Каюсь, было: и сам грабастал
жён из чужих постелей я.
Но быстро очнулся. Зарёкся: «Баста»!
И стал, как корова стельная –
тоскливо-мычащим, лениво-хлевным,
в глазищах с тоской вселенской;
голодным и жаждущим, но не хлеба,
а ласки обычной женской.
Покаялся, преклонил колена:
«Прости меня, Боже праведный», –
и белой вороной в людской вселенной
предстал, неприлично правильный.
Ведь в жизни всего-то и есть из нужного –
любовь до «крышесношения».
А если жена из постели мужниной
сбегает – не ей презрение.
В телесной форме живём однажды –
и телу хочется праздника.
Как – иссыхать от чувственной жажды
и не взбрыкнуть ни разика?
*
Мужская толпа со звериной злобою,
готовая закидать камнями,
Марию втолкнула на место лобное …
Все они были мужьями.
Ответил, сидящий внизу, меж ногами:
«Убить её? Можно, конечно.
Бросайте в неё припасённые камни …
Но первым пусть бросит – безгрешный».
18.03.2018