивая с белокурыми волосами, украшенными ромашками. Она была взволнована и, взяв за руки, сказала:
-Доченька, тебе надо проснуться. Просыпайся!
Ингрид сначала не поняла, что от неё хочет матушка, а открыв глаза, услышала стук в дверь. Её сердечко тревожно затрепетало в груди и, выглянув в окно, она увидела незнакомую женщину.
-Может это мама? – прошептала малышка и, услышав голос отца, тихонько вышла из комнаты.
-Тебе здесь нечего делать, - сказал отец незнакомке. – Уходи.
-Я вернулась домой,- ответила незваная гостья, и Ингрид показалось, что дом наполнился зловещим холодом. – Хочу посмотреть на свою племянницу. Она такая же красивая, как её мать?
- Ты что надумала и её погубить? – голос отца задрожал.- Знай, что в моём доме убийцам нет места!
-Ну, раз здесь мне не рады, тогда я поселюсь в своём доме. И если хочешь, чтобы с твоей дочерью ничего не случилось, не вздумай выгонять меня из деревни, - женщина посмотрела туда, где пряталась Ингрид и её глаза, вспыхнув ярким холодным светом, обдали девочку морозом.
Малышке показалось, что тысячи иголок пронзили всё тело. Она затряслась от страха – её бил озноб, и, укрывшись одеялом, так самого утра не сомкнула глаз.
-Кто же она такая? Если я её племянница, то значит она моя тётя? – девочка не хотела верить в это, хотя мечтала иметь, хотя бы её. Ей она представлялась такой же доброй - как мама…. А эта женщина источала злобу, да ещё папа назвал её убийцей.
-Кого же она убила? – сердечко сжалось от предчувствия.
Ингрид еле дождалась утра, чтобы расспросить обо всем отца.
- Папа, а что за женщина приходила к нам ночью? Она, правда, моя тётя? И почему ты её назвал убийцей?
Тот грустно посмотрев на дочь, тяжело вздохнул.
-Не хотел я, чтобы ты так рано узнала всю правду о смерти твоей мамы. Но, время видно пришло…
Он крепко обнял Ингрид и, поцеловав в макушку, начал свой рассказ:
-Когда-то, ещё до твоего рождения жили-были две сестры: старшая - Ядвига и младшая – Инга. Были они совсем разными - и внешне и по характеру. Черноволосая Ядвига с самого раннего детства была угрюмым ребёнком – совсем не умела радоваться, а когда на свет появилась Инга, Ядвига сразу её невзлюбила. Светловолосая девочка была доброй и весёлой. Она радовалась каждому новому дню и умела любить. Ты вся пошла в неё…
-Инга - моя мама? - малышка почувствовала тепло в своём сердечке.
-Да, - улыбнулся отец. – Твоя мама. Её смех каждое утро был слышан среди гор. Я влюбился в неё совсем мальчишкой и уже тогда понял, что когда вырасту, женюсь на ней.
-Так вот, - продолжил папа. – Девочки росли: младшая расцветала нежным цветочком, а старшая с каждым годом дурнела и лицом чернела – сводила её с ума ненависть и зависть к младшей сестре. Она устраивала разные гадости, чтобы позлить её. А Инга, не смотря на все козни сестры, любила её. Она часто одаривала Ядвигу подарками, порой отдавая свои, если той они нравились, но это лишь ещё больше злило и раздражало. Ядвига ненавидела сестру и за её добрые поступки. А потом, узнав, что мы с Ингой любим друг друга, Ядвига решила нас разлучить. Что она только нам не делала, но наша любовь была крепкой и чистой. Мы всё равно поженились, и на свет появилась ты - какими же мы были тогда счастливыми…
Отец смахнул слезу и продолжил:
-Ядвига не могла больше переносить наше счастье. Узнала она, что высоко в горах живёт страшная колдунья и отправилась к ней – очень уж ей хотелось избавиться от твоей матери. И дала ей колдунья заговор, да сказала, что прочитав его, Инга умрёт, но и Ядвига поплатится за это. Сказала, что душа её, после смерти сестры замёрзнет.
-Ты никогда не познаешь любви – всегда будешь одна, - сказала она тогда ей. – Но это ещё не все: тебя ото всюду будут прогонять потому, что с собой ты будешь приносить холод и беды. В местах, где ты будешь появляться, настанет зима. Всё покроется вечным снегом и льдом. Готова ли ты на это?
Ядвига, не задумываясь, согласилась. Слишком ненависти в ней было много – не думала она о последствиях. И вот, вернувшись, домой прочитала она тот страшный заговор и мама твоя заболела, а через месяц умерла.
Руки отца задрожали, и он крепче прижал к себе дочь.
Ингрид не могла поверить в услышанное – её сердце разрывалось от боли.
-Умирая, - продолжил отец, - твоя мама простила сестру и просила, чтобы я её тоже простил. Тогда она сказала, что Сила – в Прощении. Но я так и не смог простить….
-И я её никогда не прощу! – гнев вспыхнул в детских глазах. – Никогда…
Проходили дни. Ингрид старалась обходить стороной дом тёти, который превратился в ледяную избушку. Девочка очень переживала, видя, что всё вокруг замерзает. Люди, привыкшие к теплу, заболевали неизвестными болезнями. Птицы уже не распевали свои утренние песенки, да и солнце теперь совсем не заглядывало в окна – оно пряталось за хмурыми тучами. Казалось весь мир, не привыкший к холоду, погибает. Девочка понимала, что в этом виновата тётя и, набравшись храбрости, ступила на ледяной порог.
-Уходи, ты здесь никому не нужна! – крикнула Ингрид и, войдя, увидела тётю в дольнем углу комнаты. Её зловещие глаза обдали ледяным холодом.
-А ты красивая - такая как она, - сказала Ядвига и злобно засмеялась. – Я никуда не уйду – мой дом здесь!
Она закричала так, что у девочки затряслись колени.
Ингрид показалось, что даже земля задрожала, и она, со страха выскочив из избушки, помчалась, куда глаза глядят. Сердце бешено колотилось, слёзы душили – ей было так страшно и обидно за себя, за маму, за папу, за то, что из-за тёти так много страданий выпало на их долю. И девочка возненавидела её всем сердцем. Она, любившая совсем недавно весь мир, вдруг испугалась, ощутив ненависть.
Девочка оглянулась вокруг: ромашки, покрытые льдом, опустили свои головки; трава спала под белоснежным инеем; бабочек совсем не было видно, да и птицы, паря высоко в небе – молчали…
-Где же ты солнышко? Выгляни, согрей всё вокруг! – крикнула Ингрид в небо, затянутое тучами, и разрыдалась.
-Мамочка! Милая, моя мамочка! Как мне тебя не хватает, - шептала девочка, сквозь слёзы.
Она чувствовала, как её, когда-то любящее сердечко, почему-то стало холодным.
-Во всём виновата тётя! – крикнула девочка. – Ненавижу!
-Ненависть до добра не доводит, - услышала Ингрид за спиной и, повернувшись, увидела маму. Она была такой же, как во сне – красивой с вплетенными ромашками в волосах. Только её небесно-голубые глаза сейчас были печальны.
-Мамочка! - бросилась Ингрид в объятия, и ощутила теплоту материнских рук.
Мамочка, мамочка…, - шептала девочка, всё крепче и крепче прижимаясь. – Ты навсегда вернулась?
-Нет, моя хорошая, я пришла ненадолго. Я хочу спасти тебя, - мама грустно улыбнулась.
-От тёти? – обрадовалась Ингрид.
-Нет, милая – от тебя самой,- ответила мама и девочка, удивлённо захлопала ресницами.
Инга положила руку на сердечко дочери.
-Что ты сейчас там чувствуешь? – спросила она.
-Тепло, - улыбнулась девочка.
-А перед встречей со мной, что ты в сердце почувствовала? – мама, внимательно посмотрела в глаза.
-Холод, - прошептала Ингрид, испугавшись этому. – И ненависть….
-Вот…, а раньше в твоём сердечке были любовь и доброта. Теперь им тесно - ты в сердце запустила обиду и огромную ненависть.
Ингрид, вдруг почувствовала тепло от маминой руки, которое рекою растекалось по всему телу.
-Запомни - никогда не запускай обиду в сердце, умей прощать. Люби всех и всё, что тебя окружает. А ненависть – убивает любовь, - Инга заглянула дочери в глаза. - Ты должна простить тётю Ядвигу.
-Как простить? Я не могу! Она убила тебя! – Ингрид затрясла головой. – Разве можно за это прощать?
-Даже нужно, - ответила мама. – Да, она избавилась от меня, но счастливей от этого не стала. Ядвига - несчастный человек, который никогда не испытывал любви. И, не смотря ни на что, я её люблю и поэтому простила. Она моя сестра, а тебе родная тётя, у которой ближе тебя, никого нет…. Чтобы спасти её и себя от такой же участи, ты должна простить.
-Разве ей нужно моё прощение? И зачем её спасать? – девочка не хотела понимать маму. – Из-за неё всё вокруг гибнет. Она – самое настоящее зло!
-Вот и ты сейчас хочешь зло поселить в своём сердечке, - Инга вытерла дочери слёзы. – Когда мои мама с папой были очень молоды, их насильно поженили. Они совсем не любили друг друга и в этой «нелюбви» у них родилась дочь – Ядвига. Девочка росла несчастной – никому ненужной, а когда родители стали привыкать друг к другу, а может, даже смогли полюбить, тогда родилась я. Они во мне души не чаяли – я была их любимицей. Вот моя сестра и возненавидела меня – она завидовала мне и обижалась на родителей. А я всегда прощала её и любила, но моей любви она не замечала - видно ненависть слепила ей глаза. И когда я встретила твоего папу, то она решила меня погубить. А после, её сердце совсем замёрзло, а душа почернела. Вот что обиды и ненависть делают с людьми. Так что, девочка моя, храни своё сердечко в чистоте и, не смотря ни на что, умей любить и прощать. Прощение – это путь к счастью и когда ты простишь тётю – ты обретёшь то, о чём всегда мечтала…
-Но как я её прощу? Я её видеть-то боюсь, а простить…, - Ингрид загрустила.
-Я дам одну вещичку, которая тебе в этом поможет – она будет для тебя оберегом. И, когда ты встретишься с тётей, крепко зажми её в руке, - Инга вложила в ладонь дочери маленькую железную птичку, покрытую золотом, глазки которой были - два маленьких рубина.
-Золотая птичка! - воскликнула девочка. – Какая она красивая!
– Когда ты приходила сюда и пела свои песенки, я наслаждалась ими. В них чувствовалась твоя доброта и любовь ко всему живому. У тебя удивительный голос и золотое сердечко, вот за это я тебя и прозвала золотой птичкой – улыбнулась мама. – Птичка моя, знай, что я всегда была рядом, просто ты меня не видела.
-Ты была рядом? - на глаза навернулись слёзы, и Ингрид крепче прижалась к матушке. – Но почему я тебя не видела?
-Потому что мне нельзя было показываться тебе – мы находимся в разных мирах. Это сейчас, видя, что ты в беде – я смогла появиться, чтобы уберечь тебя, - Инга легонько взяла дочь за подбородок и заглянула в глаза. – Знай – я всегда рядом. И, когда ты решишься пойти к тёте, обязательно возьми с собой птичку, но прежде испеки вишнёвый пирог – когда-то он ей очень нравился. Но, когда будешь печь, вложи в пирог кусочек своей любви, а дальше всё будет так, как должно быть. Ты, самое главное, ничего не бойся – я буду рядом и помогу тебе.
- А как я смогу туда вложить свою любовь? – удивилась Ингрид.
-Просто, замешивая тесто, думай обо мне, о том, что ты любишь больше всего на свете. Можешь спеть свою любимую песню, а про тётю - не думай. А теперь, мне пора.
Мама стала растворяться и, став похожей на пушинку, поднялась в небо.
Ингрид пыталась её удержать, но не смогла. Слёзы катились из глаз, и она всё шептала и шептала:
-Мамочка, не уходи…
Прошла неделя, а девочка всё откладывала встречу с тётей. Каждый день она говорила себе, что прощает её, но сердце так и не успокаивалось.
«Если простишь, то получишь то, о чём мечтаешь…» - вспомнились слова матушки.
-Но я больше всего на свете мечтаю о маме, - Ингрид улыбнулась. – Значит – если я прощу, то мама вернётся!
И вот, испекла она пирог, добавив в него любви к маме и, взяв оберег, отправилась в ледяную избушку.
-Зачем ты пришла? – услышала девочка, вступив на порог.
Ингрид задрожала, но сжав птичку в руке, вдруг почувствовала тепло – сначала в ладошке, а потом по всему телу. Откуда-то появилось бесстрашие и такое спокойствие на душе, что она, улыбнувшись, громко ответила:
-Я пришла угостить Вас пирогом.
Ядвига, спрятавшись в темноте, метнула злобным взглядом, но Ингрид, будто не заметив этого, растопила печку и поставила чайник.
-Уходи! Тебе здесь нечего делать!- зашипела Ядвига.
-Я не уйду, пока Вы не отведаете моего пирога, - сказала малышка. Я знаю, что когда Вы были маленькой девочкой, Вас никто, кроме моей мамы, не любил. А она Вас очень любила и всегда прощала, даже сейчас – простила. Мне очень не хватает мамы, но я Вас пришла не обвинять. Я пришла сюда, чтобы простить.
-Простить? – засмеялась Ядвига. – Не нужно мне твоё прощение!
-А мне нужно! – крикнула Ингрид, крепко зажав птичку в руке. – Я хочу Вас простить – освободить своё сердце от ненависти и освободить Вас.
-От чего меня освобождать ты собралась? - засмеялась тётя.
Ингрид, на миг растерялась, не зная, что на это ответить, и вдруг ей захотелось обнять эту холодную женщину, и она обняла - прижалась к ней и прошептала:
-Я Вас за всё прощаю…. Прощаю, прощаю, прощаю…
Слёзы брызнули из глаз - потекли рекой по щекам, унося с собой обиды, и Ингрид почувствовала на своих плечах тётины руки. Они, вначале холодные, стали постепенно теплеть.
А потом девочка, молча, разлила чай и нарезала пирог. Ядвига тихо присела и, откусив кусочек, вспомнила своё детство, вспомнила сестру и отчаянно разрыдалась.
-Прости, меня…, - шептала она, сквозь слёзы. – Прости, я так перед всеми вами виновата…. Что я наделала? Мне так жаль…. И так больно…
Её плечи тряслись от громких всхлипываний и Ингрид, не выдержав, вновь обняла.
-Не плачьте, теперь всё будет хорошо, - приговаривала она, поглаживая тётю. – Всё будет хорошо.
А за окном засияло солнце и, ворвавшись яркими лучиками, осветило комнату. В доме стало тепло, и Ингрид заметила, что взгляд Ядвиги тоже потеплел, а на лице заиграл румянец. Девочка улыбнулась, увидев, как преображается тётя – она похорошела.
Всё вернулось на свои круги: цвели цветы, птицы распевали свои песенки и Ингрид, каждое утро бегала по лугам, ловя солнечные лучики.
Она искала маму, но её нигде не было.
-Мамочка, где ты? – звала девочка. – Мамочка, у нас всё так хорошо! Вот только тебя не хватает…
Но мама молчала и Ингрид возвращалась домой, где ждали: папа, вкусные пироги, и теперь, всегда улыбающаяся, тётя Ядвига.
Но ей по-прежнему не хватало мамы, и она очень обрадовалась, вновь увидев её во сне.
-Мамочка, я так тебя ждала, - улыбнулась Ингрид. – Не уходи, пожалуйста. Останься со мной.
-Я здесь, моя золотая птичка, - мама улыбалась. – Я всегда рядом с тобой.
-Но я тебя не вижу больше, - девочка хотела к ней прикоснуться, но мама была в этот раз совсем прозрачной. – Я каждый день тебя искала, и, засыпая, ждала, что ты придёшь хотя бы во сне…. Я хотела рассказать тебе о том, какой хорошей стала тётя. Она такая заботливая – всю домашнюю работу взяла на себя. А я теперь много времени провожу с подружками. Мне кажется, она любит меня, но я…
-Ты боишься её полюбить?
-Да, - ответила Ингрид. – Я не хочу предавать тебя.
-Глупенькая, - засмеялась Инга. – Помнишь, я тебе сказала, что если ты сможешь простить, то обретёшь то, о чём так сильно мечтаешь?
-Помню, но…, - девочка замолчала.
-Я знаю, каким было твоё желание – ты хотела, чтобы у тебя была мама. Так вот – я хочу, чтобы Ядвига стала тебе матерью. Та колдунья, что дала ей зелье, сказала, что моя сестра никогда никого не полюбит, но она ошибалась. Прощение творит чудеса – оно освобождает сердце для любви. Вот и Ядвига через прощение освободила своё сердце от злобы и ненависти, и теперь любит тебя так, как любят матери своих детей. Пришло время нам с ней вместе заботиться и оберегать тебя, - Инга поцеловала дочь.
-Но мама, разве это честно по отношению к тебе? Разве может тётя заменить тебя? – девочка ничего не понимала.
-Я буду жить в твоём сердце всегда, а ты – в моём, - Инга улыбнулась. – Я больше не смогу приходить к тебе, даже во сне, но я смогу теперь любить тебя руками моей сестры. Видеть тебя – её глазами. Я буду чувствовать каждое её прикосновение к тебе. И ты знай, что я всегда буду рядом и буду рада, если ты полюбишь Ядвигу. Люби меня в ней. А теперь, моя золотая птичка, мне пора. Запомни: я всегда буду рядом….
Проснувшись, Ингрид какое-то время думала о сне, а учуяв запах пирогов, выскочила из комнаты и замерла, увидев тётю. Она вся, будто, светилась и теперь казалась очень красивой – с густыми чёрными волосами, в которые были вплетены ромашки.
-Ну, что, моя золотая птичка, ты уже проснулась? – улыбнулась Ядвига и её глаза засветились любовью, от чего у девочки стало тепло на сердце.
-Мамочка! – кинулась в объятия Ингрид. – Как же хорошо, что ты теперь со мной…
-Я всегда буду с тобой, доченька моя, - сказала Ядвига, а папа, улыбнувшись, подумал: «Сила и, правда, в прощении».
А за окном сияло солнце, пели птицы свои утренние песни и бабочки слетались на ромашковые поля.
Инга смотрела с небес, улыбаясь.
-Я всегда буду рядом, моя золотая птичка, - сказала она, радуясь вместе со всеми.